***
С утра завтракали как обычно в беседке на улице. Валя с Ольгой были уже готовы отвезти близнецов в лагерь. Как только близнецы убежали в дом собираться в лагерь после завтрака, а Лелька просто отправилась играть в дом, Ольга позволила себе прокомментировать ситуацию: — Да, вынуждена признать свою ошибку. Какая же гениальная идея — отправить Вику и Никитку в лагерь, шикарная идея. Нет детей — нет проблем. — А вы не завидуйте, Оля Николавна, что не вам эта гениальная мысль первой пришла в голову. Раз уж вы мне передали бразды правления, то пусть и наша Лелька едет с близнецами в лагерь! Ольга начала смеяться. — А ее-то за что? — А пусть повоздействует на близнецов в хорошем плане. Может, близнецы у нее манерам научатся. Валя не сдержалась: — Да тут скорее близнецы ее чему-нибудь не тому научат! Женька сидела за столом, есть ей не хотелось. Было стыдно за содеянное. Натворила она … мама не горюй. Побег из дома, испорченная новая машина бабушки Вали, порушенный лагерь… Такого Женька еще на своем веку не помнила. Она, конечно, не была послушной девочкой, но не до такой степени. Ей было стыдно, но признаваться не хотелось. По крайней мере, перед всеми. Женька не смогла больше вынести пытки сидения со всеми за столом, поэтому встала, поблагодарила и хотела уйти. Но потом вдруг остановилась, подошла к Ольге, молча остановилась рядом с ней, опустив голову. Ольга взглянула на нее. — Ты что, Евгеша? Женя ничего не ответила, лишь чмокнула Ольгу в щеку и убежала в дом. Эту деталь подметил Иван. Поэтому, когда Евгеша скрылась в доме, поспешил сказать Ольге: — Ля, Оля Николавна, а все же с Женькой вы нашли общий язык. Хоть и не разговаривает, а подходит и целует. Ольга подняла брови. — Иван Степанович, право слово, девочка у меня жила три года до 12 лет, и вот весь май почти. Уж, какой-никакой контакт я с ней наладила. Валя радостно запричитала: — Олечка, ну и хорошо. Одной проблемой меньше. Хоть тебя она воспринимает! — Валя, она всех воспринимает и слушает, просто не хочет говорить. — А вот чтобы взять и извиниться — это она не может? Зачем в молчанку-то играть? — возмутился Иван. Его не совсем устраивала сложившаяся ситуация. — Иван Степанович, девочке пятнадцать лет, какие извинения? — удивленно откликнулась Ольга. — А шо, Оля Николавна, извинения от возраста зависят? Ольге надоело препираться, и она просто объяснила: — Иван Степанович, мы вообще Женьке сейчас должны быть благодарны, что она сейчас не выделывалась, не хамила! — Ну да, а то, что к вам подошла — вообще достижение? Правильно понимаю? — Неправильно. Не может она сейчас переступить через себя и извиниться. Дайте ей время! Валя все это время сидела с открытым ртом. Иван посмотрел на нее и воскликнул: — А ты что сидишь — рот открыла? А кто детей в лагерь повезет? Валя от испуга вытаращила глаза: — Кто? Я? Да ты шо, обалдел, шо ли?.. Олечка, может, ты поведешь? Ольга улыбнулась: — Валюша, спокойно, и в голову не бери. Поедем вместе, сяду рядышком, если что, помогу и подскажу. — Ой, неблагодарное это занятие, Оля Николавна. И потом…. — Иван уже хотел еще что-то сказать, но его взгляд снова упал на открывшую рот Валю: — Да шо ж ты сидишь, варежку закрой, наконец! Иди детей собирай! Ольга бросила вилку на стол. — Валя, пошли. Не даст поесть! Приятного вам аппетита!***
Ольга отправилась в дом собрать Лельку в лагерь. Она все же решила последовать совету Ивану, подумала, что если девочка побудет с ровесниками — ничего страшного не случиться. Возле лагеря, выйдя из машины, Ольга наставляла детей: — Так, мелюзга, на инструктаж. Значит, ведем себя прилично. После отбоя по корпусу не шастаем. Перед едой руки моем. Под воду не ныряем с головой. Дети наперебой продолжили: — Камнем в детей не бросаем! — Со змеями не играем! — Ягоды неизвестного происхождения в еду не употребляем и не подбрасываем. — Ты же нам это в списке написала! — напомнила Леля. Ольга подняла брови: — Вы читали? Какие вы молодцы! Валя вставила свое слово: — Девочек зубной пастой не надо мазать! — А мальчиков? — поинтересовалась Вика. Ольга засмеялась: — Мальчиков можно. … Шучу, никого нельзя намазывать. Особенно, директора лагеря! С почетом и уважением! Встречать детей пришел директор лагеря Антон Сергеевич. — Ну, здравствуйте, вредители! Готовы? Набираться сил и здоровья? — Всегда готовы… — недовольно шаблонно ответили хором близнецы. Лелька промолчала. — Бегом в отряд. Дети убежали. Ольга принялась извиняться: — Антон Сергеевич, вы нас извините за вчерашнее. Крайне неловко. — Ничего, это же дети! — И еще, Антон Сергеевич, хотела вас попросить. С близнецами еще моя дочь. Она младше их. Но, пожалуйста, пусть она будет с Викой и Никитой в одном отряде. — Хорошо, не буду их разлучать. — Благодарю вас за чуткость! — рассыпалась Ольга в извинениях и благодарностях. Она, правда, думала, что Лельке все же будет комфортнее с близнецами, чем сразу со всеми незнакомыми детьми. — Валя, уходим. — Ля, я шо ли? Я боюся! — Ну надо же когда-то научиться водить! — воскликнула Ольга, садясь в машину на место пассажира. — Ой, Олечка! Да я же боюся! Валя оказалась очень трудной ученицей. Ольге было любопытно, как она вообще автошколу закончила, если даже практически не могла завести машину.***
А Иван тем временем решил покрасить забор. Уже подготовил краску, кисточки. Как-то его это действо не очень впечатлило. — Тут же красить, не перекрасить. Тут же еще зачищать надо. Тут Иван вспомнил про оставшуюся дома Женьку. — Э, а че я корячусь? Иван отправился в дом прямиком в комнату внучки. Распахнул настежь дверь и заявил: — Ну шо, граждане тунеядцы, дефективные, угонщики бабушкиных автомобилей! Как говорится, пришло время исправить свою вину! Потом, трудом и общественной деятельностью! Карьер песчаный — два человека, забор покрасить — один человек. Давай, Женька. — Не… — откликнулась девочка, валяясь на кровати и держа в руках ноутбук. Иван не понял ответа. — Шо значит нет? Труд из обезьяны сделал человека, а с трудным подростком и подавно справится! — Я что, не понятно сказала? Не буду красить, — тихо ответила Женька. Иван подошел к ней, забрал у нее ноутбук, захлопнул его. — А ну встала! И пока не покрасишь, комп свой не получишь! Девочка нехотя поднялась, зная, что дед и комп выкинет, не постесняется. Ей хотелось, чтобы рядом сейчас была Ольга. Уж она бы явно не заставила бы ее красить забор. Женька была в этом уверена. А сейчас она угрюмо взяла ведро с краской и кисточками и отправилась выполнять поручение.***
Легче слона научить по канату ходить, чем Валю ездить. Ольга и Валя уже третий час ехали по бесконечной дороге. А все из-за того, что Валя на машине тащилась медленнее черепахи. Ольге хотелось уже самой сесть за руль и доехать до дома. Как назло, температура воздуха поднималась все выше и выше. Пока ехали, солнце успело подняться в зенит. Валя держала руль и орала сигналящим водителям на дороге: — Себе побибикай! Шумахер недоделанный. … Не, ну ты видала? — Валюша, ты знак 90 видела? — уже злясь, поинтересовалась Ольга. — Кажись, видела, а шо? — Так вот он означает максимально допустимую скорость, а не количество дней, за которое мы доберемся домой. — Олечка, да ты шо? Я же и так лечу! — Тогда включи третью скорость! — взмолилась Ольга. — Я извиняюся, а третья … это узад или уперед? Ольга посмотрела на нее как на ненормальную. — Это … уперед, Валюш, уперед и с песней!***
Иван наблюдал, как Женя красит забор. Девочка терпеть не могла, когда стоят над душой, злилась и нервно водила кисточкой по воротам. Вдруг раздался сигнал подъехавшей машины. — О, шумахер наш приехал, — выдал Иван. Ольга вылезла из машины, прошла на территорию двора со словами: — О, ну, наконец-то! Не верю, милый дом! — Ну, хватит! Хватит, Оля, не начинай, — попросила ее Валя, поддержав ее за руку, когда та чуть не упала, споткнувшись. — Бабоньки, а шо такое, вы в какой лагерь наших детей отвезли? — послышался голос Ивана, — В Сибирь, шо ли? Шо так долго? Я уж замучился ждать! — Без комментариев! — А, я понял, Оля, значит, наш шумахер так и не научился водить в своей автошколе! Ольга села на ступеньки прямо перед дверью. Сил подняться в дом уже не осталось. Три-четыре часа добираться до дома по страшной жаре — это надо умудриться! Иван с Валей снова поссорились, переговариваясь, совершенно не замечали, что вокруг происходит. А Женька, красившая до этого времени забор, отложила ведро с краской. Она видела, как Ольга села на ступеньки, как ухватилась за перила. Женька во мгновение ока оказалась перед ней. — Мам, ты чего? — обеспокоенно спросила девочка. Ольга пыталась прийти в себя после «замечательной» поездочки, закрыла просто глаза и сидела на ступеньках. Женька, не получив ответа, решила, что Ольга плохо себя чувствует, и обозлилась, что Валя с Иваном опять разорались на пустом месте. — Деда, не стыдно? — окликнула Ивана Женька. Иван отвлекся от спора с Валей, обратил внимание на внучку. — А ты чего тута нарисовалась? Ты где сейчас должна быть? У забора? Правильно я говорю? Женька топнула ногой: — Вы в своем уме?! Человеку плохо! Иван и Валя, наконец, обратили внимание на сидящую на ступеньках Ольгу. — Ой, Олечка, ты шо, заболела? — воскликнула Валя. — Оля Николавна, вам, шо плохо? — спросил Иван, — Валюха, вот до чего доводит твое умение ездить! Ольге надоело слушать переругивания, и она резко ответила с сарказмом: — Нет, Иван Степанович, мне хорошо! Просто замечательно! Лучше бы воды мне принесли, заботливые какие нашлись! Женька мигом упорхала в дом за водой. А Ивану надоели препирательства на жаре. Он легко поднял Ольгу на руки и отнес в дом, считая, что все выяснения отношений лучше вести в доме, сидя на диване. Пока Будько ругались, Женька сидела рядом с Ольгой на диване. — Ты как? — Евгеша, все хорошо, не волнуйся. Просто четыре часа езды в машине по жаре — это слишком. Она действительно не поняла, с какой такой радости Иван ее схватил на руки и потащил в дом, и зачем они снова разорались. Размышления Ольги прервал телефонный звонок. Интерес к разговору Ольги по телефону проявили, наконец, и Валя с Иваном, оторвавшись от увлекательного переругивания. — Да… да… подождите! Одну минуточку! Женька сразу напряглась, понимая, что снова что-то произошло. Ольга отключила телефон. — Шо случилося? — поинтересовалась Валя. Ольга посмотрела на Ивана как на дурака: — Я поздравляю вас, Иван Степанович! — С чем? — не понял Иван — Ваша педагогическая доктрина дала первую трещину! — Ольга оглядела всех присутствующих, — Вику и Никиту, а вместе с ними и мою дочь, выгоняют из лагеря! Женька ахнула. — Как уже? — горестно воскликнула Валя. — Вот ниче вам поручить нельзя! Ольга воскликнула, обозлясь: — Иван Степанович, так что вы там говорили, что Лелька положительно повлияет на близнецов? Валя снова закричала на Ивана, ударив его сумкой. — Ах ты дурак старый! Вот Лельку еще с близнецами за компанию заставил водиться! — Так, все, замолчали! Щас разберемся!***
На этот раз в лагерь поехал Иван Степанович. Ольга настоятельно ему рекомендовала привезти Лельку обратно домой. — Иван Степанович, как же так получается? Я согласился взять ваших детей посреди смены, а они? Не успели дойти до отряда, уже сожгли старый сарай, задымили мой кабинет, я уж не говорю о столовой! В общем, все, я их выгоняю! — директор лагеря отчитывал Ивана как школьника. Но самому Иван было не очень понятно, почему Антон Сергеевич так быстро сдался в воспитании детей. Он что, боится трудностей?! — Ну да, ну да, выгонять — оно ж, конечно, дело нехитрое. А вот попробовать найти к дитям подход? Иван много о чем говорил с Антоном Сергеевичем, пытаясь убедить его, что выгонять сразу — не дело, а надо направлять энергию детей в нужное русло. Доказывал, что игра у детей очень патриотическая — в партизан, что дети — прелесть, патриотичные. Но Антон Сергеевич был не согласен, говоря, что это не дети, а монстры какие-то. Наконец, Иван применил последний аргумент, сказав: — Да я-то пойму, а поймет ли тебя Макаренко Антон Семенович? Под давлением подобных аргументов директор лагеря сдался и решил оставить близнецов и Лельку в лагере.***
Чумазые, лохматые близнецы сидели на скамейке и переговаривались. Лелька в грязной одежде после пожара, с растрепавшимися косами злилась и орала: — Вы мозг хоть когда-нибудь включаете? Или он у вас от случая к случаю работает? Никита отмахнулся от нее. — Да ладно тебя, Олька, хватит верещать. Давай лучше придумаем отмазы. Может, скажем, что это замыкание? От него, мол, сарай и загорелся? А мы просто рядом оказались… — Думаешь, прокатит? — Вика с сомнением смотрела на брата. — Ну… дома с телеком когда-то прокатило. — Нее, мы тогда эту лапшу предкам вешали. А вот деда Ивана на такое не купишь. Лелька резонно заметила: — Маму тоже… Лелька стояла, слушала переговоры близнецов и невероятно злилась. Она не понимала, зачем надо было жечь этот дурацкий сарай! И где вообще они взяли спички?! Когда загорелся сарай, Лелька орала так, что ее вопли слышал, наверно, весь лагерь. Девочка понимала, что если сейчас она попадет домой, то от мамы ей достанется по первое число. Поэтому в данный момент ей хотелось остаться в лагере. Наконец, Иван вышел от директора, посмотрел на чумазых, грязных, лохматых детей и покачал головой: — Ну, шо, инквизиция? Не стыдно, а? Что ж вы деда Ваню так позорите? Близнецы сидели с понурыми видами на скамейке, а Лелька, одетая в когда-то светлую футболку, джинсовый комбинезон и бежевую шляпу, стояла рядом, сжав губы и обхватив себя руками. Иван же присел на корточки перед детьми. — Ну, кто же это днем поджигает? Ну, ночью же надо! Лелька хмыкнула. А близнецы заинтересованно посмотрели на Ивана. — Оно и горит красивее, и вычислить вас трудно! А так, я извиняюсь, за каламбур, вы сами себя спалили! Близнецы изнылись: — Нас выгнали? — воскликнул Никита. — Едем домой? — вторила ему Вика. — О-о, молодежь, молодежь! Да я в вашем возрасте мечтал кругосветное путешествие сделать, шоб у джунглях рассвет встретить, а вам тока бы домой бы шо ли? И не мечтайте, диверсанты, до конца смены в лагере будете! Близнецы горестно вздохнули. Иван же удивился, почему они не прыгают от радости. — Ля, я не понял, а где спасибо? — Спасиииибо! — все также горестно протянули близнецы. — Кушайте, не обляпайтесь! — Иван оглядывал по очереди то Вику, то Никиту, — Ууу, партизаны голландские! Когда дети уже убегали в отряд, Иван окликнул Лельку: — Эй, маленькая Оля, иди-ка сюда! Девочка хихикнула, подбежала. Иван снова подбросил ее в воздух и поймал. — Пошли, погуляем! У нас есть полчаса! — Пошли, дядь Вань! Отойдя от административного здания чуть подальше, Иван остановился, поставил Лельку на асфальтированную дорожку и спросил: — Ну шо, мадемуазель, ваша версия? Лелька насупилась и топнула ногой. — Я их отговаривала. Верещала, что не надо ничего жечь! Но ведь «лисички взяли спички, море синее нашли, море синее зажгли», — снова выдала какую-то цитату девочка. Иван засмеялся, потом, отсмеявшись, спросил: — А ты? — А что я? — воскликнула Лелька, — Я орала «Спасите, помогите!» Не прокатило. Бесполезно. Вика кричала о том, как красиво горит, какое пламя! Дядь Вань, а у них мозг есть? А почему они так делают? Иван рассмеялся, снова подбросил дочь в воздух. — Да ладно тебе! Расслабься! Вот паникерша! Вся в маму! Играй с близнецами и ни о чем не думай. А хотя, может, домой сейчас поедем? Твоя мама очень просила тебя забрать… Лелька извернулась, заставила поставить себя на землю. — Нееее, дядь Вань, мне от мамы сейчас по первое число достанется! Я лучше здесь в лагере останусь! — Ну, хорошо, Лелища, оставайся с близнецами. Только больше ничего там не поджигайте! И на кабинет директора лагеря не покушайтесь! Маленькая Оля тряхнула растрепавшимися темно-рыжими косами, загнула шляпу прищурила глаза и хитро ответила: — Постараемся! Ивану только и оставалось удивляться, насколько Лелька похожа на Ольгу — те же жесты, мимика, манера говорить.***
Иван приехал из лагеря поздно вечером. Валя с Ольгой сидели в беседке и обсуждали сложившуюся ситуацию. Рядом с Ольгой уже по обыкновению была Женька. Как только Иван приехал, Ольга тут же у него спросила: — Иван Степанович, вы обещали привезти мне Лельку. Где она? — Ля, Оля Николавна, я шо, должен тащить девочку силком? — В смысле? — не поняла Ольга. — В смысле, твоя дочь ехать не захотела. Ей лагерь, в отличие от близнецов, понравился. Не волнуйся так за нее, — Иван автоматически перешел на «ты», даже не обращая внимания на присутствие Женьки и Вали. Если Валя не обратила на эту деталь внимания, занимаясь собиранием посуды со стола, то Женька подняла брови и очень удивилась про себя. Ей снова и снова было странно слышать, как они общаются на «ты». Иван посмотрел на внучку: — А ваше величество шо здесь делает? — А где я должна быть, деда? — с сарказмом спросила Женя. — В кровати, спать, а завтра снова с утра на исправительные работы в лагерь посудомойкой, а вечером — докрашивать забор. Ольга услышала про забор, была неприятно поражена. — Иван Степанович, что я слышу, вы заставили Женьку красить забор? То есть, как бы выразились вы: вам было влом, поэтому вы решили заставить ребенка? — Оля Николавна, не передергивайте. Женек, иди спать, бегом! — Не хочу, — огрызнулась Женька. — Женя, ты меня знаешь, я могу и за шиворот отвести. — Да что ты! — хмыкнула девочка. Ольга сидела, не зная, как ей на все это реагировать. Ей было крайне неприятно слушать, как ругаются ее любимая Женька с Иваном. — Хватит. Евгеша, право слово, иди в свою комнату. Можешь не спать. — Ну, ба! — Женя, пожалуйста, — повторила уже более мягко Ольга. Женька недовольно фыркнула и удалилась. Ольга тихо воскликнула: — Иван Степанович, вот чего вы добиваетесь? Зачем цепляетесь к Евгеше? Что она вам сделала? — Оля Николавна, между прочим, вы мне сами передали бразды правления по воспитанию. Поэтому я применяю к Женьке воспитательные меры. Ольга хмыкнула: — Только в крайности не надо бросаться.***
На другой день Женя и Катя отрабатывали свои хулиганства в лагере. Мыли посуду в столовой. Если Ковалева нормально отнеслась к наказанию, понимала, что за содеянное надо либо заплатить, либо отработать, то Беркович психовала, возила одним пальчиком в перчатке по тарелке, не желая ничего делать. Женя, перемывшая уже целую гору посуды, воскликнула: — Катька, не филонь! Ты одну тарелку уже два часа моешь! — Да я вообще не понимаю, че я здесь вкалываю! Надо было закатить папеньке истерику и все! Сидела бы сейчас на пляже загорала! — взорвалась Катерина. Женька оттащила к мойке очередную гору посуды. — А как же женская солидарность? — подняла брови девочка. Катька надулась, не желая соглашаться с подругой: — Ну, это да! Чувствую себя сорокалетней домохозяйкой! Обстановка накалялась. Катя уже готова была расплакаться, Женя внезапно рассмеялась и воскликнула: — Да, знаешь, было бы классно, как в рекламе «Ты-ры-ты-тыр! Пришел мужик и все помыл!» Впрочем, слова Женьки призвали Кирилла. — Привет, чики, как дела? Женя хмыкнула: — Вот видишь, Катюш, какие мужики пошли! Раньше женщин дамами называли! Кирилл посмотрел на девчонок, не понимая Женькину шутку. — Да ладно, чего вы? Вы сегодня на дискотеку придете? Катька вытаращила глаза: — Ты че? Какая дискотека? Нам бы после этой каторги до дому доползти! Женя посмотрела на подругу, однако, не стала говорить, что Катя в последние два часа тут просто стояла с тарелкой в руках и ничего не мыла, но поддержала: — Да! Так что никуда мы не пойдем, Кирюш, у нас тут работы еще часов на пять. Кирилл с сочувствием взглянул на них и предложил: — Так может, это, помочь вам, а? Женька обрадовалась. Если честно, ей уже надоело мыть посуду, хотелось просто погулять. — Ты один справишься? — А то нам еще надо простыни погладить! — вторила Женьке Катя.***
Иван почти полдня посвятил тому, чтобы поучить Валю водить машину. Наблюдая, как Валя управляет автомобилем, Иван вспомнил фразу Ольги «Без комментариев!». Значит, Валя и Ольгу умудрилась взбесить своим вождением. — Плавнее! Я сказал, плавнее! — Да, шо, плавнее? — На дорогу смотри! — А я шо делаю? — Третью включи! — Третью? Это значит, уперед! Я знаю! — воскликнула Валя. Иван посмотрел на нее, как на ненормальную. — Да ты шо? Ты, оказывается, усе знаешь! Руль не дергай, я сказал! Поворотник включи и на обгон! — Не… — помотала головой Валя, не желая экспериментировать со скоростями. Иван не понял отказа Валентины. — Шо значит не? У нас шо, тут клуб дискуссий, шо ли? Валя отвлекалась от дороги, и машину мгновенно увело в сторону. Иван с воплями выровнял руль. — Да твою же дивизию! Ну, тя в баню! Щас стресс будем снимать после твоих маневров! Легче корову вальсу научить, чем тебя вождению! Иван выскочил из машины и направился прямиком в придорожное кафе. Валя шла за ним, ругаясь.***
Девочки сидели в кафе. Катька наслаждалась своим мороженым, Женя просто отдыхала от тяжелой работы. Внезапно они услышали, как ругались, подходили к кафе Валя с Иваном. Ковалева и Беркович поняли, что снова спалились. Более наивная Катя попыталась было бежать, но Женя тихо уронила, понимая, что сейчас снова их ждут скандал: — Поздно… Женька очень расстроилась, что их снова засекли. Иван уже углядел девочек за столом и вытаращил глаза от удивления: — Так! Я щас не понял! Барышни, а шо мы тут делаем? Почему это мы не в лагере? Женя тихо ответила, не желая скандалить: — А мы, между прочим, имеем полное законное право на отдых. Иван не желал уступать девчонке. На его взгляд, она слишком распустилась. — Законное право вы имеете на метлу и совок! Тока шо-то я тут вижу, что вы языками метете! Женька посмотрела на него. — Ну, мы все сделали, и нас отпустили. — Отпускают, Женек, по амнистии. А в вашем случае, я шо-то смягчающих обстоятельств не нахожу! А ну-ка быстро встали! Быстро, я сказал! И сейчас баба Валя вас домчит до мест лишения свободы! Ну как домчит… Встали, встали, без разговоров. Женька с Катькой нехотя поднялись и направились вслед за Иваном и Валей.***
Ольга спешила приготовить обед. Она честно старалась сделать вкусный суп, но видимо сегодня был просто не ее день. За своими стараниями она не заметила, как в дверях показались Валя с Иваном и Женька, своими разговорами бурно возвестившие о своем приходе. — Так шо, Женек, твои готы — это просто отстой! Вот баба Валя за рулем — вот это дьявол! Иван вновь был в своем репертуаре. Ольге захотелось засмеяться, по содержанию разговора она поняла, что Иван «в большом восторге» от езды Вали. Валентина же устало плюхнулась за стол. Женька же поздоровалась с Ольгой, улыбнувшись. — Женя, мой руки и за стол… Девочка остановилась на лестнице. — Да, не, я не хочу, я лучше к себе в комнату пойду. Евгеша поднялась на второй этаж. Ей не хотелось ни с кем разговаривать. Вот так всегда, захочешь провести время спокойно, а обязательно придет дед Ваня и умудрится все испортить. Ольга же обратила внимание на уставшую Валю. — Валюш, как прошли уроки вождения? Валя не готова была отвечать, только помотала головой. Иван не смог сдержаться: — Никак не прошли! Валюху учить — только мертвого лечить! Валя откликнулась: — Да ладно уже! Закройся! Мне надо просто больше практики. Тяжело в учении — легко в бою! Слова Вали об учении заставили Ольгу вспомнить о репетиторе для Женьки. — Кстати, об учении, Иван Степанович, я все-таки настоятельно рекомендую, чтобы Евгения продолжила заниматься. Иван тут же отреагировал, взглянув на нее: — Ля! Я шо против, что ли? — Ну, просто тяга к знаниям у нее отсутствует напрочь. — Оля Николавна, если вам не удалось подобрать к Женьке правильный ключик, это еще не значит ничего. Если я возьмусь за это, то тяга к учению будет. Я вам обещаю! Ольга подняла брови. — Да что вы? Какой же вы мастер обещать, Иван Степанович! Вы мне ворота когда покрасите? — Да шо же вы прицепились ко мне с этими воротами?! Ольга сверкнула глазами: — Обещали! — Обещал — значит, покрашу! … А вот по поводу Евгешки, это я даже готов поспорить! — Поспорить?! — Ольга мгновенно завелась. — Да легко! Поспорить они любили. Еще с тех времен, как познакомились. Это ее забавляло и развлекало. Как правило, в споре всегда выигрывала она. Но Ольга не знала, что Иван почти всегда ей поддавался и позволял ей выиграть. — Что, спорим? — На что? — прищурилась Ольга. Но сегодня в их споре что-то явно пошло не так. Сначала он не смог сразу придумать — на что спорить. Впрочем, на что — повод придумался, но какой-то дурацкий. — Да если Женька под моим руководством учиться не будет…. Я голым по поселку пробегусь! После этих слов Ивана Ольгу разобрал дикий смех. Но в окончание спора ухватила его за руку. — Заметь, не я тебя за язык тянула! Валюша, разбей! После возмущений Вали, Иван воскликнул: — А вот теперь одну секундочку! Для того, чтобы выиграть спор, он кое-что придумал.***
А Женька во время их спора стояла на лестнице и все слышала. Ей захотелось проучить деда. Он пришел к ней в комнату со словами: — Женек, разговор есть. Девочка хмыкнула. Она уткнулась в компьютер, пытаясь себя не выдать. Иван же продолжал: — Видишь ли, внучка, в наш век глобальной айпадизации и … нанотехнологий, мы совершенно забываем о необходимости образования. Я же не хочу, чтобы ты все жизнь прожила, как баба Валя! Женьке надоели подобные изречения. — Дед, можно короче? — Короче? Да легко! Веня, войди! — Иван открыл дверь и пригласил Вениамина Марковича, которого он на днях спутал с алкоголиком, — Прошу любить и жаловать, ваш новый репетитор, Вениамин Маркович! — Здравствуйте, Женя, — вежливо поздоровался с повернувшейся в их сторону девочкой Вениамин. Женька обозлилась и заявила: — До свидания, Вениамин Миркович, наша фирма не нуждается в ваших услугах! — А шо значит, не нуждается? А шо это такое «наша фирма»? Веня выйди! — В каком смысле? Иван повернулся к непонятливому Вениамину и произнес: — Дорогой Вениамин Маркович, работа с абитуриентами требует невероятных усилий и дипломатии! Спровадив репетитора за дверь, Иван вновь вернулся к Женьке. — Женек, ты меня знаешь, у меня нервы крепкие, но я же могу и психануть! — Дед, ты, конечно, не обижайся, но, когда вы меня сюда забирали, никто не спросил, хочу ли я этого! Я бы прекрасно провела лето в городе … с бабушкой Олей и Лелькой! Так что и учиться я не буду! — Последнее слово повтори? — Не буду! — Женька распалялась все больше и больше и переходила на крик. — Вот так, да? — Вот так! — Тогда по поводу интернета забудь навсегда! — Вот так? — И более того, с завтрашнего дня твоя связь с внешним миром будет обрезана! — пригрозил Иван. Женька воскликнула: — Да, пожалуйста, обрезай! Тем более, что увидеть тебя в интернете бегущим голым по селу не удастся! Иван явно не ожидал этого услышать. — А это… а как. ты шо… !!! Он понял, что Женька знает про спор, пришлось пойти на сговор с внучкой, что она позанимается с репетитором, а он даст ей за это деньги.***
Организовав для Женьки занятие, теперь он вел Ольгу к Женьке в комнату, чтобы подтвердить, что выиграл спор. Ольга шла с ним рядом и искренне не понимала, зачем он ее куда-то тащит. — Надеюсь, Вань, ты отвлек меня сейчас не ради демонстрации процесса размножения мух в неволе?! — Твой сарказм услышан, но не понят! Ольга хмыкнула, Иван же открыл дверь в Женькину комнату и сказал: — Прошу! Женька действительно занималась с репетитором физикой. Иван посмотрел на оторопевшую Ольгу, закрыл дверь со словами: — Достаточно. Ольга вздохнула: — Ну, должна признаться, удивлена. Как тебе это удалось? — В основном талант… — Иван, как обычно, восхвалял свои способности. — Да что ты? — Ольга засмеялась. — Видишь ли, Оленька, — Иван автоматически приобнял ее за талию, подходя к лестнице, — В основном работа с детьми требует очень больших затрат. Ольга увернулась. — Да? — Вообще, надо сказать, педагогика — это наука очень сложная, тут мало таланта, тут нужен божий дар! Даже не так! У настоящего педагога должна быть чуйка! — Что? — не поверила своим ушам Ольга. — Чуйка! Да, он должен почувствовать. Подойти к каждому ученику… За разговорами они спустились с лестницы, Ольга продолжила нарезать огурцы к салату. Иван тут же схватил кусочек огурца. — Я возьму огурчик? — Не поранься! Иван продолжал свой победный рассказ. — Понять, найти нужные слова… Чем заинтересовать ребенка. Вот Венечка, он хоть и твой сосед, но это же гений. По нем Нобелевская премия плачет! Ванька схватил из вазы яблоко и откусил его, Ольга стало смешно: — Вкусное яблочко? — Очень… Ольга еще больше развеселилась: — Но не мытое! Пока Иван отплевывался от немытого яблока, Ольга радовалась, что немного удалось сбить с него спесь от внезапной победы в споре. Почему-то ей вдруг подумалось, что он подкупил Женьку. Ольга слишком хорошо знала внучку. Пока Ольга размышляла, Иван подошел к ней сзади, со спины, поцеловал в макушку, обнял за талию. — Не надо, — тихо прошептала она. — Нет, надо! — усмехнулся Иван, разворачивая ее к себе. — Ваня, в любой момент нас могут увидеть, — мягко сказала Оля, однако же, не делала попыток отодвинуться. Наоборот, она, как будто, ждала, что он ее поцелует, и положила руки ему на плечи. — Оленька, цветок ты мой весенний, я не могу без тебя… — Я тоже… — прошептала она. Иван крепко и одновременно нежно обнял ее и поцеловал по-настоящему. Оля обвила его шею руками. Наконец, оторвавшись друг от друга, они просто стояли, обнявшись, и думали, каждый по-своему, но в одном направлении. Она понимала, что это неправильно, но не могла вытравить любовь из своего сердца, но с каждым днем становилось только больнее. Иван же думал о том, что дальше так продолжаться не может. Они слишком любили друг друга. Если бы Ольга отворачивалась от него, не принимала его ласки и поцелуи, может было бы проще. Но она так льнула к нему, так обнимала, сама хотела, чтобы он ее целовал, а он не мог без нее жить. Но всегда их чувства сталкивались с реальностью. Но они оба боялись, что их могла неправильно понять Женька. Но Иван ничего не мог с собой поделать. Он любовался Олей постоянно, тем, как она улыбается, говорит, ее жестами и походкой. Оля была настолько ему дорога, что ее не хотелось отпускать. К Вале же Иван в последнее время чувствовал лишь раздражение. Он не помнил уже того дня, когда бы они не ругались. Дня без скандала не проходило. То Валя своей ездой на машине Ольгу довела до полуобморочного состояния, то его самого взбесила глупыми маневрами на дороге.***
А поздно вечером, после того, как дед Ваня отдал Женьке деньги за оказанную услугу (ох, уж эти рыночные отношения), девочка решила прекратить попытки Ольги заставить ее заниматься физикой. Женька не собиралась рассказывать о своем желании поступать на следующий год в музыкальный институт, но проблему с репетитором по техническим предметам надо было решить прямо сейчас. Постучалась к Ольге в комнату, приоткрыла дверь. — Мам, не спишь?.. То есть, … бабушка, можно к тебе? — Женька снова назвала Ольгу мамой, но зная, что та не любит, когда ее так называют, быстро исправилась. — Конечно, Евгеша, заходи, — откликнулась Ольга. Она, конечно, собиралась уже спать, но девочка разбудила ее. Женька зашла, аккуратно прикрыла за собой дверь, немного помолчала, собираясь с мыслями, потом сказала: — Я хотела поговорить с тобой о репетиторе… Дело в том, что мне не нужны физика с математикой. От таких заявлений у Ольги даже сон пропал. — Почему? Эти предметы же тебе сдавать в качестве ЕГЭ. — Зачем? Я же говорю, мне это не надо. Но если для тебя важно, чтобы я занималась летом, то найди мне репетитора по литературе-русскому. Сказать, что Ольга удивилась — ничего не сказать. Она встала с кровати, подошла к окну, обдумывая слова Женьки. — Я так понимаю, поступать ты будешь на что-то гуманитарное. Я правильно тебя понимаю? Можно узнать, куда, если не секрет? Женька вздохнула. Ей не хотелось говорить про музыкальный институт. Она почему-то была уверена, что Ольга не одобрит. Посчитает глупостью и блажью. Евгеша же еще ничего не знала, что Ольга сама в юности пыталась стать певицей. Немного подумав, Женька ответила: — Да, правильно. Может быть, на искусствоведческий. Поэтому, уж извини, физикой заниматься не буду. Ольга села на кровать, посмотрела на внучку. — Знаешь, я рада, что ты хотя бы определилась с направлением. Гуманитарные науки широкие, можно выбрать то, что тебе нравится. Искусство — тоже неплохо. Женька удивилась, что Ольга так быстро приняла тот факт, что она не хочет заниматься физикой, что ей это не интересно. — Жень, только зачем тебе репетитор по литературе? Ты же и так хорошо ее знаешь… Девочка фыркнула: — Знать-то знаю, только заглянула в сборники ЕГЭ и поняла, что не разберусь, чего они там требуют. Ольга обняла ее: — Ладно, придумаем что-нибудь с твоим репетитором. Женька отстранилась от Ольги и тихо сказала: — Мам, только можно не летом? Я не хочу летом заниматься. Ольга засмеялась: — Ладно, чудо мое, отдыхай пока. Будет тебе репетитор осенью. После ухода Евгеши, Ольга задумалась. Ее волновало, что Женя называет ее мамой. Она вспомнила то время, когда Женька была ещё совсем маленькой, когда произнесла первые слова, и первым словом было "мама" не по отношению к Маше, а именно по отношению к ней, к Ольге. Потом Маша ещё сердилась, что Ольга слишком приучила девочку к себе. Да и в дальнейшем были подобные случаи. Например, когда Женя болела ангиной, попала в больницу и Ольга проводила возле кровати девочки целые ночи, а Маша была в командировке. Ещё было очень много ситуаций, когда родилась Лелька, и Женя с ними жила три года. Да, Женя не всегда ее так называла, а лишь от случая к случаю. Поэтому тогда, когда Женька в апреле пришла к ней на работу и сказала, что считает ее мамой, а не Машу, видимо, вполне закономерно.***
Наутро Иван все же решил выполнить обещание, данное Ольге, и докрасить эти ворота. Внезапно он обратил внимание на Женьку, сидящую на скамейке с дочкой Берковича. Девочки что-то смотрели в компьютере и смеялись. — Так, я не понял! Але, касса! Женек, мы же с тобой вроде договаривались! Женька фыркнула: — Договаривались! Я своих договоренностей не нарушаю. — Так, а это тогда что? — Иван указал на компьютер. — Это, дедушка, ноут. Катин ноут, а интернет, вообще, Сан Саныча. Так что ко мне претензий быть не может. Иван опешил от ее ответа, но ответ был резонным. Но зато ему захотелось поговорить с Берковичем и разъяснить ректору некоторые вещи. Перемахнув прямо через забор, Иван отправился прямо в дом Сан Саныча. — Сан Саныч, ты где? Вот объясни мне, шо ты делаешь? Беркович опешил от внезапного прихода Ивана Степановича. — Есть собираюсь, — Беркович как раз намазывал булку маслом и собирался ее съесть. — Нет, чтобы о детях подумать! — В смысле? — А в том смысле, что свою дочку распустил, теперь хочешь еще мою внучку испортить? — Иван явно злился. — Еще ректор называется! Наверное, свою должность по блату получил? Берковичу перехотелось завтракать, слова Ивана Степановича его обидели. — По какому блату? У меня два высших образования! — Да знаю я это образование! В каждом переходе можно это образование купить! — Иван Степанович, у меня тридцать лет педагогического стажа! Ивану надоело это козыряние регалиями, на что он и указал Берковичу, заодно заметив, что дети только и проводят время в интернете, вместо помощи родителям и близким. Беркович нахмурился, все же понял, что хотел от него Будько, подошел к окну и позвал дочь. — Катя! Катя, зайди!***
Девочки хмуро мазюкали кисточками по воротам. Только одна со светлыми волосами, топике и бриджах бежевого цвета едва не плакала, готовая бросить эту кисточку и уйти, а другая — черноволосая, в белой футболке и черных брюках на лямках — вполне спокойно относилась к ситуации. Вот и сейчас Женя сказала: — Катьк, да не парься ты! Ну, подумаешь, ворота заставили покрасить! По сравнению с той горой посуды, которая нам вчера угрожала, так это вообще фигня! Катя вздохнула. — Да понимаешь, дело не в воротах просто папа на меня еще никогда не кричал, — совсем убитым голосом сказала девушка. Женька не разделяла грустное настроение подруги, снова пытаясь перевести все в жизнерадостное русло. — Это моему деду надо сказать спасибо. Это он его так накрутил! У него такой характер, что он революцию может поднять, не то, что твоего батю! — Женька вдруг замолчала, потом ее осенила хулиганская идея, — Да и потом, нет такой работы, от которой нельзя было бы получить удовольствие! Катя заинтересованно посмотрела на нее. — В смысле? Женька хитро сверкнула глазами и принялась рассказывать свой план Кате.***
Ольгу всегда интересовало, зачем Иван так упорно отрабатывает свой «педагогический талант» на Женьке. Ведь предупреждала, что будет только хуже. Вот и сейчас, выслушав пару лекций на тему воспитания детей от соседей за Женькины художества на воротах, Ольга влетела в свой дом взвинченная, настроенная заставить Ивана прекратить все педагогические эксперименты над Евгешкой. — Трапезничаете? Ну, приятного аппетита! — Спасибо. Ольга нервно захлопнула дверь. — Вы своими воспитательными методиками погубите не только Женьку, но и нас! — воскликнула она. Валя удивленно посмотрела на нее. — А шо случилось, Оль? В ответ Ольга нервно засмеялась: — Я вообще предлагаю один раз это увидеть! Ольга потащила Ивана и Валя полюбоваться на творчество девочек.***
— Я понимаю вас, товарищи, у самого дети, но я просил бы не выносить сор из избы, тем более, на нашей улице до вашего появления царили толерантность и, я бы сказал, умиротворение, — высказывал им всем Жорес Карлович. — Да вы не волнуйтесь, Жорес Карлович, мы все исправим, — удрученно ответил Сан Саныч. — Довольны? — воскликнула Ольга. — Меня с Гитлером сравнить? Ну, Женек, тебе капут! — Иван очень сильно разозлился на внучку, тут же понесся в дом. Ольга и Валя побежали за ним, понимая, что Иван может и выпороть Женьку. — Иван Степанович! — Меня, Ивана Будько, с Гитлером сравнить! — Иван, подбегая к Женькиной комнате, посмотрел на тряпочный ремень, внезапно оказавшийся в его руках, — А другой ремень не могли дать? Ольга пыталась его остановить и заорала: — Я вам и этого не давала! — Ниче, щас разберемся!***
А Женька слышала, что соседи уже нажаловались на их творчество, и дед очень рассердился, поэтому не придумала ничего лучше, как закосить под отравление, да еще и позвонила Кате, объяснив, что надо делать. Поэтому, когда дед ворвался к Жене в комнату, девочка лежала на кровати с самым трагическим видом, изображая из себя тяжело больную. — Ну шо, Айвазовская, давай вставай! Пришла эпоха физических наказаний! — Иван подлетел к кровати, где лежала Женька и помахал ремнем, Ольга цеплялась за руку Ивана и пыталась его остановить. — Иван Степанович, держите себя в руках! — Я не могу держать и себя в руках и ремень! Это две вещи несовместимые! … — Иван вновь обратился к внучке: — Вставай, говорю, я с кем разговариваю? Продолжая изображать отравление, Евгения с трудом вымолвила: — Что? — Я говорю, я с кем разговариваю? Тут Валя и Ольга не на шутку обеспокоились состоянием Женьки. Девочка лежала на кровати, в странной позе и не обращала ни на кого внимания. Валя воскликнула: — Женечка, у тебя все в порядке? Иван отмахнулся от Вали. — Да все у нее в порядке! Она думает, что лежачих не бью! Так я для внучки сделаю исключение! Валя подошла ближе — Да подожди! — Женя! — Ольга перепугалась. А девочка вдруг повернула голову и с трудом произнесла: — Ба, меня тошнит! Валя и Ольга испуганно засуетились над Женькой. — Боже, ноги холодные! — Валя! Беги скорее, градусник, полотенце! Пока Валя убежала за градусником, Ольга подлетела к Ивану, похлопала его по щекам и воскликнула: — Ваня, что ты стоишь, отомри уже! Быстро звони в скорую!.. Щас, Женя, щас! Ольга очень испугалась за внучку, девочка так ужасно выглядела, была неимоверно бледной, лежала на кровати в неестественной позе. Нужно было срочно что-то делать! Наконец, Иван тоже понял, что что-то не так. К тому же Женька сделала вид, что теряет сознание. — Это ты, Женек, ты это! О господи!***
А у дома Берковича Катя на глазах у отца рухнула на землю, симулируя потерю сознания. Сан Саныч во мгновение ока подлетел к дочери. — Катя, Катечка, что с тобой?!***
Иван вынес Женьку на улицу на воздух. — До чего довела ваша трудотерапия! Это же ребенок! Ворота осквернили! С соседями отношения просто уничтожили! — высказывала Ивану Ольга, помогая ему посадить Женьку на скамейку, куда уже Сан Саныч устроил Катю. — Спокойно, перестань! — пытался успокоить Ольгу Иван. Но Ольга и не собиралась успокаиваться. — Вот еще и ребенку здоровье подорвали! … Сан Саныч, что вы расселись там?! Иван поглядел на Берковича. — Это все Сан Саныч виноват, несвежую краску подкинул, вот они и траванулись! — Ну, где же скорая?! Катя, начавшая соображать, что медики сразу раскроют их обман, тихонько воскликнула: — Не надо скорую! Иван оценил ситуацию: — Правильно, скорую пока дождешься! Давайте так! Валюха с Женькой со мной, а Сан Саныч с Катей к Ольге. Ольга схватила его за руку и уткнулась носом ему в грудь. — Иван Степанович, я не могу за рулем! — Шо такое? — Я приняла рюмку успокоительного! — Сан Саныч, давай тогда ты! — Я тоже не могу, мы же вместе лекарство принимали! — И когда вы успели! Сговорились, что ли! Пока суд, да дело, Валя завела свою машину, подъехала и закричала: — Шо вы встали там? Грузитеся! В результате, с девочками поехали Ольга с Валей, причем Валя гнала машину так, что позавидовал бы шумахер. Иван и Сан Саныч ехали следом. Ольга постоянно спрашивали девочек о самочувствии. Женя и Катя понимали, что все пошло не по тому плану, как они хотели. В плане вовсе не было поездки в больницу. Девочки пытались сказать, что им лучше, но их никто не слушал, поэтому они продолжали свою игру. На вопрос Ольги: — Как вы, родные мои? Девочки ответили, каждая по-своему. — Жить можно, — тихонько выдала Катя, притворяясь больной. — Да, мам, нормально, — на автомате изрекла Женя. — Держитесь, Валюша, давай быстрее!***
Близнецы и Лелька шли по лесу и размышляли: — Как ты думаешь, погоня уже есть? — Не боись, Лельчик, они за нами кинутся только после тихого часа. А мы уже в это время будем далеко, — ответила Викуля и в следующее мгновение обратилась к брату: — Давай, голосуй. До Лельки только сейчас начало доходить, что в лес они пошли не просто в поход, а Вика и Никита собрались куда-то ехать. О чем она и спросила: — Слушайте, а мы что, куда-то едем? — Да, в кругосветное путешествие смотреть на звезды и искать приключений, — захихикала Вика, поднимая руку на дороге. Лелька вытаращила глаза, ей данная перспектива совсем не понравилась. — В смысле? То есть, в лагерь мы не вернемся? И мы разве не домой шли сейчас? Вы же говорили, что хотите домой из лагеря сбежать! Никита пожал плечами: — Ну, говорили, что с того. Вон Вика передумала. Теперь мы едем на море плавать! Вика всмотрелась вдаль и вдруг выдала: — Слушайте, а это случайно не бабы Вали машина?***
Ехали по трассе. Валя гнала машину как можно быстрее. Ольга смотрела по сторонам и внезапно воскликнула: — Это наши, Валя? На обочине дороги стояли близнецы и …Лелька. Вот их-то Ольга и Валя совершенно не готовы были увидеть. Остановились очень резко, сзади врезались Иван с Сан Санычем на машине. Конечно, отбили бампер у Валиной машины. Повыскакивали из машин. Ольга заорала: — Иван Степанович, вы что с ума сошли? — А у Вас с Валентиной все в порядке? Кто ж так тормозит? Валя накинулась на мужа: — А тебя не учили соблюдать дистанцию? Валя с Иваном снова разругались вдызг, Ольга направилась к офигевшим детям. Никита смотрел на все эту картину с широко раскрытым ртом от удивления. — Вот это экшен! Ольга подошла к детям. — Что вы здесь делаете? — Мы больше не будем! — хором выдали близнецы. Лелька сжала губы, засунула руки в карманы и молчала. Ей было совсем не весело. Она жалела, что отправилась с близнецами в этот дурацкий поход. — Что не будете? — допытывалась Ольга. — Ничего не будем, — продолжали ныть близнецы. Ольга схватилась за голову: — Господи, что же за дети?! Обратила внимание на дочь, схватила ее в охапку. — Что ты здесь забыла? Зачем ты мне портишь нервы, Оленька?! Ольга очень испугалась за дочь, внезапно осознав, что девочка могла пропасть в лесу. Она схватила дочь за руку и отпускать не собиралась. Лелька ожидала, что мама будет кричать, накажет ее, и не думала, что Ольга кинется ее обнимать, испугается. Иван, поругавшись с Валентиной, подошел к детям. — Ля, а вы шо, с лагеря что ли сбежали? Снова все поругались. Ольга отправилась голосовать на дорогу. Остановилась скорая помощь. Осмотрев Женю и Катю, врач сообщил, что девочки действительно больны, что у них банальная симуляция. Женька стояла, опустив голову, не понимая, почему им так не везет. Почему все отмазы прокатывали с предками, а теперь с бабушками и дедушкой не катят от слова «совсем». Женя осознавала, что ее ждут новое наказание. Но еще больше наказания она боялась потерять доверительные отношения с Ольгой.