Наполовину

      Вид из гостиной Когтеврана всегда по-особому занимал Одри Мур, выросшую на побережье прохладного Холи-Айленда, откуда круглый год открывался чудесный вид на озеро Лох-Дерг. Осень уже вступала в свои законные права, и постепенно Запретный лес приобретал золотистые оттенки.       Позволив себе немного расслабиться, пока есть такая возможность, Одри с ногами забралась на один из подоконников, прихватив горячий чай. В уши она вставила небольшие магловские наушники, которые вместе с серебристым кассетным плеером купила у соседского мальчугана за баснословные, по ее нескромному мнению, двадцать фунтов стерлингов. Зато парниша оказался на редкость щедрым и буквально одарил ее всевозможными кассетами с записями популярных песен. Таких точно на весь год должно хватить.       На потолке сияли, поражая своим количеством, яркие звезды, а темно-синие полупрозрачные шторы с вкраплением перламутровых нитей красиво переливались в свете тусклого каминного огня, касаясь оголенных плеч.       — Они всегда напоминают мне воду, - растягивая гласные протянула Полумна, подходя ближе к старосте и пропуская ткань сквозь тонкие пальцы.       — А я всю жизнь хотела поступить на Когтевран именно из-за этой атмосферы, - усмехнулась Одри, касаясь блондинистых волос Полумны. Они были еще немного влажные после душа, и Мур отправила ее обратно в комнату, чтобы как следует просушить их.       И в это время Эдди Кармайкл, спотыкаясь о порог гостиной, привел ревевшего первокурсника и, судя по плескавшейся в его глазах панике, совершенно не знал, как его успокоить.       — Что случилось? – Одри подошла к ребенку, оставляя кружку и плеер на подоконнике, но вместо шмыгающего малыша ответил ее одноклассник.       — Расстроился из-за Серой Дамы.       — Что? – сострадание всегда было одной из черт, присущих когтевранцам (хоть и ходило диаметрально противоположное мнение), вот и обычно холодная мисс Мур внутренне растрогалась, вспомнив, как сама, впервые увидев призрак прекрасной девушки, всю ночь проревела от понимания того, что Елена умерла такой молодой. Она потрепала ревущего первокурсника по волосам и попросила Полумну принести теплый плед с ее кровати, а Кармайкла послала за кружками горячего какао.       Они просидели пол ночи у камина, рассказывая юному волшебнику обо всем, что случалось с ними за годы учебы в Хогвартсе, посвящая его во все тайны.       — Кстати, староста, - обратился к Одри Кармайкл, подкидывая буковое полено в тлеющий огонь, - как так получилось, что тебя вывели из себя? Сколько учимся, я ни разу не видел, чтобы ты голос поднимала. Не говоря уже о ругани. Прямо эталон воспитания.       — В этом как-то замешаны те гриффиндорцы, от которых ты вот уже второй год бегаешь? – добавляет Полумна.       Одри, поджимая к груди колени, недовольно пялится перед собой. Ей совсем не весело постоянно оглядываться, чтобы, не дай Мерлин, не напороться на две конопатые мордахи, которые по обычаю начнут своими шутками-прибаутками раскидываться. А потом приходится обивать пороги больничного крыла, выпрашивая у мадам Помфри лекарство от головной боли.       — Ничего не имею против Гриффиндора, к тому же там учится мой кузен, но отдельные личности так и подбивают напустить на них связывающее заклинание и бросить в самый дальний и Богом забытый чулан.       — Настолько не любишь их? – хихикает Эдди, допивая какао.       — Было бы за что любить – я бы любила. А так они совершенно не дают мне спокойно готовиться к экзаменам.       В гостиную прошла Чжоу, задумчиво глядя себе под ноги. Поставив кружку на левитирующий поднос, Одри пошла следом за подругой с надеждой расспросить ту обо всех событиях. Кажется, с момента начала учебы они не имели возможности поговорить. Одри так сильно выматывалась на посту старосты, что засыпала, едва голова касалась подушки.       — Чжоу? – она позвала девушку и, взяв ее под руку, повела к спальне. – Как дела?       — Ну… Все хорошо, наверное... Но на самом деле я немного запуталась.       — Тогда тут не обойдется без доли сливочного пива, - Одри подтолкнула ее вперед. – И у меня как раз завалялась парочка.       Не допив и первой бутылки на двоих, Одри, вполуха слушая рассказ Чжоу о загадочных в ее понимании любовных проблемах, прижалась к ее плечу щекой и тут же задремала.       Проснувшись непривычно рано утром, Одри осмотрела комнату – все девочки еще крепко спали и видели десятый сон. В ногах у нее клубочком свернулся черный кот. Почувствовав пробуждение хозяйки, он приоткрыл один глаз и сонно мяукнул.       — Тихо ты, - шикнула на него Одри, вставая с кровати. От холодного пола вверх по ногам побежали мурашки. Она выходит в гостиную, шлепая босиком, но и там тоже тихо. Любят же у них на Когтевране поспать. Наскоро переодевшись и умывшись, она, не зная, чем заняться, отправилась на пробежку, чтобы немного разогнать сонливое состояние.       Прохладный осенний воздух разрывает грудную клетку, насыщая легкие необходимым кислородом. Под ногами шуршат листья всех оттенков желтого, и Одри впервые за долгое время по-настоящему живет. У Черного озера она останавливается, переводя дух, и долго смотрит на обманчиво спокойную гладь воды.       И тут происходит это. Самый страшный сон Одри наяву.       — Привет немцам! – раздается по обе стороны от Одри два до противного знакомых и до отвращения звонких голоса. – Куда бежишь с утра пораньше?       — Готовишься к нападению на Польшу?       Одри закатывает глаза. Эти примитивные шуточки по поводу ее национальной принадлежности порядком надоедают. И послать бы их на длинный немецкий «шванс», да воспитание не позволяет.       — И вам доброе утро, Уизли, - она давит из себя жалкую улыбку, которая не предполагает дальнейшего общения, и идет обратно к замку. Вот только проблемы – они же близнецы – хватают ее под белы рученьки и тянут в противоположную сторону.       — Что вам от меня нужно?       Но Уизли лишь загадочно переглянулись, не одарив ее ответом.       — Я вам не пустое место, - Одри делает жалкую и заранее обреченную на провал попытку вырваться из этих длинных и на удивление сильных рук, но вспоминает, что ее волшебная палочка осталась преспокойненько лежать на столике у кровати. Вот же черт!       — Успокойся, Мур, - говорит…э-э…Фред? Она не считает нужным отделять одного от другого. Все равно ходят всегда парочкой. – Мы, как истинные джентльмены, просто решили проводить тебя.       — Но вход с другой стороны, - резонно подмечает она.       — Ты хочешь быть как все? – отвечает другой.       — Честно? Да. Дайте спокойно пожить.       — Фи, - дружно сказали близнецы. – Ты такая скучная.       Они привели Одри к одной из незаметных дверей, за которой скрывался мрачный проход в Хогвартс, и, оглядевшись, зашли внутрь, освещая путь палочками. И девушка бы даже присвистнула, если бы не пыталась сдержать истеричного вопля от всевозможных тварей над ее головой.       Но хитросплетение потайных коридоров, по которым эти двое передвигались как по своему дому, быстро заняло все ее внимание. Одри никогда не давалось ориентирование на местности, и это часто становилось поводом для проблем со стороны преподавателей, других студентов или же призраков. Только к концу четвертого курса она научилась более или менее ориентироваться в замке. А тут ей прилетает такая почва для размышлений в виде того, где они сейчас проходят и куда вообще идут.       Ровно до того момента, пока не споткнулась обо что-то в темноте и не врезалась со всей дури лбом в спину одного из близнецов.       — Мерлин! Мур, ты со спины нападаешь? Все как в тридцать девятом! Джорджи, присмотри там за ней.       — Вы когда-нибудь оставите в покое мою родословную?       — Никогда, - хором ответили они.       — Тогда прошу заметить, что я наполовину англичанка.       — Но и наполовину немка, - подмигнул ей парень. Второй только ухмыльнулся. – Не пытайся запудрить нам мозги, дамочка.       Выйдя из коридора где-то у башни Когтеврана, они махнули ей рукой и быстро скрылись за поворотом. И когда Одри, очухавшись, решила поблагодарить их, то не заметила и следа, словно ей все произошедшее почудилось.       В гостиной, наконец, появилось какое-никакое движение. Первыми повскакивали первокурсники, судорожно собираясь перед завтраком. Столкнувшись со вчерашним малышом, она коротко кивнула ему и пошла в спальню, чтобы привести себя в божеский вид. Например, снять с волос липкую паутину, в которую она вляпалась на выходе. После утренней прогулки появился зверский аппетит, так что она не стала долго возиться перед зеркалом, наспех собрав волосы в хлипкий высокий хвост. Кончики его приятно щекотали шею.       — Бегала? – Чжоу, потирая сонные глаза, сидела на кровати. Одри кивнула – ни к чему остальным знать о ее внеплановой встрече с Уизли. Только соберет еще поводы для шуточек. Безобидных, конечно, но очень надоедливых. – Сегодня ведь приезжают делегации из других школ?       — Какие делегации?       — Одри, ты снова не слушала директора? В этом году Хогвартс проводит Турнир Трех Волшебников. Все старшекурсники как с ума посходили.       — Так это из-за него отменили квиддич? Ну и славно.       Чжоу покачала головой.       — Ты неисправима.       — А твой брат тоже прибудет? – спросила подтянувшаяся к ним Мариэтта Эджком. Как-то раз она увидела фотографию всей семьи Одри и теперь не теряла надежды познакомиться с ним.       — Я слышала, что отбирают самых сильных учеников.       Одри задумалась: ее брат дурень не меньше Уизли, но мастерства и умения добровольно влезать во всевозможные проблемы у него не отнять, так что, возможно, его появление не станет таким уж сюрпризом.       — Что у нас первым? – спросила она.       — Травология.       — Опять позориться.       Чжоу и Мариэтта хихикнули: их по обычаю веселили отношения, сложившиеся у подруги и этого предмета. Больше хогвартских теплиц она не любила разве что только квиддич.       — Я тебе поражаюсь, Одри. Ты умудряешься получать высокие оценки у Снейпа, но при этом постоянно позоришься у Стебль, - Чжоу шагнула в Большой Зал по направлению к столу Когтеврана.       — Просто Стебль меня не любит.       — А Снейп прямо пышет любовью.       — На самом деле ненавижу растения после того, как меня в собственном же доме чуть не придушил цапень, - Одри плюхнулась на скамейку рядом с Эдди. Тот передал ей кусочек пудинга.       — Где ты цапень нашла?       — Мама выращивает для зелий.       — Судя по твоим рассказам в этом доме тебя пытается убить абсолютно все.       Запив раздражение тыквенным соком, она обратила внимание на суетящихся учителей.       — Доброе утро, профессор! – поздоровались они с проходящим мимо деканом. Флитвик, тряхнув седой бородой, с улыбкой ответил своим студентам.       — Доброе, ребята.       Висящее на стене полотно с нарисованным на нем изображением орла с величаво раскинутыми бронзовыми крыльями заметно выделялось на фоне остальных факультетов благородным синим цветом. Неброско, но в то же время очень аристократично. Как раз в духе Когтеврана.       Положив себе на тарелку добрую часть бекона и вареного картофеля, Одри достала учебник ненавистной травологии и принялась есть. Но правила по уходу за визгопёрками упорно не хотели из набора слов хоть мало-мальски складываться в предложение, и книгу пришлось отложить до лучших времен. Снова.       — Ты всегда так много ешь, я даже восхищен, - то ли похвалил, то ли оскорбил ее Эдди. Девушка одарила его привычно-снисходительным взглядом, каким обычно родители смотрят на свое непослушное чадо, разбившее любимую вазу или изрисовавшее в комнате обои. Словом, как на несмышленыша, каким его и считала.       — Заботишься о моем пропитании? – пропела она.       — Тяжело придется твоему мужу. Не каждый сможет тебя прокормить.       — Значит, буду искать себе богатого, - она отобрала у него лимонный кексик и, на ходу заталкивая его в рот, пошла на занятие к профессору Стебль. О чем-то переговаривающиеся Чжоу и Мариэтта пошли следом. Замыкал шествие возмущающийся Кармайкл.       Последним уроком были заклинания, на котором все позволили себе немного расслабиться. А кто-то, судя по раздавшемуся с задних парт храпа, не немного. Одри, накручивая на палец русый локон, без особого интереса смотрела на чистый лист пергамента. Профессор Флитвик, воспользовавшись возможностью, вместо урока разговаривал со студентами по поводу будущих экзаменов, поддерживая их всеми силами. Если не кривить душой, когтевранцы своего декана очень любили. И это было взаимно.       — У вас есть время зайти в спальни, чтобы не толкаться с вещами, - профессор захлопнул учебник. – Старосты должны собрать учеников в холле. На этом все, можете быть свободны.       Мур, схватив попавшегося под руку Эдди, проскакала весь путь до гостиной за рекордно короткое время, на винтовой лестнице перепрыгивая через ступеньку. Поняв, что, видимо, она поддалась атмосфере всеобщего ликования, тут же одернула себя, вернув привычную беспристрастность.       В холле профессор Макгонагалл пыталась выстроить гриффиндорцев, слишком воодушевившихся приездом чужестранцев. Гордо подняв голову, Одри прошла мимо, подталкивая младших товарищей к колонне. Пару раз даже дала подзатыльники особо разбушевавшимся четверокурсникам.       — Строишь из себя главную, Мур? – сбоку от нее зазвучал задористый голос одного из Уизли. Второй только сдержанно улыбался. – Все такая же скучная.       Рядом стоящий Кармайкл прыснул в кулак, и все когтевранцы подхватили этот смешок. Сама Одри осталась абсолютно равнодушна к реплике. Выпрямив спину, она следила за поведением среди малышей и совсем не интересовалась посторонними разговорами.       Появившаяся в небе карета с запряженными лошадьми вызвала у студентов неконтролируемый восторг, а показавшаяся оттуда великанша так и вовсе произвела фурор. Вышедшим следом за мадам Максим ученикам Одри тихо посочувствовала: даже в своей теплой мантии она умудрилась замерзнуть, что уж говорить об их шелковых.       Зато прибывшим студентам Дурмстранга в их шубах она искренне завидовала. Заметив в толпе старшего брата, Мур недовольно сморщила нос – в последние дни лета они неслабо так поругались, и Одри внезапно почувствовала что-то похожее на утихшую злобу.       — Смотри, смотри! – зашептали вокруг нее ученики. – Виктор Крам!       — Что за Крам? – спросила она у Эдди, согревающего ее замерзшие руки.       — Вот деревня, - усмехнулся он. – Он один из сильнейших ловцов. Как ты можешь его не знать?       Она пожала плечами, возвращаясь в Большой Зал, откуда доносились на все лады голоса. Какое ей дело до квиддича, когда своих дел по горло? Между тем Кармайкл воодушевленно продолжал рассказывать о достижениях таинственного Крама.       За их стол уселись студенты Шармбатона, и пока Одри высматривала свободное место, на плечи ей опустились массивные ладони.       — Добрый вечер, - пропел знакомый голос брата. Он протянул руку Эдди, представляясь. – Тиарнак Мур.       Серые глаза у него искрились радостью и плохо скрываемой непокорностью и с прищуром оценивали когтевранца. Ткнув брата в бок, Одри отправила друга занять им места.       — Красиво тут у вас, - говоря это, он обвел взглядом всех девушек и остановился на трясущихся от холода шармбатонках. – Подожди, милая.       — Твой брат как обычно покоряет всех вокруг, - Стефан, лучший друг их семьи, с улыбкой наблюдает за тем, как Тиарнак накидывает одной из девушек свою длинную шубу, оставаясь только в красной мантии, красиво подчеркивающей его спортивную фигуру. Остальные ученики Дурмстранга уселись за слизеринским столом, но эти двое потащили ее к Когтеврану.       Мариэтта, увидев знакомое лицо, чуть не пискнула от счастья. Тиарнак галантно поцеловал ей руку, и сидящая напротив него сестра с силой пнула недоделанного Дон Жуана по ноге, поймав раздраженный взгляд.       — Не мешай мне строить личную жизнь, - прошипел он.       — Строй свою жизнь где-нибудь в другом месте, - ответила ему Одри. – Где вы будете ночевать?       — Каркаров приказал после ужина возвращаться на корабль. Так что видеться часто не сможем.       — И слава Богу.       — Эй, Мур, - близнецы растолкали Кармайкла и Чжоу и уселись к ней вплотную, - ты уже захватила всю Европу?       Одри по привычке даже не стала обращать на них внимания, ковыряясь вилкой в блан-манже. Аппетит пропал ровно с появлением гриффиндорских заноз за их столом. Зато вот Тиарнака они очень порадовали – наконец-то кто-то с таким же глупым юмором. Оставив их наедине, она потянула одноклассников в гостиную. Завтра ведь канун Дня Всех Святых, и им предстоит много работы, чтобы организовать праздник, достойный факультета.