Мерзавец

      В городе Нью-Йорк звездную ночь постепенно сменяло солнечное утро. Зеленые листья стройных и ровных деревьев наполнялись теплым ярким светом, отовсюду слышались звуки — какофония слитых воедино щебетаний птиц, тонкого писка и стрекотания насекомых, шелеста высокой травы, потяжелевшей от росы. По-ночному холодная земля просыпалась, вбирая в себя энергию солнца.       Почти в восемь утра светом затопило половину города, а вместе с ним и усадьбу Ксавьера. Термометр на окне верхнего этажа показывал двадцать градусов Цельсия, и, посмотрев на него, лысый мужчина в костюме вздохнул и отъехал на своем инвалидном кресле к толстому дубовому столу. Кое-как выхватив из-под стола бутылку добротного виски, Чарльз плеснул его себе в стакан и сделал глоток. Заглядевшись куда-то в стену, он легким движением кисти вращал огненную жидкость в стакане. Чарльз вспоминал. Он многое сделал за это время и многое, разумеется, не смог сделать. Совершая кучу ошибок на своем пути, он обычно лишался чего-то дорогого: Мойры, способности передвигаться, доверия, друзей, Эрика… Его глаз дернулся. Это имя он мог лишь проскрипеть зубами и выплюнуть, как использованный зубной порошок. «Друг, — подумал Чарльз, — мой лучший враг на сегодня. За несколько лет он натворил столько дел, что я просто не могу спустить ему это. Я больше не могу надеяться на него, не могу думать, что он не потерянный. Я просто не знаю, как еще можно донести до Магнето истину… и заставить, наконец, его быть ближе ко мне».       Мысли профессора прервал шум, исходящий от приземляющегося самолета.       — Вот черт, мы Люди Икс или Чип и Дейл на подхвате? — негодовала девушка с синим цветом кожи. Она резко изменила свою внешность, став миловидной блондинкой, однако это не помешало ей продолжить рвать и метать.       — Да ладно, у нас дел и так нет, а эти горячие пожарные просто нуждались во внимании, — вставил юноша, бодро снимая с себя очки.       — Говори за себя, Питер. Ты, может, и живешь на шее своей матери, пялясь в видеоигры, а мне нужно заняться делом.       — Снова хочешь быть ближе к опасностям, Рейвен? — коляска профессора выглянула из угла коридора. Чарльз нежно улыбался своей светлой улыбкой, и Мистик, увидев его, перестала хмуриться. — Только я тебя не пущу.       — Конечно, — взмахнула руками Мистик. — Ты меня удержишь.       Она прошла мимо Ксавьера, слегка задев его бедром. Мужчина же взглянул вглубь коридора, в который не спеша вошли еще трое Людей Икс.       — Эмма, Скотт, Джин, Питер, — он кивнул, и они кивнули в ответ. — Как прошло задание?       — Мы вытащили этих мужиков из горящей ратуши, а Эмма потушила пожар, — пожал плечами Ртуть и рукой загладил свои серебряные волосы назад. — Похоже, в здании находился очень агрессивный огненный мутант, потому что языки пламени смутно напоминали пэкменов.       — Они напоминали змей, дурачок, — Джин усмехнулась, закатывая глаза. — Мэр поблагодарил нас за спасенные жизни, и…       Девушка сделала шаг, и тут же вскрикнула, схватившись за голову. Она бы упала, но ее вовремя подхватил Скотт.       — Джин, что с тобой? Ты меня слышишь, Джин? — закричал он, и только темные очки скрывали возникшее беспокойство в его глазах. Он был влюблен в девушку, и в последнее время волновался за нее в миллион раз больше, чем обычно. Что, кстати, очень раздражало и ее, и рядом находящихся людей.       — Все… все в порядке, — заикаясь, сказала Джин, и тут же многозначительно посмотрела на Чарльза. — Профессор, я снова чувствую мутанта.       — Твои способности становятся все лучше. Благодаря тебе мы завербовали многих из них, — спокойно сказал Ксавьер, одаривая Джин подбадривающей улыбкой. Но на нее это не подействовало.       — Профессор, это совсем не как обычно, — зеленые глаза Грей резко расширились, и она нетерпеливо заговорила, — я вижу… что-то вроде будущего. Я вижу, что случится, и это ужасно, профессор!       Улыбка Ксавьера пропала, и он обеспокоенно приложил два пальца к виску, входя в ее разум. То, что он увидел, заставило его задрожать. Повсюду полыхал огонь. Казалось, сам сатана выбрался из недр земли, чтобы разжечь это адское пламя и загубить миллионы жизней. Посреди всех разрушений на коленях стояла девушка, держась за обожженное лицо, и отчаянно шептала: «Я не хотела. Честно, я не хотела». Профессор не поверил своим глазам. Это была девочка восемнадцати лет, но от нее исходили потоки великой силы, которая была ему неведома.       Чарльз дернулся. Заметив озабоченность Скотта, держащего рыжеволосую девушку на руках, и Эммы, стоящей поодаль, он коротко пояснил:       — У нас новое задание. Отдохните, и я жду всю команду у себя в кабинете вечером.       Он развернулся и направился в сторону зала, где собираются его ученики, чтобы посмотреть телевизор. Саммерс крепче ухватил Джин и пошел вслед за ним. Эмма поравнялась с друзьями, часто кидая сочувствующие взгляды на Грей. В коридоре лишь одиноко стоял Питер. Он вздохнул, снова завел прядь волос за ухо и тихо сказал:       — А я собирался к маме заглянуть вечерком. Она, наверное, соскучилась по своему родному сыну? — секунду помолчав, он все же добавил. — Наверное, нет, но кого вообще волнует, что хочет самый быстрый и клевый мутант на планете?       Утро несомненно застает многих учеников врасплох. И сегодняшнее не должно стать исключением. Студенты, превозмогая тяжесть подглазных мешков, просыпаются от звенящей тишины, исходящей прямиком от, кто бы сомневался, случайно выключенного будильника в период глубокого сна. Нерадивые хватают с полок нужные и ненужные тетради, в панике разыскивают рюкзаки и, пародируя уже известного мутанта под кодовым именем Ртуть, со скоростью света натягивают форму. Вряд ли в этот момент они думают о перспективах будущего, хорошем жизненном фундаменте или, например, об английской литературе девятнадцатого века. Скорее всего, их беспокоят урчащие животы, недостаток кофеина в организме и плохо выглаженный пиджак, который задирается на спине, прижатой к сидению автобуса.       Но все это точно не про Кэрри Стонк. Она встала за два часа до выхода, аккуратно подкрасила ресницы, застегнула все пуговицы на отбеленной блузе и даже успела позавтракать. Взяв свою с вечера собранную сумочку с тонной тетрадей и учебников, она поцеловала маму на прощание и смело шагнула за порог дома. Тут лицо Кэрри скривилось, словно на ее нос упала огромная капля зеленой слизи, и она бегло осмотрела улицу. Говоря откровенно, она ненавидела школу, здешних обывателей, своих сверстников. У нее не было ни друзей, ни парня, ни авторитета, который она определенно уже должна была заслужить за семнадцать лет жизни в этом ужасном месте. Скорее, она была даже неудачницей, чем невидимкой, поэтому у нее все же был какой-никакой титул — странная. Вот и все, что слышали о ней новенькие, знакомясь с коллективом: «Не общайся с ней, она — странная». Кэрри не отрицает того, что в этом есть ее вина. Возможно, в чем-то она и ошиблась, когда создавалась в утробе своей матери мутантом со способностями, неведомыми человеку. Возможно, она ошиблась, когда ее сила начала проявляться, и Кэрри не могла контролировать свои эмоции в этот момент, крича от ужаса, например, в женском туалете. Тогда девочки подумали, что к «этой странной» просто пришли «те самые» дни, которые бывают у многих нормальных девочек, но они не поняли, зачем же их одноклассница так громко кричала. Возможно еще, что Кэрри ошиблась, когда увидела что-то милое в Патрике Рэйнбоне, тем самым создавая по отношению к этому безумно красивому мальчику с ямочками на щечках и кубком за матч по футболу привязанность или… наверное, ужасно необычно ощущать привязанность к тому, с кем толком не общался, поэтому можно сказать так — симпатия. Ох, это было огромной ошибкой Кэрри. Вообще, она не была уверена в искренности своих чувств. Возможно, ей просто было скучно, и она решила добавить в свою жизнь проблем, а возможно, что действительно он был потрясающим.       Патрик был спортивен, он часто ходил без футболки, за что его так обожали все девчонки и оставляли после уроков учителя. Он мог выпить целую цистерну газированной воды, что несомненно было круто в глазах одиннадцатилетней Стонк, да и сейчас для нее это не являлось недостатком.       И Кэрри шла в сторону остановки, не случайно вспоминая о своей влюбленности. В этот день. Она пообещала, что в этот день она всунет в большие и грубые ладони Рэйнбона кусочек клетчатой бумаги из тетрадки для черновых работ, где будет черной пастой (для общей контрастности и выделения) написано: «Патрику Рэйнбону от Кэрри Стонк. Ты мне нравишься, и я бы хотела быть твоей подружкой на выпускном балу». Девушка просто не смогла выдавить из себя больше, ведь она в принципе не любила все эти сопли из мыльных опер, которые часто крутят по телевизору. Их обожает мама Кэрри.       Школьный автобус остановился в метре от Стонк, и она поспешила войти в него и усесться на самое переднее кресло, где ее не будут донимать беззубые идиоты, с желчью выплевывающие факты о ее странности.       Самолет Людей Икс сел неподалеку от маленького городка аккурат в восемь часов и примял под собой белые и желтые цветы, которые полем раскинулись в середине небольшого лесного парка. С выдвинувшейся лестницы пулей слетели Мистик, Ртуть и Джин, переругиваясь между собой.       — Как самый быстрый из нас не смог собраться вовремя и подвел всю команду, черт возьми? — вскрикнула Рейвен, перевоплощаясь в женщину средних лет с огромными рыжими кудрями, спадающими на плечи. Она видела эту женщину в одной из книг по психологии, но не помнила точно, как ее зовут.       «Мисс Фелисс? — вспоминала Мистик. — Пусть будет так. Профессор Фелисс, точнее». Рейвен кивнула сама себе.       — Я просто не наелся завтраком, — пожаловался Максимофф. — Пришлось искать еду. С моей силой мне нужно хорошо питаться.       — Тогда держи, это твоя новая форма, — усмехнулась Грей, кидая Питеру одежду.       — Что? — протянул парень. — Это же форма уборщика!       — Не будь придурком, — буркнула Рейвен. — Мы вчера обсудили, что сначала мы наблюдаем за этой девушкой, а только потом предлагаем ей вступить в нашу школу.       — Это довольно опасный мутант, — добавила Джин серьезным голосом. — Она совсем не контролирует свою силу, и в ее разуме столько метаний, что профессор даже через Церебро не может подключиться к ней напрямую и поговорить. И он сказал, что эта девушка очень боится, и вряд ли обрадуется переводу в школу для одаренных детей.       — О, я бы был очень рад, — Питер закатил глаза и медленно провыл. — Школа. Как же круто.       Команда из трех человек неуверенно стояла возле обычной общественной школы. Обтекая их, толпы учеников залезали внутрь небольшого прямоугольного здания. Питер боязливо огляделся, но потом вдруг вспомнил, что больше ему не нужно скрываться с сигаретой в зубах от директора, ведь он больше не ученик. И троица пересекла порог этого треклятого места.       Тут же их барабанные перепонки полопались от нарастающего гула. В голову Рейвен прилетел плевок бумажкой, от чего она зарычала, мимо Джин проехал подросток на скейте, но никто толком не обратил на них внимание. Даже на Питера, хотя он был в костюме уборщика!       — Стой здесь, Питер, — скомандовала Мистик. — Мы с Джин зайдем в кабинет директора, чтобы ненадолго сделать меня преподавателем. А ты мой полы и наблюдай.       — Конечно, — зашипел Ртуть в след уходящим девушкам, — чем еще заняться красивому парню в будний день.       Джин убедила директора в том, что Рейвен, точнее, Профессор Фелисс, будет сегодня замечательным учителем на подмене у класса, в котором и учится «наблюдаемый объект». Даркхолм неловко постучалась в дверь собственного на день кабинета и вошла, оглядывая учеников. Ее словно опустили в ров с водой, в котором ей грозило захлебнуться — она чувствовала себя такой низкой.       В аудитории было тихо целые секунды из-за присутствия нового человека, но вскоре ученики снова загалдели, закашляли, стали громко смеяться и обсуждать женщину, которая стояла возле стола миссис Пинкс, так удачно заболевшей в этот день. Рейвен сразу узнала ту, за которой они сюда пришли. Это была девушка с темной кудрявой шевелюрой, которую, словно последний выживший солдат на поле боя, удерживал ободок. Ее черные глаза опустились в тетрадь, и ресницы робко подрагивали, от чего Мистик сразу поняла, что школьница боится всего на свете, и особенно — поднять голову. Ее руки, приклеившиеся к столу словно две морские звезды, сильно дрожали. Девочка медленно перевела свой взор с тетради на новую учительницу и с интересом осмотрела ее. Рейвен поняла, что откровенно пялится на свою подопечную, поэтому поспешила прокашляться и представиться:       — Здравствуйте, я Профессор Фелисс, сегодня я заменяю вашу учительницу, — на ее лбу выступили капельки пота.       Директор давно уже покинул аудиторию, видимо, он не видел смысла просить учеников уважать взрослого человека и быть капельку терпеливее.       — Итак, какой предмет я веду? — Даркхолм нервно усмехнулась, пытаясь перевести все в шутку.       На первом ряду какая-то прыщавая девочка высоко подняла руку, но, так и не дождавшись, пока ее спросят, выкрикнула:       — Биология, Профессор Фелисс!       Мистик криво-косо вела урок, кидая ненавязчивые взгляды на искомую. Та в свою очередь представилась, как Кэрри Стонк, хотя и совсем не поняла, для чего ей одной нужно было представляться. И Кэрри уже привыкла к тому, что она отличается от остальных в не совсем хорошем свете.       Рейвен откровенно бесилась от отношения учеников к себе. На первых рядах сидели прилежные дети с зачесанными назад волосами и подростковыми угрями на лбах, среди которых и затесалась Стонк. Однако позади учеников, которых проще назвать ботаниками, словно заведенные бесновались ужасные раздражители. Парни кидались клочками бумаг, плевались, толкали друг друга так, что кто-нибудь из них падал со скамьи периодичностью в пять минут, а девочки, от которых у Рейвен сжимались челюсти, с ярко накрашенными ногтями и нелепыми ресничками-пауками передавали друг другу записки, мерзко хихикали над одноклассницами из первого ряда, доставали из сумок новенькие гламурные журналы и делились последними новостями, будто бы на предмете биологии за такое ставили высший балл.       Кэрри что-то бубнила себе под нос, ее изредка потряхивало, и она завороженно смотрела на маленький тетрадный листочек в своей ладони. Даркхолм с интересом глядела на ее руку, словно пыталась прочитать слова, которые были там написаны. Создавалось впечатление, что Стонк абсолютно не интересны генетические задачи, которые Рейвен так усердно пыталась вспомнить из того, что ей говорил Чарльз. Вообще, Чарльз всегда любил умничать, поэтому девушка часто пропускала его слова мимо ушей, хотя сегодня ей бы пригодилась его помощь. К счастью, по школе пронесся освобождающий звонок, который означал обед. Так как команда опоздала из-за одного червяка, Рейвен пришлось вести всего один урок, и она даже была благодарна Ртути за это недоразумение.       Ученики скучающе зевнули, поднялись со своих мест и, забрав вещи, вышли из аудитории, плетясь в столовую. Даркхолм быстрыми шагами направилась в коридор, где ее должен был ждать Максимофф.       Увидев, что он облокотился на стену и уснул, она рассвирепела:       — Питер! — стараясь не кричать, прошипела Даркхолм. — Питер!       — А? Я уже все помыл! — парень вздрогнул и чуть не свалился в ведро с водой.       — Это я, Рейвен, — прошептала рыжеволосая женщина.       — Я забыл, как ты выглядишь, — он почесал затылок и криво улыбнулся.       Максимофф раскрыл было рот, чтобы зевнуть, но девушка своей сильной рукой хлопнула его по подбородку, заставив свести челюсть.       — Ты чего спишь, дурак! Уже перемена, ты должен был следить за Стонк!       — За кем? — он сделал удивленное лицо, явно не вникая в то, что говорит ему Рейвен.       — За мутантом, — зло прошептала Даркхолм. — Мне нужно пробраться в кабинет директора, чтобы посмотреть ее документы. А ты следи за ней.       Рыжеволосая женщина направилась в другой пролет школы, громко стуча каблуками по бетонному полу. Максимофф сонно огляделся в поисках цели и заметил девушку, которая по описанию подходила под нужного мутанта. Она, стараясь держаться уверенно, шла вдоль шкафчиков и смотрела на парня, окруженного его дружками. В ее сжатом кулаке Ртуть заметил клочок бумаги и сразу догадался, что сейчас эта девушка станет объектом обсуждения всей школы. Питер не мог смотреть, как эта мышка подкрадывалась к футболисту с двадцатью кубиками на животе, и он решил действовать.       Быстро приблизившись к девушке, он расстегнул две пуговицы ее блузы, открывая вид на красивые ключицы, и снова вернулся к своему «посту» уборщика недалеко от выхода из школы. Кэрри остановилась, не понимая, что произошло только что, и почему в области шеи стало вдруг так свободно. Она посмотрела на пуговицы и удивленно вскинула бровью. Но Стонк решила не обращать внимание на то, как подозрительно расстегнулась блузка и на то, что ее ключицы все еще чувствовали чье-то прикосновение. Максимофф наблюдал за девушкой, он буквально чувствовал, как взволнованно вздымается ее грудь, как расширяются ноздри, пытаясь пропустить в легкие больше кислорода, он слышал ее учащенное сердцебиение, он знал, что она волнуется.       В коридоре все так же бушевал ураган школьников, они носились туда-сюда, кричали, смеялись, обсуждали домашнюю работу и планы на пятницу. Кэрри продолжила идти, теряя остатки уверенности в себе, в висках у нее пульсировала кровь, на лбу выступил пот, а Патрик будто становился все дальше от девушки, словно сама Вселенная противилась тому, что сейчас хотела сделать Кэрри.       Питер внимательно осматривал Стонк, и к нему вдруг пришло озарение, что этот ободок делает из ее головы смятый каравай, ноги сами понесли его к девушке и руки сами сняли этот уродливый аксессуар бледно-зеленого цвета. В ту же секунду Максимофф оказался на своем месте, а Кэрри снова остановилась. Она оглядела коридор, и ее лицо искривилось от ярости.       — Ты думаешь, я не вижу тебя? — закричала она, пугая стоящих рядом девочек. — Перестань надо мной издеваться!       Кэрри медленно прислонилась к шкафчикам и сползла на пол, обхватывая икры. Ее лицо уткнулось в колени, и Стонк судорожно всхлипнула. Она была в панике из-за преследующей ее безумной силы, которую она не могла контролировать и не могла использовать. И девушка была уверена, что это явление расстегнутой блузки и пропавшего ободка снова работа необычных способностей.       На прошлой неделе, пока миссис Стонк и ее младший сын покупали в супермаркете продукты, Кэрри чуть не разрушила собственный дом и на метр от земли подняла легковую машину соседей. А несколько лет назад в женском туалете, когда эта сила только начала проявляться, Стонк заставила струю воды из унитаза забрызгать всю стену и лицо мутанта в том числе. Это было ужасно. Это никогда не прекращало быть ужасным. Кэрри знала, что это плохо, но она действительно не хотела иметь столько силы в себе. И неужели это происходит с ней вновь именно в этот день?       — Ты чего кричишь, странная? — к ней подошла компания Патрика Рэйбона, и один из его дружков, самый низкий из подростков, раздраженно потрепал Кэрри за плечо.       Но девушка не заметила его действия, как и не заметила, что ее пальцы постепенно разжались, и из ладони выскользнула записка. Подросток сделал удивленное лицо, переглянулся с друзьями и, наклонившись, поднял бумажку. Развернув ее, он демонстративно прокашлялся и громко зачитал:       — Патрику Рэйнбону от Кэрри Стонк! — парень снова переглянулся с компанией, только на этот раз все гаденько захихикали, а Патрик раздраженно фыркнул. — Ты мне нравишься! И я бы хотела быть твоей подружкой, — это слово он прочитал по слогам, — на выпускном балу!       Повисло секундное молчание, и Питер, наблюдавший за столпившимися учениками, виновато смотрел на Кэрри. Его рука аккуратно запихнула ободок в задний карман узких джинс.       Друг Патрика свернул губы в трубочку и попытался чмокнуть Рэйбона в щеку, но тот лениво отпихнул его в сторону. Компания заржала, как стадо лошадей, в припадке стуча кулаками по шкафчику. Вибрация от стука задела голову Кэрри, и девушка пришла в чувство. Она медленно подняла голову и встретилась со взглядом ярко-голубых глаз милого ей мальчика, который явно был разозлен.       — Патрик, — скромно проговорила она, и ее щеки порозовели. Тут внутри Стонк все похолодело от осознания того, что записка волшебным образом испарилась из ее ладоней и оказалась в руках самого мерзкого парня школы — Дрейка Каллена.       — Дрейк, отдай это!       — Мы уже передали твое послание, — смеясь, сказал парень. — Патрик, ну что, ты возьмешь ее в жены?       Рэйбон нависал над Кэрри с нескрываемым презрением во взгляде. Стонк вскочила на ноги, которые настолько напряглись, будто в них вставили несгибаемые балки. Кэрри смотрела в лицо Рэйнбона, надеясь найти там, кажется, золотую жилу или хотя бы каплю взаимности. Но тут ее грудь пронзила тупая боль от его грубой руки, которая безжалостно врезалась в Кэрри. Девушка почувствовала, будто Патрик толкает ее в самую темную и глубокую пропасть на свете, и ее юбка снова встретилась с пыльным полом, который недавно так старательно протирал Питер.       — Ты смеешься надо мной, — зло прошипел Патрик.       Развернувшись, он зашагал к выходу мимо Ртути, напоследок небрежно кидая в сторону Кэрри:       — Даже если ты станешь последней девчонкой на свете, я ни за что не посмотрю на тебя, Стонк. Ты противная и вызываешь у меня рвотные позывы.       — Прямо из глубины его любвеобильного сердца, — виновато добавил его друг, и компания скрылась за стеклянной дверью школы.       Кэрри расстроено смотрела на его удаляющиеся кроссовки, учащенно моргая. Она снова все испортила. Девушка закрыла лицо руками и просидела так несколько секунд. Ее не волновала грязная от пола, затоптанного учениками, юбка, не волновало, куда делся ее ободок, не волновала небольшая группка подростков, столпившихся вокруг нее и осуждающих последнее произошедшее событие, не волновало и то, что она уже была голодна и ей стоило поесть. Ртуть, до этого наблюдавший за ситуацией, к которой он был, несомненно, причастен, уже хотел сделать шаг в сторону школьницы, но она, опередив его, вскочила с пола и унеслась на второй этаж.       — Хотел как лучше, а получилось… — вздохнул Питер и вставил наушники в уши.       Кэрри с психом раскрыла дверь пустого туалета и подошла к раковинам, над которыми висело одно большое зеркало, заляпанное помадой и отпечатками ладоней. Девушка поморщилась от неприятного запаха, исходящего из кабинок туалета, однако этот факт не столько беспокоил ее. Она взглянула на свое отражение: темные кудри спадали на подрагивающие плечи без поддержки в виде ободка, поэтому казалось, что Кэрри пробежала несколько кругов на огромном поле с высоким напряжением. Блузка была по-небрежному расстегнута. Но если не брать во внимание эти мелочи, можно увидеть вполне милую и обычную девушку с четким контуром небольших губ, прямым веснушчатым носом, густыми бровями. Хотя все эти черты больше подходили для первоклассниц, а не выпускниц. И Кэрри действительно видела свои недостатки типа слегка торчащих ушей, сформированной «бабской» фигурой, от которой Стонк всегда было стыдно рядом со своими слегка плоскими и худыми сверстницами, коротких ног, но ведь дело не во внешности. Кэрри давно поняла, что как бы ни выглядел человек, люди все равно тянутся к его натуре, пусть она даже и придуманная, сценическая, но никому не бросаются в глаза незначительные недостатки. Значит, Кэрри Стонк действительно была плохим человеком? Или, может, дело в том, что это она считала всех плохими, отталкивая от себя своим специфическим поведением потенциальных друзей или просто хороших знакомых? На девушку снизошло озарение, но какой в этом был толк, если она уже ничего не сможет изменить, если колесо ее жизни, по-крайней мере, в этой школе не повернуть в обратную сторону. Кэрри уже не сможет выйти из этого туалета со светящейся улыбкой на лице, она не сможет подойти к Аннабель, тихой девочке из ее класса, и попросить ее отобедать с ней. Она не сможет подойти к компании Патрика, чтобы вместе с ними посмеяться над какой-то странной одноклассницей, которая посмела пригласить его на выпускной в качестве кавалера. Она не сможет поздороваться хоть с кем-либо кроме преподавателей, не сможет строить планы на вечер пятницы. Она столько всего не сможет сделать, и она не могла этого раньше, но в данный момент она так жалела об отсутствии нормальной социальной жизни, что из ее глаз стали медленно вытекать слезы. Если бы можно было повернуть время вспять, то в первый день своей школьной жизни Кэрри не стояла бы в стороне, с опаской оглядывая окружающих, она бы обязательно завела себе пару-тройку друзей и одну лучшую подругу, чтобы ходить с ней по магазинам, сидеть в кафе, обсуждая мальчиков, чтобы, черт возьми, пригласить ее на свадьбу Рэйнбон-Стонк подружкой невесты. Но до конца учебы осталось лишь несколько месяцев, и Кэрри вряд ли исправила бы ситуацию, нависающую над ней будто свинцовая гора.       — Что со мной не так? — тихо спросила Стонк.       Она задавала этот вопрос себе самой, и она знала, что на него ответить. С ней все не так. Всегда было и возможно будет всю оставшуюся жизнь.       Луч солнца ворвался в туалет через небольшое окно, которое почему-то было не закрыто шторой. Кэрри зажмурилась, вытирая слезы. Открыв глаза, она вдруг заметила, что позади стоит незнакомая ей девушка. Она могла поклясться, что никогда не видела ее. Девушка внимательно оглядывала Стонк и видимо хотела что-то сказать ей.       — Привет, Кэрри. Меня зовут Джин Грей, и я бы хотела поговорить с тобой.       — О чем? — сиплый голос Стонк выдавал ее недавнюю секундную истерику.       Кэрри внезапно осознала, что Джин совершенно не шевелится, не открывает рот, как положено говорящему человеку. Она разговаривала с ней в ее голове.       — Ты… — Стонк резко развернулась и уперлась руками в холодную железную раковину, присутствие которой возвещало о невозможности бегства в случае опасности. — Ты говоришь у меня в голове?       — Я телепат, — спокойно пояснила Грей. — Я такая же особенная, как и ты.       — Я видела вас по телевизору, — вспомнила Кэрри. Она поморщилась при слове «особенная», но ничего не сказала.       — Мы — Люди Икс, — возле двери туалета неожиданно оказалась преподавательница Фелисс, держа в руке папку с документами. Она ненадолго изменила внешность, становясь синей обнаженной женщиной с ярко-рыжим каре. — Я Мистик. И мы пришли предложить тебе вступить в школу для мутантов, для таких же, как и ты.       — Что? — Стонк непонимающе хлопала ресницами, переводя взгляд с Рейвен на Джин.       — Мы заметили в тебе огромную силу, которую ты пока не можешь контролировать, — сказала Грей. — Для твоей же безопасности ты должна пойти с нами. Я понимаю, ты шокирована, но это действительно необходимо.       — Школой владеет Чарльз Ксавьер, — Кэрри посмотрела на Мистик, которая снова стала профессором Фелисс. — Он научит тебя правильно использовать свои способности.       — Это какая-то ошибка, — прошептала Стонк, отчаянно ища пути спасения. — Я не могу. Я нормальная. Я обычная!       Рейвен явно рассердилась на слова девушки:       — В этом нет ничего ненормального. Ты боишься себя, и это абсолютно нормально, как и все мы поначалу. Но в школе Ксавьера ты поймешь, что бояться нечего.       — Пойдем с нами, — Джин протянула Кэрри руку.       От шока Стонк не могла связать слова, она только пятилась назад, не веря в происходящее. Нет, она догадывалась о том, что в ней есть силы. Как можно было не догадаться, случайно поднимая легковые машины усилием воли? И все же, когда ей сказали это напрямую, она все равно испугалась. Она не хотела этих способностей, она бы с радостью отдала их тому, кому они правда нужны, тому, кто будет способен выдержать одиночество среди нормальных людей. Но она не способна. Кэрри не импонировала даже мысль уехать из родного дома, где она провела чуть более семнадцати лет. Кэрри все же хотела пойти на этот выпускной, хотя она уверена, что не пошла бы, ведь ей было так стыдно перед Патриком. Но это не означает, что Стонк была готова к переменам. Она планировала поступить в колледж, получать стипендию, возможно, она бы завела друзей на новом месте и жила обычной жизнью уже студентки. На выходные она бы заезжала в гости к маме с братом, рассказывая им про свою учебу, упуская тот факт, что в вечер пятницы они с подружками ходили в ночной клуб, где очень сильно напились и совсем ничего не помнили, а позже Кэрри бы проснулась в постели какого-нибудь клубного парня и, быстро собрав вещи, она помчалась бы к маме, чтобы рассказать обо всем, но не об этом. Она бы жила нормальной жизнью. Но смотря на лицо Джин и Рейвен, она понимала, что отказ явно будет неуместен, ведь она может причинить вред не только себе, но и окружающим. Кэрри смотрела на руку Джин, но потом вдруг перевела взгляд на окно. Мгновение — и ее ноги с молниеносной скоростью запрыгивают на подоконник, пальцы впиваются в ручку и дергают ее, распахивая сворки. Сзади вскрикивает Джин, пытаясь силой телекинеза притянуть к себе Стонк, хотя, к ее удивлению, это не действует, а Мистик выпархивает из туалета, чтобы помчаться на первый этаж. Кэрри спрыгивает со второго этажа и в полете чувствует, как сердце хочет проломить ей грудную клетку, чтобы выбраться на свободу. Девушка приземляется на ноги, чувствуя тупую боль сначала в стопах, а потом по всем ногам разливается огненная лава, которая сжигает ее кости. Не справляясь с шоком, Кэрри продолжила бежать в неизвестном направлении, но главное — подальше от школы, подальше от мутантов, подальше от всего, что разрушает ее.       Рейвен со скоростью света слетает с лестницы и подбегает к Питеру, который в это время спокойно слушает музыку в наушниках, подключенных к плееру на его поясе. Видя взволнованность напарницы, парень отключает плеер.       — Она выпрыгнула из окна и убегает, — быстро проговорила Рэйвен. — Останови ее. Она, кажется, сломала себе обе ноги, но от шока продолжает бежать.       Питеру не нужно было долгое объяснение, он выбежал из школы и, увидев Кэрри, уже заворачивающую за угол школы, он подбежал к ней и попытался схватить ее. Но к его удивлению, она вырвалась и невидимой силой припечатала парня к тротуару. Ртуть сдавленно вскрикнул, ведь ни одному человеку или мутанту не удалось победить его скорость.       — Так это был ты?! — воскликнула девушка, полностью раскрасневшаяся и вспотевшая от волнения. Она подошла к лежащему бегуну. — Зачем ты делал это? Зачем сводил меня с ума?       — Я… — просипел Питер. — Ты сдавливаешь мне горло. Ты душишь… меня.       — Потому что я ненавижу тебя, — из ее глаз снова брызнули слезы.       Но тут Кэрри закачалась и упала, не чувствуя ног. Ее веки постепенно слипались, и все вокруг приобретало смазанные очертания, пока не пришла полная тьма.       Питер, с волнением ощупав свое горло, медленно поднялся. К нему уже бежали Рейвен и Джин.       — Что ты сделал? — грозно спросила Мистик.       Джин вперила пристальный взгляд в Максимофф и устало сказала:       — Ну и зачем ты сделал это? Ты только испортил все.       — Я не хотел причинить ей вред. Просто она шла признаваться школьному мачо в своей бесполезной любви, и я решил помочь ей, — виновато объяснил Питер.       — Спасибо, помог, — Рейвен вздохнула и с жалостью посмотрела на Кэрри. — Отвезем ее в школу, Чарльз сам уговорит ее.