жетон не для жетонщика

— алекс, — ломанный голос николса выводит её из раздумий. она дёргается, поднимает голову, смотрит на него в упор. он показывает на ладони, после ещё делает пару жестов и алекс послушно выполняет: закрывает глаза и вытягивает руки ладонями вверх. в них опускается что-то прохладное и металлическое. — можешь открыть, — он хрипит и частично проглатывает гласные, шипит, где не нужно. алекс привыкла и разбирает его речь так же хорошо, как у остальных. она удивлённо смотрит на простую тонкую цепочку с жетоном. жетоны носят лишь такие, как николас. алекс — другая. она присматривается и понимает, что и жетон у неё тоже другой. но это всё ещё жетон. армейская вещь. сумеречная вещь. не для таких, как алекс. «носи его и не показывай», — читает она по рукам. алекс послушно надевает его, тот тихо гремит, после она прячет его под воротом кофты: долой с чужих глаз. жетон — это не защита. жетон — это опасность. и вместе с этим, алекс прекрасно осознаёт его ценность. — спасибо, — чётко произносит она, чтобы николас успел прочесть. он кивает и уходит. жетон — проклятое сокровище сумеречных. проклятое сокровище военных. алекс вручили это сокровище, словно боясь однажды найти и не узнать. словно ник боялся найти и не узнать. алекс тихо выдыхает. забота николаса ломанная и дикая, и всё же, понимает она, это всё ещё забота. забота, которая даёт уверенность в новом дне, в том, что она проснётся завтра и что её жизнь — не бесконечное прогнившее дерьмо. забота, которая позволяет алекс понять, что не только она боится терять.