***
Элис пришла на пятый день, когда я уже бодро бегала по пляжу. Хна и линии-швы почти исчезли. Мысли в голове устаканились, и Марко, внезапно потерявший свой прежний устрашающий вид, перестал пугать бесцветным взглядом. Что бы со мной ни сделали, но каким-то образом, наверное, сломали функцию «страх перед первым комдивом пиратов Белоуса». Тело, до этого, казалось, всегда испытывающее слабость и вечное угнетенное состояние, претерпело изменения. В том плане, что оно будто стало легче, гибче и больше не болело везде, где только можно. И так не страдающая лишними килограммами, постоянно ловила себя на мысли, что разом скинула десять, а то и больше. Даже шаги словно стали легче. У меня не было зеркала, но, кажется, даже вечные синяки под глазами растворились, подарив лицу здоровый вид. Впрочем, судя по всему, не я одна шла на поправку, так как Феникс тоже стал выглядеть куда более здоровым, чем в нашу первую встречу после моего пробуждения. В тот раз я вызвалась сходить за пресной водой и честно направилась в нужную сторону, раздраженно вычесывая из волос песок и соль. Душ на Моби Дике вызывал очень много теплых воспоминаний. Например, такое, под названием «шампунь с ароматом лаванды». Поскорей бы добраться до него, а то такими темпами получу начесы и потом задолбаюсь лечить болячки на голове. У источника пресной воды меня и застала Элис. Выскользнув из-за кустов, она резко остановилась напротив, с потерянной улыбкой сжимая в руках плотно обмотанный тканью сверток. Выглядела сумасшедшая одновременно пришибленной и странно спокойной. — Привет, — махнула рукой с осторожностью, тем самым выводя ее из оцепенения. Элис глянула на меня из-за спутанных волос, прикусила губу, будто раздумывая над чем-то, а после расплылась в улыбке и, перехватив сверток поудобнее, посмотрела куда-то поверх моего плеча. — Марко, — дернув головой, сумасшедшая уселась прямо на землю — распутывать сверток из ткани. — Уйди. Обычно бегающие глаза глянули на Феникса, внезапно возникшего за моей спиной, так, что даже я вздрогнула. В руке у Элис оказались потрепанные ножны с ножом. Следом она вытащила из свертка широкие браслеты. Четыре штуки. Встряхнув ткань, высыпала мелочевку в виде простых, непримечательных колец, нанизанных на цепочку. Взгляд у нее блуждал. Совершенно невзрачные украшения были уже мне знакомы. Подаренное кольцо — из такого же материала. — Когда-то давно у меня была семья. Мама, папа, сестренка, жених, — голос у нее ровный и спокойный. — У меня был дом. Который просто в какой-то момент исчез, оставив после себя лишь воспоминания, — вздох. — Я хотела вернуться домой любой ценой. Я сделала все, чтобы найти дорогу назад. Но… доверие не к тем людям сделало из меня то, что есть сейчас. Она дернулась, бросила беглый взгляд в сторону горы и оскалилась. Жутко и злобно. В глазах сверкнуло безумие, и Элис вцепилась в лежащие вещи из кайросеки руками, сжимая пальцы изо всех сил. Жест отчаянья. Элис была фруктовиком, который как-то связан с иллюзиями, что укрывали остров от чужих глаз. Кайросеки она не носила. Точнее, не могла. Но, видимо, когда-то… — Элис? Дернувшаяся девушка моргнула, после чего по ее лицу пробежала тень, поджала губы. — Это тебе, — она отстранилась от вещей и посмотрела на них с тоской, а после тихонько захихикала. — Все не то, чем кажется, эй! — Зачем? — устало вздохнула, взглянув на украшения, как обмолвился Марко, хоть и выглядящие непримечательно, но стоящие как Моби Дик. Бешеные деньги. — Тебе нужнее, — девушка оскалилась. — Мне они уже не пригодятся. — Эй… — Такие больше не делают, — отрезает она грубо. — Они еще послужат тебе. В мире много глупцов, считающих, что они сильнее, но… — Что «но»? Палец с грязным сколотым ногтем ткнулся мне в лоб. — Пользуйся этим. И не доверяй никому, — сумасшедшая наклонилась ниже и внезапно щелкнула пальцами. — Найди путь домой, туда, откуда пришла, и больше не возвращайся. Не смей возвращаться, поняла? В глазах сумасшедшей Элис, что наложила иллюзию, отражалась болезненная, почти отчаянная тоска. Я поняла все без слов. Она мне рассказала. Показала. Растянула секунды на вечность. Картинки без звука отпечатывались в мозгу. Теплая улыбка Сшивы, мягкий ее голос, холодный взгляд исследователя, дорвавшегося до очередного эксперимента. Старик Реза, злобный и жестокий, но в некотором роде милосердный, предпочитающий обрывать страдания жертвы, а не мучить ее. Все не то, чем кажется. Никому не доверяй. — Элис, — тихо позвала я безумную заключенную этого острова и аккуратно, едва касаясь волос, погладила ее по макушке. Просто протянула руку, чувствуя, как меня саму колотит от увиденного. И это я еще не слышала. Хотя нет — слышала. Элис срывала голос, как и я. Голову прострелило болью, заставляя закрыть глаза. Под веками пульсировала тьма с кровавыми всполохами, и из носа внезапно потекло. Объятья были сильными, крепкими, порывистыми. Такими, что застоявшийся воздух из легких пропал. Руки сумасшедшей грубовато погладили меня по голове в ответ, царапнули давно не стриженными ногтями по затылку. — Беги, — твердо проговорила она мне на ухо. — И не смей возвращаться, поняла? Не делай все сама, не будь как я — идиоткой. Пусть сделают другие, а ты либо отбери, либо взыщи долгом. Вернись домой. Не думай остаться здесь. Не мечтай, не верь. Даже не думай. Она ушла обратно в лес, оставив валяться в песке свои вещи. У меня подрагивали пальцы на руках. Не от страха, нет. Почему-то я хотела убивать. Никогда за собой не замечала подобных мыслей, но… «То, что ты Катастрофа, не твоя вина. Ведь на самом деле вы простые люди, которые просто что-то знают. То, чего в этом мире еще нет. Кто-то знает секрет создания нового оружия, кто-то что-то иное. Вы приходите к нам в мир редко, но когда приходите — всегда приносите в него что-то новое. Иногда что-то хорошее, но чаще за вами начинают охотиться, пытаться убить или что-то в этом роде. Иногда вы по незнанию влезаете туда, куда не просят, потому что, как говорится в сказках, крайне невезучие и одновременно удачливые люди», — мягкий голос Сшивы, прозвучавший в воспоминаниях, заставил вздрогнуть. Твою ж мать!.. Сердце сделало кульбит. Резкий и болезненный. Волосы на затылке встали дыбом. — Эй, Феникс, — мужчина, что все время был где-то рядом, но не показывался на глаза Элис, тут же оказался за спиной и присел на одно колено, кладя руку на спину между лопаток. — Сказал же, что не стоит тебе вспоминать, йой, — в голосе была бесконечная усталость. — Дыши давай. — А если согласится? Шанс на миллион, милый мой муж, — голосом искусительницы шепчет ведьма. — Ну а вдруг? Феникс — птица загадочная… Все не то, чем кажется. — Ты знаешь, почему Элис заперта здесь? — шепчу, переживая отрывочные воспоминания. — Никогда не интересовался. Ах, ну да… …Сила Дьявольского Фрукта Марко — удивительная вещь, ты же знаешь. На него наши способности если и действуют, то только временно. Но если мы… Гребаные Дьявольские Фрукты! И безумцы, что ими обладают! Догадка пробила мозги раскаленным гвоздем. На Элис эти чертовы линии-стежки не заживали. Даже у меня на шее после возвращения голоса они были, хоть и не такие заметные. У Феникса же исчезали без следа. У меня после тоже. Твою ж… мать! Твою ж мать-твою ж мать-твою ж мать… «Сила Дьявольского Фрукта привязывает их к этому миру. Они теряют свою уникальность и способность вернуться обратно, — недовольно шепчет Сшива. — Элис — самый яркий пример, Реза. Эта девочка — наш шанс, понимаешь?..» «Некоторые верят, что вы знаете или способны привести к дороге в другой, лучший мир». — Марко. — Что, йой? — спокойно откликнулся пират. — Тебе стало легче? — Мы сматываемся отсюда. Сейчас, — вытерев кровь, бегущую из носа, умоляюще взглянула на своего собрата по несчастью. — Элис пошла их убивать. — Она ходит их «убивать» постоянно, йой, — усмехнулся тот. — Ничего у нее не выйдет. — У человека, устроившего то самое, всех пугающее в этом мире Пустое Столетие, на одном простом желании вернуться домой, да не выйдет их убить? Ты смеешься, блядь, Феникс? — хрипло выдохнула. Браслеты? Отлично! На руки и ноги? Замечательно! Хитрые замки, что просто так не открыть, если не знать, где находится шов их соединения, защелкнулись на запястьях и щиколотках. Серебряные кольца, которыми я так дорожила, мешали новым цацкам, но выход был — повесить их на цепочку вместо кулонов. Два ножа быстро оказались на поясе, подвешенные на ремень. Все не то, чем кажется. Все не то, чем кажется. Пират наблюдал за происходящим с ненормальным спокойствием и нахмуренным лицом, которое скорее пугало, чем успокаивало. Было видно, как в голове его быстро происходили расчеты. Пальцы соскальзывали с чертовой сложной застежки цепочки на шее. — Это она тебе сказала? — Хуже. Она мне показала, — хрипло выдохнула. — Мы должны уходить отсюда, Марко. Пожалуйста, ответь «да». Пожалуйста. Нам надо свалить с этого острова. — Мы уйдем… — Тогда сваливаем отсюда сейчас, — это было не предложением. Совсем не им. — Я не буду спрашивать, что они со мной сотворили, Феникс. Не стану задавать вопросов, но мы сядем в эту гребаную лодку и уплывем с этого острова, понятно? — У тебя десять минут, йой, — мрачно выдал пират и направился в сторону причала, оставляя на мне сбор вещей. Голову прострелило болью. Согнувшись над песком, зажала кровоточащий нос рукой. Нужно было спешить. Нужно было сматываться из этого проклятого места. Как можно скорее и быстрее. Мозаика складывалась в четкую и ясную картину. Разбитая, безумная и сумасшедшая Алиса в стране ебучих чудес… застрявшая в своем бредовом сне. Она просто хотела вернуться домой. И плевать на этот мир. На всех его жителей. Она просто хотела вернуться домой и искала чертову дорогу. И она ее нашла, да только попалась в чужие сети. Катастрофа… интересная тема для исследований, так? Статусный трофей. Обмануть речами о вечной жизни, скормить Дьявольский Фрукт, привязав к этому чертовому миру, лишив и шанса вернуться. Пришить к этому острову полезный для себя эксперимент и использовать его силы для собственных нужд. Никому не верь. Все не то, чем кажется. Особенно улыбки милых старушек. Это не добрая сказка. Совсем не добрая. Гензель и Гретель тоже соблазнились вкусными пряниками ведьмы.***
Мы были уже на пути к границе, за которую должны выплыть. Остров не выпускал никого по воздуху, и единственными выходами были нити-дороги, держащие его. Мы не успели. Отрезанный от всего мира кусок суши вздрогнул, затрясся, и внезапно дороги-нити, что удерживали его на месте, пошли волной, откидывая нас почти к самому краю подвесного водного моста. Со звоном что-то вдалеке «лопнуло». — Греби быстрее! — зашипела, хватаясь за мачту, когда вода, что все это время нависала над пропастью, начала потихоньку падать вниз. И снова треск и звук обрывающихся нитей. — Блядь, — такого тона от Феникса мне слышать еще не приходилось. — Она планировала это всю свою жизнь на этом острове, придурок! — рявкнула я в ответ. — Ты всерьез думал, что такая, как Элис, устроившая Пустое, мать его, Столетие, не просчитает все до мелочей?! Первой умерла Сшива, о чем говорило происходящее. Удерживаемый нитями остров сначала резко накренился на бок, после чего, сопровождающиеся лопающимся звуком, нити начали обрываться одна за другой. Они стремительно теряли силу и постепенно рассеивались, опускаясь в пропасть. Мир на секунду замер, предчувствуя угрозу. Штиль перед девятым валом, твою мать. И линия, разделяющая море и отрезающая остров от всего мира, нарушилась. Вздрогнула. «Мы все умрем» — удивительно спокойно пришло осознание скорой кончины. В этот раз точно сдохнем. Ведомая этим осознанием, я просто запахнула плащ, зарываясь в него вместе с головой, съеживаясь. Нам конец. Ну нахуй, я в домике!.. Треск и грохот, от которого внутри все отозвалось диким дрожащим страхом, вызвал оцепенение. Я зажмурила глаза. Сквозь веки вспыхнул синий огонь, и я заорала от страха, когда меня совсем не нежно схватили сильные когтистые птичьи лапы и рывком дернули вверх, унося в небо. К слову, вовремя. Закутанная в плащ с ног до головы, с упоением завизжала, вновь посадив к чертям собачьим голос. — Твою ж ма-а-а-ать! Стремительный взлет, боль в ребрах и глотке. Удаляющаяся морская гладь. Все выше и выше. — Прими удобное положение, чтобы я смог тебя перехватить надежнее, йой, — раздалось сквозь свист в ушах и грохот морской стихии там, внизу. В смысле «перехватить»?.. В следующий момент он просто… отпустил меня. Прямо вниз, в чертов разлом, в свободный полет. — Бля-я-я-ядь! Это был самый громкий крик ужаса, который, казалось, слышал весь этот чертов мир. Море схлопнулось, погребая наш многострадальный ялик под тоннами воды. Огромные лапы мифической птицы обхватили, спеленав меня по рукам и ногам, лицом вниз, к морю, в которое хлынул поток моих слез от страха и встречного ветра. Рывок вверх, и остатки воздуха просто выбило из груди. С протяжным «ых» меня дернуло и сдавило со всех сторон. Остров на мгновение пропал из вида, чтобы вновь появиться. В следующий момент лопнула иллюзия, рассыпаясь сверкающими осколками, — в свете катящегося к закату солнца это выглядело безумно красиво. Море под нами будто сошло с ума: грохот и рокот стихии, свист ветра и звук колотящегося сердца, шум крови в ушах — все смешалось. — Элис, — прозвучал голос Феникса, пробиваясь через сплошной мысленный и шипящий поток моего плаксивого мата. Дернув головой в ту сторону, где должен был быть остров, всхлипнула. Она стояла на той самой горе. Едва заметная точка. А после все рухнуло на морское дно и удерживаемые остатками силы обладателя Дьявольского Фрукта границы воды окончательно погребли Отрезанный остров. Твою ж мать… Беспомощно дернулась в птичьей хватке и обмякла, так как лапы чуть сжались. Одна обхватывала туловище, другая держала бедра и ноги. — Не дергайся, йой. — Иди к черту!.. — просипела. Широкие крылья птицы, что, кажется, была больше обычного, уверенно рассекали воздух, удерживая нас в одном положении. Мелькнувшая мысль о том, что Феникс в воздухе не столько летает за счет крыльев, сколько потому что он мифическое, так сказать магическое, животное, на секунду отвлекла от происходящего кошмара. Море под нами разгладилось. Но думается мне, отголоски случившейся катастрофы скорее всего дойдут до островов. Это как извержение подводного вулкана или землетрясение. Не сильна я в этом. Хотя какое мне дело до цунами? Мы живы. Живы. Это кошмар. Боязнь высоты куда-то делась. Вот совсем. Единственным страхом осталось лишь то, что чертов Феникс меня сейчас отпустит. Опытным путем выяснено, что он это может. Запросто. А я даже схватиться за него не могу!.. — На тебе кайросеки, йой, — напомнил мне флегматичный голос. Я замерла. Даже дыхание задержала. А после просто заткнулась и глубже попыталась зарыться в капюшон плаща. Скользнувшую было из-за ворота цепочку я молниеносно поймала губами и сжала зубами для надежности. Пиздец. Это пиздец. — Только не отпускай меня!.. — просипела сквозь прощальный подарок Элис. В ответ донесся лишь хмык. Мы скользили по воздуху в неизвестном мне направлении высоко над морем. И чтоб все эти сказки насчет полетов без скафандра и защиты от ветра и холода были прокляты. Чертовски холодно. И безумно страшно. Но и это спустя время прошло. Навалившаяся усталость сморила меня, когда солнце село за горизонт. Пошло все на хрен. Абсолютно все.