Мало кто верил в искреннюю любовь. С первого взгляда, или через много лет. Кассандра прочитала немало о том, какой может быть любовь. Она будто бы переносилась в другие миры, где была умна и расчётлива, решая сложные задачи, кто, где, зачем и когда убил или исчез, или ещё что. Или же где была любима, счастлива (после таких всегда улыбалась пару дней, а засыпала под шум собственного сердца, которое хотело что-то такого). Или была всесильной магичкой. Или разгульным и весёлым повесой и пьяницей. Но в любовь… Верила почти так же сильно как в Создателя.
Но иногда после расчётливый и умных персонажей, на нее снисходили приступы иронии, и она только размышляла, что самая искренняя любовь у нее с мечом и вот этими крепкими чучелами. А то так неприятно, когда от какого-то запального удара чучело разбивается вдребезги. Вспомнила новоявленного Инквизитора и… Какие же хорошие в Скайхолде чучела. Почему-то Касси (как называли ее в детстве родители (она ненавидела это сокращение от более-менее Кассандра)) думала, что все будет как-то иначе. Что она найдет Хоука, и станет ему верной помощницей. Что он будет таким, как в Варриковских книжонках или историях. Что если уж пошло все наперекосяк, то оно непременно быстро исправится, или она проснется ещё в Киркволле, когда допрашивала гнома. Что над эльфийкой проведут суд. И осознание того, что все существенно пошло наперекосяк бесило. Ну в сущности, что такого, что главный в Инквизиции не верит в Создателя. И вообще вряд ли во что верит. И что это маг, могущественный и опасный. И разумнее всего было бы в оковы, носить с собой и использовать иногда по назначению, а не доверять такую силу. Хотя, власти у Лавеллан — крупица. Номинальное лицо, да и только. Потом же на нее всех собак и спустят. Кассандра крутанулась и проткнула чучело в очередной раз. Ненавидела она такие мысли, понимала всю их гнусность, но… Всегда ей, ещё с первых деревянных мечей говорили — думай, обдумай, передумай, и тогда уж делай. Но нет. Она делает, потом обдумывает, потом передумывает, а потом только додумывается до чего-то стоящего. И задним числом бы все гениями были бы, а Касси была бы просто сродни Создателю по фантазии и продуманности. Но время вспять не кипятиться, как бы не хотелось.
Она ещё раз вспомнила тот момент, когда все стало настолько запутано, что не выбраться.
Зелёные молнии вспыхивали, но не так как обычные. Эти имели плавные линии. Маг-отступник, который пришел к ним сам, пытался объяснить Кассандре, но… А что
она сможет сделать? Вот именно, что меньше чем ничего.
Появление козы отпущения в виде измождённой эльфийки в рваном нарядном костюме почти ничего не прояснило. На ее расслабленной руке сияли и переливались сгусток тех самых изящных молний. А чего стоял только тот маг Солас, реакция которого на пленницу была удивительно странной. Он изменился в лице, подошёл к ней ближе, вцепился прямо в руку, и не отпускал, пока его не вытолкали чуть ли не целым отрядом.
Острие опять проткнуло чучело. Полетели опилки и нитки.
— Касс, ты бы лучше не деревянные пилила, а те что поодаль — с железными вставками. Они как-то покрепче будут.
Голос Элланы ворвался в мысли неожиданно.
— Там Бык. Как тебе повышение?
— Теперь люди ещё выше будут меня превозносить. Но падать будет ещё больнее. А вообще не верится.
Не верится. А кому поверится? Да услышь Кассандра, эта Эллана или даже Варрик историю того, что сейчас происходит в мире — просто покрутили бы пальцем у виска.
Она сразу согласилась помочь, в ужасе и неверием смотря на небо. Да, это страшно. Да, невероятно, но эльфийка взяла себя в руки, и даже после того как чуть ли не ценой своей жизни попыталась закрыть разрыв заговорила про суд. Кажется, она была готова ехать в Вал Руайо на смертную кару хоть прямо с койки, если потребуется. Не потребовалось. Целитель рассказывал, что во сне она металась и плакала.
Да, со временем Лавеллан похоже пришла в себя. По-доброму шутила, и веселилась. Лучилась позитивом даже когда все на грани. Вот уж они с Дорианом стоят друг друга. Только эти двое могли без травм для психики выбраться из того ужасного будущего.
— Касс, мы завтра выезжаем. Нужно в Вал Руайо, там нашли склад контрабанды лириума, и там же красный. На рассвете у ворот полностью готовыми.
У Элланы была глупая привычка сокращать имена каждого. Она даже по-приколу называла Сэру, просто Сэр. Смысла в этом не было, но, если уж это поднимало ей настроение пусть. У каждого ведь свои заскоки. Варрик вон тоже придумывал всем клички, а Вивьен кажется было все равно с кем она разговаривает, для нее все — цветики, кроме Элланы-Рыбоньки. Да, благодаря голубым глазам, любви к плаванию Рыбкой Лавеллан называли часто.
На рассвете все стояли у ворот, Эллана хмуро вертела в руках посох, Лелиана точно такими же движениями лук, Сэра натягивала и спускала тетиву с громким раздражающим «бзынь». Поодаль стояли Блекволл и Бык и вели высокоинтеллектуальную беседу о заточке лезвия. Все было как всегда, только первые два элемента (хмурая эльфийка и Соловей) настораживали. Как обычно застегнутая в лёгкую кольчугу наглухо, Эллана именно сегодня вызывала ощущение надвигающейся угрозы.
Все оказалось хуже, чем можно было думать. Просто заговорщики-контрабандисты конечно тоже были, но… С ними было намного меньше мороки чем с заказчиком. Они остановились в гостинице на пару дней, чтобы все разузнать. Бык выпивал в трактирах попутно выясняя что да как, но это было и не нужно, основная задача была на Лелиане. И обнаружился… Очередной аристократ по рукам связанный долговыми расписками, и по уши погрязший в криминале. Он-то и был зачинщиком аферы с «незаметным» жульничеством с складами. Контрабандой занимался он, но подозрение падало бы на другого. Было известно о истинном владельце склада только то, что он умер от неизвестной болезни две недели назад, и сейчас болела дочь. Старший сын, этого несчастного покойного господина уехал и пропал.
Желание проверить все самой было легко оправдать — Эллана была неплохим целителем. И зрелище предстало перед ними просто ужасное. Девушка казалась совсем мелкой и лежала без движения. Бледная, хотя когда-то явно имела здоровый румянец и загар, немощная, хотя раньше наверняка была подвижной и слишком живой. Даже сейчас глаза были яркими маслинами на исхудалом лице. Они смотрели остро, как-то даже немного осуждающе и настолько выразительными, что воздухе как будто прямо повисли слова: «Какого демона эти пришли пялиться?».
Эллана повела руками, и тут… все вокруг вспыхнуло зелёными молниями. Девушка выгнулась, как от боли, рот открылся, только вот крика не было. Вместо него из горла вырвался красное сияющее облачко и его тут же «съели» малахитовые всполохи.
Маленькие молнии сплелись в что-то причудливое, плотное, чем-то напоминающее паутину и Кассандре почудилось, что сейчас откроется разрыв. Ощущение опасности вырывалось из груди сбивчивым дыханием. Все ослепли, и, казалось, что это длилось бесконечно. Но к счастью нет. Эллана осела мешком, но Бык ее вовремя подхватил. А больная девушка больше никогда не сможет так же остро на кого-то посмотреть. Взгляд замер, и черные глаза уже не смогли ничего увидеть. Неожиданно к горлу подкатился горький ком. Ведь девушка была не виновата… Уходя из комнаты Кассандра заметила у стола два кинжала, краски и пухлую книжицу. Повинуясь какому-то непонятному порыву, она взяла книгу с нацарапанным длиннющим именем на корешке «Раэнн Ирена Ортис де Сарате Луна» и незаметно спрятала за пазухой.
°°°
Боль была дикой. Все вокруг было зеленым, и в какой-то момент Эллана провалилась куда-то. Возможно в тень. Темные глаза перед ней исчезли, как и бой силы ее якоря и странное красное облако. Все потемнело, а потом эльфийка поняла, что она лежит лбом в пыли. С кряхтением поднялась (но смогла только сесть) и огляделась. Тень. Запредельное ощущение оказаться здесь внеурочного, так сказать, времени. Каждый вечер она проводила целый ритуал, чтобы приготовится к встречам в тени. Из-за этого она ненавидела спать, хоть и ничего на утро не помнила. На всех вылазках она лучше побудет пару суток на бодрящем эликсире, и посидит у костерка что-то читая.
Окидывая взглядом булыжник, на котором она восседала, Эллана вздохнула. Булыжник парил в воздухе, и спуститься с него будет проблематично. Только разве-что с всего размаху прыгнуть. Она знала, что в таких случаях ранения все затянуться в течении приблизительно часа. Инквизитор ещё раз вздохнула и уже было решила оставаться здесь до самого пробуждения, но вдруг. На соседнем валуне (справа и немного снизу) что-то шевелилось и дышало. И с удивлением Эллана узнала ту больную девушку. Простонав из-за ломоты в костях, с чувством собственной дряхлости Эллана всё-таки поднялась и прыгнула на соседний валун. Чуть не упала, но уцепилась-таки за край валуна, больно при этом стукнувшись локтями. Физическая подготовка у Инквизитора сильно хромала, но все же была. Покорячившись ещё немного, эльфийка смогла все же вылезть к той девушке. Потом была передышка — лежала как амёба минут пять. И только тогда она уже встала.
— Давай помогу подняться.
— Зачем, что-то зелёное было? Ты Вестница? — здесь она выглядела не лучше, чем в том мире, и выглядела ещё и растерянно задавая невпопад невнятные вопросы. И поднялась только с помощью опять-таки Инквизитора.
— Точно, для тебя просто Эллана.
— Элл, значит. А я Раэнн Ирена.
— Будешь Энн. — Лавеллан не просто отзеркалила даже сейчас живую улыбку Раэнн, нет. Она умножила ее пару раз, и сейчас просто сияла.
°°°
С возвращением Фен-Харела мир для Халани как-то переменился. Появилась несбыточная (она это понимала) надежда на светлое будущее. Что она не закончит каким-то глупым вызовом, глупых магов, не будет боятся других духов и демонов. И возможно даже перестанет избегать магов в Тени. Когда же он вернётся, этот неразумный, но такой уверенный и смелый мальчик? Она знала о его ошибках, о том, как сфера в руках пешки превратилась в сферу в руках злодея. И о эльфийской выжившей девушке знала. И даже видела ее. И как волк водил ее по Убежищу тоже видела. Она казалась для Халани уже мертвой. Солас поддерживает ее жизнь, но его магия однажды возьмет свое. Ведь Сфера потому и называется Уничтожения, что уничтожает чужих. Но в руках владельца она способна созидать, лечить, творить. Как бы Фен-Харел не боролся за жизнь девушки, та обречена.
В эти места она старалась не заглядывать, потому что тут часто встречались маги. Но интуиция подсказывала, что именно здесь она нужна. И… Да, духи не удивляются, но Халани удивилась. Увидеть эльфийку здесь и сейчас. Как же ее там звали?.. Эллина, Эллана? Да, кажется.
Эльфийка держала Якорем умирающую девочку, из последних сил, слишком много давая в расход. Обе смертницы, ведь вторая девочка должна была уйти в иной мир с минуты на минуту. Зачем же ее держит Эллана? Возможно по незнанию. Халани подумала, но спускаться к ним не стала, присела только на самый высокий валун, который был прямо над девочками, что бы не заметили. Затаившись, начала вслушиваться. Девочка и правда была фактически на грани, и в какой-то момент их беседы Якорь соскользнул с нее, и она начала таять. На лице Элланы появилось такое отчаяние и боль, что Халани наплевала на свои страхи и подлетая ближе крикнула: «Выпусти силу!». В последний момент дух успела ухватиться за умирающую и швырнуть в поток малахитовой сияющей силы, вырвавшейся из эльфийки, с ужасом замечая, как кусочек ее собственной души исчезает вместе с девочкой в зелёных молниях.
