***
Все валилось из рук: прогорклое лекарство, расходящиеся бинты и обжигающе горячий чай. Весенние солнце светило как обезумевшее, вознамерившись, сжечь эту проклятую землю. Раздражающе веселыми слышались голоса за пределами поместья бабочки. А в груди, тревожно билось сердце. «Что-то здесь не так!» — озаряет Шинобу, что она отрывается от заполнения отчета после задания. Это неясное чувство воротилось внутри, отвлекая её от дел. А чем конкретно проблема, она не могла сказать. С замершей кисточки падает капля чернил, въедаясь в белоснежный пергамент уродливой кляксой. Шинобу сводит брови к переносице и смотрит тяжелым взглядом на эту проклятую кляксу, приютившуюся у уголка, совсем рядом с сухими, сжатыми иероглифами, сиротливо прижавшимися друг к другу. Она помнит: в шкафчике с писчими принадлежностями, на второй полке, в нарядной бамбуковой коробочке, лежит новенькая острая бритва. Она могла бы выцарапать это недоразумение и закончить эту страницу. «Ошибка!» — кричит клякса. И Шинобу с тихим удовольствием сминает этот чертов лист с кляксой. В голове клокочет: «Уничтожить! Уничтожить! Уничтожить!» Лист летит в мусорное ведро, а она выдыхает удовлетворенно, почти умиротворенно, и тянется за новым. После обеда это гадкое чувство лишь усилилось. Шинобу скрипя зубами от улыбки, провела осмотр охотников, загремевших к ней. Решила срочные вопросы с управляющим Поместья: необходимо было провести ремонт в северном крыле после разгрома, учиненного одним из столпов, обновить библиотеку и очистить сад. Провела тренировку со своим цугуко: девочка имеет талант и упорство, а более для Шинобу ничего и не нужно. А это что-то все еще скреблась внутри, не ясно метясь, а вместе с ним метаться готова была и Шинобу. Она не понимала и оттого злилась еще сильнее. «Главное, не забывай улыбаться. А пока на твоем лице улыбка, никто не будет донимать тебя вопросами». Шинобу упорно сжимала кулаки и улыбалась. Девочки, воспитанницы Поместья, смотрели на неё большими восхищенными глазами, и она не могла показать, что с ней что-то не так. Шинобу не имеет права на жалость или поблажку, с тех пор, как стала главою в десять лет. И Шинобу была готова взреветь. Отказавшись от ужина, она уединилась в своих покоях. Возможно она просто устала и ей станет легче, когда она поспит. А после, сразу же отправится на новое задание. Она ложится на холодные простыни, укрывается холодным одеялом и закрыв глаза, погружается в легкую дрему. Сон спасет её от кошмаров.***
«Это слишком! Отправить двух столпов на одно задание!» — думает Шинобу, но не высказывает своего недовольства вслух. Она не отрывает взгляда от каменного сада в своем доме, а руках она все еще держит горячий чай. Сидящая рядом Цукуго лишь молчаливо хлопает глазами. — Да, Господин. Отправляюсь сейчас же. За эти годы она всегда готова к тому, чтобы отправиться в путь прямо сейчас. И всегда готова вступить в схватку. Она лишь накидывает на свои плечи любимое хаори и зачехлив свой меч за плечом, прощается со своими девочками, раздав пару поручений. Остальное они знают уже сами. Второй столб, её компаньон, уже ждет у ворот. — Рад вас видеть, Шинобу-сан! — неестественно громко и радостно звучит голос мужчины. Он заключает её в крепкие объятья и оторвав от земли, пару раз кружит вокруг себя. — Вы выглядите как всегда, очаровательно! — мужчина ставит её на землю. Шинобу неровно улыбается. Есть нечто то, что она ненавидит больше прогорклого лекарства, бинтов и клякс на отчетах. И это он: широкоплечий, улыбчивый и очень навязчивый молодой человек — Столп Льда. — А вы, как всегда, так бестактны, Доума-сан. Мужчина лишь вновь улыбается, шагая рядом с ней. А внутри Шинобу все вновь переворачивается. От его улыбки ей становится не по себе и неясное чувство внутри, терзающее её последние дни, наконец-то обретает ясную форму. Не так!***
Они не скрывают свою черную, жесткую форму. Она защищает от холода, жара, когтей и клыков низко ранговых демонов. В конце концов форма охотника за демоном, универсальная для каждого, стала неким маячком, гласящим: «Здесь!». И это — «идеальная» наживка. Шинобу и Доума расспрашивают местных жителей, и они указывают им дорогу в горы, на вершине располагается храм, в котором, по поверьям верят, если прийти вместе с любимым, то будешь счастлива с ним на всю оставшуюся жизнь. Но в последние недели там стали пропадать без вести влюбленные пары. Последняя старушка, живущая в доме на краю города, даже пыталась остановить их. — Вечереет. Переждите ночь у меня, а после отправляйтесь в путь! Шинобу с улыбкой просит их простить. Старушка вручает им в руки кулек с едой и просит быть осторожней. Шинобу передает его Доуме, когда тот в н-ный раз пытается её обнять. — Мы на задании, — в который раз напоминает Шинобу, мягко улыбаясь. — Держите себя в руках. Она знает его всю свою сознательную жизнь. Он пришел к ней еще в той, прошлой жизни, до того, как она стала охотником. Их родители были хорошими друзьями и отчего-то решили, что будет неплохо, если они поженят своих детей. Таким образом, в шесть лет, Шинобу была обручена с десятилетним мальчишкой. Свадьбу они сыграли бы, как только ей исполнилось бы восемнадцать. Он ей сразу не понравился, а вот она ему — даже очень. Через четыре года всю её семью убил демон. Шинобу чудом спас охотник. Она осталась одна и похоронив всех своих родных и развеяв их пепел, она встала во главе своей мертвой семьи и решила стать охотником. Доума решил пойти следом. — Я хочу защитить свою невесту! — эти слова повторял молодой человек своим родителям, другим охотникам и ей самой. И верил своим наивным словам. Но все это закончится, как только ей исполнится восемнадцать. Она должна будет выполнить обещание родителей и вступить в брак с Доумой. Ей осталось год. Но Шинобу не нужно было защищать. Шинобу хотела сама защищать. Меч приятно грел бок, а полная луна освещала ночной лес. Сейчас она должна сосредоточится на устранение демона; все остальное не важно, она подумает позже. Они идут, бесстрашно по тропе, над их головами осторожно вьются их вороны, а впереди ждет оно. Демон выходит к ним сам. Из тени деревьев выходит прелестная девушка, на вид не старше самой Шинобу. Обман! Демоны всегда лгут. Шинобу знает. Шинобу помнит. Ночной ветерок трепещет три косы, а чистый взгляд темнеет, наливаясь кровью. На зрачках вырезано «6». Скребется забытое чувство внутри. Шестая высшая луна — неожиданно, но они должны справится. — Какая милая парочка! — лепечет демон, оглядывая охотников с головы до ног. Она замечает, как Доума выступает вперед, прикрывая собой Шинобу. — И вы встречаетесь? Или… — Мы помолвлены! — отзывается Доума, твердо и уверено. — Но это тебя не касается, жалкий демон. Охотник кидается на демона с одной стороны, Шинобу бросается с другой. Они работают слажено, но Демон оказывается невероятно сильной. Её не берет ничто: ни яды, ни клинок. Шинобу только успевает поменять состав в чехле и кинутся с новой атакой. Они проигрывают. И цена этого проигрыша — их жизни. Откинув бесчувственного Доуму в сторону, она склонилась к Шинобу. Она мягко очертила пальцами с длинными коготками её побитое лицо. — Так значит ты у нас невеста? О, я тоже хочу стать невестой! Белое платье, спрятанные дьявольские рожки… — она захихикала, а после, резко остановилась. Блеснули её глаза. — Завидую тебе. Завидую. Завидую! — И заносит руку. Шинобу чувствует, как смерть безобразно улыбнулась ей, распахивая объятья. Это конец. Доума возможно умер, и сейчас умрет она. Так глупо, так неправильно! А ведь хохлилась, верила самонадеянно что все сможет! Горечь наполнила её. И все же… Раздается крик. Шинобу видит, как медленно летит отрубленная голова с плеч демона. Глухой удар. Крики. Тело демона распадается в пыль. Она смотрит в печальные глаза демона. — Говорил же, что защищу тебя! — довольно хвалится Доума. Не так.***
Дата свадьбы близко. Объятья и поцелуи Доумы настойчивее. В конце концов, он приходит в её покои, после отбоя. Сёдзи за ним закрывает бесшумно, но Шинобу кажется, что оно звучит как приговор для неё. Она знает, чего он хочет в двенадцать часов ночи. — Уходи. — Нет. — Я буду кричать, — предупреждает Шинобу, лежа под своим тяжелым одеялом, провонявшим лекарствами и чаем. Ей хочется верить, что он одумается и уйдет. — Кричи. И тогда прибегут твои любимые девочки. — отзывается в ответ Доума, сжимая её. Шинобу дрожит-дрожит-дрожит. Она не закричит, не сможет. Гордость давит горло мертвой хваткой. Доума знает это тоже. И потому распускает завязки её ночного белья, лаская ледяными пальцами её лихорадочно горячую кожу… Он уходит под утро. Шинобу долго лежит, смотря на тени на потолке. Собирает саму себя по осколкам, по кусочкам, на которые её ночью рвал мужчина. Она с трудом поднимается на ноги и кидает взгляд на белоснежное постельное белье: подсохшие алые капли её крови. В солнечных лучах они кажутся безобразными кляксами. «Не так. Все здесь неправильно!» Кричит интуиция Шинобу. Она сдирает белье и клянется его сжечь. По щекам катятся горячие слезы. Не так! Не так! Не так!***
Кто-то ей сказал, Шинобу никак не может вспомнить лицо, но помнит слова: «Убив одного демона — мы спасем десятки людей. А убив высшую луну — мы спасем сотни людей!». Шинобу вдыхает родной запах лекарств, терпеливо проходит все процедуры и верит, что так было правильно, что ты было надо. Демоны — зло, что должно быть искоренено… К этому странному чувству, присоединяются сны. А в них, убитый Доумой демон. Она улыбается мягко, поглаживает её щеку и говорит-говорит-говорит. На ней форма охотника на демонов. Шинобу не может разобрать её слов, но отчего-то на её душе становится светло, словно она как в детстве объелась сладкого моти. Шинобу просыпается. В ушах звенит: «Ми-цу-ри».***
— Это твое последнее задание, прежде чем ты выйдешь замуж, — мягко вещает Музан, смотря на неё холодными глазами. Шинобу кивает головой. Раны зажили, и Доума заходил к ней после еще пару раз, снова раздирая её на части. Но она привыкла. — В городе на западе, объявился демон. Устрани его. Шинобу уходит одна. Демон оказывается Высшей луной. В глазах вырезаны цифры «4». Это кажется ей ироничным. Она сражается, старается и… проигрывает. Он не убивает её сразу, а тянет на дно своего гнилого озера. Шинобу не сопротивляется. Закрыв глаза, она отсчитывает секунды до дна. У неё есть тридцать секунд, прежде чем закончится кислород в легких… И минута прежде чем она умрет. И это наконец-то ей кажется правильным. Так.***
— Ты снова проснулась, моя дорогая Шинобу… Но все в порядке. Еще раз… На этот раз я буду терпеливее. Доума прижал к себе еще сонную девушку. Поцеловал в губы. Они должны были разойтись в тот момент: позади него пылал ждущий его ад, а впереди светил её рай. Она исполнила свою месть и заслужила покой, он познал своё первое чувство и должен был расплатиться за свои деяния. Но Доума оказался слишком жаден. Он вырвал её из Рая и утянул с собой в ад. Его наказанием стала любовь к ней и её отвращение и ненависть к нему, сжигающая его до тла. Кем он только не был ради неё: лучшим другом, братом, нареченным. Он даже одел эту шутовскую форму охотника и пошел за ней. Проснувшаяся Шинобу бьет его по груди. — Ты! Мерзкое существо! Как ты посмел? — кричит Шинобу, пытаясь вырваться из его рук. — Гори в Аду! — Я уже горю, — болезненно улыбается Доума. — С тобой, моя любимая. Ты ведь помнишь об этом? А теперь, спи… Шинобу чувствует, как проваливается в новый сон, в котором все будет так как пожелает этот проклятый демон. — Я никогда не полюблю тебя, — шепчет Шинобу, из последних сил. — Я буду настойчив, — уверяет Доума. — И однажды у меня это получится.***