***
В начале сентября Роберт и Джимми вылетели из Джерси в Лос-Анджелес. Сначала они поселились в «Контениталь-Риот-Хаусе», но отель уже прискучил музыкантам, поэтому сняли курортные домики в Малибу, где Роберт жил в марте. Робби приступил к написанию текстов и восстановлению здоровья. Он вместе с Джимми оказался в наркотическом раю. Никогда этот вопрос не обсуждался, каждый был волен делать то, что хочется. Робби знал, что Джимми, Бонзо и Ричи употребляли героин, пусть и старались это скрывать, но многие знали, что они нюхают его, а иногда и курят. Сам же Роберт больше глотал таблетки, чтобы меньше чувствовать боль, ну и принимал кокаин. Джонси тоже временами прибегал к запрещённым веществам. Их компания давно плотно сидела на наркотиках, но кто жил как-то иначе? Даже Бетти пускалась в дерзкие авантюры, экспериментируя с разными дозами и комбинациями таблеток и порошков. Вся её труппа не гнушалась наркотиками, главное, чтобы это не мешало шоу, а если кто-то чрезмерно увлекался всем этим рок-н-ролльным образом жизни, то Эбони увольняла, не давая второго шанса, потому что всегда были те, кто готов занять чужое место. Многие считали её тираном, но Робби считал Эбони душкой, учитывая, что он давно раскусил подругу Бетти, поняв, как очаровать её. В то время британские газеты начали сочинять всякие сказки про группу. Бетти часто зачитывала Планту заголовки и некоторые выдержки из статей, но если ей было смешно, то самому Роберту — нет, потому что он устал оправдываться перед друзьями. Газетчики говорили о том, что увлечение Джимми чёрной магией отдалило от него семью, и теперь они все наказаны за это. — Это бред чистой воды, — постоянно твердила Бетти. — Лучше скажи, какого чёрта они пишут, что мы с тобой встречаемся, когда тебя в Лондоне давно никто не видел. — Я думал, что их больше это не заботит, — это расстраивало Робби. — Всей прессе мира нравится сама мысль, что мы с тобой пара. Меня даже Брайан Мэй с Роджером Тейлором за это жестоко шпыняют. Последняя сплетня: я ещё встречаюсь с Джимми. А кто-то ведь в это верит. — А ничего так, что ты не в его вкусе? Ты нравишься ему как творческая единица, как человек, а не как женщина, — в его голосе она слышала весёлость. — Я не обижаюсь на него за это. Не у всех же должно стоять на меня. Разговоры с Бетти спасали от сумасшествия, что творилось вокруг, как и от копаний в себе. Перси часто ковылял по пляжу или смотрел на звёзд кино, гулявших около его дома. Ему нравилось быть затворником, находящим утешение в ежедневных звонках в Англию, где сейчас находилась Бетти. Он стал необычайно суеверным человеком и поверил в то, что отрицательное отношение к музыке Led Zeppelin преследует его, принося несчастья. Когда октябрьский шторм снёс крыльцо его домика, Роберт заявил Дэнни, что это плохая карма, о которой пелось в «The Ocean». Другим своим друзьям он говорил о колдовской «In My Time Of Dying». Песни воздействовали на Роберта отрицательно, как он думал. В это самое время Роберт повстречал нью-йоркскую фотомодель Линду. Роман был обжигающе страстным, словно он мог заглушить боль от одиночества и сомнений в истинности своих действий. Но всё быстро окончилось, когда на несколько дней приехала Каталина. Странно всё это было: они больше не проводили много времени вместе, и порой Робби начинал думать, что у Кат появился кто-то ещё. Он не решался спросить, зная, что его подозрения обидят её. В любом случае их отношения давно перестали быть такими, как пару лет назад, когда они не отлипали друг от друга. Кажется, в этом была виновата Бетти. Однажды кто-то взломал его дверь. Никто ничего не взял, но этот бессмысленный акт вандализма стал ещё одной каплей в и без того переполненную чашу меланхолии Роберта. Он терзался угрызениями совести и винил себя в том, что его семья стала жертвой чего-то, что вышло из-под контроля. Он совсем не мог дать название этому явлению, но ощущал, как артурианская сила перестала быть на его стороне. Над ним висел злой рок, часто думал Робби, смотря на нитки жемчуга, оправленные серебром, какие он купил недавно для Бетти на Средневековой ярмарке. Он не знал, что она сделает с этим чудным украшением для волос, но уже представлял, как серебро и жемчуг будут поблёскивать в её каштановых волосах. Джимми также находился в «Malibu Colony Drive» и вел уединённый образ жизни. Никто даже не знал его номера телефона. Между тем, девушка по имени Ро, всегда сопровождавшая Питера Гранта, попала под влияние очарования Джимми, пробралась в дом гитариста и осталась там. Джимми просто не представлял, как себя вести. Однако они стали тайно встречаться, пусть Джимми девушка и наскучила довольно быстро. В конце октября на репетиции группы в Лос-Анджелес прилетели Бонзо и Джонси. У последнего рука была в гипсе. Он сломал её сразу же после случая с Робертом. Бонзо всё это время находился с семьёй. В июне его жена родила дочь, которую назвали Зои. Как твердил Роберт, ещё одна девочка в их компании, которая уж точно станет подружкой всем остальным. Бонзо едва переносил разлуку. Он не думал о деньгах, ему просто хотелось быть рядом с женой. Находясь вдалеке от семьи, Бонзо опять вернулся к роли «зверя», выискивая новые жертвы на Сансет-Стрип. Трезвый, он бывал очаровательным стариной Джоном Бонэмом. Постоянно пьяный в Америке, Бонзо походил на пороховую бочку. Взрывоопасный, он уничтожал всё на своем пути. И если он не лупил агрессивно по барабанам, то выплёскивал свою энергию на окружающих. В таком состоянии другие музыканты обычно избегали его, зная, что он способен на всё. Для остальных дни публичных оргий и дебошей в барах канули в вечность. Для остальных, но не для Бонзо. Группа относилась к Америке как к фантастическому источнику денег, стране греха и изобилия. В доброй старой Англии музыканты находились в уюте и могли заниматься делами по дому, антиквариатом, детьми или просто уединяться. В Америке же к ним относились по-королевски: там они могли делать всё, что заблагорассудится. И вот сейчас с ними всё это сыграло дурную шутку, как постоянно думал Роберт. Джон Пол Джонс тоже приносил беспокойство. В назначенный час на репетицию в Голливуде приехал даже Роберт, который недавно начал ходить, пусть с костылем это и было тяжело делать, а Джонси исчез. Полностью независимый от группы, он появлялся и уходил по своему собственному расписанию. Обычно ему всё сходило с рук, но на этот раз разозлился Джимми. — Если увидишь Джона Пола Джонса, — сказал он Дэнни Голдбергу, пытавшемуся найти бас-гитариста, — то просто пристрели его. Но всё же они наконец-то начали репетировать материал и все взаимные обиды ушли. Именно тогда, проезжая по улицам города, возвращаясь домой, Роберт увидел афишу. Впервые за несколько недель он испытал настоящий приступ счастья: на ближайшие десять дней его жизнь будет окрашена в яркие цвета, ведь в Лос-Анджелес должна была приехать Бетти. Она появилась в городе подобно урагану. Пресса сразу начала писать о её гулянках, хотя всё то время, что Бетти жила в Малибу, она работала и была с Робертом. Группиз сразу же притихли, ведь все музыканты, обитающие в Лос-Анджелесе, хотели увидеться с Бетти, чтобы посоветовать ей свои песни для шоу, пусть они и думали на самом деле о другом. Но Бетти мало появлялась на публике. Она решила, что сейчас лучше будет просто работать и отдыхать, тем более было с кем провести вечера и ночи. Бетти попросила Муди снять номера в отеле для всей труппы, а сама отправилась жить к Роберту. В то ранее утро — Роберт ковылял с тростью по пляжу, а Бенджи плёлся позади — море бушевало. Не так сильно, как несколько дней назад, когда смыло крыльцо дома Робби, но зрелище было такое, что дух захватывало, будоража воображение. Порой казалось, что море сольётся с жёлтым небом, поглотит его полностью, и останутся только волны, сметающие всё на своём пути. Роберт остановился, глядя на рваную линию горизонта. Вдруг на глаза опустилась пелена, а потом пальцы маленьких ладоней разошлись, и Робби снова увидел небо. Он глубоко вдохнул, стараясь угадать аромат духов, но ветер и соль в воздухе мешали понять, кто это заигрывает с ним. Роберт чувствовал, как женские ноги соприкасаются с его: наверное, она стоит на носочках, утопая в песке. Девушка небольшого роста, явно ему по плечи. Роберт улыбнулся, накрывая её ладони своими, на что она засмеялась, продолжая молчать. — Ну, не томи меня, — прошептал он, начиная исследовать её пальцы. Ни одного кольца, ни одной зацепки. И когда он наткнулся на серебряный браслет с витой цепочкой и необработанными минералами, то понял, кто стоит позади него: он сам дарил ей этот чудный браслет на прошлое Рождество. — Моя милая, милая испанка. Моя Испанская Кошка… Моя любимая подруга. — Кончай уже задабривать меня, ты прекрасно знаешь, что на меня это не действует, — Бетти отняла руки и тогда, подав Робби трость, обошла его. — Привет, — она потянулась к нему, целуя в уголок губ. — Как я скучал по тебе, — он обнял её одной рукой, притягивая к себе. — Ты не представляешь, как я скучал по тебе. — Я тоже, — она посмотрела в его глаза. — Я поживу у тебя? — С тобой — хоть на луну, — уголки её губ дрогнули. Конечно, она помнила о том самом первом вечере, когда они танцевали и говорили о всяких глупостях. — Мне стоило бы взять тебя на руки и отнести в свой дом, но ты же видишь, я только недавно стал ходить с тростью. Хотя «ходить» сильно сказано — ковылять. — Перси, не надо быть моим рыцарем. Правда, я этого не заслуживаю, — она взяла его под руку. — Я намного хуже, чем ты думаешь. — Не люблю быть слабым рядом с тобой, — и Бетти не знала, что ей ответить на это. Она осталась с ним, потому что никто не думал, будто может быть иначе. Роберт не сразу сказал всем, что Бетти здесь, прекрасно зная, что скажет Джимми. Конечно, многие уже видели афиши, да все только и сплетничали о том, что скоро город наводнит труппа Бетти и будет очень шумно. В итоге Бетти сама развязала этот узел, когда приехала в голливудскую студию «S.I.R.», где Led Zeppelin репетировали. — А мы кого-то ждём? — спросил Джимми, когда услышал стук в дверь. Джонси пошел открывать и был очень удивлён. Бетти протянула ему бутылку вина, и Джонси как на автомате принял её. — Привет, — Бетти вошла в зал. — Что ты тут делаешь? — спросил Бонзо. — Ну, вообще-то у меня тут шесть концертов, — она ослепительно улыбнулась. — А где ты живёшь? — продолжил расспросы Бонзо. — Думала перебраться к Роберту, если Джимми не будет против. Я же знаю про его железобетонное правило: запись — без баб. Конечно, Джимми это польстило, хотя он давно предельно ясно всё высказал Роберту. Не то, чтобы Пейджи совсем не нравились эти странные отношения между Бетти и Робертом, просто кто-то же должен был спустить с небес на землю их вокалиста, понятное было дело, что ничего ему не достанется и Бетти так и будет водить его за нос. — Конечно, можно, — Джимми понимал, что надо быть чуть мягче. Роберт сейчас переживал не самый лучший период, и безусловно, ему нужна была поддержка, а ещё Бетти в Лос-Анджелесе не навечно — всё равно скоро уедет. Да и вряд ли Перси хоть что-то перепадёт. — Если за два года она тебе так и не дала, — часто начинал Джимми, — то и дальше не стоит ничего ждать. — Спорим, что этот день однажды всё же случится, — Роберт протянул руку другу. — Перси, даже если ты её трахнешь, то через много лет, когда она совсем отчается и разочаруется в мужчинах, — Джимми больше ничего не стал говорить. — У неё кавалеров столько же, сколько у нас девчонок во время тура. Бетти осталась на репетиции, слушая эту новую чарующую музыку, ощущая, как изменилось настроение с момента выхода последней пластинки. Она закрыла глаза, отдаваясь композиции, которая ещё не была закончена, но уже поражала своим ритмом и гитарными риффами. Роберт пел в инвалидном кресле, пусть он и ходил с тростью, но это были краткие прогулки. В основном Бенджи продолжал сопровождать его, возя коляску. — Я знаю, что это полное свинство — попросить сыграть эту последнюю песню, но я хочу услышать её снова. — Смотри, а, девочка знает толк в гитарных переливах, — усмехнулся Бонзо. — Ну, вообще-то меня зацепила именно ударная партия, которая движет всю мелодию и задаёт сюжет песни, — ответила Бетти, что очень польстило Бонзо: на его лицо появилась широкая улыбка. — «Achilles Last Stand»? — уточнил Робби. — Подожди, зачем это тебе? — У меня есть идея, но пока я ничего не могу сказать. — Я сделаю тебе демо, — вдруг сказал Джимми, и все удивились этому. Конечно, когда Бетти ушла, все принялись узнавать, почему Пейджи так подобрел: обычно он очень ревностно относился к своей музыке. А тут… Но Джимми, как и Джи, давно уже просёк: все, что ни дай Бетти, превратится в золото. После её концертов всегда взлетают продажи синглов и альбомов, как бы сказал Джи — кто откажется от такой бесплатной рекламы? Конечно, она собралась танцевать под их новую песню, и никаких сомнений не было. Взволнованная Бетти приехала к Эбони в отель. В тот день был концерт и театр был набит полностью, как и всегда: на «Чёрную богиню» был небывалый спрос. — Я, кажется, нашла песню, которая будет открывать шоу. — До этого светлого мига ещё надо дожить. — Мы с Крисом решили, что откроем сезон в конце мая. Пока я не знаю, как назову шоу, но я точно уверена, что с этой песни всё начнется. Мы с Хорхе будем как два первобытных человека с луком и стрелами. И современный балет, — объяснила Бетти. — И?.. — Сегодня поедем к Роберту, и там кое-что покажу, — Бетти хитро улыбнулась. — Так он здесь? — Ну да. Джимми тоже. Они репетируют песни для нового альбома, — Бетти подошла к зеркалу. — Ты живёшь с ним, — сразу же всё поняла Эбони. — А я думала, что ты просто свалила от суеты, нытья танцовщиц и их случайных любовников из труппы и вообще подальше от мест, где пробегают рок-музыканты и их свита. Что у тебя с Робертом? — Я не сплю с ним, если ты об этом, — отрезала Бетти. — Ну разумеется, вы просто лежите в одной постели, — ущипнула подругу Эбони. — Слушай, я всё понимаю, что он тебе нравится. Он вообще мужчина, который подходит тебе во всём. Вы смотрите на жизнь почти одинаково, два семейных человека, чтобы ты на это ни сказала, два сердцееда, а ещё между вами притяжение. Но кажется, ты уже работаешь на два фронта. Зачем тебе Фредди, если ты бегаешь за Робертом? — Я люблю Фредди, — и это было чистой воды правдой, — но Роберт… Понимаешь, только никогда и никому не говори, если будут собирать материал, чтобы написать обо мне какую-то книженцию или снимать кино, — Бетти подошла к Эбони и взяла её за руку. — Когда я увидела его — нет, не в пабе, когда брала автограф, а у себя в гримёрной — то у меня ёкнуло сердце. Я подумала — вот он, мужчина моей мечты. Но я каждый день гоню от себя это ощущение. У него семья, дети, у меня Крис, а ещё Фредди… Он нуждается во мне, и я хочу, чтобы он был счастлив со мной. — Однажды это тебе аукнется, дорогая, — Эбони провела ладонью по щеке Бетти. — Нельзя быть с одним из милосердия и желания ухватиться за прошлые эмоции и с другим, потому что он бегает за тобой, как рыцарь за принцессой. Но она не стала говорить, почему подругу с Фредди ничего не ждёт. Построить отношения с тем, кто всегда будет изменять тебе с мужчинами — невыполнимая задача. Сколько в истории было подобных примеров, и как бы супруги друг друга ни понимали — они всё равно были несчастливы. Возможно, однажды они изобретут некий компромисс, если не будут жить вместе, из-за чего не будут видеть измены друг другу, так и не поженятся и не столкнутся с трудностями, не родят детей, не познав боль оттого, что не могут быть семьёй. Эбони всегда думала: если бы Роберт не был женат, не так привязан к детям, то по сути, ничего не мешало бы ни ему, ни Бетти сойтись вместе, а так понятно, что подруга не хотела быть очередной его любовницей, не желая затеряться в длинном списке побед. Вечером после концерта Бетти, Эбони и Хорхе поехали к Роберту. В тот день в его домике были остальные участники группы, а также Джи с Дэнни. Мужчины пили пиво, и, конечно, наркотики кочевали от одного к другому. Джимми сразу же протянул Бетти кассету. — На заднем дворе есть освещение? — вдруг спросила Бетти, отказываясь от порции кокаина. — Есть, — Бенджи, как и все, не понимал, что сейчас происходит. — Тогда пойдём, — она взяла магнитофон с кассетой, Хорхе последовал за ней. Никто ничего не понял, и музыканты продолжили развлекаться, снимая напряжение после долгого трудового дня. Лишь только когда раздалась музыка, до многих дошло, что творится на заднем дворе. Джонси выглянул в окно: Бетти и Хорхе ходили по траве, что-то показывая друг другу. — Они там танцуют под песню Роберта, — сказал он. — А почему тебя там нет? — Джонси обратился к Эбони. — Ну, это современный балет. Я мало в нём понимаю, а Бетти танцевала когда-то в Нью-Йорке, и Хорхе тоже. Все прильнули к окну, внимательно следя за тем, как Хорхе и Бетти что-то объясняют друг другу, потом показывают танцевальную связку. Они смеялись, совершали ошибки, но кажется, были полностью уверены в том, что делают. Бетти и Хорхе понадобилось ещё три дня, чтобы поставить номер. Они оба ухватились за возможность воплотить идею, и их не остановила длина песни, её бешеный темп, сложный музыкальный рисунок. Это всё было маленькими помехами на пути к желаемому результату, и когда через три дня они показывали номер участникам Led Zeppelin, то сорвали первые овации. — А я всегда говорил, что эта девочка разбирается в музыке, — Джи поднял стакан с виски. — Это будет отличная реклама для нас, хотя к тому времени, как Бетти откроет шоу, у нас выйдет пластинка, которая разойдется по рукам. — Это неважно, — отмахнулся Роберт. — Получилось же круто. Все были очарованы безумно-сложными поддержками, тем, как Бетти и Хорхе двигались, словно два первобытных человека, устроивших танец для привлечения духов. Это был тот случай, когда музыка оживала, превращаясь в череду образов, становясь историей, какую можно всем рассказывать шёпотом. — Я очень устала, — Бетти легла на кровать Роберта. — Так устала за эти дни… — Ещё бы, ты только и делала что выступала и готовила номер, — Роберт провёл ладонью по волне её тёмных волос. — Спи, я буду охранять твой сон. — Обними меня, — попросила она. Он прижал её к себе — Бетти доверчиво положила голову ему на грудь. Роберт и сам закрыл глаза, ощущая спокойствие. Пусть это и было настоящей пыткой — спать в одной постели с Бетти, но он уже привык к этому. Между ними ничего нет и, может быть, никогда не будет, но, наверное, это неважно. Она нужна ему и без секса, а его можно найти и в другом месте. В этом и заключается смысл дружбы, а желание к Бетти должно остаться его голубой мечтой. — Я приду к тебе в Мюнхен, — услышал Роберт глухой голос Бетти. — Просто так. — Я знаю, — он поцеловал её в макушку. — Ты всегда возвращаешься ко мне.***
Led Zeppelin пришлось выметаться из Америки, чтобы не платить налоги. В этом году они провели здесь полгода, то покидая Америку, то снова возвращаясь. Оставалось ещё немного времени до окончания льготного периода, но Джимми решил, что лучше сейчас уехать в Мюнхен, где в «Musicland» они могли бы записать альбом. По дороге в Европу Джимми, Роберт и Бонзо всего на несколько дней завернули в Нью-Йорк. К тому времени Роберт окончательно избавился от инвалидной коляски и ходил с тростью. Гремя множеством индийских браслетов, он давал оптимистичные интервью Лайзе Робинсон: — У меня было время всё обдумать. Раньше меня всегда смущала стремительность наших действий, мобильность и скорость процессов, происходивших вокруг нас. Это выбивало из колеи… Мне пришлось взвесить события по-новому и изменить своё мнение о наших безумствах. Выходит так, что новые тексты пришли на ум в период размышлений, когда я спрашивал у Бога: «Христос, неужели всё прошло? Неужели всё кончилось?». И чем больше энергии заключено в альбоме, тем больше сил потрачено на борьбу с самим собой. — Это будет нечто грандиозное, — согласилась Лайза. — А как тебе успех Queen со своим хитом «Bohemian Rhapsody»? Песня такая же сложная, как и ваша музыка. Хотя по мне зря вешают на них ярлык, что группа такая же, как вы. — Я всегда удивлялся тому, как у такой замечательной команды так плохо идут дела, — сказал Роберт. — Да, и Queen, и Led Zeppelin мало чем похожи. Эти идиотские сравнения могут кого угодно свести с ума. — Учитывая твои страстные отношения с Бетти Данлер, видел ли ты, как она танцует под «Bohemian Rhapsody»? Это очень красивый номер. — Нет, я не видел. Когда она была в Лос-Анджелесе, я репетировал новый материал, а Бетти выступала. Но мы часто пересекались. Только не пишите снова, что мы трахаемся. Это далеко от истины. Мы просто хорошие друзья. Отдельно друг от друга музыканты вылетели в Европу. Бонзо всегда путешествовал со своим роуди — Миком Хинтоном, выполнявшим также функции камердинера, слуги, сестры милосердия и даже дуэньи барабанщика. Роберт приехал с Бенджи, а Джимми и Джонси прилетели поодиночке. Песни альбома группа записала всего за восемнадцать дней в ноябрьском Мюнхене. Студия помещалась под отелем «Arabella», где остановились Led Zeppelin. Ричард Коул, который не видел музыкантов со времён происшествия с Робертом, приехал в Мюнхен с горой аппаратуры. Он организовывал обычные развлечения для музыкантов, которые таким образом сбрасывали напряжение. Больше не было прежних шуток, литров алкоголя и доступных девушек, но это не означало, что всё это осталось в прошлом. «Musicland» оказалась непритязательной студией звукозаписи, и все остальные «ссыльные» британские музыканты хотели работать там. Через две недели после приезда Led Zeppelin здесь также появились The Rolling Stones, которые намеревались записать свой новый альбом, а за несколько дней до этого Бетти заскочила в промозглый Мюнхен, после чего отравилась в Париж, где у неё были выступления. Они с Робертом не виделись чуть больше недели, но этого времени хватило, чтобы они успели соскучиться друг по другу. Бетти сняла соседний номер, но всё равно вечерами проводила время с Перси, словно мечтала за эти три коротких дня насытить Робби каждую клетку своего измученного работой тела и каждую частицу души, уставшей от вечной ревности Криса. Для Бетти это снова был побег от реальности. Фредди уехал в тур, но в последнее время он был таким задумчивым и грустным, что порой ей казалось, будто дело в ней самой. Конечно, она понимала, что его начинали тяготить эти запутанные отношения, какие просто так он решить не мог. Нельзя было разорвать узел, не причинив никому боли. После выступления в Париже Бетти собиралась отправится к Фредди, чтобы скрасить ему время во время гастролей. А сейчас она существовала лишь только для Роберта. В одну из дождливых ночей, когда за окном громыхала гроза, а свет неоновых огней вечно неспящего города превращался в одно большое пятно из-за сильных потоков воды, Бетти не поняла, как оказалась в горячих объятьях Роберта. Кажется, они вместе прошли в отель, успев промокнуть, когда выходили из машины. Робби всё ещё неуклюже ходил, а сегодня музыкантов чуть удар не хватил, когда они подумали, будто он снова сломал лодыжку, запнувшись о технику в студии. Джимми успел его подхватить, и Робби забрали в больницу. Если бы только недавно сросшиеся кости снова треснули, то Перси был бы обречён ковылять на костылях до конца своих дней. Но всё обошлось. Бетти очень перепугалась и сразу же отправилась к нему в больницу. В конечном итоге он её утешал, а не она его. Они уже давно привыкли к тому, что всегда поддерживали друг друга морально, становясь точкой опоры в трудные времена. Бетти пусть и считала, будто Фредди нуждается в ней и без неё он просто пропадёт, не была нянькой для Роберта. Ей не надо было уверять его в том, что он большой талант, что он делает всё верно, вечно толкая вперёд, к свету. Нет, её поддержка всегда выражалась совсем в другом — в гармонии. Робби и сам понимал, каким он становится с Бетти, несмотря на вечный зуд в паху. С ней он был самим собой, со своими слабостями и достоинствами. Она спокойно относилась к его нарциссизму, что накрывал его временами, спокойно принимала некоторую его чувствительность и не боялась порой его вспыльчивости, зная, как быстро её гасить. С ней он был самым лучшим мужчиной на свете. И вот она помогала ему подниматься по лестнице, потом дойти до номера, и стоило ей потянуться к ручке своей двери, как Роберт схватил её за запястье, притягивая к себе. Он всё ещё был неповоротливым и неуклюжим, но смог завести Бетти в свой номер и довести до кровати, надеясь, что ни один ублюдок не помешает им в эту ночь. Он целовал её ключицу и шею, а она громко вздыхала. Роберт хотел, чтобы Бетти вся растворилась в эту ночь, отдавшись ему без остатка. Он так давно этого ждал, что терпеть больше уже не мог. В Мюнхене нет Каталины, Морин и вообще никого, кто мог бы им помешать. И вдруг он ощутил, как Бетти слабо упирается ладонями ему в грудь. — Я не хочу, — прошептала она, когда его губы оторвались от её рта. — Я не хочу. Но Роберт хорошо знал: слова Бетти не всегда совпадают с реальностью. Он снова хотел было её поцеловать, но она вывернулась из его объятий. — Я не хочу, — повторила она. — Почему? Если дело в Крисе, то его здесь нет. — Дело не в Крисе, — Бетти поджала губы, садясь на кровати. — Я… Я влюблена в другого и не хочу ему изменять. — А он знает… — О Крисе? — уточнила она. — Да, знает. Робби, — она дотронулась до его щеки, — я восхищаюсь тобой. Порой мне кажется, что я смотрю на тебя как преданная собачка… — Ты не смотришь на меня как собачка, — перебил её Роберт. — С тобой я на равных. И ты со мной тоже. Но чёрт побери! Я же вижу, как тебя тянет ко мне. Я всё чувствую. — Это просто секс. Я не ищу этого теперь. С тех дней в Лос-Анджелесе, когда мы с тобой то и дело оказывались на краю, всё изменилось, — вставила Бетти, понимая, что врёт, ведь она не знала точно, что на самом деле творилось у неё в душе. Бетти не могла существовать без Роберта и в тоже время боялась того, что между ними происходило каждый раз. Наверное, поэтому ей было проще всего зарыться в отношения с Фредди, воскрешая в себе все прежние чувства к нему, и это получалось, ведь она и правда любила его и нуждалась в нём, не только в эмоциональном плане, но и в физическом. — Робби, — прошептала она. — Ты очень много для меня значишь. Правда, я не вру, но… — Принадлежать мне ты не будешь, — закончил он за неё. — Я готов с этим смириться и прошу тебя, спускай меня с небес на землю, когда я буду переступать эту черту. Хорошо? Я не хочу терять тебя из-за того, что мне очень хочется переспать с тобой. — Да, — она поцеловала его в лоб. — Ты самый лучший. — Может быть, ты хоть скажешь, кто мой соперник? — Не дождёшься, — Бетти устроилась на кровати, ощущая усталость. — Но он хоть музыкант? — Отстань, — отмахнулась она. — Значит, музыкант, — усмехнулся Роберт. — Впрочем, с другим тебе было бы скучно. — Я могу остепениться и выйти замуж за сантехника, — пошутила Бетти, и Роберт понял, что она намекает на немецкие порнофильмы. — Ты заскучаешь с ним уже через неделю, — он лёг рядом с ней, смотря в потолок. — А с тобой — нет? — Со мной — нет. Со мной у тебя будет всё, чего никогда не было и не будет с другими мужчинами. И когда ты этого захочешь, ты придёшь ко мне, а я буду ждать тебя. Бетти ничего не ответила на это. Она знала, что иногда нужно вовремя притормозить, и сейчас это был самый верный момент. В любом случае жизнь ещё не один раз сведёт их с Робертом, и только время покажет, выживут они оба в этом рок-н-ролльном шторме или нет.