feline

Звон будильника затих так быстро, что разозлиться на него Хибики не успела, но просыпаться было всё равно в высшей степени неприятно, поскольку неясный и бессмысленный, но тёплый и уютный сон безвозвратно ускользнул, а все мускулы в измученном теле тут же дружно натянулись, и бедная девушка чуть не взвыла, попытавшись пошевелить ногой. Возможно, выкладываться по полной на вчерашнем состязании стоило того в плане морального удовлетворения, а вот в плане физическом она стремительно начинала об этом жалеть, поскольку даже при должных мерах боль в натруженных мышцах уйдёт как минимум дня через два. Как хорошо, что сегодня выходной, и добираться в таком состоянии до школы не придётся. Фейри Тоны, как обычно услужливо выключившие назойливый будильник, вереницей потянулись к стоявшей на низком столике розовой корзинке, откуда с лёгким шуршанием выбралась немного сонная Хамми и, зажмурившись, с удовольствием потянулась. — Доброе утро! — встряхнувшись, бодро промяукала она со своей будничной радостностью и, прыгнув на кровать Хибики, прижалась к её боку. — И тебе доброе, — Хибики удивилась собственному голосу — звучал он таким бесплотным и надтреснутым, словно находилась она не меньше, чем на смертном одре, и даже попытка улыбнуться вышла какой-то совсем уж вымученной. — Что с тобой? — удивлённо пошевелив ушами, кошка привстала на задних лапках и обеспокоенно заглянула ей в глаза. — Да ничего, просто болит всё после вчерашнего забега, — попыталась отшутиться Хибики и начала медленно подниматься, но с тихим шипением слегла обратно, стоило ей напрячь пресс. — Ладно, возможно, зря я сунулась участвовать, не совсем моя квалификация оказалась. Да и было бы ради чего надрываться, всё равно только третье место заняла. — Но это же лучше, чем вообще ничего. — Знаешь, сейчас, — девушка, кривясь от боли, теперь пыталась подняться уже с помощью рук, — я в этом очень сомневаюсь. С трудом усевшись и свесив ноги с кровати, она сокрушённо опустила плечи, сгорбившись, и уставилась в пол. — И вот как я в таком виде сегодня ноты искать пойду? Хамми задумчиво обвила хвостом лапы. — Можешь не идти. Я скажу Канаде и Сейрен, что ты плохо себя чувствуешь. Они не будут на тебя сердиться. — Ещё чего! — сверкнув глазами, сердито возразила Хибики, мигом почти забыв про боль. — С какой стати они должны за меня впрягаться, пока я буду лежать на боку и стонать?! Нет уж, я иду. Всё равно мне надо побольше разминаться, чтобы быстрее полегчало. Вот сейчас и начну. — Поняла, — не стала спорить Хамми. — Тогда мы за Сейрен сбегаем. Она, скорее всего, уже проснулась, — вся пёстрая стайка Фейри Тонов, до того пристроившихся на столе за спиной у кошки и терпеливо ждавших своей очереди, тут же сбилась вокруг неё, и она, не теряя времени даром, спрыгнула с кровати. Впрочем, тут же остановившись с удивлённым — но не испуганным — возгласом. — А! Сейрен! Хибики, как громом поражённая, тут же вскинула голову и соскочила с кровати, совсем уже не обращая внимания на протестующе сжавшиеся мышцы и лишь на долю секунды слегка пошатнувшись. Напротив широкого окна её комнаты, прямо на полу балкона, скрестив ноги и сцепив в замок руки, сидела Эллен и смотрела перед собой рассеянным, отсутствующим взглядом, и Хибики показалось, что для полноты картины ей не хватало только хвоста, которым она могла бы обхватить колени, и время от времени настороженно подёргивающихся треугольных пушистых ушек. Увидев, что подруга её наконец заметила, Эллен моргнула, словно просыпаясь, и абсолютно непринуждённо поднялась на ноги. Всё ещё ошарашенная Хибики заставила себя сдвинуться с места, торопливо всунула босые ступни в тапочки, вышла в коридор и открыла балконную дверь. Хамми, напротив, совершенно невозмутимая, с готовностью поскакала за ней следом. Не успела Хибики и слова вымолвить, как Хамми радостно бросилась Эллен под ноги, и девушка привычно подхватила её на руки. — Доброе утро, Сейрен! Ты что здесь делаешь? Эллен, даже не глядя поначалу на застывшую в проходе и растерянно хлопающую ресницами подругу, погладила кошку за ушками. — С Хибики поговорить пришла. Услышав своё имя, Хибики тут же встрепенулась. Между прочим, именно ей здесь и стоило начать задавать вопросы! — И для этого ты залезла на мой балкон? Ты как сюда попала вообще? Не дожидаясь ответа, она вопросительно покосилась на притихших Фейри Тонов, проследовавших за Хамми, особенно на затаившихся Лари и Сори, а также впервые обратила внимание на то, что меньшее окно-то было приоткрыто, хотя захлопнула она его ещё вчерашним вечером, чувствуя непривычную для столь тёплого лета прохладу. Теперь она понимала, что это феи втихую выскользнули из комнаты на помощь своей незадачливой хозяйке. Эллен, следившая за её взглядами, коротко кивнула, но Хибики не собиралась позволять ей оставаться настолько невозмутимой и твёрдо намеревалась разобраться в непонятной ситуации до конца. — На первый мой вопрос ты так и не ответила. Эллен удивлённо поморгала. — Так я ведь собиралась поговорить с тобой. Ходзё-сенсей об этом знать вовсе не должен. — И поэтому ты полезла на мой балкон? — недоверчиво сощурилась Хибики, силясь взять в толк, шутит она сейчас или говорит серьёзно. — Конечно, — Эллен насупилась. Она ещё и обижается? — Если бы он меня встретил, то непременно начал бы расспрашивать, а мне этого не нужно. Хибики постаралась, чтобы её вздох не вышел слишком тяжёлым. — А ты представляешь, что было бы, если бы он тебя здесь увидел? — Не увидел бы. Я знаю, где тут можно спрятаться. Да и пришла я сразу после того, как он проснулся и спустился вниз. Хибики, которой не нужно было лишний раз напоминать об отцовской привычке зачастую даже по выходным подниматься спозаранку, очень пожалела, что ухватиться рядом, помимо дверной ручки, было совершенно не за что, поскольку бороться с желанием бессильно грохнуться становилось очень трудно. — Ты хочешь сказать, что давно уже здесь сидишь? Эллен призадумалась. — Часа два или три, наверное. Хибики медленно закрыла глаза и глубоко вдохнула, не зная, смеяться ей или пытаться объяснить искренне недоумевающей подруге, что она сделала не так. — Что ж, зато теперь мне понятно, почему я за всё утро ни одной птицы здесь не услышала. Помолчав, прежде чем осознать, в чей адрес это было сказано, Эллен оскорблённо ощерилась. — Эй! Я не пыталась их ловить! — Сегодня — не пыталась, — назидательно произнесла Хибики, украдкой слегка ухмыльнувшись. Эллен могла сколько угодно отпираться, но она прекрасно знала, что в глубине души ей было немного лестно то, что напуганные птицы её запомнили и восприняли как непосредственную угрозу. — Но дважды с тобой связываться им явно не захотелось. Прежде, чем Эллен успела открыть рот, чтобы возразить, Хибики предостерегающе подняла руку: — Ладно, ладно, не начинай. Только в следующий раз потрудись уж как-нибудь войти через дверь. У нас здесь на такое настороженно посматривают, — девушка как бы невзначай выразительно перевела взгляд туда, где находилась невидимая под полом балкона широкая входная дверь. — И я не думаю, что маленький формальный разговор с папой отнял бы у тебя так много времени. Привыкай к тому, что напрямик всё делать теперь не получится. Хотя бы потихонечку, — посмотрев ещё немного на вызывающе молчавшую Эллен, Хибики отступила в сторону, освобождая ей проход. — Давай, заходи уж. Расскажешь, наконец, ради чего с семи утра здесь торчишь. Вот же тебе в выходной заняться нечем… Хамми, всё это время деликатно молчавшая, быстро вскарабкалась на плечо недовольно поджавшей губы Эллен и, по-прежнему не говоря ни слова, легко пощекотала её по щеке кончиком хвоста.