***
Если бы можно было выбрать вещь, которую Ледибаг ненавидела больше чем флирт, это была бы самоотверженность. Она могла смириться с каламбурами. Она могла смириться с флиртом. Она могла смириться с тем, что Кот пытался украсть её поцелуй при каждой возможности. Но Ледибаг не была уверена, что сможет смириться с тем, что Кота Нуара может не стать. Это была одна из худших злодеек — она всё еще летала по городу, сея хаос. Но сейчас это не имело значения, потому как худшее и единственное, что сейчас волновало Ледибаг, это Кот Нуар, которого она под руку затаскивала в переулок. Его кровь едва можно было различить на фоне красного костюма, но Ледибаг могла почувствовать, как она стекает по её рукам. Перед глазами всё ещё отчётливо стояла сцена того, как Нуар вскрикнул от боли, заслоняя её собой от удара. И сейчас всё её внимание было прикованно к витающему в воздухе запаху крови. В памяти раз за разом всплывали недавние события: сияние серебряного клинка, мчащегося прямо в неё, перемешивалось с чёрным, белым и зелёным, и предназначающаяся для неё агония, так и не наступила. Зато это состояние сейчас было у её напарника и Ледибаг поймала себя на мысли, что никогда в жизни не была так напугана. — Миледи, — прохрипел Кот, — думаю, мы уже достаточно далеко. Может… может присядем уже? — Угу, — её голос дрожал и Ледибаг попыталась вернуть его в нормальное состояние. — Только… ты сможешь? Кот растерянно кивнул. Она подхватила его под руки, и он медленно опустился на землю, издав приглушённый стон, когда задел бок. Он повалился на стену, откинув голову назад, и прижал руки к ране, пытаясь остановить кровь. — Котёнок, — прошептала Ледибаг, обхватив его лицо руками. Её пальцы оставляли пугающие алые следы на щеках. — Не закрывай глаза. Из-под ресниц блеснули изумрудно зелёные глаза. На его лице появилась вымученная улыбка. — Я в порядке, — заверил он. — Правда. — Тебя ранили! — Плохое случается, — ответил Кот, издав истерический смешок. А затем дёрнулся. — Чёрт. Это больно. Ледибаг разрывалась между тем, чтобы посмеяться и тем, чтобы пожурить его. В конце концов, она ничего из этого не сделала и попыталась остановить кровь, сочащуюся из его бока. Её глупый, храбрый, верный, самоотверженный напарник. Она ненавидела это. Она ненавидела его. Акума все ещё буянила где-то в Париже. Каждая секунда была на счету, но Ледибаг не могла заставить себя думать об этом. Вместо того, чтобы уйти, она схватила пальцы Кота и вцепилась в них, как в спасательный круг. «Глупый», — подумала она, глядя на истекающего кровью напарника. Он нарушил тишину первым. — Если это всё, что нужно, чтобы взять меня за руку, — пошутил он, — я был бы не против ещё раз получить удар ножом. Ледибаг уставилась на него. — Глупый кот, — прошипела она. — Ещё одна такая шутка и ты очень пожалеешь. — Всё ещё угрожаешь мне, даже в такой ситуации, миледи? Он ей улыбнулся, на щеках появились багровые пятна, зелёные глаза помутнели. Но даже в таком состоянии он смотрел на неё так, будто она была единственной, что имело значение. Будто не его суперпрочный костюм только что с лёгкостью порезали. Будто не он сейчас истекал кровью в каком-то переулке. Будто не она была виновата в этом. Взгляд Ледибаг немного затянулся. Она помнила про свои супергеройские обязательства, но эти мысли лишь отдавали тупой болью в затылке, требуя от неё действий, которых она не могла совершить. Она знала, что ей пора уходить, но она ни в коем случае не могла оставить Кота одного, пока сражается с акумой. Будто прочитав её мысли, Кот Нуар кивком указал на крышу. — Иди, — поддержал он. — Я буду здесь, когда ты вернёшься. Ледибаг так и не сдвинулась с места и его окровавленные пальцы скользнули вверх по её. — Иди, Ледибаг, — повторил он. — Я подожду. Она посмотрела в его полные решимости глаза и подалась вперёд, обнимая его. Кот удивлённо выдохнул, когда её руки обвили его шею. После секундного промедления, он расслабился и прижался своей щекой к её. Ледибаг вдохнула его аромат (сделать это было трудно, так как он был почти подавлен металлическим запахом крови) и сказала себе, что с ним всё будет в порядке. С ним всё будет в порядке, потому что всё должно быть в порядке. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она наконец отстранилась. — Иди, — повторил он в третий раз, — и спаси мир, миледи. Она ненавидела его — о, как же она ненавидела его — но с каждым разом она любила его чуточку больше.***
Было две вещи, которые Ледибаг больше всего любила в Коте Нуаре. Она любила, как он флиртует с ней. Бесстыдно, громко и всегда, всегда не к месту. Он нашёл её на крыше, с который открывался хороший вид на Сену. Ночь была тихой, освящённая уличными фонарями. Ледибаг наблюдала как плавно течёт река, искажённо отражая городские пейзажи. Ночной Париж был её любимым — в нём было что-то невероятно красивое, что всегда поднимало настроение после тяжёлого дня. И сегодня был один из худших. За спиной послышался тихий стук. Она удивлённо подпрыгнула, и когтистая рука легла на её плечо. — Спокойно, Багинетт, — засмеялся Кот Нуар. — Это всего лишь я. — Отлично, — пробубнила она. — Плакали мои тишина и покой. Кот, привыкший к её сухим уколам, сделал вид, что обиделся. Это превратилось в своеобразную игру, чтобы проверить, кто сдастся первым, но оба оказались слишком упрямы чтобы уступить. — Ещё мяудно оскорбление, — протестующе заявил он, хватаясь за сердце. — Почему, миледи, если бы я тебя не знал так хорошо, то подумал бы, что ты слишком смущена, чтобы признаться, что хочешь быть здесь? — Разве что в твоих мечтах, котёнок. Он присел рядом. Некоторое время они сохраняли тишину, и Ледибаг продолжала смотреть вперед, с трудом сохраняя спокойствие. Кот Нуар тоже притих. Для того, кто мог быть таким раздражающе громким, он прекрасно знал, когда лучше промолчать, и Ледибаг ценила это. — Ледибаг, — наконец заговорил Кот. — Что тебя тревожит? — Как ты узнал, что меня что-то тревожит? Он согнул ногу и прижался щекой к колену, внимательно глядя на неё. Ледибаг тоже взглянула на него. Его зелёные глаза, слегка светящиеся в темноте, были на удивление серьёзными. — Ну, для начала ты здесь. Это твоё место для грусти. Твое иду-сюда-когда-я-зла место. — Я сюда прихожу не только когда грущу, — возразила Ледибаг. — Я не договорил. Во-вторых, сегодня ты не вложила сердце в свой отказ. Что-то не так. — Вот как ты заговорил? Он пожал плечами. — Я прав, не так ли? У неё вырвался смешок. — Это личное, — проговорила Ледибаг. — Я… я правда не могу рассказать. Но ты прав. Я рада видеть тебя сейчас. Я пришла сюда, чтобы побыть одной, но поняла, что на самом деле, я не хочу быть наедине с собой. Так что, спасибо. Он затянул с ответом, и она испугалась, что задела его, когда отказалась делиться личной информацией. Но прежде чем она начала извиняться, Кот разжал ладонь и протянул ей руку. Она долго непонимающе глядела на него, но в итоге приняла приглашение. Его пальцы обхватили её крепко, но не сильно, его рука была твёрдой, тёплой и надёжной. Он не говорил этого вслух, но Ледибаг знала, о чём он думал: «Я здесь, я с тобой, неважно, что произошло». И она знала — даже если она не могла говорить о школе, о друзьях, об Адриане — он всегда будет готов её выслушать или молча поддержать. Они наслаждались тишиной. Держась за руки, слушая шёпот ветра и смотря на рябь Сены, она чувствовала, как расстройства и усталость, накопившиеся за день, начали отступать. — Ледибаг, — начал он. Она перевела на него взгляд. — Да? — Я рад, что присмяутрываю за тобой.* Понадобилось несколько секунд, чтобы до неё дошёл смысл сказанного, и Ледибаг не смогла удержать смешок. Она опомниться не успела, как уже не могла остановить смех, сгибаясь пополам, в уголках глаз начали выступать слёзы, а живот заболел от перенапряжения. Это было так глупо и так… по-Кошачьи. Только Коту Нуару могло прийти такое в голову в такой момент. — Ненавижу тебя, — она прохрипела. — Неа, — он улыбнулся. — Ты любишь меня. Ледибаг не смогла не согласиться.***
Если бы можно было выбрать вещь, которая была бы лучше, чем неуместный, чрезмерный флирт, то это было то, как он всегда был готов прикрыть её спину. Конечно у них были свои разногласия и непредвиденные ситуации. Но когда он нужен был больше всего, Кот Нуар всегда был рядом. Иногда это было громко — он приходил с воплями и криками, ведя себя несносно и заявляя всем о своем присутствии — и в другие моменты он был тихий, блокируя то, что не могла она, и следя за тем, чтобы ей не причинили боль, следуя тенью за её спиной. Не важно, что происходило, Кот всегда был там в нужным момент: не слишком рано, не слишком поздно. Толпа репортёров становилась больше, чем Ледибаг могла выдержать. Вопросы не останавливались: где сейчас Бражник? Сколько ещё времени пройдёт прежде, чем они остановят его во имя добра? Хоть её силы и восстанавливают всё в конце концов, как долго всем ещё жить в страхе? Ещё до того, как она успевала ответить на вопрос, ей задавали новый, и новый, и новый, пока это всё не смешивалось воедино с одним только ответом: я не знаю. Потому что Ледибаг не знала. Потому что Ледибаг не могла. Потому что не важно, сколько сил она вкладывала, казалось, Бражник всегда был на шаг впереди, а они терпели поражение за поражением. Шум нарастал, пока не накрыл её, словно волна, и Ледибаг тонула в их вопросах, и опасениях, и… — Эй! — чёрная вспышка промелькнула перед ней. Неожиданно, Кот Нуар закрыл её от вопросов и камер. — Расходитесь. Кто-то из вас вообще слышал о личном пространстве? С его появлением вернулось подобие здравого смысла. Кот, освободив немного места вокруг них, теперь отклонял все вопросы самым нахальным образом. По мере того, как нарастал шум вокруг, у Ледибаг росло желание поскорее уйти. Ей нужно было уйти. — Миледи, — пробормотал он так, чтобы только она могла услышать. — Может пойдём? Ледибаг сглотнула. — Да, пожалуйста. Как только она закончила говорить, на её талии появилась рука. Она и сама с лёгкостью смогла бы выбраться, но позволила это сделать Коту. Он одарил толпу насмешливым взглядом, скорчил рожицу, и они взмыли вверх на жезле. Ветер подхватил их и Кот издал восторженный крик, а после они приземлились на пару секунд, чтобы снова взлететь. Они прыгали над Парижем, над машущими детьми и шокированными взрослыми, пока Кот наконец опустил их на мост с видом на Сену. Совсем рядом была припаркована лавка с мороженым Андре Гласье. Кот аккуратно поставил её на землю. — Дай мне пару секунд, — проговорил он. — Я скоро вернусь. Ледибаг наблюдала, как Кот подошёл к Андре. Она не смогла услышать, о чём они говорили, но небольшое время спустя, Кот вернулся с мороженым в руке, которое состояло из двух шариков. Он протянул ей руку. Когда Ледибаг не ответила, Кот взял инициативу, схватив её за запястье, и потянул за собой. — Видимо, тебе сильно от них досталось, раз ты даже не пытаешься вырваться, — нерешительно пошутил он. — Ну же, давай поищем лавочку, где можно будет спокойно перекусить. Через минуту они уже сидели, глядя на Сену, и Ледибаг сжимала в руке рожок с мороженым. Мятный шоколад и клубника — странное сочетание. Но страннее даже то, как хорошо они сочетаются. Кот дал ей поесть в тишине, дал подумать, дал время, в котором она так нуждалась. Спустя время до неё дошло, что мороженое предназначалось для них обоих, и она скромно протянула его Коту. — Прости, — пробормотала Ледибаг. — Я почти всё съела. — Всё в порядке, — он пожал плечами. — Я всё равно не голоден. Тем не менее, он взял его, зачерпнув сразу оба вкуса. Мороженое уже немного подтаяло и смешивалось на его ложке розово-зелёными разводами. — Спасибо, — наконец заговорила Ледибаг. — Даже не знаю, чтобы я делала без тебя. — Ну, — ответил Кот с набитым ртом, — ты могла бы сказать им, чтобы они заткнулись, потому что ты сделала намного больше, чем они за последние пару месяцев. У неё вырвался сдавленный смешок. — Кот! — Что? Это же правда. — Парижский супергерой не должен быть грубым, когда говорит с кем-то, — ругала она. — Для вас, миледи, я готов на всё, — он показал язык, всё ещё покрытый мороженым, и она вскрикнула и отскочила от него. — Отвратительно! Кот! Он расхохотался. Его смех всегда был таким заразительным, необычайно ярким и солнечным, и счастливым, что Ледибаг не могла устоять и смеялась вместе с ним. Они смеялись, пока Кот не выронил мороженое, которое яркими брызгами размазалось по тротуару. Они коротко посмотрели друг на друга и снова начали смеяться. Когда Ледибаг наконец удалось взять себя в руки, она почувствовала, что ей стало заметно легче. Периферийным зрением она видела, что Кот наблюдает за ней, улыбаясь, и Ледибаг до последнего старалась это игнорировать. — Хватит смотреть на меня, — она недовольно пробормотала. — Это… Отвлекает. Она так и не закончила фразу. Потому что увидела его, смотрящего на неё с такой любовью, и доверием, и обожанием, что Ледибаг была уверена, что она заслуживала этого меньше всего. Всё что она хотела сказать вмиг испарилось, и она уставилась на Кота, ошеломлённого и затаившего дыхание. Он заметил её внимание и снова улыбнулся. — Всё, что они тебе сегодня сказали, — начал он, — выкинь это из головы. Не слушай их и не принимай близко к сердцу. Ледибаг вырвалась из задумчивости. — Кот… — Дай мне закончить. Париж видит, как ты спасаешь их, но, если они не могут быть благодарны, это только их вина. Не позволяй кому-то заставить думать тебя, что ты делаешь недостаточно. Никому. Особенно себе. И никогда не говори, что ты не заслуживаешь похвалы, миледи, потому что ты это определённо заслуживаешь. Она уже хотела ответить, но так и не сделала это. Ледибаг уставилась на Кота широко распахнутыми глазами, когда он взял её за руку. — Мы остановим Бражника вместе, — пообещал он. — И сделаем мы это, когда он будет меньше всего ожидать. Ледибаг так и не смогла выдавить из себя хоть слово, но она улыбнулась. Между ними двумя, порой, слова были совсем не нужны. Потому что даже если весь Париж будет в огне, пока её напарник рядом, всё решится хорошо.