Могу влюбиться

Войдя в гараж, Дюк остановился сразу же. Идти дальше не хотелось. Конечно, когда тебя заставляют чинить машину, вместо нормального задания ты будешь не в восторге. Тем более, когда это повторяется не в первый раз: - Отговорка о том, что Бол меня подставил, не прокатит? – крикнул Дюк ото входа, больше для того что бы найти Таню, нежили пытаться оправдается. - Не прокатит, а теперь бери инструменты и иди сюда. И даже не пытайся сленять, - произнесла Таня, вытирая руки, об какую-то тряпку и выходя из-за эвакуатора. - Да, ладно Тань, ты серьёзно хочешь заставить меня, его чинить? – улыбнулся Оранских, подходя к девушке и ставя кейс с инструментами на эвакуатор. - Серьёзно, потому что я уже устала чинить его одна после твоего вождения, - улыбнулась она и положив руку ему на плечё продолжила. – Тем более там не так уж много. - Не много? Он весь раскурочен, - возмутился Дюк, указывая рукой на транспорт. - Открою тебе страшною тайну. Ты угробил только корпус, ну и немного свет. Со светом я уже закончила. Так что нам осталось только всё выпрямить. – подтянувшись Таня чмокнула парня в щёку и как не в чём не бывало много направилась к эвакуатору. – А теперь шевелись, я не собираюсь торчать тут сутки. - Что это сейчас было? – удивлённо произнёс Оранских следуя за девушкой. - Мотивация, – повернувшись в сторону селезня блондинка. – Всё хватит разговоров и уже начни работать. * * * - Четыре часа, - простонал Дюк, когда работа наконец то закончена, а сам парень растянулся во весь рост на полу. - Вставай, - произнесла Таня, подойдя на шаг ближе к парню. - Если нам нужно делать что-то еще, то я хочу умереть от рук Соколюги! – закрыв глаза, проговорил Дюк. – как ты со всем этим справляешься. - Мне это нравится. Ведь, подумай сам, если я или Бол начнём воровать, нам тоже может быть сложно и казаться или даже невозможным. Но тебе же не даётся это с трудом, также и здесь, - улыбается Вандерфлок, и протягивает другу руку. - Немею нечего против твоего умозаключения, - взяв Таню за руку, Дюк поднимается одним рывком, из-за чего Таня дёргается и чуть ли не падает на парня. Но по итогу оказывается лишь в объятиях. – А вот тут ты как я вижу, не подумала, что можешь упасть. - Ты прав, не подумала. Понадеялась на то, что крепко стою на ногах, - на лице появляется улыбка, и девушка отстраняется. Направляясь к выходу. - Я должен признать только одно, с тобой приятно работать даже в той сфере в какой я полный чайник, - потягиваясь, произносит вор. Выходя следом за девушкой. Направляясь к себе, сейчас ему нужно только две вещи. Это душ и еда. После долгого душа, в котором он просто пытался расслабиться, ему казалось. Что ремонт напрягал и давался ему сложнее, чем борьба с Драконусом. Парень направился на кухню, где и обнаружил Таню, которая также как и он была с мокрыми волосами, которые опадали на её плечи, а не стояли так, словно девушку ударило током. Вандерфлок повернулась, когда услышала шаги за спиной и улыбнулась: - Я рада, что ты выжил после ремонта. - Я тоже неимоверно рад этому, но я голоден. Поэтому надеюсь, мелкое недоразумение не села всю еду, - открыв холодильник, произнёс Дюк. - В первых не возмущайся на ребёнка, у него растущий организм и он требует больше еды, во вторых научись готовить сам! – шутливо возмутилась Таня. - А чего ты его защищаешь? – посмотрев на девушку, проговорил Дюк. - А тебя это задевает? – оперившись подбородком о свои ладони, а локти поставив на стол, улыбнулась. - Ничуть, просто интересно, почему ты так сильно его защищаешь, - взяв еду из холодильника, он сел напротив и покосился на чайник, отмечая для себя что ему лень наводить чай. - Это звучало как, меня это заботит, но я пытаюсь заделать вид, что меня это не задевает, а мне просто интересно, почему ты обращаешь внимание на другого, – та, хихикнула, поднимаясь и направляясь к чайнику. – Ты чай будешь? И да, он просто самый младший, а мне нужно на кого-то вымещать свою заботу. - Да, пожалуй. Слышал бы тебя Болл, - произнес парень, наблюдая за Таней. В ней нет нечего необычного, всё та же боевая подруга, но что-то в его глазах меняется. Хотя нет, конечно же, она не права его ни чуть не задевает то, что внимание обращено на младшего члена команды. - А что не так? Хотя ты правд слово вымещать звучит жестоко, - улыбнулась Таня, наводя чай, и перемещаясь за своё место, поставив перед парнем его чашку. - Спасибо, - промолвил Оранских, отставляя тарелку в сторону и беря чашку, принялся рассматривать сидящею напротив блондинку, которая также молчала и смотрела на парня. – Такая тишина, - полушепотом проговорил Дюк, когда молчание и игра в гляделки начала напрягать, - некогда такой не слышал здесь. - А я слышала, ночами именно такая тишина, ну почти иногда Бол возмущается чему-то в своей комнате, - хихикает Таня, вспоминая как странно это было в первые дни. - Ночами? - Да ночами, я заканчиваю работу ночами. Потому что днём у нас тренировки, игры и нападения нашего горячо любимого ящера. А уже вечером я ухожу в мастерскую, что бы, что-то доделать, - потягивается девушка. – Кстати, вот мне всегда было интересно, как же вы с нашим малышом пережили подставу Лукреции? - Ужасно, этого будет достаточно для ответа? Просто мы не ожидали что это подстава от Драконуса, и гормоны играли, - быстро выпалил Дюк первое, что пришло на ум, хотя на самом деле они с Болом удивились тому, как быстро прошло их влечение к подсадной утке. Бол вернулся к своей безответной влюблённости в Серую Шейку. А Дюк продолжил своё обыденное состояние одиночки. - Гормоны? Ты говоришь о себе или об утёнке! Сколько тебе? Сорок? – рассмеялась Таня. - Это было обидно. И если тебе так интересно, то мне не сорок! – сложив руки на груди, произнёс Оранских, всматриваясь в лицо блондинки, которая так и продолжала, смеется. – Мне тридцать два. Таня продолжала, поглядывая на подобие, обиженности на лице парня, по итогу которого он сам начал улыбаться. - А мне двадцать шесть, и жизнь тратится не на нормальное существование, а на борьбу с драконом. Тот момент, когда вместо принцессы стала рыцарем, - успокоившись, проговорила она, – но я всё ровно рада, что мы спасли свою планету. Какие планы на жизнь, когда это всё закончится? - Честно? Остается здесь, думаю, Фил сможет мне хоть как то помочь, ну или на крайней случай Клегерн. На Утхоке меня не ждёт некто и нечего кроме тюрьмы, ну и парочки врагов, если они выжили. А у тебя? – удивительно для самого себя от задал этот вопрос, реально желая найти на него ответ. - Не знаю, на Утхоке также фактически нечего, да давай будем честными у всей нашей команды не осталось нечего на Утхоке кроме как воспоминаний о прошлом. Все самые близкие нам люди здесь, с нами. Мы все как одна большая семья, поэтому я наверное последую за капитаном, или тоже останусь здесь. Но пока что всё слишком размыто, - с долей грусти произнесла она, и поднялась со своего места. – А теперь нам нужно решить. Либо мы остаемся здесь, либо мы едем к ребятам? - Предлагаю, остается здесь, и отдохнуть от всей этой суеты, – вставая следом, потянулся Дюк. – Тем более, пока тихо не ночью. - А знаешь, я пожалуй соглашусь с тобой. Думаю, сегодня они справятся без нас, да и это всего лишь очередная рекламная акция Фила, – девушка зевнула, а на лице парня проскользнула улыбка. - Всё засыпаем, на ходу? – обойдя стол и подхватив её на руки, Дюк направился к выходу. – Хотя нам обоим не помешало бы поспать. Оказавшись на весу Таня взвизгнула, вцепившись в Оранских: - Не надо так делать, потому что я пугаюсь, - «и могу влюбиться» мысленно закончила фразу девушка. - Не пугайся, ведь это всего лишь я, ты меня видела, и нечего плохого я с тобой не сделаю. Просто отнесу к тебе в комнату, - проговаривает Дюк, направляясь в её комнату, и опускает свою ношу на кровать. – Приятного отдыха, - обняв её, он выходит, а сама Таня опускается на кровать и смотрит в потолок. «Нельзя влюбляться! Это всё испортит.» крутится у неё в голове, когда сама Вандерфлок пытается подавить свои эмоции. Оранских же возвращается на кухню, и принимается мыть посуду, что бы снова не получать от капитана, за оставленною грязною посуду. К концу занятия Дюк понял только одно, сегодняшний день изменил его взгляд на команду и отдельных его членов, а может даже и стал зарождением светлого чувства.