Литература и Драма. Акт 1. Клуб

Около кабинета с табличкой «130» стояла девушка. Её волосы отливались в свете солнца синевой. Серьёзное и холодное лицо смотрело в закрытую дверь. Эта девушка собиралась с силами, дабы войти в эту дверь. Из глубины коридора раздался весёлый и жизнерадостный голос: — Я так рада, что ты собираешься вступить в наш клуб! — радостно восклицал голос. Принадлежал он миловидной девочке ростом чуть ниже чем та, что перед дверью. Рядом с ней идёт парень с кроваво-красными волосами до глаз. — Эй, я ещё не соглашался на ЭТО! — возмутился парень. Пара подошла к дверям. — Ты тоже хочешь вступить в наш клуб, Харука? — весело спросила девушка, улыбаясь в лицо синеволосой. — Думала об этом, — грубо ответила Харука, отвернувшись от двери и смотря в лицо своей одноклассницы Сайори. Хоть она жизнерадостная и весёлая, харизматичная и так далее, Харуку она только раздражала. Парень с удивлением посмотрел на Харуку. Синеволосая потерялась в словах, которые хотела высказать своей однокласснице, столкнувшись взглядом с парнем. Сайори бесцеремонно толкнула дверь бедром и втолкнула в класс парня. Харука прошла за ними. Класс ничем не отличается от других. Разве что только на кафедре стояла девушка с видными формами и фиолетовыми волосами до лопаток. Когда дверь ударилась о стену, она и другие девушки в комнате обернулись на вошедших. — Девчата! У нас пополнение! — громко и радостно провозгласила Сайори, вновь толкая парня в спину. Тот чуть не потерял равновесие. — Хватит меня толкать! Я и сам ходить умею! — завопил парень, выгнув спину. Все девушки уставились на парня. — Знакомься, это Моника, — ткнув в девушку с флейтой у окна, сказала Сайори. Каштановые волосы, зелёные глаза, смазливое лицо. Харука знала её. Спортсменка, красотка, музыкантка, и прочий комсомол. У Харуки про Монику сложилось не столь приятное охарактеризование. За маской улыбчивой и добродушной девушки скрывается расчётливая и жёсткая натура, с которой не стоит иметь дела. Хоть она и старше Харуки на год, девушка знает про интриги Моники не только по слухам. — Это Юри, — представила фиолетововолосую девушку на кафедре Сайори. Юри смутилась и отвела взгляд. Парень тоже сначала уставился на… выступающие части фигуры девушки, уже после в лицо и отвёл взгляд. — Вот она — Нацуки, — сказала Сайори, подбежав и обняв за плечо розововолосую девчонку низкого роста. Харука знала её тоже. Нацуки, в отличие от Сайори и других девушек класса, общалась с Харукой и просто так. Можно сказать, они друзья, хотя любовь Нацуки к манге Харука не очень разделяет. — Какого чёрта ты привела парня?! — возмутилась низкая. — Девчонки, его зовут Найт. Мы с ним соседи и старые друзья, — представила парня Сайори. Моника подошла к Найту поближе и только после этого заметила Харуку. Каштанка (как обзывают Монику за спиной) хотела что-то сказать, как вперёд её заговорила Нацуки. — Эту девчулю зовут Харука, — указав на Харуку рукой, сказала Нацуки с лыбой на лице. Несколько сероватая и серьёзная лицом с тёмно-голубыми глазами, средняя в фигуре и привлекательности. Форму Харука носила абы как. В отличие от всех девушек своего класса, Харука предпочитала смесь мужской и женской форм. То есть, она носила рубашку навыпуск, штаны и зелёные кроссовки. За её спиной иногда предполагали, что Харука на самом деле — парень, который косит под девушку. — Ага, — хмуро ответила девушка, выходя из окружения внимательных глаз. После обмена именами все расселись по местам. На кафедру взошла президент Моника и, оперевшись на стол, начала: — Мне очень приятно, что в наш клуб пришли новые люди. Давайте сделаем вот что, завтра принесите по одному стихотворению своего сочинения. Любого жанра. Особенно мне интересно, на что способны новички, — сказав это, Моника покосилась на Харуку с чувством превосходства. Харука же проигнорировала этот жест невербальной игры со стальным спокойствием. Но спустя секунду, она встала и с ехидной усмешкой заговорила: — Эй, а вам слабо прямо сейчас написать стишки? А, Моника? Или струсила? Все, кроме Нацуки и Найта, посмотрели на Харуку с непониманием и некоторым страхом. Нацуки же незаметно показала Харуке «лайк», ведь розововолосая втайне с трудом терпела Каштанку за недовольство её стихами. Каштанка с улыбкой на лице и с угрозой в глазах ответила: — Стихотворная дуэль? — Да. — Ну хорошо, если ты хочешь… — Хочу, — нагло бросила Харука, достав из нагрудного кармана карандаш. Сайори вскочила со стула и, подбежав к Монике, начала что-то ей говорить и яростно жестикулировать. Юри же, несколько подрагивая телом, извинилась и вышла. Найт же смотрел на Харуку глазами «по пять рублей». Нацуки тоже встала и, подбежав к Харуке, усмехнулась. — Как ты ей нос утёрла! Я тебе говорю, она струсит, она только на словах… — не успела договорить розововолосая, как Моника громко хлопнула в ладоши. — Так, девочки, сядьте в сторону и следите за нашей… дуэлью. Найт, побудешь нашим судьёй? Парень перестал пялиться на Харуку и кивнул. Моника указала ему на стул за первой партой. Найт пересел. — Сейчас, за десять минут, мы с… Харукой напишем недлинные стихотворения и зачитаем их Найту, а Найт решит, чьё лучше на его взгляд. Поняла, Харука-кун? — с ехидством в голосе сказала Моника, достав из-под кафедры листок. Харука начала злиться. Ей не нравится, когда её называют в мужском роде только из-за слухов и чужой тупости. — Понятно, Каштанка, — в ответку усмехнулась синеволосая. Моника насупилась. Невербальный «обмен любезностями» закончился спустя минуту. Харука тоже достала из портфеля тетрадный лист и начала сочинять.        ..... Один сломанный карандаш спустя..... Харука зашипела от досады, новый карандаш сломался на самом неудачном месте. Вытащив из портфеля ручку, девушка продолжила создавать своё творение гнева и пафоса. ..... Десять матерных слов спустя..... Моника скомкала второй лист, выговорив пару матерных слов на латыни, она достала третий и с удвоенной скоростью принялась переписывать самые удачные места прошлых шести попыток на новый лист. ..... Две чашки чая и один кексик спустя..... Нацуки чуть не по полу катается от смеха, глядя на напряжённое лицо Моники. Сама розововолосая знает способности Харуки к написанию сочинений и стихов. Было дело, Нацуки сама предлагала Харуке вступить в клуб, но та отказалась. Найт же беспокоился за обоих девушек. Он не подозревал, что с ним сейчас будет, когда они закончат. Его мозг продумывал варианты, как сделать так, чтоб обе девушки остались довольны. .....Семь минут и пятнадцать секунд спустя..... — Я закончила, — провозгласила Харука, откинувшись на стуле и выдохнув. Её мозг сейчас был сравним с мотором машины после скоростной гонки. Он горел и почти полыхал языками пламени. — Я тоже. Кто первый? — отозвалась не сильно довольная Моника, обращаясь к Найту. Тот вздрогнул и брякнул: — Харука-кун. «Я тебе это припомню» — мысленно выругалась Харука, выходя на кафедру. Моника сошла с неё и встала рядом с красноволосым, дабы посмотреть на результат трудов синеволосой девушки. — Стихотворение называется «Перья и прах», — сказала Харука и начала читать его с листка. Первые строчки стихотворения погрузили всех в какую-то мрачность, даже воздух потяжелел от её слов. Её голос был ровен и тих, сух и чёток. Каждое слово было тяжёлым и твёрдым. Все присутствующие поникли. Юри почему-то наоборот пристально начала прислушиваться к словам. На последней строчке Харука даже закрыла глаза и прижала руку с листком к груди. Реакция была у каждого зрителя своя. Моника шёпотом покрывала читавшую стих такими матерными словооборотами, что закрадываются сомнения по поводу общества Моники. Юри с живым интересом смотрела на Харуку и быстро что-то писала на листке, не глядя в текст. Сайори расплакалась от услышанного, словно смотрела какую-то романтическую мелодраму. Нацуки же с удивлением смотрела на Харуку и медленно пересматривала своё отношение к ней и её стихотворным способностям. Найт же сначала удивился, потом встал и подошёл к Харуке. Их взгляды столкнулись. Харука начала еле заметно краснеть. Мгновение спустя, Найт обнял Харуку и тихо заговорил: — Как же грустно. Наверно тебе очень мрачно на душе. Я прошу тебя, не плачь. Харука дернулась от этих слов, словно струна. Но вид Моники с надутыми щеками, красным, нет, почти фиолетовым от злости лицом привёл Харуку в чувство и даже поднял настроение. Отцепив от себя парня, Харука удалилась с кафедры и села на подоконник, дабы послушать стихотворение Моники. Найт тоже вернулся за свою парту и принялся слушать. — Стихотворение «Переделка у ворот», — Моника начала читать свой стих с задорной улыбкой на лице. Правда в классе никто не улыбался, осадок после «Перьев и праха» остался гнетущий. Когда Моника закончила читать, её лицо изменилось с весёлого на удивлённое. НИКТО не улыбнулся. Все сидели с теми же результатами, что остались со стихотворения Харуки, разве что Найт зааплодировал. Монику это конечно порадовало, но странность реакции остальных её напрягли. -Чьё стихотворение лучше? — спросила подошедшая к парте Моника, оперевшись на парту рукой. Харука тоже подошла, правда она скрестила руки на груди и серьёзно смотрела в лицо парня, но стоило их взглядам столкнутся, как её серьёзность сменилась смущением. — Я не могу однозначно сказать. Стихотворение Харуки очень мрачное, но проникновенное и красивое. Твоё же стихотворение разнообразно на сравнение и крылатые смыслы, но оно не уместно к прочтению после такого мрачного чтива. Вы обе хороши по-своему, — неуверенно озвучил своё мнение Найт. Моника повернулась к другим девочкам. — Знаешь, Моника. Твоё стихотворение весёлое, но немного глупое, — с пришибленным видом сказала Сайори. — Стихоторения Харуки-сан очень интересное, я заметила в нём много сходств с прочитанными мной историями. Да и письменный стиль очень интригующий, — сказала Юри, не переставая смотреть на Харуку с пугающим интересом. — У Харуки очень мрачное и пугающее стихотворение, а у тебя, Моника, слишком детское, — с ехидной мордашкой сказала Нацуки, закрываясь от остальных томиком манги «Карамельные девочки». Харука торжествующе посмотрела на Монику. — Публика сделала свой выбор, — пафостно сказала Харука, похлопав Монику по плечу. В ответ Моника только прошипела: — Goddamn canis.* После нескольких минут гнетущей тишины, Найт посмотрел на часы. — Девушки, нам с Сайори пора уходить. У нас поезд через пятнадцать минут. Все засобирались по домам. Дорога домой у Харуки занимала обычно семь минут. Сегодня же из-за холодной погоды, чистого звёздного неба и желания закурить, дорога продлилась пятнадцать минут. Ей показалось это совпадением, сейчас должен прийти тот поезд, на котором Найт и Сайори поедут до нужной станции. Зайдя за калитку своего дома, Харука зашла в дом, оставила в прихожей свой портфель и вновь вышла. Прислонившись к забору, девушка стояла и, глядя в бездну звёздного неба, курила. Она помнит, с чего это началось. Она закурила после смерти матери и ухода отца. Дом остался на попечение старшей сестры и среднего брата. Кстати, вон сестра идёт по дороге с пакетами. — Вечер добрый, Хару, — улыбнувшись, поздоровалась сестра. Харука, затянувшись, ответила: — И тебе того же, Асу. Сестра поставила пакет на землю и попыталась всмотреться в помрачневшее лицо своей младшей сестры. — Что случилось, Харука? У тебя сложности в школе? — спросила сестра, оправив воротник рубашки у Харуки. — Можно и так сказать. Я, похоже, влюбилась. И ещё я вступила в Литературный клуб. Какой кошмар, — поведала свои «дела» курильщица. Сестра только посмеялась и увела в дом мрачную на лицо сестру. Надо её успокоить и развеселить…

***