Тысяча и одна ночь

- Черт! Блюдо со сладостями летит на пол. - Да как она смеет! Звонко разбивается чашка и на пол капает кровь. Возле разъяренной Су Ше возятся ее служанки, но когда они хотят обработать порезанный об осколок палец своей госпожи, она их с силой отталкивает. - Да кто эта сучка. Ведьма! Су Ше всё никак не могла успокоиться от увиденного. Она последовала тогда за императором и застала эту сцену нежности Лань Ванцзи с Шахерезадой в саду. Её муж так влюбленно смотрел на девушку, так мягко держал в своих руках. А с ней - законной женой - он даже не разговаривал, лишь пронзал холодным и презрительным взглядом. Бесит. Девушка постепенно остывает и возращается в реальность. - Эй, быстро готовьте ванну и самое лучшее персиковое масло. Живее! Служанки, что и так хотели побыстрее сбежать, бросились вон, оставляя свою госпожу-истеричку почти одну. А та, кусая ноготь, тихонько хихикнула, сверкнув глазами и отправляя за кем-то свою самую преданную девушку. *** - Угрх... - стонет Вей Усянь после всех этих ванн с солью и лепестками роз; увлажнением кожи маслами, а затем одеванием и заплетанием волос. Единственное, что ему из списка процедур нравилось, так это массаж. Вот это был кайф, а остальное прилагалось в комплекте, от которого нельзя было отказаться. Спустя несколько часов Шахерезада была готова. Красное платье с золотистым подолом и разнообразием вышивок ручной работы сидело просто идеально вкупе с пурпурным небесным шелком с небольшими светлыми кулончиками, что в один виток обвивал шею. Так же на плечах был золотистый плащ Лань Ванцзи, что только придавал торжественности. И особенно хорошо на золоте выделялись черные, заплетённые в широкую косу волосы Вей Ина. На светлой коже всегда выделялись большие красивые глаза Вей Усяня, что теперь были умело подчеркнуты красными тенями. А губы, что и так были от природы привлекательны, были лишь слегка увлажнены бальзамом. Лобная лента также была закреплена и частично переплеталась с волосами. Сама лента была невероятно крепка, но в тоже время легка и изящна - отлично сочиталась с образом и поэтому Вей Ин все же смог убедить Вень Нин больше не вплетать и не прикалывать на него никаких украшений, кроме серебряного кольца с иолитом*, что было очередным и самым ценным для Вей Усяня подарком от Императора. И эта вещица явно порадует не только носителя. Камень был просто прекрасно огранен и особенно хорошо смотрелся в серебряном узорчатом и на удивление лёгком кольце. Иолит переливался на свету и каждый раз оттенял разным цветом. Вот он тёмно-синий глубокий, а моргнешь - и уже голубой с розовыми искорками. А бывает всмотришься повнимательнее и увидишь золотистые молнии в темных "фиалках". Усянь бы и дальше любовался драгоценностью, но уже нужно было идти на праздник. Вень Нин он не взял с собой, так как девушка устала с дороги и приготовлений, хоть и отрицала это. Коридоры хоть и были чуть поярче комнат, но продолжали нести в себе какое-то умиротворение, хотя в голову Усяня все же закрались грустные мысли: Лань Чжань должен будет сопровождать Су Ше самолично и не будет все время со мной, как обычно. Но как только Усянь понял, что вздохнул из-за этого, то тут же ускорил шаг. О чем я вообще переживаю. Я должен радоваться, что не придется постоянно держать себя. И вообще, какое мне дело... Шахерезада хоть и была уже в привычных туфлях от шиди, но в таком платье она была впервые, да и при чем шла вся в своих мыслях. Она запнулась. Ну всё, это трындец. Прости меня, Цюнлинь, тебе придется замазывать мою шишку снова. Вей Усянь завис зажмурившись, подождал и только сейчас понял, что его держат за плащ, не давая упасть. Его потащили назад, выпрямляя, и за спиной послышался до ужаса приятный вздох: - Я не понимаю, как ты тут целый месяц выживал-ла.