Чувство долга

Хару вновь заглянул в учебник. Вроде решает всё по нужной формуле, но выходит что-то не то. Он запутался в самом решении? Да не может этого быть - ему казалось, что он давно уже понял и зазубрил алгоритм таких примеров. Тогда почему его ответ не совпадает с указанным? Парень зажал между зубами ручку - чтобы не мешала и, к тому же, не терялась в складках бежевой простыни - и опять начал бегать взглядом по исписанной различными комбинациями цифр странице тетради. Свет был довольно тусклый, но тёплый. Хару нравилось, что такое освещение не резало глаза своей яркостью и не слепило. Однако именно сейчас это мягкое свечение подводило, позволяя парню поддаваться усталости, в моменты, когда тот вместо того, чтобы просто моргнуть, прикрывал на минуту дрожащие от усталости веки и расслаблялся в уютных ламповых сумерках. Щипок за шею - его самое чувствительное место. Тихое шипение, а дальше шорох страниц математического учебника. Больно, но пока всё не поймёт, заснуть он себе не даст. И если кофе уже не спасает, то приходится находить другие способы взбодриться. Като не мог позволить себе получить низкий балл за завтрашнюю контрольную работу, про которую, конечно же, он умудрился забыть. И самое обидное, что можно было бы себя ругать и корить, если бы забыл он про неё из-за своей безалаберности и лени, но нет - парень просто взял дополнительный курс “Мировой художественной культуры”. Ну и слишком увлёкся им. Поэтому вспомнил о грядущей контрольной внезапно и совершенно случайно, когда зачитывался статьями о “золотом сечении” и разглядывал работы да Винчи, Левитана и Боттичелли. И всё же для парня, как и для строгого преподавателя , это не являлось уважительной причиной, ведь Хару сам вызвался осваивать курс, который не являлся обязательным. Но Като могло грозить лишение стипендии, если он нахватает плохих оценок, а к этому он точно не стремился. Так что Хару нахмурил лоб и перевёл взгляд на потрёпанную таблицу с формулами, пытаясь разобраться в решении уравнений. Длинным указательным пальцем ткнул в нужную формулу. Указательным пальцем другой руки прошёлся по таблице значений тригонометрических функций, проверяя значения нескольких тангенсов из проблемных примеров. И снова нигде не найдя ошибок, раздраженно выдохнул. Хару потратил уйму времени на это, но ошибки оставались - как он завтра напишет эту контрольную?! Кстати, о времени... Парень взглянул на запястье и тупо - но отчасти восторженно - уставился на него. На наручных часах у него был буквальный чертёж полуоси прямоугольной системы координат, а если точнее, то часовая и минутная стрелки вдруг превратились в оси координат, что выстроили идеальную первую четверть. Оу. Уже три часа. Странно. Лампа обычно не светит так ярко. Не заставляет жмурится даже уже с закрытыми веками и точно не греет. Да и птицы ночью обычно не чирикают так громко. А они вообще чирикают ночью? Хару резко подскочил на кровати. Он заснул? Он заснул. Чёрт, он заснул! Быстрый взгляд на часы дал понять, что у него всего полчаса на сборы в университет. Сняв жёсткий ремешок с левого запястья, парень с досадой кинул его на постель. Он помнил, что перед тем как заснуть, разглядывал их, совсем позабыв про учёбу. Дурак. Хару хотелось зарычать от злости или же застонать от обиды - он не разобрался ни черта с проблемными местами в уравнениях, да и совсем не выспался. И настроение совсем не подняло касание голыми стопами ужасно холодного пола. Просто замечательное утро. Первым делом Хару ринулся к электронному светло-жёлтому чайнику, который достался ему ещё от прошлых жителей этой комнатки. Залил туда немного воды и, надавив на тугую кнопку, заставил работать потрёпанного трудягу. Потом наскоро всполоснул свой термостакан и побежал в душ. И может пока мылся, то чуть расслабился, но ощущение обиды не уходило. Он ведь правда старается. Выкладывается по-максимуму, засиживается допоздна и совсем не жалеет времени на учёбу, а в итоге не может осилить какие-то там тригонометрические уравнения. Так что выходил он из душа под симфонию своих горестных вздохов и еле различимого бормотания. Под неё же готовил себе кофе и заливал его в термостакан, который потом был закинут вместе с блокнотами, учебниками и пеналом в рюкзак. Залезал в бордово-коричневые штаны, тонул в свитере песочного цвета и небрежно завязывал шнурки на светлых кроссовках тоже под её звуки. А вот вылетал в коридор общежития и судорожно закрывал дверь уже под тихие и немного злобные ругательства. Гонка на велосипеде ранним утром по засыпанным людьми улочкам бодрила. Хару с предельной аккуратностью объезжал всех медленно идущих, зевающих и непонятно зачем виляющих из стороны в сторону пешеходов. Он прекрасно понимал их положение, ведь им тоже пришлось встать рано, а теперь ещё спешить на учёбу или работу, поэтому злиться на них вовсе не собирался. И к тому же, вдоль его пути так невинно тянулись тоненькие стволы деревьев к небу, так нежно покачивались сочные травинки и ещё нераскрывшиеся бутоны цветов в клумбочках, да и ветер приятельски ворошил его волосы, а лучи солнца ласково касались его щёк и... это было приятно? И очень успокаивающе? Да, именно так. Так что Хару с необыкновенно хорошим настроением извилисто пробирался через толпу людей к своему университету, любуясь свежестью и красотой момента, однако не позволяя себе отвлекаться от дороги. Ведь как ни крути, а безопасность окружающих - превыше всего! Но если для Като это было истинной, то для Дайске Камбэ, казалось, запретной тайной. Потому что именно он только что в своём чёрном матовом Бентли на довольно высокой скорости влетел на парковку университета, оставив после себя чёрные полосы на асфальте и едва не задев Хару. Физически. А вот морально того он всё же умудрился зацепить своим неуважением, расщепив весь хороший настрой Като на недовольство, возмущение и злость. Хару точно знал, что это Дайске - этот парень в кратчайшие сроки устроил в университете полный переполох и был самой обсуждаемой персоной с момента своего появления здесь. Перевёлся в середине семестра, объявлялся только на некоторых интересных ему парах и без малейших усилий постепенно завоёвывал тут одобрение и расположение абсолютно каждого ученика и преподавателя. Даже уборщики, садовники и повара тепло улыбались при его появлении. Нет, Хару был только рад тому, что новенького приняли без всяких проблем и издёвок, но для него он был каким-то раздражающим. Никогда не обедал в их столовой, уезжая в недавно отстроенный ресторан рядом, вальяжно расхаживал по коридорам кампуса, ни на кого не обращая внимания или же смотря до жути высокомерно, никуда не спешил и никогда ничего не заучивал на ходу. Это для Хару было вообще чем-то очень странным и из ряда вон выходящим. Ну серьёзно? Да не может он приходить на учёбу и не повторять материал. К тому же, он посещает не все пары и лекции, а значит пропускает много важного. И вряд ли он сидел и часами учил всё то, что пропустил в своё отсутствие или то, что задавали им на дом. Так что тут напрашивался лишь один вывод, который подтверждали его люксовый автомобиль, абсолютно всегда идеальный вид в этих дорогостоящих костюмах с безупречной укладкой и нерушимая беспечность на пару с безразличием к учёбе - только кто-то очень умный или же, как в этом случае, очень богатый может себе позволить не волноваться о вылете из университета, который ты точно заработаешь такими методами. И Хару было обидно, что этот Дайске так небрежно и вальяжно относился к учёбе, лишь потому что он богат, а другие в это время гнули спины, из кожи вон лезли, работали на износ и до седьмого пота - Като мог вообще-то ещё много фразеологизмов с похожим смыслом назвать, ибо он всё-таки учил и зазубривал материал для “Лингвистики”, в отличие от того же Дайске, который на этом курсе тоже числился, но ни разу так и не явился. Однако сейчас Хару больше хотелось не прокручивать свой сборник знаний в голове, находя подходящие слова и фразы, а объяснить Дайске, что так, вообще-то, делать нельзя. Окей, пусть ходит хоть только на одну пару в месяц и ступает по коридорам, так, словно он на подиуме - плевать. Но при этом пусть не подвергает опасности жизни людей, включая свою собственную и Като. Пыхтя и хмурясь, Хару дошёл до всё ещё рычащей иномарки. Оказалось не очень удобно тащить велосипед через всю парковку, что находилась на возвышении, но случайно врезаться в одну из стоящих тут машин, не справившись с управлением своего “железного коня”, как-то не особо хотелось. Поэтому парень начал учащённо дышать из-за жара в теле, что только повышался с каждым шагом, и из-за этого же чуть приспустил куртку. Он собирается спокойно поговорить с Дайске и попросить впредь быть аккуратнее. Чётко, кратко и вежливо. Хару подошёл к окну и легонько стукнул по нему пальцами. Стекло начало опускаться и Като чуть наклонился... лишь для того, чтобы получить знатную порцию табачного дыма себе в лицо и закашляться. Через пару секунд в клубах дыма появилось ухмыляющееся лицо Камбэ. - Ты что-то хотел мне сказать? - невозмутимый и насмешливый тон окончательно вывел Хару из себя. - Я что-то хотел сказать? Да с чего бы это я должен тебе что-то говорить? - дыхание Като стало ещё тяжелее и куртка начала мешаться ещё больше - Я пришёл сюда за извинениями, потому что кто-то несколько минут назад чуть не пришиб меня на своей непонятно на какой скорости несущейся машине! - Чшш, успокойся. Ты слишком перевозбудился. - Дайске открыл дверь, заставляя Хару попятиться назад, и вышел из машины. - Давай более кратко - сколько? Като поперхнулся воздухом. Попытался натянуть куртку обратно, - может из-за попытки скрыться от едких слов стоящего напротив парня, а может из-за холода в его взгляде - но запутался в ней и в итоге бросил это безнадёжное дело. Камбэ продолжал смотреть - цепко и выжидающе. - В каком это смысле сколько? Сколько раз я требую извиниться передо мной? Одного будет достаточно. - Хару не собирался отводить взгляд. - К тому же ты не только мне мог навредить, но и себе. Довольно глупо с твоей стороны. - Это уже моё дело. И я говорил про деньги. - Дайске вынул кошелёк из внутреннего кармана пиджака. Однако вместо того, чтобы отсчитать какую-то конкретную сумму и дать “пострадавшему” несколько купюр, он просто всунул весь бумажник в нагрудный карман куртки Хару и, захлопнув дверь машины, направился к входу в университет. А Като, поражённый таким развитием событий, чувствовал себя оскорблённым и продолжал стоять на том же самом месте где-то ещё три минуты, нервно и рассерженно сжимая ручки велосипеда. Шинноске испуганно вздрогнул и чуть было не сломал ноутбук, резко его захлопывая, когда рядом с ним сначала приземлился какой-то чёрный рюкзак, а потом и его недовольный владелец. - Хару? - парень начал всматриваться в друга - Ты что, убегал от кого? - А? - Като в этот момент достал дрожащей рукой из рюкзака термостакан и наконец сделал несколько столь желанных глотков кофе. - Ну... за тобой кто-то гнался? Или у тебя сломался велосипед? Или что-то ещё случилось? - Ты о чём? - парни несколько секунд молча и удивлённо смотрели друг на друга. - Ну ты... такой запыхавшийся и красный весь. - в какой-то момент всё-таки выдал Шинноске - что-то случилось, а? - Нет, я... просто очень спешил из-за того, что опаздывал, вот. - Но ты же всегда приходишь раньше всех... - Камэй задумчиво почесал левую щёку - Точно всё хорошо? Като хотел подколоть друга, сказав, что тот сам вообще-то постоянно опаздывает и просто не может знать, когда именно приходит Хару, и уже было заранее начал улыбаться, но в мгновение застыл со стаканом в нескольких сантиметрах у рта. В аудиторию зашёл, конечно же, Дайске Камбэ. - С каких это пор он учится с нами? - Кто? - светлая макушка Камэя выглянула из его вновь открытого ноутбука - Ты про Камбэ? Он недавно перевёлся в наш поток. Говорят, тот показался ему слишком скучным. Но Хару, не дослушав, начал спускаться по проходу, стремясь скорее оказаться в начале аудитории. И чуть ли не подлетая к Дайске, он схватил того за руку, бросая короткое и ясное: “нужно поговорить”, после чего вывел его за собой в коридор. Дайске не выглядел ни рассерженным этой дерзостью, ни заинтересованным в её причине. Он не оглянулся по сторонам, чтобы проверить есть ли рядом люди, не попытался ударить Хару или же просто воспротивиться ему. Нет, вместо этого он сначала как-то странно смотрел на ладонь Като, обхватывающее его собственное запястье, а потом взглянул в глаза своему “похитителю” - тут, как показалось Като, его взгляд стал неприятно колючим - и произнёс как-то холодно и отстранённо: “сколько ещё тебе нужно?”. Хару почувствовал какую-то горечь на языке. Почему этот парень так раскидывается деньгами? С бы он так спокойно готов был отдать их какому-то незнакомцу? И какого чёрта он вообще решил, что деньги волнуют Като? - Да с чего ты... нет же! - Хару только сейчас понял, что до сих пор держит руку парня. Поэтому, воспользовавшись этим, он всунул в неё тот самый кошелёк. - Может ты и наглый паршивец, что чуть не сбил меня, но этого же не случилось в итоге. Оплатишь мне лечение, когда это реально произойдёт. Като увидел, что у Камбэ чуть дрогнули губы, грозясь превратиться в улыбку. - Твой ядовито-оранжевый велосипед слишком трудно не заметить, так что вряд ли я тебя когда-нибудь задавлю. А, нет. Появилась не улыбка, а ухмылка. И Камбэ опять оставил Хару стоять одного и раздражённо вздыхать.