сome to think of it, love is like a cigarette…
— Хэй. — М? — Сделай громче. — Окей. Юнги хрипло отзывается откуда-то с другой стороны квартиры, когда перекатывается с дивана на пол и идет к заряжающемуся телефону на подоконнике. Скрипят пружины в диване, половица скрипит им в ответ. Miso поет свою партию громче. Тэхен закрывает глаза. В сегодняшнем дне есть что-то особенно уютное, хотя большинство людей на вопрос «каким бы эмодзи вы описали погоду за окном?» показали бы смайлик унылого лица. Тэхен унылым не был, и унылым не был Юнги; унылыми не были тучи; унылым не был слабый дождь. Унылой, пожалуй, была только соседская собака, грустно воющая раз в пару часов, потому что не может выйти на улицу одна, а хозяева выходить не хотят. Но больше унылости в этом дне не было. А если была, то не в погоде. Тэхен бы мог разыграть здесь драму сам с собой, накрутить себя, что их отношения с Юнги полны унылости последнее время. Мог бы сказать, что унылостью пропитана их постель, или личная переписка; унылыми стали разговоры за ужином и завтраком. Но всё это было бы ложью, клеветой и мерзким обманом, потому что именно сейчас у них с Юнги в отношениях просто восхитительная погода. Весенняя жара только-только сменилась прохладой и легкой пасмурностью, приносящей свежесть и новую дозу кислорода.«Эмодзи?» «Лицо с закрытыми глазами и простой улыбкой»
Ветер залетает в открытое окно, трепыхает шторы, шуршит листами открытых журналов и книг лежащих на его пути полета. Соседская собака скулит внизу. Прошло всего сорок минут. Тэхен достает из кармана домашних шорт припрятанную от Юнги сигарету: та уже не блестит своей белизной, стремится по цвету ближе к фильтру, слегка помятая жизнью, потертая. Унылая. Тэхену почти смешно, но он просто встает с пушистого черного ковра и медленно плывет по квартире к открытому окну, покачивается под песню, качает головой (ловит влюбленный взгляд Юнги на своих плечах). За пределами квартиры — дождь, тучи, свежесть. В руках — табак, пожелтевшая бумага, унылость. Пару месяцев назад Тэхен спрятал эту сигарету в карман, потому что насмотрелся красивых клипов, начитался дурацких книг. Интернет, кажется, возводит курение на вершину эстетики. Тогда его настроение было действительно унылым — сейчас Тэхен напевает французские песни, понятия не имея, как правильно произносятся слова на самом деле. Сейчас у Тэхена всё в порядке.«Какой смайлик для курения?» «Тот, который возле смайлика с разочарованием»
Юнги лежит на диване расслабленно, его левая нога закинута на низкую спинку дивана, вторая слабо покачивает стопой в воздухе. Тэхен знает, что это его любимая песня в последнее время. Эта и еще две. Там сложно выбрать, Тэхен понимает; Юнги всегда тяжело выбирать. Какой цвет волос в этот раз? Сегодня на ужин курица или индюшка? Купить сейчас или подождать до акции? Жених или невеста? Парень или девушка? Тэхен или кто-нибудь еще? Их отношения не начались гладко. Юнги любили и восхищались, он был крутым, он писал и читал рэп, он сочинял музыку и тексты. У него была темная одежда, сигареты мальборо красные без модных капсул и зажигалка зиппо. Его почерк был корявым, сложночитаемым; конспекты были однотонно ручкой, названия тем выделялись карандашом. У Юнги была компания крутых друзей: он был с ними весел и добр, к другим относился холодно, с уважением. Его аккаунт на саундклауде был местным университетским достоянием. Если бы кто-то спросил у Юнги, как он провел универ, он бы не задумываясь сказал «как все». Если бы об этом спросили любого другого, ответом было бы «у него было всё и больше». У Тэхена в университете была заляпанная краской одежда оверсайз и неизлечимый краш на ходячий синоним слова эстетика. Светло-серые волосы, сигарета между тонкими пальцами с крупными костяшками, мягкая линия губ, курносый нос, бледная кожа, уставшие полуприкрытые глаза — Мин Юнги хотелось рисовать до того момента, пока в мире не иссякнут последние запасы краски. Тэхен тратил много времени, много денег, много канцелярских принадлежностей, чтобы рисовать свою музу исподтишка. Если бы кто-то спросил у Тэхена, почему на него обратил свое внимание кто-то подобный Мин Юнги, он бы пожал плечами, потому что на самом деле понятия не имеет. Если бы то же самое спросили у Юнги… Ну, на такие личные вопросы тот обычно всё равно не отвечал. У Юнги всегда был выбор из сотен. У Тэхена был просто набор из сотен странностей. Однако…«Эмодзи победителя?» «Смайлик с накрашенными ногтями»
Вдалеке слышен звук грома. Кажется, где-то сбоку блеснула молния. Французская песня включена на повтор. Aime-moi dans la neige, аime-moi sous l'soleil — люби меня, когда идет снег, люби меня, когда светит солнце. У Юнги когда-то были светло-серые волосы, красные мальборо без капсулы, корявый почерк и своеобразная банда из друзей, собственное сердце в груди без признаков аритмии. У Юнги теперь волосы черные, как уголь, всё те же красные мальборо, всё тот же корявый почерк, всё та же банда. У Юнги теперь аритмия и Тэхен: сладкие квадратные улыбки, эстетические переплетенные пальцы, глубокий голос, брызги краски. Спрятанная в чужом кармане унылая и помятая собственная сигарета. Планы на будущее. Любовь (до пока все розы мира не завянут). Радостно тявкающая соседская собака и недовольное соседское ворчание. Забавно. Юнги сам себе усмехается и рывком встает с дивана. В песне звучит веселый проигрыш, поднимающий настроение еще сильнее. Покачивая головой в такт, Юнги подходит к телефону, делает громче, а затем идет к подоконнику. Тэхен стоит на сквозняке, его волосы трепаются ветром, на лице улыбка, которую хочется целовать, между пальцев сворованная сигарета. Юнги целует чужое плечо, трется об него носом и протягивает затертую зажигалку зиппо. Тэхен знает её узор наизусть — за годы уже успел изучить каждую завитушку и царапину, — но всё равно рассматривает, как впервые. Смотрит на нее, переводит взгляд на сигарету. На унылую сигарету. Тэхену смешно. — Это выглядит, как выбор в матрице между таблетками. Я сейчас на перекрестке судьбы, а это мое судьбоносное решение? Юнги утыкается лбом в его плечо и тихо смеется, а потом поднимает счастливые глаза, искрящиеся любовью, растянутые в широкой и влюбленной улыбке губы. (Тэхену кажется, что он влюбляется заново). — Конечно. Любое решение судьбоносно, мальчик-художник. — Эй, прекрати! Мальчик-музыкант! — А то что? Нарисуешь меня в плохой перспективе? — Кто вообще так говорит?! Ай! Шуточная ругань. Юнги кусает Тэхена в плечо. Зажигалка валяется на подоконнике, забытая. Тэхен хохочет, а после тянет чужие губы в поцелуй. Унылая сигарет раскисает в воде. Соседская собака радостно лает, когда с разбегу прыгает в лужу.«Эмодзи сердечко?» «М… персик. Смайлик с персиком. Люблю персики»
(Их отношения не начались гладко, но начались сразу окуная их в любовь с головой. Пока Тэхен писал картины, находя свою музу в местной знаменитости, Юнги писал песни в заметках на телефоне о мальчике-художнике, прячущемся за углами и в кустах, о мальчике с прекрасной улыбкой и горой странных причуд, для каждой из которой нашлась своя мелодия. Если бы кто-нибудь спросил Юнги, что он нашел в Тэхене, он бы не ответил. Но если бы вы были, скажем… гениальным Намджуном? Или может быть очаровательным Пак Чимином? Или солнечным Хосоком? Может даже золотым мальчишкой Чонгуком? Ну или просто взрослым и нереально красивым Ким Сокджином? Если бы вы были кем-нибудь, кто наблюдал за становлением этой любви, вы бы сказали, что Мин Юнги не был таким, каким его видели остальным, а Ким Тэхен не был «остальными». Вы бы сказали, что иногда любовь просто случается и совсем необязательно быть одинаковыми, чтобы внутри вас и между вами что-то вспыхнуло настолько ярко, что этим светом затопит всех, кто был рядом. Иногда просто так бывает, что мальчик-музыкант и мальчик-художник находят музу в сердцах друг друга.)