Серебро

«И это ты называешь боем, щекастая? Только зря тратишь мое время. Не нужна мне тут твоя забота, либо берешь и ебашишь со всей дури, либо я съебываю. Выбирай». Ответом на претензии парня был огромный валун, упавший на него с неба. Хмыкнув, Кацуки одним залпом его подорвал, а следующим уничтожил камни, оставшиеся от некогда огромного куска бетона. Взрывная волна сотрясла деревья рощи, растущей на полигоне и в которой, на данный момент, происходил бой взрывного парня против некогда просто милой, а теперь ещё и жутко крепкой девушки. Оба оппонента были изрядно потрепаны, на теле у Очако красовались серьезные и не очень ожоги, а Бакуго был весь в ссадинах и неглубоких ранах от осколков камней. Они оба были покрыты каменной пылью и угольным порошком от взорванных деревьев, но это было меньшим из их забот. Главное — победить, удержаться на ногах дольше соперника. За те два месяца, пока они усердно тренировались вместе, они оба потерпели сильные изменения. И если у Кацуки это было незаметное, но ощутимое улучшение характера и отношений с классом, то перемены Очако были видны каждому. Она стала более серьёзной, хоть и осталась простодушной. Начала уделять больше внимания тому, что ест, и, даже если это было дороже, пыталась потреблять более здоровую пищу, но любовь к сладостям она побороть так и не смогла. Урарака стала сильнее, и это отметил даже Айзава, когда у неё удалось победить самого Киришиму, на удивление всех, даже она удивилась. Очако очень долго говорила об этом с Бакуго, жутко сильно раздражая этим парня. «Единственный, кто сомневался — ты, дура щекастая. Хотела победить, тренировалась, победила. А теперь завались и растягивайся, мои нервы не резиновые». Но главное, это то, что она изменилась и физически. Стала более женственной, более заметной. Если раньше Урарака была просто милашкой, то теперь стала настоящей девушкой, на которую заглядывался далеко не только Минета, которому и дерево подойдет. Это нравилось и раздражало Бакуго одновременно. Он считал её изменения своей заслугой, и это было правдой, но ему жутко не нравилось, что другие замечали Урараку и были к ней так близко. Он был ужасно вспыльчив, когда видел кого-то около неё так близко, и плевать, Деку это, Тсую или ещё кто. Кацуки никогда не вмешивался, сжимая искрящиеся кулаки в карманах. Никто не знал о их тренировках, о том, насколько они близки. Он не хотел, чтобы кто-то знал. Это был их секрет, А Урарака приняла это и не говорила никому, даже Деку и другим близким друзьям. И поэтому её подруги, после нескольких «важных встреч с одним знакомым» решили, что у девушки появился парень. И ведь не скажешь им, что, к сожалению, больше, чем прикосновений для того, чтобы положить на лопатки и победить, у них нет. «Ещё встаешь? Просто сдайся уже, выглядишь хреново». Очако взялась за ветку, выжившую от причуды Бакуго, и поднялась на ноги. Нога жутко болела, руки ныли, голова ходила кругом, но она твёрдо стояла и готовилась к ответной атаке. С заплывшим глазом, ожогом на шее и уверенной улыбкой, Урарака была безумно красивой. Ну, так считал Кацуки. Одежда была местами разорвана, показывая её мускулистое тело, закалённое тренировками. Каждое её движение, каждый тихий вздох, каждая клеточка была наполнена силой. Раньше, она была сильной духом, и это то, что увидел в ней тогда парень, а теперь, когда он сделал её тело сильнее, то понял, как попал. Он это понял давно, но принял недавно. Принял, что ему не просто так приятно видеть её счастливую детскую улыбку, когда она ест моти, приятно слышать смех, вызванный шуткой лягушатницы. Ему не просто так плохо, когда он видит, как она обнимает Изуку каждый день при встрече, плохо, когда слышит как она договаривается с Иидой вместе сделать домашнее задание по математике, как ему плохо, когда она лишь бросает ему одну улыбку утром, когда желает ему доброго утра, и в следующую секунду прижимается всем телом к Деку, хоть и чисто по-дружески. «Я… ещё… не… закон…чила…» Во рту привкус крови, в голову вдарил адреналин. Она устала, но и он тоже не в лучшем состоянии. Ей сложно даже дышать, но сдаваться не намерена. Каждый проигрыш может быть для неё последним, если Бакуго посчитает, что бесполезно учить её дальше, и хоть он был уверен, что такого никогда не случится, Очако никак не могла это узнать. Урарака не хотела, чтобы эти встречи, эти прикосновения закончились в один миг, и поэтому она делала всё, чтобы уверить, что ей есть, что ещё показать. «Ещё как закончила, щекастая». Кацуки, слегка шатаясь из стороны в сторону, медленным шагом подошёл к девушке. Очако напряглась, готовясь к удару, но парень лишь выбил легким пинком ветку, что держала Урараку в стоячем положении и поймал девушку в объятья, когда та завалилась вперед. Ей было тепло, и так уютно. Руки сами обвились вокруг торса парня, прижимаясь ближе. Из-за ветра, пробравшегося сквозь стволы деревьев, по спине пробежал холодок, но в следующую секунду на неё легли две тяжелые и очень горячие руки, укутывая жаром и лаской. «На сегодня всё. Отдохни, и пойдем к исцеляющей девочке». Его голос был тихим и немного хрипловатым, и также таким… заботливым, что Урарака чуть не разрыдалась. «Б…Б…Бакуго…» Говорить было сложно, так как сердце всё ещё билось беспорядочно, дыхание совсем сбилось, а такая близость далеко не помогала расслаблению. «Чё?» Вот сейчас она скажет ему, чтобы он отошёл. Чтобы убрал руки и больше никогда не подходил. Скажет, что он позволил себе слишком много и уйдет, хромая, а ему только придётся смириться с тем, что её сердце и тело, над которыми он так долго работал, достанутся кому-то другому, и, скорее всего Деку, что жутко бесило до дрожи. «Я… люблю… тебя…» Вот чего, а этого Кацуки не ожидал. Прям совсем. Первой мыслью было то, что она слишком сильно ударилась, но взгляд у неё был осознанный и полон серьёзности, и такой грустный, будто она знает, чем закончится это признание. «Головой треснулась, щекастая?» его прямолинейности можно только позавидовать. «Если тебе так… проще думать…» Странно, но от подобного ответа у Очако стало спокойней на душе. Кацуки не поверил, а значит, что ничего не изменится. Так ведь? «Готова ответить за свои слова?» Бакуго посмотрел ей в глаза, а во взгляде читалась серьёзность. Секунда — и Урарака ощутила на своём лице сначала обжигающее дыхание парня, а затем и тепло от его губ. Это был поцелуй. Долгожданный поцелуй с тем, кого она так уважала и… любила? Это был тот самый поцелуй, которого так долго хотел парень с тем, над которым так долго трудился, поднял с колен и кто понравился ему с первого удара. С тем, кого не хотел отдавать. Это был поцелуй с привкусом крови, слёз и пыли, это был неумелый, но жаркий поцелуй двух людей, что устали ждать. Отстранившись от губ девушки, Бакуго немного отвернул голову в сторону и проговорил: «Тебе надо к исцеляющей девушке». Незаметно кивнув, Очако вцепилась в его руку и, опираясь на него, спокойной,хромой походкой направилась к кампусу, чьи очертания показывались на горизонте. Всю дорогу никто не проронил ни слова, находясь в своих мыслях. А что они могли придумать? От усталости двигаться было тяжело, и тратить оставшиеся силы на болтовню не было смысла. Только в дверях общежития, после лечения, Урарака решилась что-то сказать. «До завтра, Кацуки». «Ага. Пока, щекастая». И пара исчезла в своих комнатах. Но так никто из них и не заснул, вспоминая ощущения чьих-то губ на своих, когда голова идет кругом от обычного сплетения пальцев, когда осторожное касание до щеки, чтобы убрать пыль, сводит с ума. Всё, что осталось у них, это мысль о том, что «надо повторить».

***

«Эй, Деку! Доброе утро!» И вот, новый день, Очако опять вертится возле Изуку, болтая о чём-то бессмысленном. После того, что произошло вчера, Урарака не знала, как вести себя дальше. Их совместные тренировки были секретом, а значит ли это, что ей нужно делать вид, что ничего особенного не произошло? Но она не могла. Не могла просто взять и как обычно сказать парню «Доброе утро!» и уйти. И поэтому Урарака решила просто сделать вид, что забыла с ним поздороваться. Вот она сидит на парте Деку, окруженная друзьями, а на это смотрят пара красных, и очень злых глаз. «… вышло довольно неплохо!» Урарака смеется, а на душе шторм. Вздыхая, Бакуго встает со своего места, грубо отодвигает стоящего перед ним Киришиму, что рассказывал парню о своих тренировках, и передвигается к компании, в центре которой сидит девушка. Его девушка. Резко оттолкнув Деку, Кацуки встал перед Ураракой и, приблизившись к её лицу так близко, что касался своей челкой до её лба, гневно вымолвил: «Только попробуй, блять, ещё раз так меня проигнорировать, щекастая». Грубо взяв за подбородок, он поцеловал ошалевшую Очако под вздохи не менее удивленной публики. Оторвавшись, Кацуки самодовольно улыбнулся и оставил легкий щелбан на лбу девушки. «Так мы, получается, встречаемся?» Урарака хотела быть уверенной в этом, она хотела услышать, чтобы не было недопониманий. «Твою ж мать, почему до тебя всё так долго доходит». Закатив глаза, парень провёл рукой по своим волосам, стараясь скрыть легкий румянец. «Урарака? Ты встречаешься с Бакуго? Как? Как долго? Почему?» — на девушку со всех сторон посыпались вопросы, на которые она не хотела отвечать, и на которые у неё самой не было ответа. Как? Ну, она ему призналась, и это оказалось взаимно. Как долго? Ну, с этого момента, а вообще месяца два как. Почему? А это ещё что за вопрос? Ну, она его любит. Если вы любите тортики, вы же их покупаете? Если вас тянет к скрипке, вы же на ней играете? Сложно, любить ужасно сложно и временами больно, но именно за эти сложности это так приятно. Спасением оказался прозвеневший звонок, а поэтому никто не дождался ответов. Учитель Айзава вылез из своего мешка и встал у доски, а ученики расселись по партам, и Очако наконец с облегчением выдохнула. Она объяснит им. Обязательно объяснит. Но для начала ей нужно понять всё самой, а до этого она хотела победить парня. И, похоже, теперь у неё есть на это все шансы.