Наполовину

       Эта поездка домой выдалась для Одри Мур самой тяжелой за все пять лет обучения. Тишина, повисшая среди когтевранцев, давила на ушные перепонки не хуже самого громкого и отчаянного вопля. Эдди любовно прижимал к себе вырывающегося кота подруги и пытался абстрагироваться от происходящего с помощью просмотра пробегающих за окном поезда видов. Вроде бы получалось.       — Может, хочешь перекусить чего-нибудь? – Мариэтта заботливо ворковала над печальной подругой, но та в упор не замечала ничего вокруг себя и смотрела в одну точку на стене. Для Чжоу, стойко выдерживающей все проблемы в одиночку, смерть Седрика оказалась непреодолимой. И винить ее в этом было нельзя. – Выпить? Я сбегаю за соком. А у Эдди есть бутылочка сливочного пива.       Но Чжоу мотнула головой и натянула на себя колпак широкой черной толстовки. Одри одернула Мариэтту и посадила рядом с собой. Снова повисла тишина, прерываемая только стуком колес. Проходившие мимо их купе друзья каждый раз бросали полный сожаления взгляд, немыслимо этим раздражая всех без исключения.       — Если еще хоть один человек посмотрит на нас вот так, - Мур дернула в руках газету, - я взбешусь.       И в этот момент мимо проходили отчего-то невероятно счастливые близнецы Уизли, а с ними верный Джордан. Увидев Одри, один из них тыкнул пальцем в стекло и улыбнулся так, что у девушки мурашки по спине пробежали от предчувствия чего-то очень нехорошего.       — Эдди, заклей дверь, чтоб я этих двоих не видела, - она протянула ему лист газеты, которую даже не дочитала, и отвернулась к окну. На колени к ней запрыгнул Плюшкин, удачно сбежавший от Кармайкла.       — Все еще бесишься от Уизли? – Мариэтта похлопала ее по плечу. – Мне казалось, между вами более-менее все наладилось.       — Неправильно казалось, - Одри воткнула наушники и полностью отключилась от происходящего, погрузившись в спокойную музыку. Джаз (как было написано на коробочке кассеты) ее немного успокоил. Нужно будет на каникулах заглянуть в магловский магазин и купить новые записи.       Фред беспардонно врывается к ним, хлопая дверью купе. Лист, приклеенный к стеклу, плавно опускается на пол, являя миру колдографию Фаджа.       — Мур, скучала без нас? – Уизли отодвигает Эдди, усаживаясь напротив. – По лицу вижу, что скучала.       — Пошел вон, - она сделала музыку погромче. Мир без раздражающего голоса Фреда Уизли стал чуточку лучше. А вот если бы он вообще убрался из поля ее зрения, прихватив с собой и остальную компанию, было бы просто замечательно. Парень, помаячив перед глазами еще немного и не получив должной реакции, вздохнул и вскоре вышел из купе, прикрыв за собой дверь.       — Заметили, что Джордж и слова не сказал? – Мариэтта ткнула Кармайкла в бок. – Стоял в проеме и глупо так улыбался.       — А он умеет улыбаться не глупо? – Одри убрала наушники в сумку за ненадобностью. Желание абстрагироваться от внешнего мира ушло вместе с яркими макушками близнецов.       В проходе появилось какое-то оживление. Ученики всех возрастов и факультетов пробегали туда-сюда и глупо хихикали. Мур, снедаемая типичным женским любопытством, тоже вышла посмотреть. Шайка Малфоя, недавно дружно проплывшая мимо них, сейчас тремя недвижимыми куклами лежала в коридоре. Судя по их внешнему виду, кто-то очень постарался с заклинаниями. Рядом с Гойлом она заметила до жути счастливого Джорджа, улыбающегося брату, и решила: к черту, и без нее в такой щекотливой ситуации разберутся. В этом поезде она больше не староста.       — Что там? – Мариэтта нависла над ней, и ее золотистые кудряшки щекотали лоб и шею Одри. – О, Малфой прям красавчик! Эдди, посмотри на него! – вдвоем они продолжили веселиться дальше, пока Мур подсела к Чжоу, прижимаясь головой к ее плечу и переплетая их руки. Чанг несильно сжала их в ответ.       Через каких-то пару часов они разойдутся на долгих два месяца и будут поддерживать связь только письмами, пока снова не встретятся на вокзале Кингскросс в конце августа.       — Я буду по тебе скучать, - прошептала Чжоу. – Можешь приехать в гости.       — Если будет возможность, - Одри вздохнула, вспоминая, что ей придется два месяца жить вместе с отцом под одной крышей. Если он снова заведет свою шарманку про правильное поведение, она точно психанет.       — И не ругайся, пожалуйста, с отцом, - словно прочитав ее мысли, улыбнулась подруга. Мур, кивнув, позволила себе задремать, крепко сжимая тонкие пальцы Чжоу.       Старый дом аристократичной семьи Мур всегда пугал Одри не меньше, чем его владелец. Мрачные стены, украшенные облупившимися от времени подсвечниками, и высокие потолки давили на сознание, и голова от этого напускного величия кружилась. Этот дом впитал в себя так много ненависти и злобы, что было даже жутко.       Строгий, не слишком заботливый отец Вилберт, заняв место главы семейства, напрочь забыл о том, что когда-то мог любить, и целыми днями строил планы по возрождению былого могущества. Так, например, в один из знойных летних дней он гордо заявил жене и детям, что нашел для дочери подходящего супруга.       — С его отцом мы сейчас договариваемся, но, кажется, он не против женить своего отпрыска, - сказал Вилберт, и его грозный голос эхом прошелся по особняку. – Остались мелочи.       Одри, выронив из рук вилку, не моргая смотрела на отца. На шутника он похож не был, да и еще одной дочери у него не наблюдалось. Сомнений в том, что говорит он именно про нее, не оставалось.       — Тиарнак волен делать, что хочет, а я, значит, буду домашней собачонкой для какого-то мужика? – положив приборы, уточнила она. Все в ней кипело от злости, и прямо сейчас хотелось воткнуть нож в руку отцу, но воспитание сильнее эмоций.       — Нет, Тиарнак не волен делать ничего, что не одобрю я. И не забывай, с кем ты разговариваешь, дорогая. Я твой отец.       — А Вы, отец, извольте не забывать, что я – живой человек, а не фарфоровая кукла. И мое мнение тоже должно иметь силу.       — Я плохо расслышал, или ты действительно дерзишь мне? – Вилберт, сверкнув глазами в тусклом освещении столовой, указал на каменную лестницу. – Сейчас ты живо идешь в свою комнату и думаешь над своим поведением, пока я не разрешу выйти.       — Госпожа снова разгневала отца, - Грета, их домовой эльф, взбивала пуховую подушку, когда Одри громко и показательно хлопнула дверью спальни. – Вам не следует этого делать.       — Он задумал отдать меня замуж против воли! – она упала на свою кровать, приминая телом все труды домовика. – Эта тоталитарность переходит все границы. Не представляю, как ты круглый год с ним живешь.       — Грета не жалуется, госпожа. Ваш отец обходится с Гретой очень хорошо.       — Ты серьезно так думаешь или…       Из коридора послышался громкий стук битой посуды. Мама на повышенных тонах что-то объясняла отцу, и Одри подошла ближе к двери, чтобы разобрать причину их ссоры. Но из-за толстого дерева кроме агрессивного шума ничего конкретного слышно не было.       — Ноги моей здесь не будет! – закричала мама прямо рядом со спальней, и Одри едва успела отпрыгнуть, как дверь открылась. – Собирайся, мы уезжаем.       — Мам, что происходит? – из своей комнаты вышел заспанный Тиарнак, почесывая свой живот. – Вопли такие, что спать не даете.       — И ты тоже собирайся, - она достала из-под кровати дочери два больших чемодана и левитировала все содержимое шкафа в них. – Ваш отец совсем обезумел.       — Ты не можешь уйти, - взвыл из коридора Вилберт. – Напомнить тебе, что без моих денег ты никто? Как ты собираешься содержать двух детей?       — Как-нибудь, - огрызнулась она. Одри впервые видела свою мать такой взбешенной. Обычно женщина добродушно улыбалась и вообще по натуре своей была человеком простым и легкомысленным. Для всех родных было удивительно то, как легко она спелась со своим мужем и умело им манипулировала. Сама же Астория отмахивалась от них тем, что никто не знает, какой на самом деле он замечательный мужчина. Сейчас вот что-то пошло не так.       — Астория, не делай глупостей. Они найдут тебя.       — Глупость я сделала, когда позволила тебе слишком много. Подумай на досуге, из-за чего я злюсь, и тогда приходи. Тиарнак, ты готов? Грета, помоги ему.       Она затянула на затылке русые волосы в небрежный хвост и прошла мимо мужа, даже не посмотрев на него. Опасливо пригнувшись, за ней засеменила Одри, опасаясь гнева отца, но тот из-за своей ярости никого, кроме жены не замечал. К себе девчонка прижимала мурчащего кота. Он словно понимал, что происходит, рыжими глазами смотрел на все, и даже не пытался по обычаю вырваться из объятий.       — Мам, а куда мы пойдем?       — Не беспокойся, без крыши над головой не останемся. Тиарнак, давай быстрее.       На счет три она трансгрессировала на пустырь с растущими на нем цветами герани. Неподалеку журчал ручей и квакали вылезшие на берег лягушки. Чуть поодаль возвышался особняк Долгопупсов.       — Тетушка Августа будет не очень рада такому появлению, - Тиарнак зевнул, еще не проснувшись до конца. – И я ее побаиваюсь, если честно.       — Я тоже, - ответила ему мама. Одри побрела следом за ними, спрятавшись за спины. Если что, они примут удар на себя, и она успеет спрятаться от праведного гнева старушки.       Едва они подошли к дому, на крыльцо вышла тетушка в своем привычном экстравагантном наряде. Даже дома она себе не изменяет. Невилл рядом с ней скромно улыбнулся гостям.       — Надо же! – воскликнула старушка. – Что, сбежала-таки из дома? Твой муж записался в Пожиратели?       — Мы немного у тебя погостим, тетушка, - Астория пропустила все ее колкие реплики мимо ушей и снова привычно шутила. – Вилберт дома думает над поведением. Невилл, ты так вырос, просто потрясающе!       — Проводи их в гостевые комнаты, - Августа бодро прошаркала на кухню, ворча себе под нос о незваных гостях и трех голодных ртах, которых тоже придется кормить. Но голос у нее был даже чуточку веселее обычного.       — Бубнит она больше для приличия, - усмехнулась Астория, обнимая племянника. – Тетушка строгая, но добрая. Иначе послала бы нас далеко и надолго, с нее станется!       Невилл показал им свободные комнаты, и Одри тут же наперегонки с Тиарнаком ринулась к той, где стояла большая кровать. Брат оказался быстрее и хлопнул дверью перед самым носом сестры, гаденько усмехаясь.       — Когда-нибудь я ему пиявок в одежду засуну, чтоб не радовался, - Одри хлопнула напоследок по двери и пошла к следующей комнате, расположившейся как раз напротив спальни Невилла.       — Как твои экзамены? – спросил он ее, помогая занести чемодан в комнату. – Не сомневаюсь, что ты сдала, но мне интересно, как вообще прошло.       — Относительно спокойно, - Одри положила на стол парочку книг и вспомнила, как тяжело ей дался экзамен по травологии. – Только у одной слизеринки зелье взорвалось, так сильно она переволновалась. Разве не иронично? Их декан зельевар, а она умудрилась так налажать!       — Тебе лишь бы поиздеваться над другими.       — Не скрою, это доставляет мне особое удовольствие.       — Поможешь мне с подготовкой? Боюсь, кроме травологии я ничего не сдам, - Невилл опустил голову, рассматривая шнурки на ботинках, и Одри заключила его в крепкие сестринские объятия, яро доказывая ему, какой он вообще-то молодец, просто чуточку неуверенный в себе. – Спасибо большое.       — Тетушка Августа! – растягивая гласные пропела Астория, спускаясь на кухню. Она успела разложить свои вещи и переодеться. – Я пришла помочь с чаем.       — Мам, нет! – следом за ней летит Тиарнак, оттаскивая от плиты. – Ты и готовка вещи не просто несовместимые, они абсолютно противоположные. Занимайся зельями, а к кухне не подходи, пожалуйста.       — Если мы сейчас не поможем ему, в лучшем случае будем голодать.       — А в худшем? – Невилл погладил трущегося у ног кота.       — В худшем – нам негде будет жить, потому что она все спалит.       После перекуса, где Астория умудрилась все-таки поджечь чайник, Одри, взяв с собой одну из книг по истории маглов, решила немножечко прогуляться. Где-то неподалеку должен быть дом Лавгудов, и, может быть, даже удастся встретить Полумну. Она бы уж точно смогла подобрать правильные слова и немного утешить.       Как-то раз Кармайкл, сидя у камина перед отбоем, поинтересовался:       — И чего ты носишься с этой Лавгуд? У девочки же явно не все в порядке с головой.       — А ты у нас, конечно же, почетный эталон здравомыслия. Подожди, схожу за терновым венком тебе, - она тогда беззлобно поддела его. Эдди закатил глаза, но оставил этот выпад лучшей подруги без ответа. – А вообще она очень сильно напоминает мне мою маму. Наверное, поэтому я стараюсь окружить ее заботой.       С тех пор мало что изменилось, несмотря на прошедшие два года. Маленькая Полумна стала чуть старше, чуть выше и чуть взрослее, но все так же нуждалась в ненавязчивом присмотре. И кому как не ей, Одри Мур, делать это?       С холма, на который она забралась, открывался чудный вид на деревушку Оттери-Сент-Кэчпоул, которая сама по себе была удивительной. Одри знала, как живут волшебники, и знала, как живут маглы, но вот такое теплое сожительство двух несовместимых миров восхищало ее. На Холи-Айленде было что-то похожее, но подобный симбиоз встречался впервые.       Резкое и немного противное жужжание грюмошмеля становилось громче по мере его приближения. Одри дернулась, когда мохнатые лапки коснулись ее руки, и громко заверещала на всю округу. Где-то у домов залаяли собаки.       — Черт возьми! – раздалось прямо позади девушки, и она, круто развернувшись, столкнулась практически нос к носу с двумя конопатыми мордахами Уизли. – Вот так встреча, Мур!       Фред с Джорджем сжимали в руках несколько совков с сетками, а Рон чуть позади держал стеклянные банки с ползающими там тварями. Не успела Одри возмутиться столь бесцеремонному появлению в ее жизни, как жук снова сел ей на руку.       — О, Мерлин, снимите его! – она потрясла локтем, пока шмель не поднялся в воздух. Джордж ловко поймал его совком и отдал младшему брату. – Ненавижу насекомых.       — Только не плачь, пожалуйста, - взмолился Фред и тут же ойкнул от толчка в бок. – Да ладно, я пошутил. Понятно, почему грюмошмелю ты так понравилась – такая же колючая, как и крапива, - и снова толчок в бок.       — Если мы закончили, пошли обратно, - заскрипел Рон, подтягивая ускользающую из рук банку. – Мне уже тяжело.       — Не ной. Сам хотел помочь.       — Вы слышите? Жужжание какое-то, - Одри замотала головой в поисках источника шума. Прямо на них летел целый рой грюмошмелей, и явно не ручку им пожать. – Предлагаю бежать.       — Ага.       Они помчались в сторону домов, периодически оборачиваясь. Насекомые не отставали, и приходилось бежать еще быстрее. Одри, привыкшая устраивать с братом забеги по поместью, стояла во главе их импровизированной команды по кроссу. Кеды давно насквозь промокли во влажной от недавнего дождя траве и хлюпали при каждом шаге.       — Одри, давай сюда! – Джордж тянет ее влево, и ноги по грязи разъезжаются в стороны. Не удержав баланс, она падает на парня и валит его с горки, с визгом летя прямо в кусты крапивы. Фред падает на них сверху, сильнее вжимая в землю.       — Черт, как жжется! – она чешет руки и хочет снять с себя кожу, лишь бы не ощущать ожогов.       — Где шмели?       — Рон побежал дальше, и они за ним, - они вылезают из кустов, подпрыгивая от боли. – Мур, ты же умная. Что может помочь?       Она чешет ногу, которую умудрилась ударить при падении, чешет руку и потом голову, превратившиеся в один сплошной ожог от крапивы, и первое, что приходит ей в голову, это…       — Холодная вода! – она бежит к ближайшему водоему и прыгает туда прямо в одежде, не беспокоясь ни о чем вокруг, кроме красных волдырей на белой коже. Уизли, переглянувшись, кинулись следом, разбрызгивая всю воду. Только зуд немного спал, Одри перевернулась на спину, полностью поддавшись воде. Ей нравится лежать вот так хоть несколько часов, не обращая внимания ни на что вокруг. Близнецы сделали так же, столкнувшись при этом головами. – Я читала, что выдры во сне держат друг друга за лапки, чтобы не уплыть далеко.       — Давай лапку, выдра, - Фред смеется, хватаясь за ее протянутую ладонь. Джордж берет ее за руку с другой стороны. – Ты где так нырять научилась, Мур?       — Я на Холи-Айленде выросла. С детства с братом наперегонки плавала. Однажды у него свело ногу, и он чуть не утопил меня. После этого зареклась людей спасать, - она слышит негромкий смех близнецов.       — Я думал, что ты в Германии жила всегда. Распугивала там евреев, - Фред охнул от очередного толчка в бок. Кажется, за сегодняшний день он заработал пару синяков.       — Но у нее акцента нет совсем.       — Мне не нравится мой дом в Германии. Там такая гнетущая атмосфера, что даже вы двое бы затихли, - она уперлась ногой в кувшинку и чуть отплыла обратно, все еще держась за руки близнецов. – Там как будто все пропитано кровью предков. Но отец настаивает. Поэтому до августа мы живем там.       Подловив не самую приятную атмосферу, близнецы тут же поменяли тему для разговора. Они одновременно посмотрели на свои загорелые руки в красных пятнах.       — Ты думаешь о том же, о чем думаю я, Фредди? – пропел Джордж, заранее зная ответ.       — Разумеется, Джорджи.       — Опять про свою гадость думаете? – Одри усмехнулась, услышав голос Рона. – Вас там младший брат домой зовет.       — Гадость, Мур, это твоя любовь к зельеварению.       — Я сделаю вид, что не слышала этого.       — Так я же повторить могу.       — Избавьте меня от ваших склок, пожалуйста.       — Ребят, ну пойдемте! – кричал с берега Рон. Он все еще сжимал в руке банки, но теперь к ним прибавились их сети и брошенная во время забега книга Одри. – Скоро стемнеет.       — Наш маленький Ронни боится темноты?       — Очень смешно.