Una Volta in Roma

Уже четыре года Эцио приезжал на Тибрский остров, чтобы провести вместе с Николло церемонию посвящения. Число ассасинов постепенно росло, все чаще и чаще удавалось привлечь все новых и новых сторонников и тут же начинать обучение. У Чезаре Борджиа с каждым днем становилось все больше и больше врагов. У Рима с каждым днем становилось все больше и больше защитников. Однако этот день для Аудиторе был особенным: к Ордену Ассасинов присоединялась его младшая сестра Клаудия. Как сказала недавно их мать: «Наконец-то вы вняли своим инстинктам». Эцио был до сих пор удивлен тому факту, что и его сестра тоже пошла по стопам их отца, перед его глазами до сих пор стояла картина, когда она, маленькая Клаудия, стояла с ножом над трупами тамплиеров. И она действительно согласилась помочь ему в этой битве. Ему эта помощь на тот момент была нужна как никогда. Все тот же текст. Все тот же огонь. Все та же протянутая, чуть дрожащая рука. Потрескивание углей. Шипение смыкающегося чугуна на пальце альянса. — Nulla è reale… — начал повторять вместе с сестрой и остальными присутствовавшими ассасинами Эцио. И в этот момент открылась дверь. В церемониальную залу вошел молодой человек в привычном для всех белом одеянии ассасина. Чуть запыхавшийся, но одернувший себя от того, чтобы поднять глаза выше и лучше осмотреться. — Надеюсь, я не опоздал? — слишком молодой голос, явно только недавно перестроившийся на бас. Недавно принятые в Орден расступились перед парнем, пропуская его вперед, ближе к Эцио. Он все так же не поднимал глаз, намеренно еще больше наклоняя голову, чтобы его лица совсем не было видно из-под капюшона. Левой рукой он придерживал плащ, причем оборотной стороной. На его поясе красовались ножи, а на руках была надета металлическая защита, причем, при более детальном изучении, явно неновая и видавшая не один бой. Юноша вплотную подошел к возвышению, где стояли ведущие церемонии и Клаудия, но так и не поднял своего лица, словно ожидая чего-то. — Кто ты такой? — строго спросил Аудиторе, не выдержав. — Николло, ты не говорил мне… — Я сам не знаю, — задумчиво разглядывая вошедшего ответил Хранитель. — У меня есть подозрения, но… — Неужели я так сильно изменился за эти четыре года? Padre, — парень резко отпустил руку и раскинул плащ. С гербом семьи Аудиторе. И сразу же после этого Эцио увидел знакомые серые глаза, которые смотрели на него с неким вызовом. — Posatore, — покачала головой Клаудия. Маттео тем временем поднялся, вставая рядом с отцом. Он уже не был десятилетним мальчишкой, ростом отцу чуть выше пояса. Перед Эцио стоял взрослеющий молодой человек, уверенный в себе и даже чуть самоуверенный, задирающий высоко подбородок и с чуть нахальной ухмылкой. Аудиторе смотрел в свое сильно помолодевшее отражение. — Crèdime, io sono preparato. — Ты уверен? — О чем ты? Конечно! — Я просто хочу знать, что ты это делаешь на благо общего дела, а не из мести, — мрачно посмотрел на него отец. — Во мне уже нет той ненависти и жажды мщения. Я лишь не хочу, чтобы кто-то пострадал от этой семьи Борджиа, как мы с тобой, — уверено ответил сын. Он знал, что он должен был на это сказать. — Дай свою руку, — мягко и с облегчением сказал Эцио. — Ничто есть истина и все дозволено, — три раза было сказано хором. Маттео вытянул вперед левую руку, разглядывая появившуюся метку на безымянном пальце. Не волнуйся, Чезаре Борджиа. Мой отец не твой главный враг. Я уже на шаг ближе к тебе. Надеюсь, ты готов и не будешь ждать удара с такой стороны. 
 Пришло время воплотить в жизнь сказку о настоящем прыжке Веры. Маттео долго ждал, пока же его тетушка наконец решится спрыгнуть и даже почти подтолкнул ее к этому, если бы не отец, вовремя остановивший его. — Сам-то помнишь, как боялся? — усмехнулся Эцио. — Это было давно, — отрезал Тео. — Ну что ж, покажи себя тогда, — Мастер Ордена Ассасинов протянул руку, указывая направление. Его сын лишь усмехнулся. И повернулся к нему лицом. — После того, как я в первый раз прыгнул с крыши виллы, — начал он, делая шаги назад, настораживая и почти пугая своего отца, — меня не впечатлил полет, когда ты видишь, куда ты летишь. Так что я тренировался немного по-другому, — Эцио даже не сразу сообразил, что произошло. Маттео громко рассмеялся, забежал на балку, резко развернулся спиной, подпрыгнул вверх и полетел в сторону земли, широко распахнув глаза и раскинув руки. Это был его собственный прыжок Веры. Веры не в свои возможности и расчетливость тех, кто устанавливал когда-то стога сена. А в то, что за руки его держит мать — его собственный ангел-хранитель.