***
— Он больше никогда в жизни со мной не захочет видеться! — Да что ты такое несешь, чел! — Я уверен, что если сейчас попробую ему написать, то окажусь в черном списке! — Брось херней страдать, ему точно понравилось! Как ему вообще могло не понравиться?! — У него было такое лицо, когда мы прощались! — Да ты напридумывал себе, он был в восторге! Куроо возмущенно зыркнул на Бокуто, а потом, вытянув перед собой руку, начал загибать пальцы: — Я опоздал. Я напугал его так, что он почти упал. Я повел его искать трупы. Моя нога запуталась в траве. Я уронил на себя кусок клубничного пирога. Это полная катастрофа! — Это совсем не... — Я говорил про кислые попки муравьев! На этом моменте Бокуто замялся и, смущённо взглянув на Кенму и Акааши, поджал губы, вырывая этим выражением лица трагический стон. На детской площадке никого, кроме них, давно не осталось, и, компактно устроившись вчетвером на двухместной качели, они едва с нее не валились на песок, то и дело вскрикивая. Дело усложняло то, что когда Куроо убитым голосом сразу после прощания с Цукишимой сказал в трубку Бокуто: «Это был ужас, встретьте меня у станции», — верная гвардия притараканила с собой пиво. Часто ли пил Куроо? Нет. Много ли ему понадобилось, чтобы опьянеть? Тоже нет. Ситуацию более-менее спасал Акааши, который не пил совсем и сводил возможность наебнуться к минимуму тем, что упирался ногами в землю и выравнивал дергающуюся сидушку. Кенма, как самая худая, особо не создавала проблем — просто с жалостью смотрела на Куроо и добивала его этим взглядом, а вот Бокуто развезло сильнее всех и, как результат, качели то и дело накренялись, рискуя сидящих отправить в полет, пока белобрысая причина активно жестикулировала, опровергая доводы Куроо о том, что обожаемый Цукишима-сан его теперь презирает. Оправдывая свои слова, Куроо выглядел именно так, что нельзя было не верить в правдивость его страхов — кеды в серо-зеленых полосах от пыли и травы (Акааши внутренне рыдал), рубашка помята, сам он едва заметно пах потом и трагедией, а где-то на коленке пятнышко от клубничного джема. Никто из друзей не считал, что все это помешало бы разглядеть за катастрофичностью Куроо его клевую натуру, но сам Куроо продолжал уже полчаса убиваться, и дольше это продолжаться не могло. — Так, ну хватит! — хлопнул себя по коленям Бокуто, и Куроо перевел на него растерянный взгляд. — Чего? — Вытаскивай свой телефон, — приказал парень, и Куроо, непонимающе поморщившись, слишком резко откинулся назад, чтобы вытащить из кармана телефон, и сделал это так, что едва не опрокинул всех. Ноги Кенмы опасно оторвались от земли, и она вцепилась в бедро Акааши, отчего тот неожиданно и для себя, и для других вскрикнул. — Не дёргайся так, Тецуро, — едва сдерживая в себе раздражение, постаралась спокойно проговорить девушка, и Куроо тут же уперся ногами в землю, чтобы тоже держать равновесие, пока Акааши потирал бедро, а Бокуто, выхватив телефон, разблокировал его своим отпечатком и уже лез туда, куда не следовало. — Че ты там делать собрался, умник?! — возмущенно вякнул Куроо и уже протянул руки к телефону, но Бокуто отпихнул его, и качели снова опасно покачнулись, вызывая шипение Акааши и Кенмы, снова навострившей когти на чужую конечность. Куроо пришлось на время успокоиться, однако он едва не упал, когда Бокуто, бормоча: — Проверяю, действительно ли ты в черном списке, — начал печатать, вызывая у Куроо панический вскрик, граничащий с мяуканьем кота, которому наступили на хвост. Он тут же выхватил телефон и едва не взвыл, увидев, что сообщения уже отправлены. — И че мне с этим делать, придурок?! Свидание?! — зашипел он, пока Бокуто с видом эксперта ухмылялся, скрестив руки на груди. Зло цокнув, горе-любовник принялся спешно исправлять ситуацию. Какая девочка? Какая мама?! Кого-то из них могла сыграть лишь Кенма, не подходящая ни на роль мамы, ни тем более лапочки-дочки, называющей незнакомого парня красавчиком. Это незнакомые парни по ней слюни пускали, а не она по ним. key794tetsu: но я им сказал что я просто гулял и готов познакомиться с этой очаровательной девочкой — Радуйся лучше! Ты не в чс! — гордо выдал Бокуто, и Куроо уже хотел что-то сказать, когда телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Все четверо тут же уткнулись взглядами в экран, и Бокуто, увидев написанное, восторженно ухнул. — Охренеть, чел, вы что, всегда так друг с другом флиртуете? tsukishima_key01: Тогда для «просто прогулки» вы оделись слишком хорошо. Куроо, едва попадая по буквам от волнения, ткнул его локтем меж ребер и застрочил, одновременно с этим бормоча: — Вообще-то, мы обсуждаем классные вещи. Звезды, мифологию... key794tetsu: так ты тоже считаешь, что я красавчик? — Пиздыкс, как вы не сдохли от скуки? — усмехнулся Бокуто, и Тецуро снова пихнул его в бок. — На самом деле, это очень интересно, Бокуто-сан, вам тоже стоило бы чем-нибудь подобным увлечься, — вдруг подал голос Акааши, и одновременно с мстительным хихиканьем Тецуро зазвучали возмущенные вопли Бокуто. tsukishima_key01: Возможно, ваша укладка была действительно неплоха. key794tetsu: что ж key794tetsu: думаешь, будет очень грубо, если я заберу у нее номер телефона, который уже дал? — Вообще-то, я во многих вещах хорошо разбираюсь! — Вся ваша жизнь заполнена волейболом. — И это очень много! tsukishima_key01: Вполне возможно, после этого она разочаруется во всех мужчинах, поэтому не стоит. Дети слишком хрупкие. Тецуро, прикрыв рот ладонью, широко улыбался и быстро строчил, слушая только гулкое биение своего сердца. Цукишима действительно потрясающий. Не просто не кинул его в чс, но и, кажется, заигрывал. Или это не было заигрыванием? Он намекнул, что Куроо хорошо выглядел. Может, самое время сделать предложение? Где дешевле праздновать свадьбу? Он же всего лишь выпускник, у него мало денег. key794tetsu: ты, как всегда, прав key794tetsu: надеюсь, ты хорошо добрался? — Мне нужно контролировать свое питание для набора мышечной массы, просчитывать калории! — активно жестикулировал рядом Бокуто. — Все, что ты делаешь для набора мышечной массы — ешь за двоих, — тихо парировала Кенма, и пока Цукишима молчал, Куроо успел прислушаться к тому, что они там на фоне орали. — Это было слишком грубо, Козуме-чан! — Как и твои слова об увлечениях Куроо. Он собирался уже велеть им заткнуться, когда пришло новое сообщение Цукишимы. Одновременно с громким "Че?!" Куроо дернулся вперед. Бокуто, активно махавший руками, окончательно потерял равновесие и резко завалился назад. А в следующую секунду под дружные вскрики четыре пары ног взметнулись вверх. Раздался стук упавших тел, а следом: — Я съем тебя и твоего Цукишиму! — рык от Кенмы, которая, моментально развернувшись, легла на Акааши и начала что есть силы под аккомпанемент его кряхтения, хохота Бокуто и ойкания Куроо молотить последнего, и, видит бог, позиция связующей долгие-долгие годы не способствовала тому, чтобы ее руки приносили ласковые шлепки. Это были удары настоящей воительницы, и если вы когда-либо видели взбешенную кошку, то примерно так все и обстояло. Возможно, все же на роль мамы она бы подошла. Мамы-кошки, конечно. С ногами, еще лежащими на перевернутой дощечке качелей, Куроо извивался и отодвигался подальше, одновременно печатая и пытаясь отбиться от ударов. Было чудом, что под звучащие прямо в уши сдавленное кряхтение Акааши и икоту Бокуто он умудрялся слать Цукишиме сообщения, что Кенму, кажется, мало устраивало. Она была намерена выбить из него все дерьмо. — Совсем уже поехал крышей со своим Цукишимой. Цукишима-сан то, Цукишима-сан се. Ты хоть ешь? Или целыми днями думаешь О НЁМ, — отчитывала девушка, ни на секунду даже не повышая голос. Она уже переползла через Акааши, случайно ткнув его пяткой в плечо, а потом, усевшись верхом на Куроо, принялась его молотить с более удобной позиции. — Будто святой Иисус к тебе спустился, честное слово, — вопреки сильным шлепкам, совершенно спокойно говорила она, пока Куроо, теперь уже потерявший возможность печатать, просто защищал голову и ойкал от прилетающих ударов. — Козуме-чан! Козуме-чан! Слезь с него, а то еще ненароком встанет у такого девственника от близкого контакта со столь очаровательной девушкой! — визжал Бокуто, и Кенма, услышав его слова, может, и смягчила свои удары, но наносить не перестала, а лишь переместила на обтянутые в джинсы ноги. — Я не девственник! Ай, ну хватит, Козуме, хватит! — вопил Куроо, и Кенма, наконец, успокоившись, холодно заговорила, тяжело при этом дыша: — У этого придурка не встанет на меня. Его идеал — высокие блондины в очках, которые любят флиртовать с таким идиотом и переписываться днями и ночами напролет. Ты мозг мне уже съел своей мнительностью. Ты хоть видишь, как на тебя девчонки вечно слюни пускают, пока мы гуляем? Сколько шоколада ты в школе получал? Половина фан-клуба сборной нашей школы — персонально твои. Честное слово, будто этот Цукишима настолько дебил, чтобы не разглядеть то, какой ты на самом деле, — она всплеснула руками и вдруг зарычала в шокировано вытянувшееся лицо Куроо, — Вот что я тебе скажу — еще слово о том, что Цукишима-сан тебя пошлет, или кинет в чс, или еще что — и я вырву тебе клок волос. Ясно? Куроо, кажется, уменьшившийся в размерах от шока, тут же закивал, сложив перед лицом руки, и даже заморгал чаще под строгим взглядом карих глаз, обладательница которых, кивнув самой себе, все же перелезла обратно на свое место. — Охренеть, — спустя минуту молчания в память о похороненном терпении Кенмы, наконец, пробормотал Акааши, пострадавший в этом бою чуть меньше Куроо. Бокуто кивнул. Куроо тоже. — Никогда не видел, чтобы ты так бесилась, — растерянно пробубнил Куроо, и Козуме цокнула. — А я не видела никогда, чтоб тебя так размазало по кому-то. — Да неужели так сильно? — вздернул бровь Куроо и повернул голову в сторону подруги. — Вообще-то, да, — вдруг проговорил Акааши, и Куроо перевел взгляд на рядом лежащего друга, — обычно ты ведешь себя увереннее. Не скажу, что это плюс, когда ты начинаешь перегибать, но сейчас... Ты будто безответно влюбленный младшеклассник. — Даже в младших классах он был увереннее, — холодно проговорила Кенма. Куроо внимательно дослушал каждого и, честно говоря, хотел возмутиться и начать все опровергать, но что правда — то правда. В конце концов, в тихом омуте черти водятся, и у даже слишком тихих Кенмы и Акааши эти черти были чересчур проницательными. Так что Куроо, сраженный их словами, повернувшись обратно на спину, раскинул ноги и руки, уложив их на нахмурившегося Акааши и принявшегося щекотать под коленкой Бокуто. Понимая, что отступать некуда, да и незачем, он со вздохом проговорил: — Ну, это правда так. Аха-хах, — он отпихнул от себя руку хихикающего Бокуто, который переполз к ребрам, — просто Цукишима... Куроо вдруг снова замолчал, под всеобщее цоканье достал из-под плеча выпавший из рук телефон и посмотрел ответ от Цукишимы, про переписку с которым, к своему стыду, забыл в пылу драки. tsukishima_key01: Ладно, я отвечу уже дома. tsukishima_key01: Я дошел. А вы? — Ребят, сейчас, я отвечу только, — с непроизвольно вновь возникшей улыбкой пробубнил Куроо и спешно принялся печатать, едва ли попадая по буквам. key794tetsu: хорлшо key794tetsu: я прка с ребятами key794tetsu: спигемчя позже А потом, убрав телефон, вновь раскинул руки. — На чем я остановился? — продолжая улыбаться, рассеянно проговорил Куроо, а потом ойкнул от тычка между ребер, — ладно-ладно-ладно. В общем. Просто Цукишима классный. То есть. Реально классный. — Это не оправдание тому, что ты ведешь себя, как влюбленный голубок, — подёргал бровями Бокуто. — Эй! — Он и есть влюбленный голубок. — Ты-то куда! — Еще и обросший непонятно откуда взявшимися комплексами. — Еще друзья, называется! — Это все еще не объяснение, — подала голос Кенма и, окончательно теряя свою стеснительность вместе с ушедшей куда-то уверенностью в себе Куроо, продолжила, — почему ты вдруг стал так зациклен на том, что он может тебя, с какого-то хрена, послать? Почему тебя вообще это парит? Куроо замялся от неожиданно точного вопроса. Говоря откровенно, он часто его себе задавал, и думать об истинной причине было легче. Легче и не так стыдно, как озвучивать. — Разве это так плохо? Я просто не хочу терять его. С ним же так... Охрененно, — воодушевленно вдруг проговорил Куроо, глядя на небо над собой, — с ним можно говорить реально обо всем — он любую тему поддержит. С ним комфортно и спокойно. И при этом все мои придурковатости ему, кажется, вообще ни о чем. Он смеется с любой моей шутки, а если я лажаю — не обвиняет и не выглядит так, будто я его утомил. — Ты сам говоришь, что он не выглядит утомленным, если ты лажаешь, но будто этого и ждешь. Ждешь, что он станет именно таким, — вновь заговорила Кенма, и Куроо неловко усмехнулся. — Вау, сеанс психотерапии? — но тут же обратно посерьёзнел, искоса бросив взгляд на нахмурившуюся Кенму, — я не жду. Я наоборот этого боюсь. Как будто в один момент он скажет «Как же ты задрал меня» и просто свалит. — Но мы же не свалили, — вставил Акааши, и Куроо перевел на него удивленный взгляд, который вскоре стал каким-то покровительственным, словно смотришь на ребенка, который сказал вроде правильную вещь, но сути не меняющей. Цукишима — не они. И они — не Цукишима. Кто вообще знает, какой именно Цукишима? Куроо знал его слишком мало, чтобы быть уверенным на все сто. — Это другое. Это потому что вы такие же слегка чиканутые, со своей драмой в прошлом и шутками, как у меня, в настоящем, — говорит он, и со всех сторон раздались осуждающие вздохи. — Че-е-е-е-е-ел, — тянет Бокуто, а Акааши подхватывает. — Мы дружим с тобой не потому, что мы такие же "чиканутые", — неожиданно мягко говорит Акааши без прежней безучастности во взгляде и тоне, — а потому что ты клевый. Не привыкший к столь откровенным словам от кого бы то ни было в принципе, Куроо тут же рассмеялся. — Брось, чел. О чем ты? — Ну, вообще-то, это реально так, — подал голос Бокуто, и Куроо давится собственным смехом. — Слушайте, вам не кажется, что вы слишком сильно меня опекаете? Мое нытье ведь не имеет никакого значения. Или вам оно настолько надоело? — Нам не надоело твое нытье. Это даже не нытье, — вновь берет инициативу в сеансе вправления мозгов Кенма, — но то, что это на одну тему, уже стремно. Ты боишься кого-то потерять, потому что ты какой-то «не такой», но ты не сможешь контролировать желания всех людей вокруг и соответствовать их ожиданиям, ты и сам это знаешь. Если кто-то захочет уйти — это его выбор, и твоей вины в этом нет. Ты не властен над чужими мыслями, как и другие не властны над твоими. А если кто-то винит тебя в том, что ты слишком громко смеёшься или обсуждаешь кислые попки муравьев, то это исключительно их проблема, что они хотят от тебя чего-то другого. Не все вокруг ожидают от тебя чего-то, как твой отец. Люди любят тебя таким, какой ты есть, а судя по тому, как ведет себя Цукишима — он на грани втрескаться по уши, но пока ты думаешь о том, как бы его не потерять, теряешь самого себя. Думай о том, как тебе с ним хорошо, и наслаждайся этим моментом, а не грузись из-за мыслей, что он вот-вот тебя кинет. Потому что даже если он это сделает, это будет значить лишь то, что тебе такие люди рядом и не нужны. Никому рядом не нужны те, кто не может их принять. В тишине, воцарившейся после слов девушки, стрекотали цикады и шумели редкие машины. Кажется, где-то лаяла собака. И тишиной говорил засыпающий район, пока жёлтые окна многоэтажек становились черными, а над головой сияла серебристая луна. Куроо улыбнулся. Луна. — В его фамилии есть иероглиф «Луна», — с улыбкой пробормотал Куроо. Его фамилия означает «лунный остров». В этот вечер, кстати, луна была особенно прекрасна. Кенма права. Она говорила редко и мало, но если дело казалось чего-то, по ее мнению, важного, слов не жалела. И они всегда попадали в цель. Прямо как сейчас. Кенма была права, и кроме головы это стоило признать еще и сердцем, что намного сложнее, когда живешь с этим чувством слишком долго. Куроо совсем забыл, как пообещал себе не загоняться о том, какой он есть, и Кенма вовремя напомнила и об этом, и о том, с чего начинались его загоны раньше. Отец может говорить что угодно и о выбранной профессии, и о своих надеждах, возлагаемых на единственного сына. Вообще все вокруг могут ждать от него чего угодно, но он сам будет таким, какой он есть. И те, кто его ценит, примут это. И Цукишима точно сможет принять его. А Куроо постарается быть лучше каждый день. Для себя. — Вы себе еще почки не отморозили? — весело спросил Куроо и посмотрел на своих друзей, которые внимательно за ним наблюдали. Они какое-то время молчали, пока Бокуто, никогда чрезмерной проницательностью не отличавшийся, не помог разрядить обстановку своей невинностью. — Глядите, какая луна красивая, — весело проговорил он и, подложив одну руку под голову, пальцем другой указал на небо. Куроо переглянулся с Акааши и Кенмой, которые продолжали смотреть на него, и кивнул, а они, поняв все именно так, как и нужно, кивнули в ответ и перевели взгляд на луну. Она ведь действительно этим вечером была особенно красивой.***
Цукишима бессмысленно листал ленту соц.сети, когда сверху выплыло окошко с именем Куроо. Он тут же нажал на него и, перейдя в диалог, увидел вложение в виде фотографии. Улыбка, исчезнувшая сразу после возвращения в комнату, вновь тронула губы, и юноша едва слышно усмехнулся. key794tetsu: луна сегодня особенно прекрасна! На фотографии в небе сияло серебристое пятно, которое Цукишима за все годы видел достаточно много раз, чтобы не восторгаться его видом, но в этот раз, с улыбкой глядя какое-то время на экран, все же поднялся и подошел к окну. И взглянул на нее. Возможно, она действительно была неплоха в этот вечер. 1 новое сообщение Цукишима вздернул брови и открыл очередную фотографию. tsukishima_key01: Это... tsukishima_key01: Вы что, лежите на земле? key794tetsu: лежать с вытянутыми над головой ногами действительно полезно key794tetsu: как-нибудь попробуй Цукишима усмехнулся, глядя на фотографию с четырьмя парами ступней на фоне неба, максимально близко прижатыми друг к другу, чтобы вместиться в кадр, а потом застрочил. tsukishima_key01: Ваши кости не слишком стары, чтобы лежать на холодной земле? key794tetsu: В УГОЛ key794tetsu: ЖИВО Говоря откровенно, мама и брат уже привыкли к тому, что из комнаты Кея все чаще звучал громкий смех, поэтому, услышав его и в этот вечер, совершенно не удивились.