***
Когда Робин, вернувшись из Святой земли, объявился в Локсли, Гай обрадовался, что тот жив, что не сгинул в проклятых песках. Он сам не осознавал, насколько соскучился, пока Робин не шагнул ему навстречу из толпы крестьян. И, разумеется, он не намерен был отбирать поместье, затевать бессмысленную вражду и мстить за былые обиды. Гай готов был простить все за общие воспоминания, о которых больше ни с кем не поговоришь, за бесшабашную улыбку и насмешливый взгляд, которые не забывал все эти годы. Но Робину нужно было все испортить. Для начала он сделал вид, будто и вовсе не знает человека по имени Гай Гисборн. Пропустил мимо ушей даже не намек, открытое признание, что они встречаются не в первый раз. А после, так и не удосужившись побеседовать с Гаем с глазу на глаз, ввязался в бестолковое противостояние с шерифом, одним выстрелом поставив себя вне закона. И когда он вместе со спасенными с виселицы крестьянами удирал из замка, Гаю очень хотелось догнать его и вытрясти душу. Потому что своим поступком Робин не оставил шанса на дружбу, на которую Гай так рассчитывал.***
Робин вечно все портит. Гай надеялся встретиться с ним наедине, поговорить, но все попытки заканчивались стычками и драками, в которых его же и выставляли ослом. Это бесило. И желание спокойно побеседовать таяло, а вот вытрясти из Робина душу — росло. Не убить, нет, просто хорошенько отделать. Наставить синяков, как в детстве, чтобы прекратил валять дурака и хоть раз подумал головой. Или что там этому олуху ее заменяет. Гай старался с одной стороны не утратить расположение Вейзи, а с другой — не поймать так и не удосужившегося повзрослеть мальчишку, которому приспичило поиграть в народного героя. Несмотря на злость, видеть его на плахе Гаю совсем не хотелось. Но Робин и тут учудил — невзирая на все предупреждения, переданные через третьи руки, сунулся в замок и попался. Потом Гай и стража вынуждены были носиться по всему замку и ловить недоброй памяти Ночного Дозорного, который явился Робина освободить. С побегом ничего не вышло, Дозорный чудом сам удрал, а шериф приказал утроить охрану. Поэтому, уезжая тем вечером из замка, Гай был в бешенстве. И всю дорогу растравлял себя мыслями, что если Гуду (вот же придумал имечко!) и его людям так не терпится оказаться на виселице, туда им и дорога, а у него найдутся дела поважнее. — Это правда, сэр Гай? — в голосе Мэриан звучало явное беспокойство. — Что именно? — Ну... про Робина? — Мэриан запнулась, но все же назвала разбойника по имени. Гай предпочел не заметить этого. — Его завтра повесят, — скрыть раздражение не удалось, и фраза прозвучала почти злорадно. — Вернее, отрубят голову, я убедил шерифа, что казнить дворянина через повешение неразумно, другие лорды могут выразить недовольство. И неужели вас волнует судьба этого изменника? — Я хорошо его знала еще до того, как ему пришлось скрываться в лесу, — Мэриан старалась говорить ровным тоном, однако получалось у нее плохо. И Гай решил сменить тему до того, как будет сказано что-нибудь непоправимое, такое, что он не сможет пропустить мимо ушей. — Он не стоит внимания, — он достал сверток с купленными накануне серьгами и протянул Мэриан. — Это вам. — Сэр Гай, я уже говорила, что мне не нужны подарки. — Я помню, — Гай пожал плечами. — Но мне хочется сделать вам приятное. Мэриан, вы же позволите мне такую малость? — Вы правда хотите что-то сделать для меня? — Все, что вы пожелаете, Мэриан. — Тогда... — она осеклась, глубоко вдохнула и с отчаянной решимостью взглянула на Гая. Затем подошла ближе, вложила подаренные серьги ему в руку. — Тогда помогите Робину бежать. — Вы хотите, чтобы я помог бежать преступнику, которого шериф приговорил к смерти?! — Гай сжал кулаки так, что побелели костяшки, и едва сдержался, чтобы не схватить Мэриан за плечи и хорошенько встряхнуть. — Да, — решительно ответила Мэриан, не отводя взгляда. — Вы понимаете, кого просите об этом? Помощника шерифа! — Я прошу мужчину, который говорил, что любит меня. Или можете меня арестовать и отвести в подземелье. Как пожелаете, сэр Гай. Гай все еще стоял, будто громом пораженным, а Мэриан продолжала: — Я не поддерживаю шерифа. Я общаюсь с Робином и его людьми. Все равно вам придется выбирать. Если вы действительно любите меня, так докажите это. — Организовав побег соперника? — Гаю хотелось заорать и разнести все вокруг. — Побег человека, который мне дорог. И от которого многое зависит, — Мэриан вздохнула, сделала еще шаг и положила руку Гаю на плечо. — Если Робин завтра сбежит, мы объявим о помолвке. — Хорошо, — Гай коротко кивнул и вышел из комнаты. Он был на грани того, чтобы взорваться. На улице он уперся руками в стену и застыл, стараясь прийти в себя и прикинуть, что же теперь делать. Все шло не так, совсем не так. И даже у поцелуя, который подарила ему на прощание Мэриан, прежде такого желанного, был горький привкус. И виноват в этом был Робин. Определенно. В эти мгновения Гай как никогда мечтал вышибить из негодяя дух. И увидеть утром на плахе — тоже. Но вместо этого он вернулся в замок, спустился в камеру, отвел душу, хорошенько почесав кулаки о физиономию Робина и... "случайно" потерял ключи. По пути наверх Гай успокаивал себя тем, что виселица или плаха — это слишком просто, и он не намерен лишаться удовольствия прикончить Робина лично.