Black Dog

Декабрь 1992 — Ты какой-то нервный, что ли, стал, — отметил Джимми, кидая окурок в пепельницу. — А я знаю, как ты не любишь, когда у тебя дома вагон проблем. — Ну, каких проблем? Я записываю альбом, дома все прыгают вокруг Френн. Я только мечтаю как можно быстрее трахнуть свою жену. Она даже в нашей кровати со мной не спит. — О, у тебя настоящие проблемы, — усмехнулся Джимми. — Но ты знал, на ком женишься. Бетти из тех женщин, которые не будут позволять мужчине подходить к ней, если у неё три складки на животе и пара лишних фунтов на ляжках. Ты знал, насколько она зависима от этого. — Да, но меня это не так сильно волнует, как она думает. Ты же знаешь меня, — Роберт затянулся, глядя уныло на свою кружку пива. — Я знаю, — Джимми улыбнулся. — Но Бетти этого не понимает, и ты вряд ли когда-нибудь её переделаешь. Так что смирись. Почему бы тебе не поговорить с ней? — Она обидится, если я скажу ей об этом. А я так больше уже не могу, — Роберт тоже кинул свою докуренную сигарету в пепельницу. — Подожди, за тобой постоянно ходят всякие девицы, неужели ты так и не отодрал хоть одну из них? Чтобы ты и не ходил налево?.. — Джимми специально пытался подколоть Роберта, зная, как легко задеть его самолюбие, хотя иногда лучше не заходить на эту опасную территорию. — Нет, — Роберт сделал глоток пива. — Решил, что если Бетти узнает, то просто выгонит меня из дома. Я и так виноват перед ней из-за Ширли, поэтому ещё один мой неверный шаг — и она просто без всяких слов подаст на развод. — Думаю, что тебе надо поговорить с ней об этом, но вообще тебе ли не знать, что женщины по-разному относятся к этому после родов, — Джимми нахмурился. — Хочешь, я с ней поговорю. — Как ты вообще представляешь себе это со стороны? «Бетти, твой муж изнывает от сексуального воздержания», — Роберт передразнил Джимми. — Думаю, что она тебя просто пошлёт, как и всех остальных, кто пытался поговорить с ней, чтобы хоть как-то сгладить моё существование. Наверное, мне стоило бы молчать в тряпочку, если Бетти была дома одна, занималась бытом и зашивалась, как Морин, когда Кармен была маленькая. Но у неё есть Фло, и к ней постоянно приезжают то моя мать, то Кармен, то Мэгги. Я понимаю, что ей нужно личное время и пространство, но чёрт возьми!.. — Я поговорю с ней завтра на крещении, — Джимми допил пиво. — Она пошлёт тебя к чёрту, — Роберт устало посмотрел на пустые стаканы. — И выгонит нас с тобой обоих из дома. — Ну, попробовать-то всё же надо. Может быть, стоит поговорить с Эбони. Бетти всегда её слушает. — Ну, это ты у нас все эти годы соблазнял Эбони, но так и не затащил её в свою постель, поэтому она даже шевелиться ради тебя не станет, — напомнил Роберт. — А ты успел трахнуть Мёрси, — продолжил Джимми. — Ты прекрасно знаешь, почему я просто флиртовал с Эбони с самого начала нашего знакомства. Она славная, но совершенно не возбуждает меня. Но стоит напомнить, это у тебя слюни текли при виде Бетти, мне же нравился её крутой нрав, хотя для меня всегда для жизни больше были симпатичны оленята. Это ты у нас специалист по пантерам. — Я трахнул Мёрси, надеясь, что она станет сговорчивей и расскажет мне про Бетти всё то, чего я не знал тогда. Но Мёрси оказалась той ещё заразой. Хотя это уже дела прошлых лет. В любом случае мне уже досталось от Бетти за это. — В общем, ты сдался, — Джимми вытащил из бумажника пару банкнот. — Я удивлён. — А что мне ещё остаётся делать? Я хотел, чтобы у нас появилась Френни, и по идее я не имею права предъявлять Бетти претензии. — Бобби, ты никогда не был подкаблучником, что же случилось сейчас? — С тех пор, как Бетти взяла меня за яйца, многое изменилось, — ответил Роберт. — Думаю, ты и сам это знаешь. — Бобби, я точно завтра поговорю с твоей женой. В отличие от тебя я умею её разводить на разные вещи, а не только на секс. Так что твоё счастье, что я здесь. Не забывай, но это я убедил её выбросить из головы все мысли, навязанные Джи. И это я уговорил её вернуться к тебе. — Это когда было-то? — Роберт посмотрел на друга. — Это было, когда ты бросил её в Мадриде, как обиженная девица. — Тебе бы понравилось, что о тебя вытирают ноги? Думаю, что нет. Вот и мне это не понравилось. И вообще, это заслуга Беллы, а не твоя. — Но это я уговорил её поехать в Талсу, — Джимми улыбнулся. — Бетти вообще собиралась тянуть до Рождества. — Мы даже можем с тобой поспорить, что ты не сдвинешь мою жену с мёртвой точки. — Бобби, но это ты мастер проигрывать споры, если это касается Бетти. Роберт мучился в последние недели. Сначала он всё понимал, знал, что пусть подобные вещи и сугубо индивидуальны, но помнил то, что сказала ему Холли. Бетти так легко и просто родила Френни, что ей не требовались многие месяцы на восстановление, но Роберта смутило то, что она перестала даже просто спать рядом с ним. Он понимал, чего она так боится, и видел, как первое время её смущал растянувшийся живот, который не сразу начал возвращаться в прежние параметры — она принялась скрывать это просторной одеждой. Бетти явно многое не нравилось в себе, и все хорошо знали: если она не влюблена в себя сама, то и мужчине не может дать многое. Бетти привыкла быть для Роберта богиней, гейшей, развратницей, красавицей, но отнюдь не женщиной, набравшей вес и стыдящейся растяжек внизу живота. Но Робби страдал без неё. Он был бесконечно привязан к Френни, и, наверное, у Бетти должна была возникнуть ревность по отношению к дочери, но Роберт ничего такого за женой не замечал. Бетти, скорее всего, была рада, что он забирает часть забот на себя, тем самым позволяя ей заниматься собой. Да, ему не нравилось, то что Бетти брала с собой в студию ребёнка и Фло, не нравилось и то, что Бетти к некоторым вещам относилась несколько безответственно и просто, словно её это никак не волновало. Но он сжимал зубы и терпел. Терпел по очень простой причине: требовать от Бетти исполнять роль идеальной матери было просто бесполезно. — Ну, ладно тебе, — Кармен всегда утешала отца, понимая, что на самом деле творится в Аргоеде. Пусть у неё и не было своих детей, но она чувствовала, что порой скрывается за счастливым фасадом, который они с Бетти демонстрировали для окружающих. И нельзя было сказать, что всё плохо и стоило бы уже вести себя, как многие другие мужчины. Просто Роберт ожидал немного иного. — Откуда у неё столько тараканов в голове? — Ты тоже не подарок, — защищала мачеху Кармен. — Бетти никогда и не приводили к мысли, что она выйдет замуж и родит ребёнка. Ей просто казалось, что раз у неё получилось с Мэгги, то всё выйдет и сейчас. Только она забыла, что тогда она была одна, а сейчас нужно постоянно оглядываться на тебя. — У Мэгги нет жалоб, — отмахнулся Роберт. — Это она тебе не говорит. А мне она и раньше, и сейчас частенько рассказывала, что для неё Бетти была ужасной матерью, но она всегда прощала ей недостатки. Просто понимаешь… у детей есть такое время, когда они нуждаются в совете родителя, в поддержке. — Я тоже был плохим отцом? — Временами — да, — ответила Кармен, стараясь его не обидеть. — Тебя постоянно не было дома, а мама сходила с ума оттого, что ты проводишь время со всякими бабами. — Я был молод. — Да, и Бетти была так же молода, и ей хотелось покорять сцену, а не думать о том, что у неё есть ребёнок. Просто не суди её строго сейчас. Она никогда не умела быть другой, и глупо ждать от неё чего-то иного. — Ты-то каким образом это понимаешь? — Ну, я давно её знаю, а ещё умею наблюдать. Есть с чем сравнивать, — Кармен улыбнулась. — Только не надо говорить, что заведёшь своих детей и тогда всё поймёшь. — По мне было бы лучше, если бы ты не задумывалась об этом ещё очень долго, — произнёс Роберт. — Я понимаю, что тебе не хочется в сорок с небольшим становиться дедушкой, но я тоже не могу ждать, пока тебе не исполнится шестьдесят. Одним словом, раньше надо было думать, когда жил с мамой, — слова Кармен возвращали Роберта к той мысли, с которой он совсем не хотел оставаться. Он не считал себя старым и мало задумывался о том, что, возможно, Кармен может в ближайшее время родить ребёнка. Роберт бежал от этой мысли, как чёрт от ладана. Он понимал, почему так легко согласился на крестины, хотя его такие вещи не сильно-то волновали раньше. Робби пошёл на поводу у Бетти, чтобы её задобрить. Он и раньше так делал, но сейчас, стучась в её закрытую дверь, он надеялся подобрать нужный ключик. Он сам предложил, чтобы Джимми стал крёстным для Френни, и внушил Бетти, что лучше и ответственней Эбони им никого не найти на роль крёстной матери. Он даже заказал любимый торт Бетти на крестины, лишь бы только она перестала упрямиться. Попросил Мёрси привезти жене новое платье от Версаче, чтобы она ощущала себя красивой и счастливой, но не был уверен в том, что Бетти сжалится над ним и позволит обладать ею. Однако она не собиралась ему уступать, словно не обращая внимание на все его сексуальные подтексты, направленные в её сторону. Бетти деликатно ускользала из объятий Роберта, замечая намёки, но делая вид, что её они никак не касаются. Роберт страдал и думал, что после рождения ребёнка Бетти изменилась, и теперь ей не хотелось проводить время, плывя на паруснике в тихих водах синего шёлка, как ей нравилось называть их кровать в Аргоеде. Бетти просто отдалилась от него, завернувшись в свои переживания и ощущения, но прежде всего в свою музыку, которая окутала её как магическое облако. Роберт всё понимал, но иногда ему казалось, что он сходит с ума. Он больше не видел Бетти дома в пене кружева и шёлка, волнительно скрывающей её тело. Он лишь один раз увидел, как она до полного изнеможения делала пируэт за пируэтом, и ей явно не нравился результат. Бетти и сама сходила с ума, но только оттого, что больше не возбуждала саму себя, а значит, перестала считать, что интересна и ему. Холли говорила, что время лечит, да и вообще, многие женщины решаются на секс после родов спустя длительное время. Они также боятся лишнего веса, ненужных складок и предательских растяжек, боятся, будто половая щель перестала быть такой же узкой и упругой, как раньше. У всех свои страхи. И у Бетти они также были. Он помнил, что она рассказывала о том, как впервые пришла к Крису Эмбергу, чтобы предложить себя. Ею двигал страх, что она ничего больше не умеет и имитировать тоже не сможет. Может быть, сейчас она боялась просто не угодить ему? Роберт хотел, чтобы ему дали ответ, но боялся спугнуть свою робкую птицу.

***

— Бетти, — Джимми специально начал разговор, когда она расслабилась, отложив в сторону кассетник с записанными песнями. — Можно у тебя кое-что спросить? — Что именно? — она посмотрела на него. — Твой муж жаловался мне на жизнь. Джимми всё пытался прощупать настроение Бетти. Он так и не понял это за целый вечер. Казалось бы, между Бетти и Робертом нет никаких серьёзных разногласий, они так нежно общались друг с другом, что возникало ощущение, будто между ними полная гармония. — В смысле? — она заулыбалась. — Ну и что он тебе рассказывал? — Что у него длительное воздержание, — Бетти рассмеялась в ответ. — Джимми, мы с тобой оба знаем, что у Роберта с этим всё просто: если он не находит секса в одном месте, то ищет его совершенно в другом, — она закинула руку за голову. — Я знаю его как облупленного, так что с трудом верю в историю, что он коротает время в одиночестве. — Но он мне сказал совершенно другое. Сказал, что не хочет тебя обижать. — Ну, я вряд ли бы обиделась, если бы он оприходовал пару бабёнок, чтобы перестать приставать ко мне, — Бетти бросила краткий взгляд на Джимми. Тот достал из кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку. — Но Роберт думает иначе, — Джимми закурил. — Почему бы тебе не поговорить с ним и не объяснить ему всё как есть. — Я думаю, что он всё и так понимает, — в её голосе слышалась какая-то обида. — Вы все что, издеваетесь? Вечно лезете туда, куда не просят. Мои отношения с Робертом касаются только нас двоих. Если я не хочу с ним спать, значит, я не хочу с ним спать. Думаю, это очевидно. — По-моему, ты просто зациклена на себе, — зачем-то сказал Джимми. — Я, кажется, могу не хотеть его по иной причине, а не потому, что стала толстой и неповоротливой, — Бетти собралась уйти, но Джимми схватил её за руку. — Ты выглядишь просто божественно. Но я не об этом. Бетти, ты мне можешь сказать, в чём тут дело? — попросил Джимми. — Я теперь вообще не знаю, как на него смотреть, — ответила она, наклонившись к Джимми. — В смысле? — Да всё просто. Не могу я смотреть на Роберта, как прежде. Раньше всё было просто: Робби был мои любовником, а потом уж мужем и всем остальным, а сейчас он отец моего ребёнка, и я вообще не знаю, как вести себя с ним, когда мы вдвоём. Да, я больше не испытываю к нему того, что было между нами. — Господи, Бетти… — Джимми засмеялся. — Только ты можешь придумать такое. Я не думаю, что у Морин, Шарлотты или Пат было нечто подобное. — Откуда ты знаешь? — вспылила она. — Бетти... — Джимми отпустил её руку. — Иди спать, Джимми, завтра у тебя ответственная миссия, — строго попросила Бетти, сворачивая разговор на удобном для себя месте. Это было ужасно и пугающе, но Бетти больше не могла испытывать к Роберту того, что всегда двигало их отношения. Она с самого начала чувствовала к нему сексуальное влечение, которое всегда звало её вперёд. Для неё Робби всегда был той самой сладкоголосой сиреной, ради которой можно вести свой корабль на скалы, понимая, что после он утонет. Он звал её с самого начала, как она услышала его голос, и вот сейчас ничего, кроме чувства привычки, в душе не возникало. Ей даже было не у кого толком спросить, что на самом деле с ней творится, потому что было подозрение, что многие женщины после родов просто отдавались мужчине потому, что так было нужно. Многие, возможно, и до рождения ребёнка ничего не чувствовали, а потом секс стал для них всего лишь обязанностью — раз в неделю под покрывалом в темноте — друг перед другом. Всё остальное — плотское и страстное — можно было найти в другом месте. Но у них с Робертом всё было иначе. У них была та самая любовь — настоящая, что называется ещё слиянием, когда секс и чувства в одном ящике, а не в разных местах. Их отношения не имели разъединяющего свойства, как это часто бывало у многих пар, но сейчас всё изменилось, и это было ужасно. Бетти помнила, как после рождения Мэгги жила без этой части себя, считая, что мужчины ей просто не нужны. К Крису она в первый раз шла, испытывая смущение и некоторое напряжение. Да, она делала упражнения Кегеля, но, кажется, проблемы тогда были у неё в голове. Она знала, какая красивая, и знала, как на мужиков действуют все её шмотки, позы и движения. Она знала это слишком хорошо. Скорее всего, она боялась внутренне. Боялась боли и того, что не испытывает оргазм. Впрочем, с Крисом всегда всё было сложно. Он изощрённо наказывал её за всё, пусть и многому научил, но это был тот самый случай, когда испытываешь лишь физическое освобождение. Даже с Фредди Бетти никогда не чувствовала что-то необычное. Только с Робертом. Потому что она любила его, доверяла и морально, и физически, получала от него то, что всегда давала ему взамен. Но сейчас в ней образовалась какая-то пустота. Бетти смотрела на Роберта и уже не задерживала взгляд на его длинных пальцах, унизанных кольцами, которые она ему часто дарила; на ягодицах, затянутых в кожаные штаны, что её изумляло ещё двадцать лет тому назад; на его чувственные линии губ. Бетти даже не ощущала, как у неё вибрирует всё внутри от его голоса, как это было с первой минуты, когда она услышала его в их с Фредди тесной квартирке. Теперь в ней что-то изменилось. Бетти понимала, куда стали направлены её мысли — на маленькое существо, которое нуждалось в ней. Да, у неё была Фло, всегда готовая помочь. Да и свободное время тоже у неё было, но всё равно к вечеру наступала такая усталость, что Бетти ничего не хотелось. Конечно, она понимала, что от неё хочет Роберт. Видела все его жесты и посылы, понимала все его намёки. Он вёл себя как обычно, и самое главное, думал, что и она спустя время уже готова, чтобы плавать на паруснике среди синего шёлка. Сама же Бетти наказывала себя за это, пытаясь возбудить в себе хоть какой-то платонический интерес к Роберту, но ни балет, ни даже просмотры определённых картинок не вызывали у неё интерес. Всё было глухо, и порой Бетти это дико раздражало. И вот сейчас Джимми пытался вторгнуться в её пространство, выслушав жалобные истории Роберта о том, как ему стало тяжело житься в браке. — Я же говорил, что она пошлёт тебя, — услышала Бетти, как Робби и Джимми разговаривали в спальне. — Я не думал, что всё будет так плохо. Твоя жена сказала мне, что больше не испытывает к тебе тех же чувств, что и раньше. — То есть, она хотела сказать, что больше не любит меня? — голос Роберт дрогнул. — Подожди, как вообще такое могло случиться? — Ты лучше у неё спроси, в чём дело. Это лучше, чем гадать на кофейной гуще. — Нет, я понять не могу, когда это она меня разлюбила? Она что, со мной, потому что у нас ребёнок? — Какого чёрта ты додумываешь за неё? — спросил Джимми. — Мне кажется, что у твоей жены все желания ушли в ребёнка, а на тебя просто нет ни времени, ни сил. — Чёрт… Но Морин… — Много ты можешь сказать про Морин? Тебя постоянно дома не было, а когда ты возвращался, то она была на всё согласна. А когда родился Логан, то я только и помню, как ты страдал по Бетти и тебе вообще не было дела до Морин, потому что все твои мысли были в другом месте. — Вдруг это всё же правда?.. «Чёртов эгоист», — пронеслось в голове у Бетти. Она пошла к Фло, ощущая, как в ней всё больше растёт раздражение. Думает только о себе и о своём удобстве. Чёртово мужское эго, которое болит всегда, когда ему отказывают женщины! Как же такого прекрасного, как он, никто не любит? Как же так? Но почему он не собирается думать об её чувствах? Почему его заботит только его отверженное эго? Бетти устало закрыла за собой дверь. Фло бросила на неё взгляд, стараясь понять, что именно у неё сейчас на уме. Бетти подошла к кроватке Френни и дотронулась до её щеки. — Ну и почему вы злитесь? — спросила Фло. — Ты знаешь ответ, — Бетти убрала за ухо прядь волос. — Думаю, вы зря наказываете Роберта. Он этого не заслужил. — Да, он самый лучший муж на свете, но я вообще уже сомневаюсь в том, что на самом деле чувствую к нему. У тебя так же было? — Я не любила Джорджино, — просто сказала Фло. — Меня вынудили выйти за него замуж, поэтому когда я забеременела, а потом родила ребёнка, то испытала покой, тем более за ним постоянно бегали всякие-разные женщины. — Да, но тебе разве не хотелось других мужчин? — Я не лучший пример для ваших ответов, — Фло стала складывать вещи Френни в стопку. — Лучше спросите у Морин или у Эбони. Они хотя бы любили своих мужей. — Мне всегда казалось, что без любви Роберта я просто умру. — Вы и сейчас верите в это. Сколько я вас знаю, столько и вижу, как вы сами-то к нему относитесь. Фредди всегда был для вас неким средством. — Тоже считаешь, что это я его уничтожила? — сорвалось с языка Бетти. — Нет. Просто он всегда вас подавлял. Роберт же всегда выпускает ваш пар наружу, позволяя вам быть собой, — Фло слабо улыбнулась. — Скажите ему всё. — Я думаю, что он не поймёт это. — Ну, если не поймёт, то вы всё же проживёте без него, — напомнила Фло. — Нет, не проживу. — Проживёте, вы сильнее, чем хотите казаться.

***

Крещение было обычным, как Бетти помнила ещё с детства. В их аристократической среде это были частые мероприятия: у общих друзей рождались дети, они звали на крестины, а потом на лёгкий фуршет с белым тортом, засахаренными фруктами и меренгами. Обычно Глория наряжала Бетти в бледно-розовые платья, а когда она стала постарше, то в нежно-жёлтые. В церкви была служба, а потом на ступеньках фотограф делал снимки, а гости всегда о чём-то говорили. Вот и сейчас всё было примерно так же. Ничего необычного или странного, даже немного скучно, несмотря на то, что приехали Данлеры. Жаль, что Виктор не дожил до этого дня, но его легко было отпустить: всё же возраст был преклонным. Роберт и Бетти решили крестить Френн в Рокфилде, чтобы не возвращаться в Дженнингс. Все гости остались на фуршет, ведя разговоры и наблюдая за тем, как весь остаток дня Роберт возится со своей дочерью. Бетти не боялась отдавать ему часть своих забот и в таким минуты смотрела на него с гордостью. Вряд ли с любовью, но этого ей казалось достаточно. После краткого разговора с Эбони ей стало чуть проще, но всё же её грызли сомнения. Разве так бывает, что чувства тускнеют и быстро теряют своё значение? Оказалось, что это вполне может быть и причин для этого почти нет. — Что ты такой хмурый? — Эбони взяла Роберта за локоть, подняв на него глаза. Она поймала взгляд Бетти на другом конце гостиной. — Моя жена меня больше не любит, — ответил он. — О, Боже! — в голосе Эбони слышалась ирония. — У неё просто всё либидо уехало в молоко и ребёнка. У меня было точно так же. Я, правда, дура была и отдалась мужу, потому что считала: так надо. Ни удовольствия, ни хоть какого-то облегчения. В общем, понадобилось ещё время, чтобы всё вернулось на круги своя. Где-то год. — Ты поэтому не захотела больше рожать? — Я больше всего люблю свою работу, поэтому и не захотела. Но вообще да. Родила легко, но всё равно какие-то дрянные мысли были в голове из-за этого, — Эбони нахмурилась. — У Бетти всё то же самое. Просто она тебя не хочет, как раньше. Потом это изменится, если не станет привычкой. — И что мне делать? — Ждать, Роберт, — уголки губ Эбони дрогнули. — Но вообще я хочу, чтобы она сняла пару видео. У меня есть идеи. Для Бетти танец и есть способ понять, что её тело — это инструмент привлечения мужчин; способ понять, насколько она сексуальная сама по себе. То, что Бетти записывает альбом — это совсем не то, что она привыкла делать, чтобы чувствовать себя особенной. Не зря Фредди всегда говорил, что для Бетти важно танцевать. — Нет, Фредди всегда говорил: когда Бетти не трахается, то она плохо танцует, — поправил Эбони Роберт. — Но лучше не упоминай при мне о нём. — Ревнуешь? — Эбони прищурилась. — Нет, просто у меня это вызывает массу не совсем приятных воспоминаний. Фредди до безобразия испортил Бетти, благо моё влияние на неё было сильнее. — Твоё влияние заключалось в том, что она всегда смотрела на тебя влюбленными глазами, — Эбони засмеялась. — Поговори с Бетти. Не порти с ней отношения хотя бы на этой почве. — А они у нас плохие? — их взгляды встретились. — Нет, но вообще-то далёкие от идеала. Тебе лично очень повезло, что твоя жена — Бетти, а не молодуха с амбициями выше крыши. — Не, ну, таких хорошо лишь только трахать на досуге, а вот дом с ними не построишь, — усмехнувшись, произнёс Роберт. — Для семейной жизни нужно чуть больше, чем деньги мужчины и молодость женщины. — Я рада, что ты это понимаешь, — Эбони отпустила его. Роберт посмотрел на Бетти. Она о чём-то говорила с Мери-Джейн. Он только сейчас понял, сколько общего у двух кузин. Они обе были похожи на Диану, только Бетти гораздо больше. Единственная копия легендарной Дианы, как часто любил говорить Виктор. Мери-Джейн больше взяла от ирландской родни. Но сколько было похожего в их жестах: как они откидывали волосы назад, как смеялись и наклоняли голову. Кто бы вообще мог подумать, что он женится на аристократке? Свяжется с ней так основательно и надолго. Бетти была хорошей девочкой из приличной семьи, которую испортил Фредди, а потом и он сам. Хотя нет, он не портил Бетти. Он, наоборот, помогал ей обрести уверенность и почву под ногами даже тогда, когда его собственная жизнь была похожа на хаос. И вот сейчас она снова казалась ему таким же непонятным морем. Раньше и правда многое было ясным, как стекло — смотришь и видишь всё как есть. Но стоило в их семье появиться Френн, и словно все карты спутались. Может быть, потому, что они не были готовы к таким переменам. Они с Бетти прожили почти двадцать лет в каком-то привычном для себя состоянии, можно сказать, уже успели в нём закостенеть, и одно маленькое существо так сильно поменяло порядок многих вещей. — Можно с тобой поговорить? — Роберт подошёл к Бетти, беря её за локоть. — Да, а что? — она с некоторой опаской посмотрела на него. — Только не здесь, — Роберт подтолкнул её к выходу. Он повел её в спальню, чтобы они смогли поговорить наедине. Роберт сел на кровать, где когда-то они провели много ночей, живя тут. Бетти с опаской посмотрела на него: она явно бояслаь, будто Робби потребует у неё то, чего она не собиралась давать ему. Она сжалась, глядя на него с каким-то недоверием. — Я ничего не сделаю, — начал он. — Просто сядь рядом со мной. Бетти села рядом с Робертом, но на безопасном для себя расстоянии. Она всё думала, что раньше, стоило ей оказаться рядом с Робби, по телу проходила такая приятная дрожь, но сейчас в ней определённо что-то сломалось, и она не понимала, что именно. Бетти отвела взгляд, склонив голову набок. — Ты любишь меня? — зачем-то спросил Роберт. — Зачем ты это спрашиваешь? — Бетти подняла на него глаза. — Я просто хочу знать, — Робби умоляще посмотрел на неё. — Я люблю тебя, — выдохнула она, — но… — Но не так, как раньше? — закончил за неё Роберт. — Да, — согласилась Бетти, чувствуя, как слёзы начинают предательски подступать к глазам. — Не так, как раньше. И я не знаю, что вообще со мной творится. Я всё так же уважаю тебя, всё так же отношусь к тебе, как к лучшему, что случилось со мной, но во мне нет ничего прежнего. — Ты поэтому не возвращаешься в эту постель? — он обвёл взглядом комнату. — Да, — Бетти прикусила губу. — Я просто больше не вижу в этом смысла. Я не хочу отдаваться тебе, потому что так надо. Я не хочу, чтобы ты брал то, что вряд ли доставит нам удовольствие. Я всё так же благодарна тебе и очень рада, что ты стал отцом моего ребёнка. Но на этом наши с тобой отношения заканчиваются. — Бетти… — он пальцем провел по её руке. — Я больше не хочу тебя. У меня вообще нет никакого желания по отношению к тебе, — она отвернулась от него, чтобы не смотреть в глаза. — Бэтс… — нежно прошептал Робби. — Я всё понимаю. — Что ты понимаешь? — она повернулась к нему. — Что ты понимаешь? — Я понимаю, что в тебе нет ни уверенности в себе, ни энергии на меня, — сделал вывод он. — Ты так думаешь? — Я знаю, — он придвинулся к ней ближе. — Я согласен подождать, когда все твои тараканы успокоятся и Френн чуть подрастёт. — Ты не выдержишь, — отрезала Бетти. — Я уже держусь почти пять месяцев. Так что я готов даже поспорить, — он с вызовом заглянул ей в глаза. — Просто когда в прошлый раз я закрывался от тебя, то ты тихо бесилась от мыслей, почему это я не трахаю тебя по ночам. А сейчас, оказывается, я должен сам догадываться. — Тебя это задевает? — не повышая тон, спросила она. — Вообще-то я родила твоего ребёнка. Для тебя. Так что тебе лучше бы помолчать. — Но я тоже человек и у меня есть свои желания и потребности, — стал оправдываться Робби. — Я понимаю, что у тебя все гормоны в ребёнка ушли, но ты не должна замыкаться только на этом. — А я не замыкаюсь… Бетти не совсем была в этом уверена. Она помнила, какая жизнь у неё была с Мэгги. Времени на всякую чушь просто не оставалось. Бетти работала, чтобы у Мэгги было всё, оставляя маленького ребёнка с чужими людьми. Она боялась пропасть в нищете, чем пугал её отец. Сейчас всё было иначе: у неё было всё, ей ни о чём не надо было заботиться… Да, она стала зацикливаться на Френн. Это было чистой правдой, она словно пыталась исправить все ошибки, какие успела сделать с Мэгги. И это ужасно. Робби потянулся к Бетти и взял её лицо в ладони, сжимая, как чашу, ощущая, как она дрожит, но явно не от возбуждения. Он решил сейчас идти ва-банк. Решил, что поставит всё на кон, чтобы понять, насколько всё плохо в их отношениях. Их ещё можно спасти или всё же они пропали? Робби поцеловал жену в губы, ощущая вкус слёз на языке. Бетти не сразу расслабилась и только спустя некоторое время положила руку ему на плечо. — Если хочешь, то сегодня на этом остановимся? — прошептал он, гладя её по спине и испытывая искушение расстегнуть «молнию» на платье. — Нет, — выдохнула она. — Помнишь, я всегда говорил, что мне не надо стараться, потому что ты сама заводишься. Что ж, кажется, пришло время пустить в ход всё, что я умею. Останови меня, когда надоест. — Я… — Если ничего не почувствуешь, то просто уйдёшь, — сказал он и расстегнул «молнию» на платье, испытывая жгучее желание снять его как можно быстрее, чтобы дотронуться до её кожи. Он знал, как вовлечь женщин в свой чувственный плен. Всегда понимал, что именно они хотят и что ждут него. Вот и сейчас Роберт пустил в ход всё своё обаяние. Он делал всё нарочито медленно, чтобы насладиться процессом. Снимал одежду с Бетти так, словно разворачивал драгоценную вазу, которая была настолько красивая и хрупкая, что её потеря будет самой большой неудачей в жизни. Он хотел её всю и целиком, хотел до боли в паху, как в те дни, когда просто ухлестывал за этой женщиной, надеясь хотя бы на одну ночь. Его пальцы медленно скользили по её телу, а язык выписывал узоры, спускаясь всё ниже и ниже. Зарываясь между ног Бетти, он не чувствовал, что её проблемы были в физическом осязании секса. Нет, дело было в чём-то совершенно другом, в чём-то более глубинном. На миг оторвавшись от своего занятия, он бросил взгляд на Бетти. Она была спокойной и расслабленной. — Мне продолжать? — спросил он. — Я… — она осеклась. — Да, я знаю, что ты не ставила спираль и не принимаешь таблетки, — Робби оторвался от Бетти лишь на миг. Он вообще-то был готов к такому повороту. Джимми, прекрасно зная характер Бетти, предложил брать ситуацию в свои руки. Разговор с Эбони лишь убедил Роберта в том, что проблема Бетти была всё в той же самой неуверенности в себе, как и в усталости, конечно, и гормонах. Но со страхами нужно бороться, иначе никак не получится. — Как с девственницей, — зачем-то сказал Роберт. — Много ли у тебя их было? — шутливо спросила Бетти, обнимая его за плечи. — Достаточно. Никто не жаловался, — он замер, пытаясь найти нужную позу. Качаясь на паруснике среди синего шёлка, они оба почувствовали то, что всегда соединяло их. Бетти теснее прижималась к Роберту, ощущая, как внутри всё мучительно сжимается в ожидании разрядки. Казалось бы, так сложно вернуться в прежнее состояние, но нужно было всего лишь довериться Роберту, позволив ему сделать то, что он считал нужным. — Ну, давай, помурлыкай для меня, — попросил он, прижимаясь губами к её виску, толкаясь в неё всё глубже и глубже. Вряд ли это было восхитительно, как раньше. Это совсем не было похоже на тот дикий восторг, который они испытали в Мангейме, когда всё в их жизни подошло к логическому итогу. Это было совсем другое чувство, скорее, больше похожее на облегчение, нежели чем на радость или полное удовлетворение. Но так стало проще, чем было до этого. Бетти ещё не могла понять, возникло ли в ней прежнее бурное желание по отношению к Роберту, или же просто она отдалась ему, потому что он настойчиво попросил, не желая обидеть его отказом. Да, и сам Роберт не привык иметь отношения с «брёвнами». Они были хороши лишь только для эгоистичного удовлетворения своих потребностей, но с Бетти всё было совсем иначе. Впервые встретившись с ней взглядом в гримёрной Илингского театра, он знал, что будет обладать ею. Будет обладать ею, как никто другой. Поэтому глупо с ней просто удовлетворять все свои низменные потребности. — Ты как? — спросил он, падая рядом с ней. — Не знаю. Это слишком странно. — Ничего, потом будет лучше. Она рассмеялась в ответ: — Мне кажется, так говорят всем девственницам, которые вроде поняли, что приятно, но ничего такого, как описывают в книгах, не испытали. — Ну, вполне возможно, — Роберт поднялся с постели, чтобы найти сигареты. — Со своей стороны скажу, что я тоже ощущал себя не совсем в своей тарелке. — С чего бы это? Великий магистр любви — и не в своей тарелке? — Дорогая моя, я очень давно не скидывал с себя напряжение и уж тем более никого не укладывал в постель, — Робби закурил, садясь на край кровати. — Так уж прямо и никого? — Я буду врать тебе? — он посмотрел на неё. — Я решил, что и так виноват перед тобой, поэтому никаких глупых поступков. — Я люблю тебя, — вдруг выпалила она, быстро подползая к нему и садясь рядом. — Я так люблю, и мне так жаль, что я эгоистично спряталась в своих переживаниях. — Я вообще-то не такую реакцию хотел вызывать, — усмехнулся он. — Но сойдёт и так. Бетти шутливо ударила его в плечо. Роберт легко засмеялся в ответ. — Вот что мне с тобой делать? Хотя знаю! Роди мне ещё кого-нибудь. — Ты издеваешься? Я уже стара для таких вещей, и с каждым разом мне всё сложнее просыпаться от метаморфоз. — В следующий раз всё будет иначе, — он отвел пальцем пряди влажных волос от её шеи. — Ты так и Морин говорил? — Конечно, — уголки его губ дрогнули. — Я подумаю, но тебе тогда придётся очень постараться. — Ну, с этим-то у меня нет проблем, — она снова ударила его по плечу. — Я вообще-то про другое, — Бетти поджала губы. — Тебе придётся убедить меня. — Забей, это не так важно, — Роберт поцеловал её между глаз, чувствуя, что всё в их жизни наладится.