Особенности заботы профессора Северуса Снейпа

— Только не Поттер, мой Лорд, — собравшись с силами, отчетливо сказал Снейп в бреду фигуре в чёрном капюшоне, возникшей перед ним. — Заберите лучше меня… И почувствовал, как вздрогнул кто-то, находящийся рядом. Неизвестный человек взял его за руку, но Снейп не нашёл сил открыть глаза. И сны продолжились. — Бедный, жалкий Северус, — сказала ему фигура в капюшоне, отсчитывая время на часах. — Ты убил Поттера. Ты не смог его спасти. Ты убил весь магический мир. Фигура опустила капюшон, и сердце Снейпа пропустило удар, когда он понял, что видит перед собой не Тёмного Лорда, а Дамблдора. Это сон, всего лишь сон… Он хотел кричать, он хотел просить прощения, он хотел сказать старому магу хоть что-то, но у него не было сил, не было сил даже выйти из этого жуткого сна. Сквозь сон он почувствовал, что что-то прохладное опустилось на его мокрый от пота лоб, и это слегка успокоило его. Кошмары ушли, он снова впал в беспамятство. Кажется, Снейп приходил в себя несколько раз, но всё вокруг расплывалось. Когда снова открыл глаза, комната с белыми стенами, наконец, не стала сразу расплываться. Через минуту он понял, где находится — больница святого Мунго. Он даже смог сфокусировать взгляд на мальчике, который спал на стуле, положил голову на стол у изголовья его кровати. Снейп бы узнал это лицо даже в бреду… Это был Поттер. Живой, невредимый, он мирно спал рядом в съехавших на бок очках. Северус схватил мальчика за локоть, опасаясь, что это видение. И Поттер открыл глаза. Зелёные глаза серьёзно и обеспокоенно посмотрели на него. Снейп не был готов к тому, что снова увидит их когда-то. Всё ещё не веря в это, он с силой притянул к себе мальчишку. — Ты… живой? — прохрипел Северус. — Живой, всё хорошо, — ответил Гарри, глядя на него с убивающей жалостью. Снейп обессиленно упал обратно на подушки и закрыл глаза, чувствуя, как тепло и облегчение заполняют его душу, пытаясь найти себе место, ещё не занятое безумной тревогой и болью. Где-то неподалёку громко тикали часы, или это звуки его собственного сердца, которое почему-то всё ещё билось? Он ещё был в полубреду и не отпускал локоть мальчика, все ещё опасаясь, что тот исчезнет или каким-то образом окажется мёртвым. Погибшим по очередной вине Северуса. А может быть, мальчишка давно умер, а Дамблдор скрывает это от него, подсовывая в Хогвартс авроров под оборотным зельем и используя Снейпа в своих целях? Эта мысль показалась настолько трезвой и пугающей, что Снейп протянул левую руку и ощупал стол у своей кровати. Найдя волшебную палочку, он указал ей на мальчика и произнёс контрзаклинание, отменяющее действие оборотного зелья. Ничего не произошло, и Снейп с облегчением вздохнул, опустил левую руку, но правой всё ещё удерживал мальчишку. — Всё хорошо, — лихорадочно проговорил Гарри, внимательно рассматривая его лицо, словно ища признаки плохого самочувствия. — Колдомедики сказали, что всё будет хорошо… Почему-то взорвался котёл с твоим зельем. Ты закрыл меня собой и потерял сознание, Добби перенёс нас сюда. Дамблдор и Макгонагалл были здесь ночью. Сейчас десять утра, они вернутся днём. Дамблдор сказал, что ты будешь не рад, если они увидят тебя в таком состоянии… Снейп на секунду прикрыл глаза. — Профессор Дамблдор и профессор Макгонагалл, — сделав над собой усилие, сказал он и снова уставился на мальчика. Гарри выглядел целым и невредимым. Снейп заметил, что его рука сжимает локоть мальчика, и медленно разжал пальцы. Гарри же мягко накрыл его ладонь своей, и это сильно смутило Снейпа. Никто раньше не делал этот маленький сентиментальный жест, кроме Лили и его матери в детстве, когда он болел. Этот жест словно был нитью, связующей две абсолютно разных материи, и это было удивительно. — Что ты делаешь? — тихо спросил зельевар. — Ты спас мне жизнь. — Нет, — так же тихо сказал Снейп. — Я убил тебя и твоих родителей. Это я рассказал Тёмному Лорду о пророчестве, связанном с тобой. И я в юности наслал на твоего отца проклятье, которое ударило по тебе. Он ожидал увидеть в зелёных глазах ненависть или презрение, но нашёл в них только убивающую доброту. Снейп не был уверен, что был готов увидеть это. — Ты пытался спасти меня от этого проклятья, пожертвовав собой, — уверенно сказал Гарри. — То зелье. Ты нанёс его на нож… — Наложивший это проклятье может снять его только в том случае, если будет готов умереть сам. Нож и зелье используются в этом ритуале. Но я… сумел отсрочить действие зелье на пять лет — до тех пор, пока не решу все свои дела. Оно бы сразу сняло с тебя проклятье, но цену за это я заплатил бы не сразу. Я умер бы лишь через целых пять лет. — Уже через пять лет, — сказал Гарри, качая головой. — То есть, как раз, когда я окончу Хогвартс. Снейп промолчал. — Ты должен был обсудить это со мной, — мягко сказал мальчик. — Ты решил пожертвовать собой ради меня, не сказав об этом мне. Ты думаешь, я бы смог спокойно спать по ночам после этого? Такие вещи нужно обсуждать со своими близкими. Нельзя всё решать за них. — Уже нет смысла в этом разговоре, — Северус снова прикрыл глаза, стараясь справиться с накатывающей болью. — Ты не дал мне закончить ритуал. Я не снял проклятье. — Вообще-то снял. Снейп поражённо открыл глаза, боясь поверить в услышанное. — Ты сказал — наложивший проклятье должен быть готов умереть сам. И ты был готов, ты остановился не по своей воле. Поэтому ритуал сработал, — произнёс Гарри и улыбнулся. — Дамблдор сообщил мне об этом и проверил меня. Проклятье снято. Только я не могу понять, почему зелье взорвалось, когда я попытался применить «Эванеско». Облегчение заполнило каждую частичку Снейпа. Мальчик не умрёт. Минус одна угроза, а со всеми остальными Северус будет разбираться в порядке их появления. — Оно взорвалось, потому что такое сложное чёрномагическое зелье нельзя использовать с помощью «Эванеско», — услышал Снейп свой голос, который, к его удовлетворению, звучал ровно и спокойно. — «Эванеско» подходит лишь к тому вареву, которое ты сдаёшь мне на моих уроках. Гарри от души рассмеялся, чем удивил Снейпа — в очередной раз. — Знаешь, я раньше думал, что не удивился бы, если бы ты предал всех и перешёл на сторону Волан-де-Морта. А сейчас я думаю, что не был бы удивлён, если бы ты спас весь мир ценой собственной жизни, при этом продолжая ворчать и снимать баллы. Снейп, удовлетворенный этой шуткой, позволил уголкам своих губ слегка приподняться. В конце концов, у него был повод ненадолго расслабиться. — Ты начинаешь видеть мои серые стороны как положительные. Как твоя мать и Дамблдор, — полуворчливо произнёс он. — Может быть, они на самом деле положительные, просто ты видишь их серыми, — проговорил мальчик, явно удивлённый его откровением. Снейп снова закрыл глаза. Он не должен был говорить это, не должен, но… — Я должен попросить у тебя прощения за все мои поступки, слова и моё предвзятое отношение к тебе, — ровным голосом произнёс он. — Полагаю, мне следует уведомить тебя о том, что ты очень сильный, умный и добрый волшебник. И я надеюсь, что раз даже я, Северус Снейп, это признаю, то ты никогда не будешь сомневаться в себе. Северус открыл глаза и увидел, что Гарри смотрит на него с таким удивлением и радостью, будто Добби на его глазах превратился в рождественскую ёлку. — О, — пробормотал мальчик. — Спасибо… То есть… на самом деле, я тоже должен просить прощения… — И я видел это всегда, просто не признавался себе в этом. Я с самого начала выделял тебя во всех. То есть, среди всех, — поспешно поправился Снейп, удивлённый собственной ошибкой. Он задавался вопросом о том, почему так нервничает. — Ты сделал ошибку в предлоге, — улыбнулся Гарри. — Не могу поверить. — Я выделял тебя среди всех, — мрачно повторил Снейп. — Да, я заметил, — Гарри улыбнулся ещё шире. — На первом же уроке ты завалил меня вопросами, снял баллы и обвинил в ошибке Невилла. Я так и понял, что ты относишься ко мне по-особенному. Северус посмотрел на мальчика с долей беспокойства, но тот, видимо, просто шутил — вряд ли люди могут выдвигать обвинения с такой искренней улыбкой до ушей. Мастер зелий позволил себе фыркнуть. — Прости меня, — тихо произнёс он. Гарри серьёзно посмотрел на него. — Ты тоже. Снейп выдохнул и на несколько мгновений закрыл глаза, позволяя облегчению заполнить его. Потом он обвёл взглядом палату. На дальней койке лежал пожилой волшебник, пострадавший от попытки вырастить дома дракона, а его взрослый внук, пришедший его навестить, спал у него в ногах. Сам старик не спал, а держал волшебную палочку, тепло от которой шло в сторону его внука. А на соседней койке лежала волшебница, приготовившая неудачное приворотное зелье. От неё не отходил Патронус её дочери, который что-то шептал ей, и она улыбалась во сне. Вся палата была украшена к Рождеству. Раньше Северус скривил бы лицо от такой семейной обстановки, пронизанной сантиментами, и ощутил бы неясную горечь, чувствуя себя лишним здесь. Но сейчас, когда и у его собственной постели сидел мальчик, который беспокоился о его здоровье и тратил своё время на его общество, Северус каким-то образом оказался причастным ко всему этому. Он поймал себя на том, что задаётся вопросами о том, не болит ли что-то у Гарри, не холодно ли ему одной в палате без свитера и смог ли он хоть немного поспать. — Я видел твой тайник и показания в защиту Сириуса, — осторожно сказал Гарри, поправляя его одеяло. — Извини, что я туда влез… И спасибо большое. Я действительно понимаю, как много ты сделал. И как сложно тебе было решиться на это. Это действительно… очень смело. Северус уставился на мальчика, всё ещё не смея верить его словам, и, к своему удивлению, обнаружил в глазах Гарри осторожное уважение. — Спасибо за мудрую речь, профессор Дамблдор, — с мягким сарказмом произнёс Снейп, прячась за иронией от неловкости ситуации. Гарри тихо рассмеялся. — И, честно говоря, я думаю, что ты научил меня многому, — несмело продолжил он, от смущения избегая взгляда своего профессора. — Я думаю, что это благодаря тебе я пересмотрел свои отношения с Малфоем. Кажется, мы с ним можем быть друзьями. Северус промолчал. А Гарри вдруг ещё больше смутился. Он явно не решался сказать Северусу что-то, даже не подозревая о том, как его щеки сейчас подходят гриффиндорским цветам. — М-м-м… профессор? — обратился мальчик к своим коленкам. — Я бы хотел спросить кое-что. Снейп посерьёзнел, не выдавая этого. — Я слушаю тебя. — Я… что будет после этих каникул? — выпалил Гарри. — В том смысле, что… я больше не увижу ваш дом? Северус оцепенел и молчал около минуты. Если бы их кто-то увидел в тот момент, то подумал бы, что мальчик бросил в него Петрификус Тоталус. — Это зависит от того, чего хочешь ты сам, — ровно произнёс Снейп. — Значит, если я хочу… то… могу остаться? — Ты хочешь остаться? — А вы хотите, чтобы я остался? — Долгопупс в похожей манере отвечает на мои вопросы по зельям, но я всё же хотел бы услышать от тебя определённый ответ, — Снейп был доволен тем, как ровно звучал его голос. — Да, я хочу. Северус сглотнул. Вот и всё, он зашёл за черту, после которой не было пути назад, и сейчас от его решения зависело многое. Он прекрасно знал, что не справится. И даже при всей своей ненависти к Блэку и Люпину он сейчас хорошо понял, что у этих двоих мальчику было бы лучше. «Нет, не у Блэка, — мрачно поправил себя в своих мыслях Снейп. — У Люпина». — Я допускаю такое положение. Но я не уверен в правильности твоего решения, — чересчур быстро произнёс Северус. — Я всё ещё твой самый нелюбимый учитель — и не спорь, я знаю, что это так. Я мизантроп, мерзавец, я никогда не воспитывал детей, у меня на руке Чёрная метка и я всё ещё ненавижу твое второе имя и твоего крестного. — О, не переживай об этом. Моя жизнь всегда была удивительной. Я думаю, что опекун-мизантроп, который никогда не воспитывал детей, отлично в неё впишется. Снейп издал странный звук, который можно было принять за фырканье или кашель, если не знать, что на самом деле он просто позволил себе пару искренних смешков. — Я допускаю такое развитие событий, — произнёс зельевар. — Но только при условии — ты должен сегодня хоть немного поспать. В этот момент в этой украшенной к Рождеству и буквально кричащей о семье, любви и сантиментах палате Северус Снейп, профессор зельеварения и самый мрачный преподаватель Хогвартса, чувствовал себя иначе, чем когда-либо. Благодаря ворвавшемуся в его жизнь вихрю под названием «Гарри Поттер», сопровождаемому ураганом многочисленных друзей и знакомых мальчика, у Снейпа появилась семья. И впервые, пусть и на пару мгновений, он ощутил, что вовсе не отличается от других людей и не так уж стремится быть вдали от ураганов. *** Северус покинул больницу имени святого Мунго тем же рождественским утром, и медсестры, верно оценив его решимость, даже не пытались его задержать. Когда они вернулись домой, Гарри по настоянию Снейпа лёг поспать на несколько часов. Сам Северус, как всегда, обошёлся бодрящим зельем и поднялся в лабораторию. Странно, но после семейно-просторной больничной палаты у него все ещё сохранялось странное ощущение лёгкости, уюта, какой-то светлой надежды и, возможно, даже счастья. Может быть, это было связано с тем, что впервые за долгие годы он был на праздниках не в Хогвартсе, а в приличном (уютном в понимании всех остальных людей) доме, даже украшенном к Рождеству. Неужели это старость, и он стал получать удовольствие от Рождества, уютных домов и запаха выпечки домовика на кухне? Или всё дело в мальчишке, который придал смысл этим рождественским праздникам? Северус вдруг ощутил неясное сожаление от того, что Поттер — не 10-летний мальчик, ждущий подарков и заваливающий Снейпа вопросами об Отце Рождества. «Абсурд, это просто перемена обстановки, — сразу же сказал себе Снейп. — Никогда ещё такие абсурдные мысли не приходили мне в голову. Как здравомыслящему человеку, мне немедленно стоит отвлечься на «Экзотические растения для сложных зелий. Том 12-й». Возможно, и правда Рождество создают дети? Как было странно прийти к такому выводу спустя годы, проведенные в Хогвартсе, полном детей. Но тогда была совсем другая история — Северус всё равно был один, у него не было семьи и не было тех, для кого можно было бы выбирать подарки, как это делали его коллеги в учительской накануне праздников. У многих из них не было своих семей, но были друзья, родственники. Снейп же всегда ненавидел Рождество. Все эти мысли настолько удивили Северуса, что он всерьёз задумался о том, не накладывали ли на него в больнице какие-нибудь расслабляющие чары, из-за чего его рассудок вышел из-под его контроля. «Экзотические растения для сложных зелий. Том 12-й», — мрачно напомнил себе Снейп. Он прошёл в лабораторию, где у него состоялся долгий разговор с Дамблдором через камин. Директор хотел обсудить с ним произошедшее и текущее состояние дел, после чего Северус выслушал традиционные рождественские поздравления от него и Макгонагалл. Затем Снейп спустился в гостиную и, к своему удивлению, обнаружил у ёлки Гарри — всё ещё одетый в пижаму, мальчик с удовольствием разворачивал подарки, присланные многочисленными друзьями. А домовик Добби напевал на кухне, расставляя на столе свежеприготовленные круассаны с сыром, кофе, пудинг и фаршированную индейку. Северус сел на диване в гостиной и взял в руки «Экзотические растения», по привычке стараясь держаться отстраненно. Почему-то он опять слегка волновался. — Доброе утро, — улыбнулся ему Гарри. — И с Рождеством! Какой-то маленький предмет, похожий на юлу, выпал из подарочной упаковки в руках мальчика, подкатился прямо под ноги Снейпа и бешено зажжужал. Северус с подозрением посмотрел на вещь: — Это ещё что такое? — Ничего особенного, — Гарри почему-то смутился. — Подарок Рона. Э-э-э, определитель хорошей погоды. — Кажется, мы уже договаривались, что ты не должен меня обманывать. Я прекрасно вижу, что на упаковке написано: «Определитель тяжёлого характера». — Ерунда, — быстро сказал Гарри, пряча упаковку, хотя в его глазах были смешинки. — Возможно, он и не работает вовсе. Зато мой подарок от Гермионы тебе точно понравится. Это толстенный ежедневник со списком дел и планом уроков со встроенным будильником. Там ещё есть страницы для магического поиска информации из разных книг. Круто, как магловский интернет. — Очень полезная вещь, — мягко согласился Северус, не отрываясь от своей книги. — Жаль, что тебе нечего записывать в подарок мисс Грейнджер. И тут «Определитель тяжёлого характера», к большому неудовольствию Снейпа, снова оглушительно зажжужал у его ног и придвинулся к нему ещё ближе. — Мне есть чего записывать, — весело парировал Гарри. — Например, все твои саркастические фразочки, которые можно было бы заменить на более подходящие для общения между людьми. — На какие, к примеру? — «С Рождеством, Гарри и Добби». «Доброе утро, класс». «Ничего страшного, мистер Долгопупс». — Доброе утро, класс. Ничего страшного, мистер Долгопупс. Мистер Поттер, извольте надеть тапки на ваши босые ноги, потому что обогревательных чар на полу пока нет, и мне вовсе ни к чему, чтобы вы подхватили простуду. Гарри кое-как надел тапки, перепутав правый и левый, и, не теряя времени, вернулся к подаркам. Снейп не без интереса наблюдал за тем, как мальчик разворачивает остальные посылки. Полумна Лавгуд прислала ему статуэтку в виде головы зелёного льва, которая оказалась оберегом от печальных мыслей, Невилл Долгопупс — поющий кактус, Хагрид — набор для приручения подкроватного монстра. Молли Уизли прислала целую коробку сладостей и фирменный свитер. Сириус Блэк презентовал ему «Молнию», и к этому подарку мальчик отнёсся с особенным восторгом. «Ну, конечно, — подумал Снейп. — Это же Блэк. Он специально это сделал, зная, что я увижу». Ему пришлось отпихнуть «Определитель тяжёлого характера», который жужжал без остановки и уже буквально пытался забраться ему на ногу. Гарри некоторое время изучал подарок от Хагрида, совершенно не замечая в углу одну коробочку, которая выглядела не так, как остальные подарки — она была чёрного цвета и перетянута синей лентой. Но прежде чем зельевар успел подумать об этом, в дверь позвонили. Снейп уже не помнил, когда он в последний раз слышал звонок в свои двери — и не только потому, что обычно жил в Хогвартсе и предпочитал пользоваться каминной сетью. На пороге стоял незнакомый ему старый волшебник с длинной седой бородой в потрепанной коричневой мантии. Он был бледен и одет не по погоде, а на руках держал живого оленёнка. Мягкие серые глаза уставились на Снейпа, и в их глубине почудилась печаль. — Извините, сэр, — сказал старик. — Мы не знакомы, и моя просьба может показаться неуместной, но не мог бы я посидеть у вас в тепле некоторое время? Дело в том, что аппарировал погулять из дома престарелых при больнице святого Мунго, но, боюсь, у меня пока не хватит сил вернуться обратно. Снейп ошеломлённо осмотрел старика с ног до головы. Он понятия не имел, как этот волшебник нашёл его дом, который он лично зачаровал от большинства магов. Пожилой волшебник выглядел нищим, руки его покраснели от холода. Интуиция Северуса не сигнализировала об угрозах, но он никогда не терял бдительность. — Как вы нашли этот дом? Вы не должны были его увидеть. На нём соответствующие чары. Но неожиданный гость не забеспокоился, услышав вопросы. — Правда? Что же, даже не знаю. У меня деменция, сынок, — мягко сказал старик Снейпу и улыбнулся Гарри, вышедшему в коридор. — Я могу не заметить дом у меня под носом, но порой каким-то образом попадаю туда, где никак нельзя было оказаться. Наверное, даже волшебство как-то иначе действует на таких слабоумных стариков, как я. — Ваше имя? — не унимался Снейп. — Вы можете называть меня Джон Мур. — Я перенесу вас обратно в приют, мистер Мур. — О, прошу вас, не надо. Если они узнают, что я устал и не смог вернуться сам, они меня больше никогда не отпустят. Им и так не понравилось, что я недавно случайно оказался в Танзании. И что держу молодого оленя. Но ведь это очень по-рождественски, не так ли? Вы любите Рождество? — Нет, — сказал Снейп. — И я вынужден настаивать, чтобы… — Профессор Снейп, — Гарри вышел вперёд. — Давайте впустим мистера Мура. Сегодня же Рождество, и он совсем замёрз. — Мистер Поттер, вам напомнить о происходящем во всём мире? — Ну это же просто старый человек, которому нужна помощь, — зашептал ему мальчик. — Не можем же мы его выгнать! Прошу вас, сэр. — Это может быть кто угодно — хотя бы под Оборотным зельем. Я просто поражаюсь твоей наивности. — Тогда ты можешь использовать то контрзаклинание, которое ты всё время бросаешь в Сириуса при встрече, — Гарри скрестил руки на груди. –Предположим, те же Квирелл и Локонс испугались бы и просто не впустили деда, но я уверен, что такой умный человек, как ты, всегда найдёт способ проверить гостя. Несколько мгновений Снейп молча смотрел в глаза мальчика. Он поразился хитрому приёму, который использовал этот ребёнок для явной манипуляции им. Это было просто удивительно — мальчик уже так хорошо знал Северуса. Снейп спрятал довольную улыбку, о природе происхождения которой задумываться не стал. — Прошу прощения, мистер Мур, но мне придётся применять к вам несколько контрзаклинаний, чтобы убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете. Если вы не возражаете. — О, я-то не возражаю, сынок. В Танзании тоже так было. Когда контрзаклинания против чар по изменению внешности не дали никакого настораживающего эффекта, Снейп пропустил старика в дом. Пожилой волшебник позавтракал с ними и вёл добродушную беседу с Гарри, явно интересную и старику, и мальчику. Северус справился с желанием закатить глаза и заметил необычные взгляды со стороны Добби, бросаемые в сторону их гостя. Интересно. Домовик словно любовался незнакомцем. — Хотите ещё омлет, мистер? — лепетал Добби, насыпая муку в кружку, чтобы испечь ещё что-то. — Вам положить имбирное печенье? Попробуйте пудинг! — О, нет, нет, спасибо, — улыбнулся ему мистер Мур. — А где у вас тут держат молодых оленей? — Мы не держим оленей в доме, — ответил Снейп, размышляя о том, не следует ли ему прямо сейчас связаться по камину с домом престарелых. — Любых возрастов. — Понимаю, сынок. В Португалии на прошлой неделе мне тоже так ответили. О, у вас такая красивая ёлка и столько подарков. Вы не против, если я посмотрю? Старик прошёл вместе с Гарри к ёлке и пристроил свое животное на диване. Добби последовал за ними, продолжая смотреть на пожилого гостя как на божество. Снейп делал вид, что допивает свой кофе, а сам не сводил с присутствующих глаз. — Какая красивая ёлка, — снова сказал мистер Мур. — Вы любите Рождество? — Вы уже задавали этот вопрос, — ответил Снейп. — Верю. У меня ведь деменция. Ну, или я просто решил дать вам возможность поменять ответы. Так вы его любите? — Да, сэр, — хором ответили Гарри и Добби. — Нет, — снова сказал Снейп. — А я очень люблю. Особенно мне нравится смотреть, как люди открывают подарки. Мне кажется, это самый счастливый момент, не так ли? Когда ты видишь свой подарок, но ещё не открыл его. И я вижу, что у вас ещё осталась одна неоткрытая коробочка. И пожилой волшебник указал на чёрную коробку, скромно лежащую в углу. Если бы не он, Гарри бы её не заметил, а Снейп бы про неё ничего не сказал. Северус увидел, как округлились зелёные глаза мальчика, когда он увидел коробку. И, к совершеннейшему ужасу и смущению Снейпа, он быстро посмотрел на своего профессора и спросил: — Ты приготовил мне подарок? — Это не от меня, — тут же нахмурился Снейп. Гарри приподнял брови, глядя на него со смесью неверия, радости и ещё чего-то совершенно неприятного для Северуса — того, от чего мастер зелий всегда стремился убежать. Того, чего всегда хотел увидеть в глазах окружающих… или не хотел? Почему это всё так больно и почему ему хочется прямо сейчас аппарировать отсюда в Японию? — Думаю, что от тебя, просто ты почему-то стесняешься об этом сказать. Он в чёрной коробке. Не думаю, что знаю других людей, которые выбирают такой цвет, — мягко произнёс Гарри. Мистер Мур, переводя взгляд с одного на другого, совершенно не показывал удивления и лишь добродушно улыбался. А Добби всю эту сцену наблюдал чуть ли не со слезами на глазах, прижав руки к груди. «Поверить не могу, что я имею отношение ко всему этому», — в очередной раз за последнее время подумал Снейп. Гарри повертел коробку в руках и начал её открывать. Мальчик явно волновался, что только добавило неловкости в эту ситуацию. Северус не мог больше это выносить — он отошёл в сторону, делая вид, что хочет добавить угли в камин, хотя на самом деле камин был зачарован. — Это… блокнот? И… какое-то зелье. Написано: «Сыворотка Правды», — услышал он удивлённый голос Гарри. Мальчик повернулся к нему. — Я же сказал, что не имею к этому никакого отношения, — упрямо повторил Снейп, сам не понимая, почему он говорит это и зачем вообще оставил здесь эту коробку, так надеясь, что мальчик её не увидит. — Профессор, — ещё мягче сказал Гарри. — Вам действительно не стоит стесня… — Я же сказал, что я не дарил тебе подарки! — рявкнул Снейп. — С какой стати я вообще должен? Наверняка это кто-то из толпы твоих фанатов, которых ты называешь своими друзьями. Не приставай ко мне больше, — с мрачным лицом он повернулся к домовику. — И не смотри на меня так, Добби! — Кошмар, — пискнул эльф, закрывая себе глаза ладонями. Смущение мистера Мура от увиденной им сцены было бы логичным неприятным продолжением ситуации, но он сделал то, что заставило Северуса почувствовать себя более неловко, чем было бы в этом случае — он подошёл ко Снейпу и положил руку ему на плечо. — Мальчик прав, Северус, — произнёс он, глядя на Снейпа проницательными голубыми глазами, полными доброты и сострадания. — Вам не стоит бояться, когда люди привязываются к вам. Не каждая привязанность приводит к разочарованию и боли. — Я ничего не боюсь, — Снейп был возмущён. Что этот старик может знать о нём? — Я знаю, что ты очень смелый человек. Ты ничего не боишься, кроме двух вещей — того, что ты привяжешься к кому-то. И того, что к тебе привяжется кто-то. И я боюсь, что второе даже сильнее. Гарри поражённо смотрел на старика. Снейп внимательно взглянул в глаза пожилого человека и сделал шаг назад. — Я понял ещё минуту назад, кто вы, — спокойно сказал Снейп. — Но не думайте, что вы всё знаете обо мне, Отец Рождества. Но тот лишь улыбнулся ему и посмотрел на домовика: — Ты можешь открыть глаза, малыш Добби. *** — Я всё ещё не могу поверить, что это возможно, — снова сказал Гарри, во все глаза глядя на их гостя и наливая ему новую порцию горячего шоколада. — Это возможно, — любезно подсказал ему Отец Рождества. — Но как?! Как?! Я уже многое видел в мире волшебства, но этого я вообще представить не мог. — Отец Рождества — особенная должность в волшебном мире, волшебник с особенным даром, — спокойно пояснил Снейп, не сводя глаз с широко улыбающегося гостя. — Он никому не подчиняется, только старым традициям. У него есть особенный маховик времени и… скажем так, свои собственные средства передвижения. Его обожают дети и домовые эльфы. Он владеет всеми языками мира, но никто не знает, где он живет, а многие после встречи с ним даже не могут вспомнить его лицо. И мало кто знает, как он выглядит на самом деле и как его зовут, так как он постоянно преображается под образ главного зимнего волшебника в разных странах. — Это правда. В Финляндии, например, моим предшественникам-Отцам Рождества одно время приходилось быть козлами, — бодро сказал пожилой волшебник. — А потом они какое-то время ходили с рогами. В Испании меня зовут Олентцеро и я ношу соломенную шляпу. У меня от неё лоб чешется. А в Швеции за мной повсюду ходит карлик Юлниссаап, никак не могу от него отделаться. — Отец Рождества посещает дома и, как правило, дарит нематериальные подарки, — продолжил Снейп. — Нематериальные? Это как? — подпрыгнул Гарри. — Это значит — ничего, — не сдержался Северус. Лица Гарри и Добби вытянулись, но Отец Рождества ничуть не расстроился. — Помнится, с этих самых строчек и начиналось первое письмо Северуса для меня, — мягко сказал он и повернулся к Гарри. — К сожалению, я не могу подарить людям то, что они хотят. Но я могу подарить им возможность добиться этого самостоятельно. Если человеку нужна сила, я могу подарить ему шанс стать сильнее. Если ему нужны друзья, то я подарю возможность обзавестись друзьями. — Значит, вас зовут не Джон Мур и не живете в доме престарелых? — спросил Гарри. — Почему же вы сразу не сказали правду? — У меня были опасения, что Северус меня не впустит. Когда ему исполнилось 13 лет, я занял седьмое место в его списке под названием «Главные враги всей моей жизни», — мягко произнёс Отец Рождества, глядя на Снейпа, как ни странно, с добротой и любовью. — Он считал, что я никогда ему ничего не дарю. Но ведь это не так. Я прислал ему много подарков. — Мне кажется, с годами должность Отца Рождества потеряла актуальность, — снисходительно произнёс Снейп, игнорируя восторг, с которыми Гарри и Добби смотрели на их гостя (да что уж там, даже сова мальчика прилетела в гостиную на спинку дивана, добродушно клюнув зимнего волшебника в плечо). — Это традиция, не более. И я никогда не видел научных исследований по поводу подарков, врученных Отцом Рождества. Нет подтверждений их реального существования. — Тебе всегда нужны подтверждения, Северус, — спокойно сказал пожилой волшебник. — Поэтому я и принёс кое-что. Он вытащил из своего кармана что-то, похожее на уголь, и бросил в сторону. Тогда половина гостиной исчезла, и перед изумлёнными Северусом и Гарри возникла картина, которую они никак не ожидали увидеть: сцена-воспоминание — первокурсники, плывущие на лодках по озеру к Хогвартсу. Надо сказать, что Снейп изумился, увидев у своих ног настоящую воду и ощутив настоящий ветер, дующий со стороны озера. Он понятия не имел, что это за волшебство. Это должно было быть невозможно. И тут Северус узнал одного из первокурсников сидящих в лодках, Питера Петтигрю. — Это невозможно, — не сдержался Снейп, в жизни которого было мало моментов, когда он был действительно удивлён. — Да, это невозможно, — тепло улыбнулся Отец Рождества. — Но, тем не менее, от этого оно не становится менее реальным. Питер Петтигрю испуганно смотрел по сторонам. Он понимал, что пройдёт совсем немного времени, и решится его судьба. На какой факультет он попадёт? Примут ли его вообще в Хогвартс? Мальчик задрожал, представив, как над ними смеётся Распределяющая Шляпа и проглатывает его. Нельзя, нельзя было быть таким пугливым, но Питер Петтигрю был именно таким. Мальчик в ужасе смотрел в черную гладь воды, опасаясь, что лодка внезапно перевернется, и он утонет. Он боялся даже собственной тени, что его ждало впереди? Неужели уверенность в себе и верные друзья так и останутся просто мечтами? И тогда Питер вдруг увидел, как у девочки из соседней лодки выпала крыса. Девочка отчаянно закричала, глядя на свою любимицу в воде. Крыса ухватилась лапками за какую-то палку, но лодка с хозяйкой быстро проплыла вперёд, и девочка уже не могла достать её. — Помогите! — крикнула она в слезах. — Там моя крыса. Короста! Она утонет! Питер даже зажмурился, чтобы не видеть эту сцену. Его лодка приближалась к барахтающейся в воде крысе, но он не мог её спасти. Не мог и всё тут… — Помогите! Прошу, помогите! — снова заплакала девочка. — Короста, Короста! Питер приоткрыл один глаз и уставился на крысу. Мерлин бы побрал это животное! Крысу было жаль, но она сама виновата в произошедшем — если бы не вырвалась из рук своей подруги, заботящейся о ней, то не оказалась бы в воде и осталась бы жива. А сейчас у неё не было шансов, даже если Хагрид услышит крики девочки. Другие лодки были на приличном расстоянии от крысы — все, кроме лодки Питера, а он ещё и сидел с нужного краю. «Быть смелым, — вдруг сказал себе Питер. — Надо быть смелым. Я смогу, я смогу». И он, зажмурившись, почти наугад протянул руку и вцепился во что-то тёплое и дрожащее. Он открыл глаза только, когда крыса оказалась на его коленках. Её хозяйка счастливо вскрикнула, а другие дети начали хлопать Питеру. И он впервые в жизни ощутил, что совершил какой-то особенный поступок. Впервые в жизни он был храбрым, и именно с этим воодушевлением и неожиданной робкой верой в себя и в свою жизнь он передал крысу хозяйке, прошёл в двери замка и последовал на распределение. В эти счастливые, так вдохновившие его моменты он чувствовал себя другим человеком — и он на самом деле был им. И, надевая Шляпу, Питер ещё был этим новым человеком. В последний раз в своей жизни. Озеро и сцена из прошлого уже исчезли, а Снейп и Гарри всё ещё сидели в полной тишине. — Допускаю, что это зрелищно, но это не засчитано за аргумент, — категорично заявил Снейп, хотя сам не мог понять, почему делает это. — Если у вас какая-то концепция работы с подарками, то вам, возможно, стоит её пересмотреть. Вероятно, вы не всегда угадываете с подарками. Некоторые из людей, к примеру, могут… почувствовать к кому-то безответную привязанность, когда хотят найти взаимную. Полагаю, если вы имеете к этому отношение, то это брак в вашей работе. Отец Рождества молча бросил уголь в другую сторону, и перед ними возникла новая сцена. Это был маленький Северус, сидящий у худой облезлой ёлки, украшенной подручными средствами. Женщина, так похожая на Северуса, стояла у магловской плиты. Она успевала следить и за кастрюлькой с едой, и за котелком с зельем. Снейп зачарованно наблюдал за тем, как она аккуратно нарезает ингредиенты и бросает их в котелок. Это зрелище всегда успокаивало Северуса: мама варила зелья, только когда рядом не было отца, так как он не любил магию, а это значит, что криков, ударов и скандалов не было. Это были редкие мгновения спокойствия в их семье, когда Эйлин Принц неспешно варила зелья на кухне, а её сын наблюдал за ней. В эти моменты они были настоящей семьей. — Мама, я… приготовил тебе подарок, — сказал Северус, робко сжимая крохотный свёрток. Он волновался в этот момент, но мама не обратила на это внимания. — Северус, я занята. Потом. Северус смущенно положил подарок обратно под елку. Он бы мог вечно сидеть на полу в этой спокойной умиротворяющей обстановке, с тайной нежностью наблюдая за матерью, но всё прекратилось из-за резких криков. Взлохмаченный после сна мужчина с красными глазами ворвался на кухню, мигом разрушив этот хрупкий мир. Он держал в руках такой же маленький свёрток, как тот, что Северус предлагал матери, и трясся от ярости. — Я перевернулся и лёг на это! Кто подложил мне ЭТО?! — заорал отец. Северус покраснел. — Тобиас… — начала мать. — Это ты сделала?! Ты специально это сделала, ведьма?! — Тобиас! Северус вскочил на ноги. — Нет, это я! — крикнул он. — Не трогай её! Красные глаза с неприязнью уставились на него, на щеке виднелся след от подушки, в уголках губ — следы утренней рвоты. Мгновение Северус ждал, что произойдёт дальше. Он был готов объясниться за свой подарок, в надежде непонятно на что подложенный отцу на кровать, но Тобиас Снейп не хотел разговоров — он просто размахнулся и кинул довольно тяжёлый свёрток в свою жену. Мама схватилась за живот от боли, а глаза Северуса расширились от чувства вины, смущения и… — НЕТ! — громко сказал взрослый Снейп. — ДОСТАТОЧНО. Сцена исчезла, но в доме не было человека или волшебного создания, который мог бы что-то сказать в этот момент. Северус понятия не имел, как этот волшебник мог так поступить, как он посмел… Он уставился на гостя, едва сдерживая ярость и желание заставить его немедленно убраться отсюда. — Зачем вы это сделали? — рявкнул Снейп. Отец Рождества посмел посмотреть на него с чем-то, очень похожим на сочувствие в глазах. Северус не мог терпеть это. — Это не я, — тихо сказал Отец Рождества. — Это ты. Я подарил тебе возможность рассказать твоему ребёнку, почему ты не можешь подарить ему подарок. И появилось это воспоминание. Ты сам этого захотел. — Я ничего не хотел! — Вы разговариваете с Отцом Рождества, профессор Снейп! — испуганно пискнул Добби. — Ничего, Добби, — спокойно сказал старенький волшебник. — Ну, что же, тогда, предполагаю, вам стоит продолжить распаковывать подарки. Насколько я понимаю, остались ещё два. — Два? — снова пискнул Добби. — Подарок Северуса Гарри и подарок Гарри Северусу. Один из них спрятан здесь в углу. А второй лежит в комнате Гарри. И Гарри очень хочет подарить его. Мальчик тут же сорвался с места, пролетел по лестнице и вернулся со свёртком в руках. Он решительно протянул подарок Северусу, избегающему смотреть ему в глаза. — Это камень, передающий приятные эмоции и впечатления, — сказал Гарри. — Я вижу, что ты пока не открываешь его, но я верю, что ты сделаешь это позднее, когда никого не будет рядом. А сейчас я открою твой подарок. Ты не сделал ничего плохого, когда решил подарить мне его. Я… я считаю, что мы не виноваты, когда другие люди не принимают наши подарки. Это не значит, что с тобой что-то не так. Гарри потянулся к чёрной коробочке и открыл в неё. Внутри был блокнот и маленький стеклянный флакончик с зельем. — Что это? — с любопытством спросил Гарри, глядя на Северуса. — Что бы это ни было, лично мне это нравится, — поспешно пропищал Добби. — Это Сыворотка Правды, — услышал Снейп свой тихий голос. Пару секунд Гарри переваривал сказанное. — О. Спасибо! А кто её должен выпить? — Я, — спокойно произнёс Снейп. Северус повернулся, чтобы встретиться глазами со всеми присутствующими. Он был в каком-то оцепенении, поэтому прекратил фиксировать эмоции остальных и анализировать собственные высказывания. Он словно отключился. — Я хотел выпить Сыворотку Правды, чтобы честно ответить на все твои вопросы, Поттер, — услышал Северус свой голос. — Я хотел показать тебе, что я… И тут он замолчал. — Что ты мне доверяешь настолько, что готов выпить Сыворотку Правды, — проговорил Гарри, глядя на Снейпа с непонятным выражением лица. — Профессор Снейп готов принять против себя собственное оружие, — пораженно добавил Добби. — Это очень сильный поступок, — заметил Отец Рождества. — И вчера перед больницей был очень сильный поступок. Северус, ты готов был отдать свою жизнь. Так отец поступил бы по отношению к своему сыну. Северус прикрыл глаза и машинально покачал головой. — А что там за блокнот, Гарри Поттер, сэр? — услышал Снейп голос Добби. — Это блокнот для переписки со мной, — вздохнув, пояснил Снейп. — Разумеется, в том случае, если понадобится моя помощь. — Или переписка, — хлопнул в ладоши Добби. — Он связан с твоим оберегом, который я тебе дал. Когда я буду писать в блокнот, твой оберег осветится зелёным цветом и потеплеет. — О, это очень нужный подарок, — голос Гарри, к удивлению Снейпа, был радостным. — Спасибо большое. И снова наступила тишина. Гарри, Отец Рождества и Добби почему-то пристально смотрели на Снейпа. — А что у вас с лицом, профессор Снейп, сэр? — спросил Добби. — Ничего. Просто Северус впервые за долгие годы обменялся рождественскими подарками, и ему это понравилось, — сказал Отец Рождества. Отвратительный ответ, отвратительная ситуация и всё происходящее, подумал Северус. Стремясь чем-то занять руки, он схватил со стола первую попавшуюся кружку, чтобы отпить из неё, но там оказалась мука, которая посыпалась ему в рот. Добби виновато ойкнул. Снейп закашлялся, выплюнул муку и отряхнулся. Ситуация стала ещё более отвратительной. Он стал решать, за что отчитать всех первым делом, и хотел разразиться целой тирадой в адрес домовика, но неожиданно для себя самого сказал совсем другое. Наверное, у него просто пошатнулись нервы из-за всей этой ситуации с проклятьем, крестражем и бессонных ночей. — Я не смогу заменить мальчику отца, — вдруг сказал он в каком-то отчаянии. — Я просто не могу. Гарри некоторое время молча смотрел на него, но какого-то осуждения в глазах мальчика Северус не увидел. — Отец у меня был и для меня всё ещё есть, — спокойно ответил Гарри. — Но хороший опекун не помешает. Если вы не против, профессор. Северус глубоко вздохнул. Он не мог отделаться от ощущения, что сейчас решается что-то важное в его жизни. Словно большая волна увлекала его за собой, но он почему-то не сопротивлялся. — Я давно уже не против, — признал он каким-то предательски срывающимся, вовсе не своим голосом. Эти слова произвели эффект урагана в комнате. Все сразу отмерли, Отец Рождества широко улыбался, Добби радостно прыгал на месте, и даже Букля махала крыльями. И только Гарри стоял на месте, серьёзно глядя на Снейпа. — Только не надейтесь, что я скажу это когда-нибудь ещё раз, — заявил Северус, решив разрядить ситуацию иронией. И тут Гарри, наконец, рассмеялся и тепло улыбнулся ему. Это была словно точка, навсегда скрепившая их связь. — С Рождеством, профессор Снейп. — С Рождеством, Гарри.