Стать ферзём

К середине декабря Хогвартс завалило снегом, а Чёрное озеро совсем замёрзло. До этого было забавно трогать лёд ботинком и смотреть, как поверхность трещит и оседает, пропуская воду, но теперь она выдерживала даже полноценные шаги. Молли наконец прислала мне кучу тёплой одежды всевозможных болотных оттенков. Хоть и было видно, что связано всё в спешке, я жутко обрадовался — хотя бы потому, что перестал дрожать по ночам от холода. К сожалению, я до сих пор не мог наколдовать согревающие чары, а синий огонь Гермионы не держался в банке дольше пары часов. У других слизеринцев таких проблем не было, и я честно не понимал, в чём конкретно подвох, но спрашивать Блейза и Драко опасался. Они и так будто с ума посходили с моим питанием. Обойдусь как-нибудь свитерами и парой слоёв шерстяных носков. На самом деле это жутко несправедливо, что вот уже вторую жизнь подряд я оказываюсь в стране с капризным климатом и при этом плохо к нему приспособлен. Я переступил с ноги на ногу, шмыгнул носом и скептически посмотрел на Блейза, нарезающего круги возле нашего с ним снеговика. — Ты уверен, что ему нужен настолько крупный нос? — Конечно, — ответил Блейз, — сразу видно, что это наш декан! — Мечтай, — фыркнул Драко, сосредоточенно выкладывая на своём снеговике ровный ряд из мелких пуговиц. — С таким уродливым носом у вас получится разве что Хагрид. — Так нечестно! — возмутился Блейз, — откуда у тебя вообще с собой столько пуговиц? Мы соревновались в том, чей снежный Снейп больше похож на Снейпа. И, судя по ехидному взгляду Драко, к этой затее он готовился заранее. — В следующий раз присоединяйся ко мне, Рон. — Драко скрестил руки на груди. — Стремиться нужно к победе, а не поражению. Ещё в Хогвартсе Драко заявил, что легко выиграет у нас двоих, так что, не сговариваясь, мы с Блейзом решили работать в паре, а не по отдельности. И, не кривя душой, могу сказать, что даже так снеговик Драко смотрелся попрезентабельней. Я задумался. — Как насчёт того, чтобы бросить вызов Гарри и Гермионе? Драко скривился. — Поттеру с Грейнджер? — Между прочим, — заметил я, — ты ещё в поезде обещал помочь этому самому Поттеру разобраться в волшебном мире. — С этим и ты неплохо справляешься, — пожал плечами Драко. — Поттер так Поттер. Проще простого. Со стороны входа в замок послышался шум: громкие приветствия и смех. Я обернулся, чтобы увидеть, как профессора Квиррелла окружила группа гриффиндорцев-третьекурсников. Среди них были и мои братья. Квиррелл кивнул и пошёл дальше, но вдруг замер. В его затылок врезался снежок. Я с трудом сглотнул, горло перехватило от волнения. Я помнил, что в книге близнецы как-то раз заколдовали снежки, чтобы те врезались в затылок Квирреллу. Это — отличный момент, чтобы незаметно попытаться им помочь. Вдруг сработает, и тюрбан всё-таки слетит? — Он выглядит таким жалким. Преподаватель защиты, а даже снежки отбить не может, — фыркнул Блейз. Я вздрогнул от неожиданности. Так задумался, что забыл, что вышел на улицу не один. — Я… отойду, — сказал я, покосившись в сторону друзей, — скоро вернусь. Драко выгнул бровь. — Куда это? Я неловко поправил шарф. Квиррелл продолжал делать вид, будто не может отбиться от летящего в него снега. — Ладно, а мы пока поймаем кого-нибудь, кто скажет, что наш снеговик круче, чем у Драко, — Блейз подмигнул, заставив меня слегка улыбнуться. Драко сразу же отвлёкся, возмущаясь, и я смог ускользнуть. Не так далеко от толпы студентов, остановившихся посмотреть на неравную битву между снегом и профессором, росли сосны с пышными кронами. Я постарался спрятаться между веток так, чтобы меня не было видно, и осторожно достал палочку, прицеливаясь. — Ваддивази. Небольшая кучка снега, повинуясь моему желанию, отделилась от земли и метнулась в сторону Квиррелла, когда тот повернулся ко мне спиной. Тюрбан устоял. Я нахмурился и повторил заклинание, чувствуя, как рука начинает дрожать, — первый признак усталости. Чем сильнее удар по цели, тем больше магии уходит на заклинание. Я старался изо всех сил и смог применить его лишь три раза, пока не пришла Макгонагалл. Все три неудачно. — Что вы здесь устроили! — бушевала Макгонагалл после того, как сняла баллы с близнецов. Я расстроенно сжимал палочку, наблюдая за ними, и не решался выбраться из своего укрытия, чтобы уйти. Нужно было возвращаться к Драко и Блейзу, а я не мог смириться с тем, что разучивал не особо нужное мне заклинание впустую. Это был такой отличный шанс покончить со всем! Что ж, кто сказал, что будет легко? Вернулся я аккурат к тому моменту, как первокурсники Слизерина и Гриффиндора (частично) сцепились в снежной битве. — Что происходит? — спросил я Блейза после того, как снежком сбил с ног Финнигана. — Я не понял, но вроде Хупер чем-то оскорбил Драко. Я хмыкнул и опять повалил попытавшегося было встать Финнигана. Перестрелка снежками отлично отвлекала от недавнего провала. В итоге в снежной битве победили присоединившиеся хаффлпафцы.

***

Близились Рождественские каникулы. На всех занятиях, кроме Зельеварения, царила рассеянная предпраздничная атмосфера. Старосты собирали списки тех, кто остаётся в Хогвартсе. На первом курсе Слизерина из таких был только я. Молли и Артур внезапно решили уехать в Румынию, чтобы навестить Чарли. Из случайных намёков, проскользнувших в письме, я знал, что что-то случилось, но не был уверен, что конкретно. В любом случае, я и не хотел возвращаться в Нору, так что не расстроился. — Жаль, мама против гостей на Рождество, — грустно вздохнул Блейз, увидев моё имя, сиротливо приютившееся на листе, выданном первокурсникам. — Но не расслабляйся. Она ждёт тебя летом. — Звучит как угроза, — фыркнул я. Блейз многозначительно промолчал. Гарри и Гермиона между занятиями постоянно пропадали в библиотеке, занимаясь поисками книг про Николаса Фламеля. Несмотря на то, что с того разговора с Хагридом прошло достаточно времени, они так и не приблизились к разгадке личности таинственного незнакомца. И, наблюдая за тем, с каким азартом они избегают внимания мадам Пинс, играя в детективов, я раздумывал над тем, нужно ли портить им всю малину. В конце концов, я решил, что стоит хотя бы намекнуть. — Гарри, — шепнул я ему на Истории магии, — помнишь, тебе в поезде в упаковке из-под шоколадной лягушки попалась карточка с Дамблдором? Гарри посмотрел на меня слегка недоумённо. — Ну да, а что? — А ты помнишь её текст? — Там говорилось, что он величайший волшебник нашего времени. Я отрицательно качнул головой. — Нет, не то. Я тут вспомнил, что там, по-моему, было что-то про Фламеля. Взгляд Гарри из недоумённого стал предвкушающим. Сразу после занятий он помчался в Гриффиндорскую башню и вернулся с той самой карточкой. — Профессор знаменит своей победой над тёмным волшебником Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем, — прочитал Гарри, сидя за дальним столом в библиотеке. Гермиона взволнованно подскочила. — Я недавно видела книгу про алхимию! Ещё хотела взять её, чтобы отвлечься от учебников для лёгкого чтения. Я тоже старался читать как можно больше, но меня всё равно пугало представление Гермионы о лёгком чтении. Спустя некоторое время, когда она вернулась с нужной книгой и закончила судорожно перелистывать страницы, Гермиона воскликнула: — Нашла! Николас Фламель — единственный известный создатель философского камня! — Создатель чего? — переспросил Гарри. — Философский камень делает из металла золото и даёт вечную жизнь, — кратко пояснил я. Спрашивать о том, откуда я знаю про камень, но не его создателя, меня не стали. Вот и отлично. — Вечная жизнь! — Гарри округлил глаза. — Хагрид забрал из Гринготтса что-то маленькое, это точно философский камень. Неудивительно, что Снейп… — Он осёкся, глянув на меня. — Неудивительно, что кто-то решил ограбить Гринготтс, а потом и Хогвартс. — Скорее всего Фламель уже знал, что за его камнем охотятся, поэтому и попросил забрать его из банка, — продолжила его мысль Гермиона. Я подтянул к себе книгу про магических животных, пока Гарри с Гермионой продолжали обсуждать Цербера и то, что он охраняет. Мне всё ещё не хватало знаний об этом мире, чтобы чувствовать себя абсолютно комфортно, но постепенно я с этим справлялся.

***

В первый день каникул я отсыпался. Вчера мы с Драко всё-таки предложили Гарри и Гермионе слепить снеговиков. В процессе все, за исключением меня, успели переругаться — без серьёзных оскорблений — и обычное соревнование превратилось в полномасштабную войну. Изначально мы лепили Дамблдора, так как Гарри сильно возражал против Снейпа, но в итоге перешли на других преподавателей, а следом и на снежную крепость. К лепке присоединились наши однокурсники, и пошло-поехало. Победили хаффлпаффцы. В итоге, проводив всех на поезд, я решил, что отдых — отличная идея. И даже Питер, оставшийся со мной в комнате один на один, не испортил мне настроение. После обеда, когда я всё же решил выбраться в библиотеку, меня поймал Перси. Он, слегка смутившись, отдал мне четыре коробки сладостей, и на мой недоумённый взгляд пояснил: — Я скопил немного денег, помогая однокурсникам с эссе. Это подарки для твоих друзей. Пошлёшь, кому хочешь, ладно? Я сжал в руках одну из коробок, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Не думаю, что Драко, Блейз и Гермиона, уехавшие на каникулы, обиделись бы, если бы я не прислал ничего, кроме писем, а Гарри — тем более, но всё же… Я крепко обнял Перси, сдавленно прохрипев: — Спасибо, ты самый лучший брат на свете! Перси растроганно обнял меня в ответ. А я сразу же отбросил все свои планы мести, которые вынашивал после того случая с ужином. Хорошо, что я не успел их осуществить. Позже, немного успокоившись, я спросил, чем его отблагодарить. — Ничего не нужно, — отмахнулся Перси, — мне было не сложно. Денег вышло больше, чем я рассчитывал. Думаю теперь заодно послать сладости и тётушке Мюриэль. Может, после поздравления она сменит гнев на милость. — А что случилось? — Ты не помнишь? — удивился Перси. — Этим летом Фред и Джордж украли у неё какую-то книгу. Был жуткий скандал, и с тех пор тётушка никого видеть не хочет. Мне стало очень неловко. — О, точно. Думаю, стоит попробовать. — Ты уже прочитал те книги, что я тебе посоветовал? Я кивнул. — Да, спасибо, Перси. В канун Рождества я бегал между гостиной и совятней, отправляя подарки друзьям и письма в Нору, а потом долго грелся у камина, завернувшись в плед, — его тоже прислала Молли. Почти все каникулы я проводил вместе с Гарри, но иногда мне хотелось просто посидеть в одиночестве. Так что я заранее вручил ему коробку сладостей, сказав, что иначе при первом же взгляде на Рождественский пир он о ней попросту забудет, и скрылся в подземельях. А проснувшись утром, осторожно глянул вниз и удивлённо улыбнулся, увидев несколько больших коробок и свёртков. Первым делом я распаковал очередной свитер от Молли, порадовавшись тому, что он не болотный, а тёмно-зелёный, прямо под цвет слизеринского галстука. Рядом с сердцем была вышита аккуратная змейка, и я провёл по ней пальцем, чувствуя, что улыбаюсь шире. Перси подарил сладости — такую же коробку, как те, что я отправил друзьям, — и книгу «Чистокровные традиции: с древних времён до наших дней» в твёрдом переплёте. Нужно будет накинуться на него с объятиями ещё раз. Внутри коробки от Блейза оказался набор из пронумерованных склянок с зельями. Сверху лежал лист пергамента, где его почерком было подписано, где что лежит. В самом конце он написал «Это поможет тебе выжить летом» и поставил смайлик. Я фыркнул от смеха, потому что все зелья, оказавшиеся внутри, в основном были косметическими и укрепляющими здоровье. И только в углу притаилось то самое универсальное противоядие. Как будто бы оно поможет мне против мадам Забини, если та и в самом деле решит меня отравить. Гермиона, что не удивительно, подарила книгу. Маггловский детектив, на обложке которого она подписала, что «убийца не очевиден и как типичный злодей не выглядит». — Надо показать это Гарри, — хмыкнул я. Коробка от Драко выглядела самой внушительной. Открыв её, я обнаружил коробку шоколадных трюфелей и книгу «Как заинтересоваться квиддичем». Так заметно, да? Я уже хотел закрыть её, когда заметил, что это не всё. На дне коробки лежала тёмная ткань. Вытащив её на свет, я понял, что это мантия. И даже не одна, а две. Между ними обнаружилась записка: «Это тоже подарок, поэтому не смей отказываться. Вторая мантия за то, что порвал твою. Внутри обеих вышиты согревающие руны». Я глубоко вздохнул, не зная, как на это реагировать. Драко действительно порвал рукав моей мантии, когда мы убегали от тролля, но я зашил его и выкинул это из головы, а он, видимо, нет. Я прикусил губу, почувствовав во рту солёный привкус. Мантии были очень мягкими и приятными на ощупь. На них не было никаких заплаток и потёртостей. Отказаться от них в моём положении? Я… не настолько гордый. И обязательно попробую как-нибудь заработать летом. В Хогвартсе осталось не так много людей, поэтому все студенты уместились за одним праздничным столом. За другим сидели преподаватели и прочие работники школы. Гарри, получивший первые в своей жизни настоящие подарки, сиял, осматривая обилие блюд и закусок: жирные жареные индейки, горы жареного и варёного картофеля, жареный зелёный горошек и соусники с мясной и клюквенной подливкой. Из всего этого разнообразия я смог впихнуть в себя лишь варёный картофель, радуясь, что Перси отвлёкся на близнецов. Никогда не думал, что скажу это, но в моей прошлой школьной столовой выбор был богаче, чем в Хогвартсе. Интереса ради я взорвал одну хлопушку, пустив клубы густого синего дыма. Из неё выскочила радужная краска для волос. Дождусь второго курса и отдам это Лавгуд. И тут я замер. Из-за хлопушек почти ничего не было видно, но ведь дым рассеется? А соседи сейчас видят друг друга? Что, если мне попробовать аккуратно сорвать с Квиррелла тюрбан прямо сейчас? Я покосился на стол преподавателей. Квиррелл сидел рядом с Макгонагалл и мелко нарезал индейку. Вторым заклинанием, которое я выучил, чтобы использовать на Квиррелле, было Акцио. Я дождался, пока Гарри отвлечётся, выстрелил новой хлопушкой и аккуратно вытащил палочку, держа её под столом. — Акцио тюрбан профессора Квиррелла. Тюрбан не шелохнулся. Я нахмурился. Конечно, это заклинание ещё не получалось у меня идеально, но полное отсутствие реакции — это странно. После второго Акцио Квиррелл вздрогнул и посмотрел на наш стол. Я тотчас отвёл глаза. Твою мать. Что, если он наложил на свой тюрбан контрзаклятие для манящих чар? И что-нибудь ещё, что не даст ткани соскользнуть в результате какой-нибудь случайности? Ну конечно же. Волдеморт не мог не позаботиться о том, чтобы его тайна не раскрылась так глупо. Я крепко сжал палочку, искренне надеясь, что никто не замечает охватившую меня дрожь. Если снять тюрбан с помощью волшебства не получается, единственный вариант — сделать это по-маггловски. Что уж точно не выйдет сделать незаметно, и вообще едва ли возможно. Квиррелл не будет стоять столбом, если я неожиданно накинусь на него с попыткой стащить головной убор. Я поджал губы и наложил себе ещё немного картошки, яростно кромсая её ножом. Рождественское настроение, появившееся утром от вида подарков, полностью пропало.

***

Мантия-невидимка, полученная Гарри, не могла не подстегнуть его тягу к приключениям, так что я совершенно не удивился, когда он рассказал мне о своей ночной прогулке по школе и найденном зеркале Еиналеж. — Пойдёшь со мной сегодня вечером? Я хотел бы показать тебе это зеркало. Гарри выглядел слегка отстранённым и совсем не ел. Я знал, что в конце концов Дамблдор найдёт его перед зеркалом и объяснит, что к чему, так что, наверное, можно было не вмешиваться. Кому быстрее поверит ребёнок, очарованный видением своих умерших родителей? Другу или взрослому, умудрённому опытом волшебнику? Зеркало, что сводит людей с ума. Интересно, что бы в его отражении увидел я? Я покачал головой. — Я не знаю, стоит ли… Гарри нахмурился, в его глазах сверкнула обида. — Ты не хочешь увидеть моих родителей? Я замер, не донеся ложку каши до рта. Если откажусь, Гарри может надумать всё что угодно. — Хорошо, — ответил я. — Я хотел бы увидеть их. — А я хотел бы увидеть всю твою семью, всех Уизли. Ты покажешь мне своих старших братьев и всех остальных родственников. — Ты можешь увидеть их в любой момент, мама не против гостей летом. Глубоким вечером я осторожно выбрался из гостиной, чтобы встретиться с Гарри и залезть к нему под мантию. Так как под ней нас было уже двое, передвигались мы гораздо медленней, чем если бы Гарри шёл один. Очень скоро я замёрз, но мужественно молчал, пока Гарри осматривался, вспоминая, как именно дошёл до комнаты с зеркалом. Мимо нас проплыл призрак Серой дамы, и, ненадолго замерев, мы двинулись дальше по коридору. Вдруг Гарри сбросил свою часть мантии-невидимки и ринулся вперёд, распахивая дверь в большую просторную комнату. У стен громоздились поставленные одна на другую парты, а к той, что напротив входа, было прислонено красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме с орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». — Вот, видишь? — спросил Гарри. Я смотрел на надпись, стараясь не опускать взгляд. Нет смысла ждать Дамблдора, если я уже здесь. — Прости, Гарри, но не думаю, что я их увижу. Кажется, это зеркало Еиналеж. — Какое зеркало? — растерянно уточнил Гарри. — Я читал о нём. Надпись на его раме звучит как «Я показываю не ваше лицо, но ваше самое сокровенное желание». Разные люди увидят в его отражении разные вещи. Счастливый человек не увидит ничего. Я перевёл взгляд на Гарри, который неотрывно смотрел в зеркало. — Что видишь в нём ты? Я отвернулся и обхватил себя руками, стараясь хоть немного согреться. — Я не хочу смотреть в него. Многие люди сходили с ума, желая остаться в собственных мечтах вместо реальности. Гарри схватил меня за рукав свитера. — Я же рассказал тебе о своём желании. Я вздрогнул и повернулся обратно, случайно цепляясь взглядом за зеркало. И замер. Из отражения на меня смотрел невысокий парень с глубокими карими глазами и растрёпанными светлыми волосами. Он был старше нас с Гарри примерно на пять-шесть лет и мягко улыбался, глядя прямо на меня. Рядом с ним стояли взрослые мужчина и женщина. Мужчина потрепал парня по голове, а женщина смахнула с его плеча соринку. Это я. Это мои родители. Я почувствовал, как перехватывает горло, в глазах вскипели слёзы. Из глубин зеркала на меня смотрело моё прошлое. Самое сокровенное желание — вернуть то, что я потерял. Я вырвался из хватки Гарри, вытер выступившие слёзы рукавом и хрипло прошептал: — Я увидел то… чего у меня никогда не будет. А затем выбежал из комнаты, несясь, будто за мною кто-то гнался, прямо до слизеринской гостиной.