элита. 4 сезон

ДОМ НУНЬЕР ОСУНА Гузман проснулся от будильника, который оповещал его о том, что пора вставать и снова идти в школу, как и вчера, как и позавчера, как и два дня назад. Но в это утро он ощущал себя не как в обычные дни, в это утро что то поменялось не только числе и дне недели, но и внутри самого парня. Повернувшись на бок, он понял что это было, потому как до сих пор он ощущал аромат ванили, которой всегда пахла Гонсалес. В голове тут же всплыли все вздохи, поцелуи, стоны и нежные касания брюнетки на его теле. Сбежала. Снова. Она всегда сбегала от проблем, предпочитая что они решатся сами, но они всегда копились как снежный ком, а после выплескивались в виде того, что произошло совсем недавно, нервный срыв. Что если в следующий раз это не будет просто порез вен, а самоубийство? Страшно подумать какую боль это причинит всем, кому близка Мария. Ее родителям не для кого будет жить, собственно как и им, но они хотя бы имеют поддержку в виде семьи Шана. Они-это Андер и сам Гузман, которых точно не бросят в трудную минуту Омар и Надя. Надя. Черт. Как теперь смотреть в глаза своей любимой, когда он уже два раза переспал с другой? Сбежала. Это слово так и крутилось в голове у блондина. Сбежала, значит жалеет. Жалеет, значит не любит его настолько сильно, насколько ему казалось она его любит. Не любит, а значит зря он раскрыл всю свою душу нараспашку ей, снова, как глупый десятилетний мальчишка, которым он сейчас не является. Как смотреть теперь на брюнетку, которая разбила ему сердце, опять? Ему итак нелегко от того что Надя в Нью-Йорке, так теперь и лучшая подруга избегать начнет. Пиздец, самый настоящий и беспросветный. Все после смерти Марины пошло не так, как представлял себе Нуньер. От всех этих мыслей сейчас спасет только холодный душ, а после шум в школьный коридорах, который хоть как-то заглушает мысли в голове блондина. Приняв душ и надев школьную форму, Нуньер спускается вниз, где замечает свою мать, которая уже расставляла посуду для завтрака. - Доброе утро – говорит Гузман и целует мать в щеку – Мария ушла, как давно, ты не в курсе? – спрашивает блондин, надеясь на то, что чудесным образом блондинка все еще здесь. - Доброе, сынок – улыбается Лаура сыну, наливая ему сок в стакан – Мария ушла еще вчера, через час или полтора как пришла. Она не предупредила тебя? Ох, эта девчонка всегда была с характером и делала что хотела – с улыбкой говорит Осуна, на секунду вспомнив своего сына и его подругу детьми. - А, точно! – восклицает блондин и бьет себя по лбу, делая вид что вспомнил, что подруга сказала «мне пора домой, увидимся», но на деле это удар гласил следующее «ты болван, полный кретин, снова доверился Мари, а она снова предела», лучше бы пощечину себе влепил, хорошую, со всей силы, но нахождение матери не дает этого сделать. Ушла вчера. Неправда. Она ушла десять лет назад. Их Мари, милая девчонка с характером, которая всегда была за справедливость и говорила все, что у нее на уме. Ушла тогда, десять лет назад, в разгаре лета. Это должно было быть их летом, когда они уже начинали понемногу понимать что значит любить, ненавидеть, ценить, уважать. Именно после наступления десятилетнего возраста четверо друзей начали понимать что связаны на всю жизнь, что бы не произошло, они поняли что стали не просто друзьями, а братьями, а Мари их, якобы, сестрой. Но блондин уверен, останься Гонсалес тогда, то через три года они поняли бы, что Мари им не сестра, а лучшая подруга, девчонка, в которую три парня-брата влюбились по уши, при этом каждого привлекала разная ее сторона, потому как с каждым из парней она вела себя по разному. С Гузманом их разговоры всегда были резки, а тон нельзя было назвать дружелюбным. Они всегда цапались как кошка с собакой. Она всегда называла Нуньера болваном, била его в грудь и толкала, отстаивая свою точку зрения и отвечая на его грубость тем же. Он ее дразнит, та его в ответ, он ее толкает в спину, при удобном случае она тоже его толкнет. Взгляд брюнетки в сторону блондина всегда можно было прочесть, потому как он метал молнии, которые били в самое сердце, заставляя влюбляться в себя и при этом ни капли на нее не обижаться, поскольку это всегда была Мари. Темноволосая девчонка, которая всегда ходила с двумя косичками, была одета в красивые платья, на которых всегда были кружева на рукавах и на подоле, которая всегда звонко смеялась, когда делала ответную гадость Нугьеру, ради которой тот был готов хоть всю жизнь ее дразнить, чтобы снова и снова видеть эту улыбку и ее заразительный смех. С Андером у Марии всегда была некая связь, которую Гузман никогда не понимал, ни раньше, ни сейчас. Иногда, когда они сидели в комнате у Нуньера, играли или делали уроки, Андер смотрел на Мари, а та в ответ, потом они молча вставали и уходили, а возвращался кудрявый один, да и то, только через полчаса, говоря друзьям что провожал Гонсалес домой, потому что ей надоело торчать с ними. Гузман никогда не понимал, как можно было глядя кому то в глаза понять, что ему хочется уйти домой, что ему некомфортно. Ведь когда он сам смотрит кому то в глаза, то не видит настолько глубоко, потому как эти двое всегда будто мысли друг друга читали, настолько их взгляды были проницательны. Но это работало только с ними двумя и жило между ними, до сих пор живет. Стоило Гонсалес посмотреть Андеру в глаза, как тот сразу же поплыл и начал бегать перед ней как собачка на задних лапках, пытаясь угодить ей, как и всегда. Нуньеру никогда не нравилось, как Андер бегал вокруг Мари, опекал ее. Когда ходили в мини поход, всегда брал плед и для нее, когда ходили в школу, всегда смотрел чтобы та точно надела шапку и перчатки, а также плотно застегнула куртку, а когда находились вчетвером у кого то в гостях, всегда сначала убеждался в том, что она поела, а потом уже ел сам. Глупость. Именно так раньше думал Гузман, потому как он всегда считал ее равной им, будто она тоже парень. Но сейчас, спустя время он понял, что именно так Муньос, будучи маленьким смешным кудрявым мальчишкой, который, отчасти, подражал своему отцу, был тогда мужчиной и ставил в приоритет того, кто слабее, то есть Марию. Жаль что Гузман не делал того же тогда, ведь сейчас все могло быть иначе. Хотя, может оно и к лучшему, что он не поддался на чары Гонсалес, а трезво мыслит и по сей день. С Поло у Марии была совершенно иная история, в которой не было ни «непонятной» связи ни вражды, которая означала «я тебя тоже люблю, но слишком уж у нас одинаковый характер, чтобы это признать, поэтому я разговариваю с тобой так, будто ненавижу тебя, но всегда готов тебя защитить, потому что ты мне дорог, говнюк». Поло всегда подражал Гузману в общении с Марией, но когда оставался с той наедине, был совершенно другим. Он смущался, когда брюнетка говорила ему «молодец», когда они вместе делали домашнюю работу, смеялся, потому что смеялась она, расстраивался, когда та плакала. Когда они были все вчетвером, а Нуньер ее дразнил, именно Поло начинал повторять за ним и тоже дразнил брюнетку, после чего, как оказалось, он извинялся и покупал различные сладости девчонке, чтобы та на него не обижалась и она не обижалась. Брюнетка всегда брала его под руку или за руку, когда они куда то направлялись, что раздражало блондина и так нравилось Поло, потому как улыбку с его лица было невозможно стереть весь день. Она была для него как старшая сестра, хотя была младше него. Эти двое сначала ссорились и сразу же мирились, потому как у них были одни и те же репетиторы, к которым они всегда ходили вместе. Но никогда ее обида не длилась три дня, как это бывало с Нуньером. Никогда. Сильнее всего Гонсалес задевали слова или действия Гузмана, чуть реже Поло и никогда Андера. Значит ли это, что Гузман был ей всегда дороже всех? Ведь чаще всего это работает так, когда вам плевать друг на друга или вы параллельно относитесь друг другу, то на самом деле все наоборот и вы привязаны к этому человек сильнее всего? Как там говорят, от любви до ненависти? Возможно. Но судя по Муньосу и Марии, это не так, что очень печально. Ревнует ли он Гонсалес к другу? Да. всегда ревновал, как в детстве так и сейчас. Очень. Но любит ли он ее сейчас не детской любовью? Определенно. Можно ли любить сразу двух, Надю и Марию? Нет. Нельзя. потому как Мария и в подметки не годится Наде, которая светлая, добрая, мудрая, красивая и просто самая замечательная девушка в мире, не то что Гонсалес, богатая девчонка с дрянным характером, которая что и делает, что думает о себе и своем благополучии. – Просто в голове все перемешалось, очень переживаю за Марию, ты же прекрасно знаешь, что с ней произошло – говорит Гузман и сразу же дает себе затрещину за последнюю мысль о том, что Гонсалес думает только о себе, потому как это они виноваты в том, что та порезала себе руки. Она не кукла. Она человек. Она Мари, их Мари. Нельзя даже думать о том, что они могли бы ее потерять. Нуньер этого не переживет, тем более после смерти Марины. Поэтому он должен приложить все свои усилия, чтобы понять Гонсалес и что у нее на уме. - Я понимаю, сынок. Она же твоя подруга детства – говорит Лаура и подходит к сыну, приобняв того за плечи – Уверена с ней все будет хорошо, она крепкий орешек. Крепкий, не то слово. Не расколешь просто так, пока силу побольше не приложишь. Чертова Гонсалес! От нее всегда болит голова и хочется спрятаться. Хотя нет, ее всегда хочется видеть рядом и знать что с ней все хорошо. В ШКОЛЕ - Какого хрена творится с Марией, мне кто-нибудь скажет? – спрашивает Гузман у парней и с грохотом кидает суму на стол, тем самым еще больше привлекая внимание двух парней, которые что-то серьезно обсуждали, судя по их лицам. Касалось ли это Марии? Более чем. Сейчас все, что бы ни происходило, так или иначе связано с ней. - Все в порядке, она уже ходит в школу, ты сам видел – говорит Омар, кинув взгляд на своего парня, который видимо не собирался разговаривать с лучшим другом – Я был у нее позавчера в гостях, чувствовала она себя хорошо, вполне – продолжает Шана, лицо которого не выражало радости, потому как слова его были очень оптимистичны. - Она чувствовала себя хорошо? Отлично! А как чувствуем мы себя, ей все равно? – восклицает Нуньер, размахивая руками и привлекая внимание других одноклассников, находящихся в классе – Так значит это ты надоумил ее заявиться ко мне домой и предложить мир? – спрашивает блондин у Омара, который потупив взгляд кивнул. Не скрылось от блондина и то, как от этих слов оживился шатен, который избегал его взгляда все то время, которое он тут находится – Знаешь что, ты все испортил! Поздравляю, Омар! Удружил так удружил! – продолжает Нуньер и зло смотрит на брюнета, виня того в том, что благодаря ему он изменил его сестре с Марией. - Какого хрена ты так с ним разговариваешь? – резко встав со стула говорит Андер и выдвинув вперед подбородок, с возмущением смотрит на друга – Вы все никак не можете спокойно существовать. Перестаньте! Что такого произошло у тебя и Мари, что ты настолько зол? М? – спрашивает шатен, глядя в глаза другу. - Произошло то, чего я хотел и не хотел, понимаешь? – говорит Гузман, надеясь что Муньос поймет что произошло, потому как он не хотел говорить при Омаре, что снова переспал с брюнеткой и изменил его сестре, снова. - Что, ты не удержался и вы снова переспали? – спрашивает шатен у друга, вид которого выдал его с потрохами – Серьезно? Ты же ненавидишь ее – Муньос напоминает то, что еще недавно говорил блондин. - Видимо не так уж и ненавижу – говорит Гузман и пожимает плечами – Прошу, Омар, не говори Наде ничего, я сам скажу – почти шепчет блондин и смотрит на Шана, который стал еще тише, а взгляд его еще грустнее и вовсе не от его слов, но все же кивнул в знак согласия – Выйдем? – спрашивает блондин друга, кивая в сторону коридора и разворачивается в сторону двери, слыша за собой шаги шатена. - Ну и? Что такого секретного ты хотел мне сказать, учитывая что я и Омар знаем, что вы снова переспали – говорит Муньос и прислоняется плечом к стене, скрестив руки на груди. - Все сложно, Андер. В этот раз все было по другому, понимаешь? Я сделал это, потому что хотел. Потому что я люблю ее – говорит Гузман и несильно бьет кулаком в стену – Нельзя, слышишь? Нельзя любить двух людей сразу. Я люблю Надю, поэтому не могу любить Марию – продолжает блондин, положив обе руки на плечи друга, и смотрит тому прямо в глаза. - Это и правда сложно. У нас все было хорошо, мы просто поговорили по душам. У вас тоже все в порядке, если это можно так назвать, потому как она отвечает на сообщения как обычно, в своей манере, как говорит так и пишет – с усмешкой говорит шатен, понимая что два его друга ведут себя точно также, как в детстве, а значит ему нужно их помирить. Ничего нового или необычного – У меня есть идея. Мы пойдем к ней домой после уроков и обо всем поговорим. Втроем. Как раньше, когда я за руку приводил ее к тебе, чтобы вы помирились – говорит Муньос и кладет руку на плечо другу, слегка сжимая его – Я как всегда нейтральная сторона, но буду там на всякий случай, чтобы вы не переспали или не подрались, хорошо? - Независимой стороной? Ты себя слышишь? – у усмешкой отвечает Нуньер, убирая свои руки с плеч друга – Ты всегда был и будешь на ее стороне. Уверен, если бы она кого то убила, ты бы покрывал ее до конца своих дней или бы вообще взял вину на себя, только бы она была в порядке. Мы оба знаем это. Мари единственная девушка, которую ты любишь, не считая твою мать, как женщину, которую ты тоже любишь. Но признай, это совершенно две разных любви. Мари заводит тебя, как и Омар, она дорога тебе, как и твоя мать, она твой друг, как и я. Ты не можешь быть независимой стороной, потому что никто не может. Всегда замешаны чувства, которые мешают быть этой стороной, друг – говорит Гузман и хлопает друга по плечу, в голове которого сейчас сумасшедший поток мыслей. Прав ли его друг по поводу того, что нельзя любить двух людей одинаково? Прав, как никогда прав. Муньос гей, потому как и не смотрел на девушек, как на тех, с кем бы он хотел развлечься на ночь или две. Но было в Марии что-то такое, что заводило его, как когда-то Маркиза. Правда сейчас это другое, потому как это не сравнится с тем, что он испытывал тогда к блондинке, да и то было всего это несколько раз, какие именно, он даже не помнит. А сейчас это чувство возникает у него всегда, когда брюнетка появляется в его поле зрения, будто заколдовывая всем своим существом его. Конечно, гея могут возбуждать девушки, но это неправильно. Неправильно по отношению к Омару, ведь у них только все стабилизировалось и пришло в норму, после того случая с Маликом, как вдруг Андер задумался, какого это секс с девушкой, понравится ли ему это и будет ли Мари не против попробовать это с ним. Чушь полнейшая! Этого не может случиться. Не должно. Уж точно не Мари должна стать тем человеком, той девушкой, которая встанет между ними. Ведь Гузман частенько говорил о том, что никакая девушка не должна встать между ними и разрушить их дружбу, когда думал что Андер и Поло натуралы как и он сам. Может Муньос бисексуал, а сам не знал этого, но открылось это только сейчас? Нет- нет, он прекрасно помнил рассказ Поло о его отношениях, какого это быть и с парнем и с девушкой, что совершенно не нравилось шатену, вызывая только смех, потому как он не понимал, разве можно любить и того и того. - Не неси ерунды, Гузман. Ты с ума сошел? Я гей. У нас с Омаром все хорошо, мы любим друг друга, понимаешь? – говорит шатен, глядя на друга, все еще не веря его словам. Неужели друг думает что они любят Гонсалес одинаково и имеют равные шансы на ее сердце? - Ты только что хотел убедить своими словами меня или себя? – спрашивает Нуньер друга и с усмешкой смотрит на него – Потому что больше это похоже на то, что ты говоришь это себе, пытаясь убедить, Андер – с улыбкой произносит блондин и идет обратно в кабинет, оставляя друга с тем, что только что сказал. - Привет – приятный мягкий голос отвлекает Муньоса от мыслей, заменяя одной. Похоже Гузман Нуньер Осуна прав.