Тени прошлого: непрочитанные страницы ненаписанных глав

      Владыка Ётунхейма мерил шагами пространство опустевшего храма, ставшего на время неким подобием военного штаба. Последний доклад только что ушедшего военачальника не вселял никакой надежды на то, что в этот раз судьба будет благосклонна к ледяным великанам. Силы Одина были уже совсем близко и непреодолимо теснили его армию буквально метр за метром. Царь снова задумчиво склонился над картой, пытаясь спланировать наиболее выигрышную тактику отступления. Допустим, если одному из отрядов удастся увлечь асов за собой, к горному кряжу, то у ётунов появится шанс расколоть их фланг, запереть часть нападающих в ущелье и тогда… — Лафей! Кто-то тихо окликнул его. Великан оглянулся: в тени храмовой колонны стояла закутанная в длинный плащ фигура. Лафей пристально всмотрелся в полумрак: — Это ты? — догадался он. — Я, — женщина шагнула из темноты, — Я пришла, чтобы завершить сделку. Только сейчас царь Ётунхейма заметил в её руках свёрток, и его сердце забилось в радостном предвкушении. Она неторопливо подошла к алтарному камню в центре зала, возложила на него свою ношу и отступила. — Вот твоё дитя, Лафей. Я выполнила уговор. Голос ведьмы был усталым и бесцветным, но ледяной великан не обратил на это внимания. Он бросился к свёртку и с волнением отвернул уголок ткани. Младенец оказался непривычно маленьким, даже слишком маленьким для отпрыска гиганта. Дитя смотрело на мир пронзительно-изумрудными глазами своей матери, ярко выделяющимися на фоне бледной, едва розоватой кожи. Лафей немного опешил: не такой он представлял себе свою дочь. Он протянул руку, слегка дотронувшись до нежной детской щёчки. Ребёнок поморщился от холодного прикосновения и захныкал, а маленькое тельце стало медленно наливаться ётунской синевой. Через мгновение, на коже проявились типичные узоры рода, а глаза сменили цвет с зелёного на алый, не оставляя сомнений в сущности лежащего на алтаре существа. Немного приободрившийся было отец, торопливо распеленал дитя и тотчас отпрянул: — Но это … мальчик! Он резко обернулся к ведьме и в его взгляде читались ужас и непонимание. Она презрительно скривила рот: — Да, мальчик. Ты оказался настолько слаб и жалок, что даже не смог зачать девочку! — Но разве вы можете рожать сыновей? — Лафей до сих пор не мог поверить в происходящее. — Можем. Но они бесполезны, наша магия — женское дело, не мужское! Они настолько слабы, что сразу рождаются мёртвыми! — И у него не будет силы, какая была у дочери Одина? Царь до последнего пытался разглядеть в корчащемся на камне сморщенном комке плоти признаки будущего величия. — Силы? Да твой ублюдок был рождён только для того, чтобы умереть! Он не доживёт даже до утра! На лице женщины отразилась такая степеннь брезгливости, словно она говорила не о своём ребёнке, а о дохлой крысе. — Тогда зачем ты принесла его? — обречённо спросил Лафей и устало опёрся о камень. — Я дала слово ведьмы! — она гордо вскинула подбородок, — Я обещала принести твоего ребёнка! Получай! — Ты обещала мне девочку, — царь прикрыл глаза, стараясь сохранить спокойствие, — колдунью, равную по силе Хеле! — Нет! — брюнетка зло усмехнулась, — Мы заключили сделку: камень в обмен на дитя! Вот твоё дитя, Лафей! Я выполнила условия договора! — Я разрываю сделку! — вскинулся великан, — Верни мне камень! — Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы принести его с собой? — она округлила глаза в деланном изумлении, — Камень в надёжном месте. И, кроме того, он мой, по условиям договора! Ты проторговался! Я не верну его! И женщина торжествующе взглянула на великана. — Что ж, мы можем поступить и по-другому, — Лафей отошёл, наконец, от камня с ребёнком и начал медленно надвигаться на визитёршу, — Раз ты уже разрешилась от бремени, значит ты в состоянии принять новое дитя. Ты родишь мне другого ребёнка. Ты будешь рожать мне детей до тех пор, пока не исправишь свою ошибку! — Мою ошибку?! — возмутилась женщина, — Моё чрево — идеальный сосуд! Не моя вина, что твоё семя не смогло исторгнуть из себя ничего более достойного, чем полудохлый ублюдок мужского пола! Моя ошибка только в том, что я пустила в своё лоно такое ничтожество как ты! Она выплюнула это бывшему любовнику в лицо и отступила, неожиданно уперевшись спиной в колонну. Лафей в ответ лишь плотоядно ухмыльнулся: — И тебе придётся сделать это снова, причём прямо сейчас! — Ты думаешь, что после этого я позволю тебе ещё хоть раз ко мне прикоснуться?! — Я больше не буду спрашивать, — он опёрся рукой о камень и навис над хрупкой фигуркой, — Я просто возьму то, что принадлежит мне по праву силы, как это сделал Один с матерью Хелы! — царь крепко схватил женщину за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, — Так и я поступлю с тобой, так как это и должен делать воин с ведьмой! Брюнетка сделала ловкий пасс рукой и выпустила тонкий, подобный стилету клинок. Уже в следующий момент она нанесла короткий и резкий удар! Лафей отшатнулся, рефлекторно схватившись за повреждённый бок. Ётун с удивлением покосился на нанесённую рану, обхватил пальцами рукоять и, слегка поморщившись, одним движением вытащил нож. Через мгновение металл покрылся льдом и распался сквозь пальцы на мелкие осколки. Царь перевёл крайне недобрый взгляд на ведьму. Та отскочила в сторону и хищно оскалилась: — Право силы?! — прорычала она, — У твоих ворот стоит армия Асгарда, и твои хвалёные великаны бегут от них, поджав хвосты! Да я скорее лягу под первого вошедшего сюда аса, потому что даже последний солдат Одина куда сильнее и достойнее тебя! Их царь хотя бы смог нормально обрюхатить ведьму, пусть даже и подвернулась ему одна из худших! Тебе же досталась лучшая, и всё, на что ты оказался способен — лишь бесполезный выблядок! Даю слово — я отдамся первому вошедшему в храм эйнхерию, и понесу от него! И даже если ваш мир не падёт сегодня, через несколько лет я вернусь сюда с дочерью, и ты преклонишь колени перед новой королевой Ётунхейма или сложишь голову! Владыка преодолел разделяющее их расстояние одним широким шагом. Он ударил наотмашь, словно намереваясь нанести оплеуху, рефлекторно покрывая руку острым ледяным лезвием. Женщина вскрикнула, схватившись за горло, и из-под сведённых судорогой пальцев обильно хлынула кровь. Ведьма с остекленевшим взглядом рухнула на пол, под ноги гиганта. Он грубо перевернул её носком сапога, присмотрелся — действительно, ледяного кристалла с заключённым внутри камнем бесконечности на её груди не было. У владыки вырвался глубокий вздох разочарования. Откуда-то снаружи доносились звуки опасно приблизившейся битвы, заглушаемые истошным плачем маленького синего комочка, лежащего на алтарном камне. Даже не взглянув на него, Лафей поспешно покинул храм.

To be continued