«Если есть Северус, в какой угодно реальности, значит, возможно всё. Значит, любовь действительно сильнее всех сил, и ключ к этому есть у любого, даже самого пропащего в своих глазах человека, и у меня тоже» © блогер @mirtor5 в Instagram
Воспоминания из прошлого будущего обрушились на Снейпа, как ураган, и смешивались с недавними событиями в его памяти. В Прошлом будущем Северус вполне ожидал, что Тёмный Лорд захочет убить его. Однако способ, который он выбрал, всё же застал Северуса врасплох. Тёмный Лорд считал Снейпа своим преданным слугой (хотя тот порой сам задавался вопросом, почему), сильным соратником и умным волшебником. У него не было мотива выбирать настолько жестокий способ убийства. И всё-таки Лорд сделал это. Он бросил Северуса своей змее как мышь. Нет, вся жизнь не пролетела перед глазами мастера зелий в Визжащей хижине. Он толком не успел осознать произошедшее, когда почувствовал сильную боль, смертоносный яд и клыки, раздирающие его плоть. В последние минуты Северус думал о том, что он не успел сделать главное — не сообщил обо всём Поттеру. Не успел, не успел, не успел… Поттер. Гарри Поттер. Не успел… И тут абсолютно внезапно он увидел перед собой мальчишку. Он не сразу понял, кто находится перед ним… Это было невероятно. Словно жизнь, которая особо никогда не радовала Снейпа, решила сделать ему подарок — в последний и единственный раз. Мальчишка склонился над ним, на миг Снейпу показалось, что он добьёт его. Посмотрит на него с мрачным удовлетворением или же с презрением отвернётся. Именно так поступают, когда умирает враг. И тогда Снейп ничего не успеет ему сказать… Но Поттер просто смотрел на него, в глазах — ужас и какая-то твёрдость, которая подсказала ему остаться со Снейпом. И… что это, жалость? Северус мог этому удивиться, мог получше рассмотреть мальчика, который так сильно изменился за прошедший год, мог задуматься над этими проблесками жалости в его глазах, но у него не было времени — жизнь уже уходила из него. За плечами Поттера уже всё вокруг двоилось и смазывалось, и у Снейпа даже не было времени подумать о том, реален Поттер или это его предсмертная галлюцинация. Он обхватил свое горло, из которого хлестала кровь, и изо всех сил сосредоточился на воспоминаниях, которые должен был отдать. Спрятанный в мантии флакон с зельем, которое могло бы сейчас облегчить его состояние, звякнул, стукнувшись о пол. Но у Снейпа слишком мало было времени. Он должен… образы мелькали в его голове, и из последних сил он выталкивал их из своих мыслей. Он схватил мальчишку за одежду и сказал: — Собери… собери. И Поттер, как ни странно, послушался его. Северус выбирал определённые картинки, которые дали бы мальчишке ответы на все вопросы, открыл ему то, что не показывал никогда и никому. На последнем издыхании он смотрел на то, как мальчик собирает его воспоминания, его крик души, его предсмертную записку, его последнюю скрипичную партию. Вся жизнь Северуса Снейпа сейчас была сжата в маленькой емкости в дрожащей руке Гарри Поттера. Какая ирония судьбы — умереть рядом с этим мальчишкой… Когда Снейп уже в последний раз слушал биение своего сердца и своё тяжелое дыхание, он успел подумать только об этом — мальчик умрёт. Он так и не успел придумать способ спасти его. — Взгляни на меня. Зелёные глаза встретились с чёрными, и больше Снейп не шевелился. *** Боль внезапно ушла, но он не видел ничего, кроме зелёных глаз, и ничего не понимал. Вокруг, кажется, что-то поменялось, как будто стало светлее. Его словно несло куда-то. А тугой узел в груди, который давил на него так долго, вдруг ослабил свой натиск, и настал покой. Зелёные глаза всё ещё были перед ним, но, моргнув (кажется, он ещё умел моргать), Снейп понял, что это уже не Поттер, а Лили. Они снова были на детской площадке в Паучьем тупике, оба — дети. И ничего этого не происходило, пусть так и будет… Северус хотел было кинуться к ней, но его ноги не поддавались: как во сне, он бежал, но оставался на месте. Столько чувств обрушились на него при виде неё — и безграничное счастье, и облегчение, и, конечно же, снова неимоверное чувство вины. И он догадался кое о чём — он действительно умер. — Лили! — крикнул Снейп, опасаясь, что она сейчас исчезнет. — ЛИЛИ! Она смотрела на него с грустной улыбкой и тем самым теплом в глазах, которое его всегда грело. В тёмной жизни Снейпа она была его самым близким человеком, и в последние годы, особенно в бреду после пыток Тёмного Лорда, он порой сомневался, что она действительно существовала. — Лили! Лили! Только не уходи! Ему надо было столько ей сказать, но он вдруг застыл, уловив что-то в её лице. Он действительно умер. Он часто думал о том, что не боится смерти, ведь смерть уже забрала тех, кто ему был близок. Но теперь, в объятиях смерти… он снова будет один. Ведь Лили не будет с ним и здесь. А это значит, что даже смерть не принесёт покой Северусу Снейпу. Лили сделала шаг вперёд и обняла его. Он зажмурился и вцепился в неё руками, и как бы он хотел никогда больше не отпускать. Слова, которые он годами прокручивал в своей голове, обрушились на неё. В них было всё — страдания, вина, сожаление… — Я прощаю тебя. Ты свободен. Она мягко отстранилась. «Свободен?». Это звучало как-то странно, он совсем не был готов к этому. Ему вдруг снова стало очень больно. — Не стоит, — серьёзно сказала Лили и положила руку ему на плечо. — Где мы? — тихо спросил Северус. — Это конец? Лили слабо улыбнулась. — Как посмотреть, Сев. Северус вдруг услышал звук поезда — совсем рядом у детской площадки. Он прищурился из-за яркого света, ударившего в лицо. Дым из трубы паровоза заполнил всю площадку, и медленно покачивающие на ветру качели исчезли из вида. — Это что, поезд? — недоверчиво спросил Снейп. — И куда же он здесь поедет? — «Хогвартс-Экспресс» всегда едет только вперёд, Северус. Ты же сам мне об этом рассказывал. *** Когда Северус пришёл в себя, он не сразу понял, что находится в больнице Святого Мунго. Воспоминания из двух вариантов жизни, болезненные и особо болезненные, навалились на него. Он едва различал их. Смерть Дамблдора… Нет, он не хотел всего этого. А Гарри? Где мальчик?! Внезапно он обнаружил мальчика спящим в кресле рядом с его постелью. — Можно так сильно не мотать головой? — проворчал кто-то. — Вы тут лежите после укусов гигантской змеи. Слёзы феникса, конечно, сильно помогли вам, но всё равно. Я бы на вашем месте лежала и не двигалась. Снейп поднял глаза и увидел Плаксу Миртл, которая наливала воды в кувшин на тумбочке. — О, Мерлин, — вырвалось у него. — Что ты здесь делаешь? Привидение, кажется, слегка обиделось. — Прохожу двухнедельную стажировку, естественно, — сообщила Миртл. — Как вы, должно быть, знаете, после того, как я торжественно покинула туалет, я заканчиваю Хогвартс и живу в своей семье. И я решила немного поучиться медицине здесь, чтобы оперативно оказывать помощь дома моим родным. Согласитесь, это здорово, когда дома есть привидение-врач. У Северуса на этот счет не было мнения. Он понимал сейчас одно — вряд ли он умер, потому что только жизнь всегда похожа на сумасшедший дом. Он уставился на Гарри, пытаясь понять, каково состояние здоровья у мальчика и в каком из вариантов будущего они находятся. Жив ли Дамблдор и остальные? Но Гарри выглядел сейчас так же, как в свои 13 лет, и это окончательно запутало Северуса, чей разум был ещё одурманен медицинскими зельями. У него вдруг возникла мысль, что из-под кровати может выпрыгнуть новый опасный враг, и Снейп в ужасе схватил ребёнка за предплечье. Огромная змея всё ещё мерещилась ему в углу. Гарри тут же проснулся, и зелёные глаза снова встретились с чёрными. — Всё хорошо, — тут же сказал мальчик, потирая щёку, на которой отпечаталась рука во время сна. — Как ты? — Там Нагайна, — быстро сказал Снейп и огляделся в поисках своей палочки. — Беги, спасайся! Плакса Миртл громко вздохнула и, сказав что-то вроде: «Как всё запущено», выпорхнула из палаты. — Тут змеи нет, — серьёзно сказал Гарри. — И она больше никогда не нападёт. Она мертва, как и Волан-де-Морт. Тут только мы с тобой и… благодарственные письма от волшебников со всего мира. Извини, но ты проспал пресс-конференцию. Впрочем, ничего интересного не было. Кроме того, что Рита Скитер залезла на стол, задавая вопросы. Мальчик продемонстрировал ему две пачки писем на тумбочке. Северус моргнул и нахмурился. — В каком мы сейчас времени? — осведомился он. — Так много воспоминаний. Мёртвый Дамблдор… — Мы сейчас в настоящем. То будущее, которое ты вспоминаешь — это уже наше прошлое. Это Заклинание Войны. Долго рассказывать. У Снейпа закружилась голова. Несколько минут он молча рассматривал Гарри. Мальчик похудел, был бледен, под глазами — тени, волосы взъерошены. Весь вид его говорил, что он смертельно устал. Он действительно был здесь, но…. как это возможно? Он же помнил то время, когда ребёнок был гораздо старше! Поттер приглушённо охнул, и только тогда Северус понял, что слишком сильно сжал его руку. Снейп отпустил его, скользнул взглядом по больничной палате и посмотрел на кувшин с простой водой, стоящий на тумбочке. Гарри проследил за его взглядом и поднёс к его губам стакан. Северус попытался подняться, но сил у него не было. Только сейчас он осознал, как болит всё тело после нападения змеи и заклинаний Лорда. Пить хотелось ужасно. Он позволил мальчику напоить его, не сводя с него глаз, и начал осознавать, что он действительно находится в больнице. Он в больнице, а Поттер здесь, с ним… Живой… И это он сидел с ним всё время, это он дал ему воды, он держал его за руку и клал холодную тряпку на его лоб. — Ты… посмотрел? — спросил Снейп. Мальчику не надо было уточнять, о чём идёт речь. — Да, — тихо сказал Гарри. — Я посмотрел все твои воспоминания, которые ты мне дал в том нашем прошлом, когда ты умирал в Визжащей хижине. — Всё ясно, мистер Поттер. Хоть в какой-то из реальностей вы посмотрели воспоминания по воле их владельца, а не втайне от него, — съязвил Снейп. Но он не мог смотреть на Поттера. Мальчик теперь всё знал о нём, он заглянул в его самое сердце. Ни одного человека Снейп никогда не подпускал к себе так близко, даже она не знала о его чувствах, даже Дамблдор не видел того, что он показал Поттеру. А мальчик видел… Потому что Снейп захотел показать это ему. Это было желание искупления, просьба о прощении. Он открыл ему свою душу, чтобы показать, что на самом деле всегда был рядом с мальчиком. Спасение жизни мальчика, забота о нём давно стали смыслом существования Снейпа. Его не интересовало мнение магического сообщества, хотя крик Макгонагалл о трусости всё ещё стоял в его ушах, в каком бы из вариантов будущего он ни прозвучал. Ему нужно было, чтобы мальчик знал, что Снейп всегда был рядом. Он открылся под конец, когда думал, что смерть забирает его с собой. Его отношение к Поттеру никогда не было однозначным, но ещё в том, отменённом будущем, что-то неумолимо изменилось, когда на уроках окклюменции он понял, насколько детство мальчика похоже на его собственное. — Если вы сможете — простите меня за то, что я тогда назвал вас трусом, сэр. Простите меня за всё. Вы самый смелый человек из всех, кого я знал, — тихо, но твёрдо произнёс Поттер. Снейп закрыл глаза. Кажется, только сейчас он смог поверить, что всё действительно так, как должно быть. Самый смелый человек из всех, кого он знал… О таких словах Северус не смел и мечтать. Но тут он вспомнил про кое-что. — Что с крестражем? — спросил Снейп, тут же открывая глаза. — Уничтожен, как и остальные крестражи, — поспешно ответил Гарри. — Целитель Сметвик осмотрел меня и сказал, что мой крестраж вышел из меня уже давно — вместе с твоим проклятьем. Так что, эм, спасибо, что ты не дал Реддлу убить меня в этом времени. — А в прошлом? Что было? — В прошлом мы тоже уничтожили все крестражи. И тот, который был во мне, погиб, когда я позволил Реддлу убить меня. — Ты всё-таки сделал это. — Да. И я выжил. И решил переиграть все наши судьбы. — Но я убил Дамблдора и Чарити Бербидж. — Дамблдор умер по собственной воле, — твёрдо сказал Гарри. — Чарити убил Волан-де-Морт. И это было в прошлом. Сейчас они все живы. — Я убил твоего Блэка. Гарри вздрогнул, руки его сжались в кулаки, в глазах промелькнула боль. — Сириуса… убил я сам, — дрогнувшим голосом произнёс он. — И опять же. Теперь он жив. Больше никто не погибнет, всё позади. Снейп покачал головой. И после всего, что они оба вспомнили, мальчик всё равно был готов простить его за всё? Просто невероятно. Но дальнейший разговор прервал целитель Гиппократ Сметвик, решительной походкой зашедший в палату. — Вы будете рады услышать, мистер Снейп, что яд змеи нанёс вашей руке гораздо меньший вред, чем мог бы. Поздравляю вас, вы — настоящий везунчик с крепким организмом, — спокойно произнёс колдомедик. — Вы пока не чувствуете ног — побочный эффект от целебных зелий, к вечеру пройдёт. Ваше тело очень ослаблено. Но рука восстановится совсем скоро. Северус смутно вспомнил, как в этом времени запустил в Нагайну Сектусемпрой. В агонии она укусила его в руку, но, наткнувшись в зажатый в пальцах Воскрешающий камень, начала менять обличье. Камень временно показал её человеческую сущность, но если раны от Сектусемпры не были смертельны для гигантской змеи, то Нагайну в человеческом обличье они убили. — Когда? — прохрипел Снейп после паузы. Инстинкт самосохранения медленно возвращался к нему. Он снова осмотрел руку, определяя степень повреждения и смутно оценивая, сколько времени понадобится на восстановление. Как дикому зверю, ему необходимо было залезть в убежище и зализать раны. Но был ли в этом смысл? Ведь его всё равно ждёт Азкабан. — Не могу точно сказать, — помедлив, ответил целитель. — Всё зависит от индивидуальных особенностей организма и реабилитации. Но прогноз положительный. — Когда? — снова хрипло спросил Северус. — Что «когда»? — Когда меня… заберут в Азкабан? Сметвик приподнял брови и переглянулся с Гарри. Умные глаза изучали лицо пациента. — Боюсь, мистер Снейп, что экскурсии по волшебным тюрьмам придётся отложить, если вы об этом. В ближайшее время я рекомендую полный покой и настоял на том, чтобы церемонию по вручению вам всем орденов Мерлина перенесли. Хотя вас там, в коридоре, ждут министр магии, международный сыщик Феладиум Скорнелли, Рита Скитер и толпа журналистов. А ещё Альбус Дамблдор просил вас связаться с ним, когда вы придёте в себя. Северус прислушался, и действительно — за дверью слышались голоса людей. Он вздохнул, и Гарри послал ему понимающий взгляд. — Доктор Сметвик, — сказал мальчик, — а мы не могли бы тайно покинуть палату? Гиппократ Сметвик понимающе посмотрел на него и улыбнулся в усы. В глазах ученого мелькнули искорки озорства. — Ну что же, я могу это обеспечить. Правда, на палатах антиаппарационные чары. Вам нужно добраться хотя бы до конца коридора. Гарри кивнул. В палату вернулась Миртл. Прежде чем Снейп смог понять, что происходит, Гарри покидал его вещи в спортивную сумку, куда полетели и письма. Потом Северуса ждала весьма унизительная процедура — ему помогли подняться и положили на каталку. Каталка?! Это ещё зачем? Но мальчик не слушал его протесты. Недолго думая, он накрыл Снейпа какой-то простыней, натянул себе на голову медицинский колпак и набросил на плечи халат целителя. Вместе со Сметвиком они выкатили каталку в коридор через дверь для медперсонала. Снейп даже моргнуть не успел, как они разогнали каталку на большой скорости, пробегая мимо толпы людей в коридоре. — Дайте дорогу! — крикнул Гарри. — Тут очень сложные роды! — Да-да, — деловито подтвердил Сметвик, запыхаясь. — Вам следует отойти! Плакса Миртл, улюлюкая, устроилась на каталке в ногах у Снейпа. — Прекрасная идея, Поттер, — мрачно произнёс зельевар. — Всё, что нужно знать о Гриффиндоре. *** В Хогвартсе Снейп отоспался, после чего, хоть и хромая, смог встать на ноги. Он чувствовал себя гораздо лучше, хотя качество зелий, которые ему давали в святом Мунго, явно оставляло желать лучшего. Не успел он встать, как увидел огромное количество сов, которые терпеливо дожидались его, устроившись на мебели. Северус оторопел. Как выяснилось, птицы принесли ему очередную порцию благодарственных писем от родителей учеников и волшебников со всего мира. Редакторы научного журнала «Зельеварение сегодня» прислали предложение поделиться некоторыми его зельями для выдвижения на Всемирную премию по зельеварению — мир определённо сошёл с ума. А знакомый филин, принадлежащий Малфоям, принёс небольшую записку. Снейп прочитал её и положил на стол. Затем его ждал долгий разговор с сияющим Альбусом Дамблдором, к которому позднее присоединились пока-еще-министр Корнелиус Фадж и сыщик Феладиум Скорнелли. Во время всей беседы в углу кабинета дремал Грин-де-Вальд. Что он тут делает и какова его дальнейшая судьба, Снейп не уточнял. Посреди беседы в кабинет ворвался рыдающий Хагрид, который начал прижимать к себе Снейпа и поблагодарить его за всё. Воистину мир сошёл с ума. — Прости меня, Северус, — сказал ему Дамблдор. — Я очень горжусь тобой, правда. Ты гораздо лучше меня. А едва Северус покинул кабинет Дамблдора, на него накинулись Макгонагалл и Помфри. Вслед за школьной медсестрой сам по себе прыгал целый чемоданчик с аптечкой. — Во имя Мерлина, Северус! — сказала МакГонагалл. — Ты и Альбус могли ввести меня в курс дела в прошлом! Это кошмар! — Минерва… — Я бы помогла. Ты не должен, не должен был делать это один! За спиной Макгонагалл стали собираться Флитвик, Хагрид, Трелони, Стебль, Трюк, Бинс, Синистра, Бебридж (тут сердце Снейпа подпрыгнуло), библиотекарь Пинс и другие. Последним вышел бледный Филч с неизменной кошкой на руках, но на вид гораздо более счастливый, чем прежде. На днях он впервые за десятки лет снова поговорил со своей матерью, которая теперь снова была собой и проходила долгое лечение в больнице Святого Мунго. — Ты всё делаешь один, — обвинила Снейпа Макгонагалл. — А ведь нас так много! Ты только посмотри на себя, ты же чудом выжил! Чемоданчик мадам Помфри решительно зашагал в сторону Снейпа, но Северус нахмурился, и аптечка так же решительно зашагала обратно. — Это было решение Дамблдора, — негромко произнёс Северус. — Но почему?! — Если ты имеешь в виду то прошлое… ты не сильна в окклюменции. Если бы кто-то из Пожирателей увидел это в твоих воспоминаниях или подсунул бы Сыворотку правды, план был бы обречён. — Но я ведь могла… я действительно могла убить тебя. Я назвала тебя трусом! — Это было решение Дамблдора. — О, Мерлин. Вы оба… вы оба просто мальчишки! Она неожиданно сделала шаг вперёд, закрыла лицо руками и положила голову на грудь Снейпа. Хагрид, издав странный звук, похожий на всхлип, положил огромную руку ей на спину. И в таких позах они простояли некоторое время — Снейп, который от неожиданности не шевелился, Макгонагалл, не издававшая ни звука, и великан, по щеке которого стекала слеза. Остальные преподаватели смотрели на Снейпа с восхищением и уважением. Выздоровевший Флитвик кивал, словно говоря: «Так всё и должно быть», Помона плакала и смеялась одновременно, а Трелони начала делать какие-то странные движения руками, шепотом объяснив, что притягивает в жизнь Северуса счастье и удачу. Макгонагалл подняла голову и посмотрела в глаза Снейпа. Этот взгляд… она никогда раньше на него так не смотрела. Северус не помнил никого другого, кроме Дамблдора, на кого она смотрела бы с таким уважением и почтительностью. Ошеломленный, он перевёл взгляд на Чарити, и только когда она молча кивнула ему, он смог, наконец, почувствовать облегчение. Это было абсолютно новым для него — чтобы на него ТАК смотрели, чтобы до него так дотрагивались. Тем временем, в башне Гриффиндора, где сейчас были студенты со всех факультетов, проходил большой импровизированный праздник. Пивз качался на люстре, гремели зачарованные петарды и фейерверки. Полумна хлопала в ладоши, Гермиона громко смеялась, Драко хлопал по плечу Невилла, Гарри улыбался Джинни. Но самыми счастливыми выглядели Фред и Джордж. Рядом с ними хохотал Рон, а Перси скакал по гостиной на зачарованной лошади из подушек и даже не замечал, что очки его съехали на бок. *** В Большом зале был организован праздничный ужин с небольшим преставлением — домовики танцевали ирландские танцы между столами в национальных костюмах. А на стенах висели полотна с фотографиями и именами героев войны. На взгляд Снейпа, без этих двух вещей можно было обойтись, хотя его изображение на стене и польстило его самолюбию. Однако вскоре после того, как Дамблдор произнёс свою длинную и вдохновляющую речь, Снейп обратил внимание на то, что Гарри и его друзья встали из-за столов и ушли. Затем куда-то стали уходить преподаватели. А потом Дамблдор отвёл его в сторону: — Пойдём, Северус. Тебя ждут кое-где. Перечить директору и задавать какие-либо уточняющие вопросы Снейп не стал. К его изумлению, Альбус привёл его в собственные личные комнаты Снейпа. — Ты только держи себя в руках, хорошо? — Дамблдор слегка обеспокоенно посмотрел на Снейпа. — Я не знаю, какова будет твоя реакция. Но Гарри очень просил. Как в замедленной съемке в магловском фильме, Снейп наблюдал за тем, как дверь в его комнаты открывается. Он сделал шаг вперёд, и ему показалось, что он попал на какой-то пёстрый бразильский карнавал, а не в свою гостиную. А что самое ужасное — повсюду были воздушные шары, а над камином Полумна Лавгуд вместе с испанской девочкой Клаудией Фернандес, к которым вернулись их способности, вешали плакат с надписью: «С днём рождения, профессор Северус Снейп!». У камина стоял огромный стол с гигантским тортом, над которым хлопотала Молли Уизли. Ей помогал муж, а Петунья Дурсль вместе с Дадли помогали расставлять тарелки. Петунья выглядела странно. Нельзя сказать, чтобы она была счастлива находиться здесь, но в то же время ей как будто было… любопытно? Снейп неуверенно шагнул вперёд и наткнулся на ещё одного Снейпа. Собственная копия нагло уставилась на него и хмыкнула, а потом превратилась в Нимфадору Тонкс и чуть не споткнулась. — Упс, — сказала она. — Извини, Сев. — Осторожнее, дорогая, — Люпин с улыбкой подхватил будущую жену. — Проходи, Северус. С прошедшим днём рождения! Снейп, поколебавшись, посмотрел на оборотня. — Твой ребёнок, Люпин… — неуклюже начал он. — Тедди родится в срок, — жизнерадостно произнёс Люпин. — Дамблдор сказал, что все должны родиться в то время, в которое появились в прошлый раз. Это железно. Проходи, располагайся. Гарри очень хотел отпраздновать свой день рождения. — Меня ещё никто не приглашал в мои собственные комнаты, — заметил Снейп и пошёл дальше. Сириус Блэк с бокалом эльфийского вина стоял недалеко от Люпина. При виде Снейпа Блэк молча кивнул ему, и Северус двинулся дальше. Драко Малфой, немного бледный, вешал на стену слизеринский герб. Он улыбнулся своему декану, и Снейп позволил себе лёгкий намек на ответную улыбку. — С днём рождения, профессор! — Фред и Джордж Уизли показали ему маленький десертный столик, заваленный всевозможными магическими сладостями, половина явно их собственного изобретения. Северус заметил, что тут есть шоколадные змейки, очень похожие на Нагайну, которые от него попыталась прикрыть собой Джинни с неловкой улыбкой. Рядом с ней стояли Перси, Чарли, Рон, Билл и Флер. — Ох, прости, Северус, я сразу сказала им, что это неудачная идея, — сказала Молли Уизли, убирая блюдо подальше. — С прошедшим днём рождения! Северус пошёл дальше, как во сне, и, к своему ужасу, увидел гору подарков, на верхушку которой как раз левитировал ещё одну коробочку Флитвик. Рядом с ним стояли улыбающиеся Макгонагалл, Стебль и остальные. Хагрид, сгорбившись, помогал Полумне повесить плакат. Ньют Саламандер и Якоб Ковальски о чём-то беседовали с Дамблдором, Грозным Глазом, Кингсли, Аберфортом Дамблдором и Барти Краучем-старшим. Гермиона Грейнджер ставила на стол напитки в стаканах, сделанных в виде маленьких котелков с зельями. Совы Букля и Сычик приземлились неподалёку с очередными посылками для Снейпа, а кот Живоглот нырнул под стол за упавшей шоколадной лягушкой. Добби, Хадли Хохотушка и Кикимер полезли под стол за котом. Невилл Долгопупс подошёл к Снейпу со своим неизменным ростком Бобби на плечах. Мальчик храбро посмотрел в глаза профессору. — Мои родители приняли первую порцию вашего зелья, — серьёзно сказал Невилл. — Им стало гораздо лучше, мама узнала меня. Врачи прогнозируют их полное выздоровление. Северус кивнул, не зная, что сказать. — Но всё равно вы вели себя со мной и с Гарри не слишком хорошо, сэр, — вдруг храбро добавил мальчик. — Рад, что вы сказали это сами, мистер Долгопупс. Глаза Невилла расширились от удивления. Он даже не обратил внимание на то, что сквозь него проскочили Миртл и Почти Безголовый Ник. — Я должен выразить вам своё уважение за то, что вы убили змею в прошлом, — продолжил Снейп. Невилл долго смотрел на него, прежде чем сказать: — Спасибо, сэр. И вы тоже её убили. Добро пожаловать в Гриффиндор. Северус отошёл в спасательный угол, надеясь скрыться от всеобщего внимания, но наткнулся там на Мэри Макдональд. Видимо, она оказалась в том углу по тем же причинам. — С прошедшим днём рождения, Северус, — она скромно улыбнулась ему. — Спасибо, — проговорил Снейп и, прежде чем передумал, продолжил. — И прости меня. Если только сможешь простить — прости. — С возвращением, — улыбнулась она. — Благодарю. Только я полагаю, что никуда не уходил. — С возвращением из будущего в прошлое. То есть… Я запуталась — какой сейчас из вариантов будущего? — застеснялась она. — Наверное, Мэри, это можно назвать — «новая жизнь». — Поняла. А в твоей новой жизни будет место людям из прошлого? На помощь Снейпу пришёл Ньют Саламандер: — Я думаю, профессор хочет сказать — будет, миссис Макдональд, — сказал он и погладил своего Нюхля. — Вообще вся эта история — она ведь удивительная. И пусть она никогда не заканчивается*. — Это да, — сказал учитель химии Джон Неттлшип. — И как же приятно мне, Северус, быть частью всего этого! Мистер Саламандер, а не подскажете, что за это такое шоколадное вылетело из вашей тарелки и вон там порхает, под потолком? Снейп, наконец, увидел Гарри. Мальчик улыбнулся ему: — С прошедшим днём рождения, сэр! Ничего, что мы это всё устроили? — Я испытываю по поводу этого всего весьма бурные противоречивые эмоции, — медленно произнёс Снейп, рассматривая помещение. — Я на это и рассчитывал, сэр! — радостно произнёс мальчик. Глядя на его счастливое лицо, Снейп вдруг понял, что не может здесь находиться. Он никогда не был центром каких-либо праздников и понятия не имел, каково это — в большой компании задувать на торте свечи или ещё что похуже… разрезать торт, например, и принимать поздравления. А как он должен благодарить всех этих людей? Они ведь пожалеют, что сюда пришли. Наверняка они недоумевают из-за того, что они вообще здесь находятся. — Я сейчас приду, — сказал Гарри Снейп, а сам скрылся в спальне, позвал домовика Хадли Хохотушку и попросил об аппарации. …Он приземлился на Эйфелевой башне. Прохладный ветер дул ему в лицо. Северус положил руки на железные перила** и посмотрел на город на закате. — Ты смутился, да? — спросил Гарри, появляясь за его спиной в обществе Добби. Домовики деликатно отошли в сторону, позволяя им поговорить. Снейп был удивлён: — Как ты нашёл меня? — Знал, что ты попробуешь уйти, и заранее попросил Хадли перенести тебя именно сюда, чтобы я мог тебя найти, — Гарри улыбнулся до ушей. — Впрочем, это даже хорошо. Здесь я могу отдать тебе свой подарок наедине. И прежде чем Снейп успел что-то сказать, мальчик вручил ему книгу, украшенную праздничной лентой с бантом. Снейп приспустил ленту и открыл книгу. Она оказалась большим альбомом для колдографий, среди которых были снимки Гарри с семьёй, а также… Снейп и его родственники. Где мальчик достал эти старые снимки, Северус понятия не имел. В альбоме было также много фотографий преподавателей и других людей, ставших частью жизни Северуса. А на второй и третьей странице размещалось семейное дерево семьи Гарри, где был и Снейп. Северус не знал, что сказать. Не знал, что и думать. В задумчивости провёл пальцем по линии, ведущем от его имени к именам Лили и Гарри. А мальчик смотрел на него и улыбался. — Что же, — Снейп кашлянул. — Пожалуй, мистер Поттер, это самый лучший подарок из всех, что я получал. Я так понимаю, это будет наш общий альбом. Гарри неловко кивнул. Северус пролистнул альбом ещё раз и отметил свободные места, в которые можно вставить те фотографии Лили, которые остались у него, а также её старые письма. — Ты можешь называть меня Гарри. Я слышал, как ты звал меня по имени тогда, в заброшенном австралийском доме. Снейп снова кивнул. Отлично, теперь они обмениваются кивками. Смущающая ситуация и напряжение давили. — Твоя мама была особенным человеком, — вдруг тихо сказал Снейп. Гарри притих. Он явно не ожидал, что Северус коснётся темы, которая была у них негласно запретной. — Может быть, однажды, я смогу рассказать тебе о ней. Я знаю, как для тебя это важно. Я знаю, что для тебя любой клочок бумаги, связанный с ней… — Снейп неопределённо махнул рукой, скрывая скованность, — …драгоценность, как и для меня. — Это говорит не только о том, какой она особенной она была. Это ещё говорит о том, какой необыкновенный ты сам, — тихо сказал ему Гарри. — Ты ошибаешься, — уверенно сказал Снейп, но тут он наткнулся на пергамент, зажатый между страницами альбома. Подтверждение официального усыновления Северусом Снейпом Гарри Поттера. Надо же, так просто — всего лишь одна подпись. И почему он, Снейп, так волнуется? — Ты уверен, что ты хочешь этого? А как же Блэк? — Сириус сам это предложил, — сказал Гарри. — Но он — мой крёстный и остаётся моим членом семьи, мы собираемся очень много общаться и аппарировать друг к другу каждый день. Кататься на летающем мопеде! Хотя я надеюсь, что ещё он женится и будет много путешествовать. Я думаю, что ему это нужно. Он ведь не жил там, в Азкабане. А теперь ему нужна жизнь, бьющая ключом. Рука Снейпа остановилась на странице альбома, где были старые колдографии смеющихся Мародёров. Северус заметил, что уголок портрета Джеймса Поттера погнулся. Он медленно расправил его и поправил фото. Снейп не знал, что Гарри пристально смотрит на него, и не заметил, как мальчик смахнул слезу. Зельевар быстро поставил свою подпись на пергаменте, и документ исчез в магическом вихре. А потом Снейп снова посмотрел на Гарри и, наконец, заметил влажные глаза мальчика. И мальчик, повинуясь порыву, шагнул к нему и обнял его. Северус опешил, но прижал к себе Гарри, положив ладонь на лохматую макушку и позволив всем своим страхам за мальчика, всем подавляемым привязанностям и чувствам проявиться в этом неловком объятии. — Ты поправил фото моего папы, — проговорил мальчик. — Я знаю, Гарри, — мягко произнёс Снейп. — Я понимаю. Пора было возвращаться в Хогвартс. К мальчику и его опекуну подошли два домовых эльфа и перенесли их обратно на праздник. И Северус, появляясь вместе с сияющим Гарри во всём этом ярком и шумном безобразии, впервые в жизни подумал, что он тут — не лишний. Снейп снова оглядел присутствующих. Теперь у него была семья — и, пожалуй, очень большая, — о которой он будет заботиться. И почему-то чертовски приятно быть частью всего этого. И тогда в маленькой копии Еиналеж, стоящей на полке, Северус Снейп впервые увидел себя таким, каким был сейчас. Теперь волшебное зеркало стало для него совершенно обычным, но в этом и было главное волшебство в его жизни.К сожалению или к счастью, это не конец — в разделе «Дополнительные материалы» небольшие заметки об основных событиях в жизни Снейпа и Гарри.