Another one bites the dust

      Последний день до самого-страшного-дня я провела на волейбольной площадке с Реном. Мы неплохо с ним разговорились после того памятного матча — он написал мне часа в два ночи, когда я уже ложилась спать. Конечно, в тот момент меня нельзя было назвать довольной жизнью — всё же готовить поздний завтрак пришлось мне, потому как с игры мы с Вольфом пришли очень голодные. Спасибо, что хотя бы догадались заранее купить продуктов.       Но я отвлеклась. Первое сообщение от Рена пришло мне ровно в два часа ночи — как будто он долго не решался, а потом всё-таки плюнул на стеснение и нажал на кнопку отправки.       Привет, мелочь. Это Рен, сегодня ты дала мне свой номер телефона, поэтому я пишу так поздно. Может сыграем ещё разок?       Я удивлённо покосилась в экран монитора и сонно потёрла глаза — вдруг показалось? — но сообщение никуда не испарилось. Ещё раз взглянув на экран, я заблокировала телефон и положила где-то рядом с подушкой. Думаю, Рен не обидится, если я отвечу только утром — всё-таки в такое позднее время все приличные девочки уже спят. Например, Вольф видел уже десятый сон, похрапывая на весь дом.       Я откинулась на подушку и мутным взглядом обвела потолок. Хотелось, чтобы положенные «сколько-то недель» прошли как можно быстрее и мы с Вольфом наконец получили своё оружие. Стоило оговориться, что какой-то шутник не зря дал им названия знаков зодиака — нас, хранителей родовых артефактов, было двенадцать, если считать вместе с отцом.       Я беззвучно фыркнула. Назвать эти железки артефактами язык не поворачивался, если честно — от них не было особой пользы, это были самые обычные оружия самого различного дизайна и формы, и располагались по силе (чисто символически). Овен и Телец были безвозвратно «утеряны» около десятка лет назад, и я даже знаю, кто приложил к их чудесному исчезновению руку. Дорогой папочка имел в своём арсенале смертоносных Близнецов — парные пистолеты, которые от обычных, как мне кажется, отличались только формой и цветом. Нам с братишкой достались почти самые низы — мой двулезвийный Козерог и его Рыбы-хопеши. И если я понимала, почему сама стояла в тройке самых низов, то никак не могла объяснить почему брату достался «слабейший артефакт» из всех Зодиаков.       Сон упорно не шёл. Я проворочалась в кровати ещё полчаса, пока не поднялась с тяжёлым вздохом. Видимо, сегодня я не засну — и если час назад я была готова свалиться в обморок от усталости, то сейчас настроение было такое, что впору было бы сворачивать горы, как в прямом, так и в переносном смысле. Нашарив рукой телефон, я разблокировала его и, подсвечивая себе путь, направилась на кухню — ставить чайник.       Усевшись на стул, я задумчиво постукивала пальцами по тёмной деревянной столешнице. День был насыщенным на события — чего только стоил этот товарищеский матч с парнями, которых я совершенно не знала. Кстати, о парнях. Раз уж я не сплю, то стоит ответить Рену.       «Привет, это Рин. Я всеми руками «за», когда будет игра?»       Отправив сообщение, я налила кипяток в кружку, а потом прикрыла дверь на кухню, чтобы не дай бог не разбудить брата. Он очень чутко реагирует на запахи, и мешать ему отсыпаться после трудного дня я не хочу. Разбавив кофе молоком, я листала ленту, попутно заедая всё это дело какой-то вафлей. Не прошло и десяти минут, как телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении.       «Мы можем устроить всё завтра, часам примерно к двум. Идёт?»       Прикинув, что завтра я занята абсолютно ничем, я напечатала Рену, что приду на площадку и всех там раскатаю как два пальца, на что получила ёмкий ответ в виде смайлика. Хмыкнув, я сделала глоток свежего кофе, и чуть не обожгла себе язык. Высунув кончик, я усиленно замахала на него ладонью, пока болезненные ощущения не прошли окончательно. Когда я справилась с этим, то заметила ещё одно сообщение. Рен предлагал перейти в какой-нибудь мессенджер, чтобы не тратить впустую деньги. Я согласилась и скинула ссылку на свой профиль.       Не прошло и минуты, как он добавился ко мне в друзья.       Мы проболтали с ним половину ночи обо всякой ненужной фигне, узнавая друг друга получше, а когда за окном начал заниматься рассвет и послышалось пение птиц, нам пришлось прерваться. Всё таки, сон — это тоже очень важно, а у меня и без этого сбит режим.       Просыпаться буквально через пять часов после того, как я уснула, было неимоверно сложно — глаза слипались и норовили окончательно закрыться, поэтому половину дня я ходила как сомнамбула, слушая подколки Вольфа. Спохватившись, я рассказала ему, что собираюсь встретиться с Реном и снова поиграть в волейбол, на что получила отмашку и фразу, которая значила что-то вроде «а, да хоть на все четыре стороны иди». Нет, конечно, моя обязанность защищать брата никуда не пропала, но пока у нас было время на некую передышку, поэтому мы с ним пользовались этим на полную.       Неизвестно, как долго нам придётся просидеть в Намимори, ожидая своего звёздного часа. Была вероятность, что он вообще не настанет, но верилось в это с трудом. Отец снова устроит какую-нибудь заварушку, предусмотрительно дав нам самые отвратительные роли в этом спектакле. Его нельзя было назвать плохим отцом, нет, скорее наоборот — он был слишком зависим от нас с братом, поэтому все лившиеся на нас проблемы вытекали из неуёмной отеческой любви.       — Идёшь со мной? — спросила я брата, представляя его последующий ответ.       — Нет, мы договорились с Ямамото сегодня сгонять на бейсбол, — ответил брат, вызывая у меня оторопь. В смысле?..       — Когда вы успели? — спросила я, залпом допивая уже остывший чай. В самом деле, как такое вообще произошло? Когда я спрашивала Вольфа, пойдёт ли он со мной к Рену, то была готова услышать положительный ответ. Кажется, у меня произошёл разрыв шаблона.       — После матча мы с ним обменялись номерами, — Вольф улыбнулся и отобрал у меня из рук уже пустую кружку. — Он вроде и твой телефон успел забить к себе. Неужели не написал?       Я нахмурилась. Подобного момента я не помнила, да и друзьями мы с Ямамото не были. Свой телефон Рену я дала как раз из-за того, что нас с ним сближала страсть к волейболу и желание играть в него, а вот с Ямамото у нас не было, кажется, никаких точек соприкосновения. Помотав головой, я выбросила эти мысли из головы. Пусть оставит у себя мой номер — мне не жалко.       — Нет, — запоздало ответила я. — Ладно, тогда сегодня проведём день вдали друг от друга?       — Я всегда на связи, сестрёнка, — Вольф потрепал меня по голове и пошёл собираться. Кажется, благодаря своей природной разговорчивости и открытости, брат быстро нашёл себе нового друга. Пусть это и было слегка обидно — потому что с братом мы проводили всегда много времени и почти не отлипали друг от друга — но я не видела ни одной причины мешать Вольфу общаться с кем-то кроме меня. Особенно пока нам с ним не грозит никакая опасность.       Закинув в рот конфету, я наспех оделась поудобнее и зашнуровала кроссовки. Из дома мы с братом вышли вместе и даже шли какую-то часть пути вместе. Прежде, чем свернуть на другую улицу, я увидела впереди знакомую чёрную макушку, поэтому спешно попрощалась с Вольфом, и скользнула в подворотню, чтобы срезать путь и не попасться на глаза Ямамото, тем самым пытаясь избавиться от предательского чувства липкого страха, которое царило рядом с тем парнем. Но, кажется, никто не ощущал той атмосферы, что царила рядом с улыбчивым японцем с не самой запоминающейся внешностью.       День прошёл слишком быстро, проносясь мимо меня невидимой молнией. Если пришла на площадку я к двум, как и договаривались, то после нескольких игр солнце уже почти село, освещая поле тёплым жёлто-оранжевым светом. Я познакомилась ещё с двумя парнями, теми двумя центровыми, что были в нашей с Реном команде. Того, что повыше, имеющего тёплые серо-голубые глаза и коричневые волосы, звали Кацу, а второго, черноволосого и имеющего удивительно глубокие тёмно-синие глаза, Кин.       Случайно так вышло, что наши имена были на удивление созвучны — Рин, Рен и Кин, что стало поводом для шуток, поэтому Кацу справедливо стал звать нас «Триэнка» в честь последней буквы в наших именах. Сначала это показалось мне странным, но потом я даже прониклась. Их компания была на удивление приятной, поэтому — с моим достаточно нелюдимым характером — я только удивлялась, как троим парням удалось завоевать моё расположение всего за какой-то жалкий день. На поле они тоже чувствовались как нечто целое — меня без проблем приняли в команду и играли мы также слаженно и точно, не было тех неловких заминок как вчера, когда мы только привыкали к стилю игры друг друга.       — Слушай, — обратился ко мне Кацу, когда я села на лавку и принялась пить прохладную водичку. Я заинтересованно приподняла бровь, впрочем, не отрываясь от бутылки с живительной влагой. — А в какой школе ты учишься?       — Старшая Намимори, класс 1-А, — ответила я. Судя по тому, как загорелись глаза у парней, мы точно были в одной школе. — Вы тоже?       — Мы с Кацу в классе 2-С, прости, мелочь, — ответил Кин за друга, по-свойски закидывая тому руку на шею и прижимая к себе. Кацу зашипел и принялся вырываться.       — А я в 3-А, — погрустнел Рен, плюхаясь на скамью рядом со мной. — Мы все из одного клуба.       Я заинтересованно приподняла голову. В голове назревал вопрос, но озвучивать его я пока не хотела, боясь, что ответ на него меня разочарует. Посмотрев на дурачащихся Кина и Кацу я усмехнулась. Настроение прочно засело на самой высокой отметке, и казалось, что ничто не сможет его испортить. Я веселилась, вовсю наслаждаясь последним днём отдыха перед началом учебного года, уже заранее предчувствуя, что меня в этом году что-то невообразимое.       — Кстати, — Рен слегка подался вперёд, когда Кин и Кацу перестали мять друг другу бока и наконец-то успокоились. Одно дело, что оба детины под метр девяносто, а ведут себя как дети. Хотя в какой-то степени их характеры подкупают меня. Они похожи на двух братьев-близнецов — оба улыбчивые и приветливые. — Хочу сказать. Лучше сейчас, чем потом, когда ты узнаешь всё сама.       — Что такое? — я нахмурилась, мысленно готовясь к самому худшему.       — В Старшей Намимори нет женского волейбольного клуба, — сказал Рен. Мои глаза расширились от удивления, а по голове как будто обухом ударили — звуки на мгновение перестали доноситься до моих ушей.       — Как это… нет? — спросила я, сглотнув. Как тогда мне играть? Как тренироваться?       — Его расформировали, когда я был первогодкой, — ответил Рен. — Конечно, ты можешь попробовать воссоздать его снова, но…       — Но? — поторопила я.       — Но это будет слишком сложно, — Рен вздохнул, запуская пятерню в светлые волосы. Я прикрыла глаза, пытаясь успокоить разочарование, которое плескалось в моих венах. Настроение сразу понизилось почти на половину. — У меня есть предложение.       Я приподняла голову и уставилась Рену прямо в глаза. От такого внимания он слегка поёжился — взгляд у меня был тяжёлый. Кацу и Кин уселись прямо на покрытие площадки напротив нас и с интересом принялись слушать наш разговор.       — Ты можешь стать менеджером волейбольного клуба, — выпалил Рен на одном дыхании. Его щёки слегка порозовели, а от Кина и Кацу пришли практически одинаковые усмешки. — Прошлый менеджер был третьегодкой, и поэтому в этом году должность пустует. Ты хороший игрок и действительно разбираешься в спорте, а не приходишь на матчи только чтобы поглазеть на парней в форме.       Я отвела взгляд и уставилась в закатное небо. Солнце грело моё лицо и освещало всё вокруг. Я снова перевела взгляд на Рена — в этом свете его волосы были цвета яркого пламени. Вдохнув и выдохнув, я уставилась на свои ладони, которые мелко подрагивали от не самой приятной новости. Прежде, чем разойтись по домам, я проворно цапнула Рена за рукав толстовки и тихо сказала:       — Я подумаю.

***

      Утро встретило меня до невозможности ярким солнцем, бодрым Вольфом и большими кругами от недосыпа под моими глазами. Мельком взглянув на себя в зеркало, я вздохнула — краснота под глазами была видна ещё сильнее, поэтому изумрудные глаза казались слишком яркими, а в них угадывался слегка лихорадочный блеск.       Пришлось встать раньше, чтобы успеть сходить в душ раньше брата и нормально помыться, потому как Вольф обычно засиживался в ванной надолго, неизвестно чем занимаясь. Иногда мне казалось, что он таскал к себе маленьких резиновых утят и играл с ними всё то время, пока плескался в тёплой воде.       Выйдя из ванной с полотенцем на сырых волосах, я успела только заметить, как мимо меня проскользнул Вольф. Послышался щелчок, а потом я услышала, как брат включил воду. Завтрак сегодня снова был на мне, поэтому я принялась за его готовку, весело насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Сегодня у нас будет торжественная линейка, а потом нужно будет походить к учителям и записаться в какой-нибудь клуб. Как объяснил мне Вольф, участие в клубной деятельности строго обязательно, как и школьная форма. Мне это, откровенно говоря, не понравилось совсем. Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.       — Пахнет просто чудесно, — Вольф выплыл из ванной с блаженной улыбкой на губах. Пахло и правда вкусно — у меня самой начали течь слюни, пока я обжаривала небольшие кусочки мяса.       Когда еда была готова, мы с братом молниеносно сожрали её, общаясь на всякие разные темы с набитыми ртами. Когда еда закончилась, а чайник ещё не вскипел, Вольф вдруг спросил:       — В какой клуб ты бы хотела записаться? — я недоумённо уставилась на него. С какого это перепугу Вольфа вдруг начало интересовать, куда я пойду?       — Пока не знаю, — осторожно ответила я. — А что?       — Я планировал идти в бейсбольный, — улыбнулся Вольф, и у меня чуть не остановилось от этого сердце. Он же никогда не ладил с мячами, так с какой это стати брат вдруг заинтересовался этим видом спорта? Неожиданная догадка пронзила мою голову — чёртов Ямамото затащил моего брата в этот клуб. Прикрыв глаза, я попыталась справиться с поднимающейся внутри меня злостью, но получалось пока неважно. Не зря улыбчивый японец мне не нравится — он какой-то больно странный: выглядит как божий одуванчик, по-доброму смеётся и пытается быть дружелюбным, а когда посмотришь в его глаза, то натыкаешься на холодную расчётливость и что-то дикое, необузданное и именно поэтому пугающее до чёртиков. Больше всего меня ужасала мысль, что кроме меня этого видимо никто не замечал. — Слушай, а ты не хочешь стать нашим менеджером?       — Что, прости? — фыркнула я. Он прекрасно знает, что в бейсболе я ещё больший профан, чем в оперном пении, так какого чёрта? — Надеюсь, я ослышалась.       — Нет, не ослышалась, — холодно заметил брат. Задорный огонёк в его глазах погас и сменился чем-то задумчивым. Я прищурилась и перехватила его взгляд. В глядёлки мы играли секунд двадцать, пока Вольф наконец не сдался. — Ямамото предложил твою кандидатуру, а я подумал, что это действительно хорошая идея.       Я чуть не расхохоталась. Ямамото предложил? Бред. Мы с этим парнем знакомы всего пару дней, я едва его знаю, так что за бред несёт Вольф?       — Если он так хочет пригласить меня в клуб, то пусть попробует сказать мне это лично, Вольф, — фыркнула я, поднимаясь со стула. Чай пить перехотелось, как и видеть брата, поэтому я ушла к себе в комнату, начиная собираться. Волосы почти высохли — только потемневшие от влаги кончики говорили о том, что мои волосы ещё слегка мокрые — и поэтому я без промедлений стянула их в привычный низкий хвост.       Я снова взглянула в зеркало. Изумрудные глаза потемнели от едва сдерживаемой злости, и я тяжело вздохнула. Вкупе с покраснением и мешками под глазами выглядело впечатляюще.       Бросив взгляд на свою школьную форму, я скривилась. И этот ужас нравился моему брату? Увольте, ничего хуже я не видела и не носила — излишне короткая юбка, вязаная безрукавка какого-то невнятного цвета и уродливый красный бант. Так ещё и колготки под юбку не наденешь — это не по правилам. Вместо них были то ли чулки, то ли гольфы. Мечта фетишиста.       Когда я посмотрела на спортивную форму, то мне захотелось плакать — короткие чёрные шортики с полосками по бокам и белая облегающая футболка. Конечно, во время волейбольных матчей наша форма тоже была далека от ранга «сама невинность», но это что? Трусы?       Настроение было паршивое. Провозившись полчаса с формой, я покрутилась у зеркала — сидело по фигуре, смотрелось хорошо, но как же было в этом неудобно! Просто наклонишься или неудачно присядешь — и я вся школа сможет оценить твои великолепные труселя с вишенками. Как я уже говорила ранее, чёртова мечта фетишиста. Поэтому все японцы такие повёрнутые на голову, да?       Запихав в портфель всё необходимое, я выскочила из дома, не дожидаясь брата. В какой-то степени я была на него обижена, но при этом прекрасно понимала, что если пойду вместе с ним, то встречу того, кого не хотела бы встречать. Стоило спешить, если я хочу поскорее добраться до школы и не пересечься ни с кем.       На ходу поправляя бант, я успевала оглядываться по сторонам — пускай я вышла раньше нужного, около школы уже собралось достаточное количество народу. Эта масса кипела, расползалась и снова собиралась, но я упрямо продолжала идти вперёд, повинуясь какому-то своему инстинкту, интуиции. Когда меня окликнули, я сначала не обратила внимания, вертя головой по сторонам и пытаясь рассмотреть всё. В свою очередь, мимо проходящие школьники удивлённо смотрели на меня, вставшую прямо посреди толпы.       — Эй, Рин! -услышала я окрик второй раз, и тогда уже повернула голову. Около столика стоял Рен и приветливо махал мне рукой, подзывая к себе. Я позволила себе добродушную улыбку и двинулась было к Рену, как вдруг дорогу мне перегородил кто-то слишком знакомый.       — Привет, Рин-чан, — Ямамото смотрел на меня сверху вниз слегка прищуренными глазами. Я подняла голову и перехватила его взгляд, полный хитрого веселья. Слегка нахмурившись, я ответила что-то вроде «привет», а потом постаралась обогнуть его, чтобы добраться до Рена, но стоило мне сделать шаг в сторону, как улыбчивый японец снова перегородил мне дорогу.       — Тебе что-то нужно? — спросила я, приподнимая бровь. Ямамото дружелюбно улыбнулся, а в его карих глазах что-то неумолимо потемнело. Я проглотила уже заготовленную было колкость, и подозрительно уставилась на него снизу вверх, ожидая, когда же он поведает мне свои планы.       — Спешишь куда-то? — ответил он вопросом на вопрос, и я почувствовала, как начинаю закипать. Хотелось огрызнуться и послать его куда подальше, но меня удерживало то, что я не хотела бы портить отношения с друзьями Вольфа, иначе он будет на меня сильно дуться. Отведя взгляд от бледного лица своего нежелательного собеседника, я уставилась в толпу, молясь, чтобы брат появился как можно быстрее и спас меня от общества этого подозрительного типа. — Я хотел спросить у тебя кое-что.       — Что? — незаинтересованно протянула я, складывая руки на груди.       — Ты… не хотела бы стать менеджером бейсбольного клуба? — примирительно подняв руки, спросил Ямамото. Я повернула голову к нему и перехватила его взгляд. По позвоночнику снова побежали мурашки.       — Решил действовать не через брата? — усмехнулась я, а потом осеклась, слишком поздно поняв, что сморозила. Уголок губ, ранее растянутый в глуповатой улыбке, дернулся, выдавая недовольство Ямамото. Я рискнула снова взглянуть в его глаза, и чуть не споткнулась на ровном месте — радужка потемнела из карамельной становясь почти чёрной, а в глазах блеснул какой-то красный отсвет, который мне совершенно не понравился.       Ямамото перестал корчить из себя добряка — его улыбка стала натянутой и стала больше похожа на какой-то неестественный оскал. Он опустил руки и сделал шаг вперёд, я же в свою очередь отступила назад. Едва он открыл рот, как знакомый голос брата окликнул его откуда-то сбоку. Ямамото повернул голову всего на мгновение, но этого мне хватило, чтобы юркнуть в толпу и осторожно добраться до Рена, подозрительно щурившего свои чёрные глаза.       — Что от тебя хотел Ямамото Такеши? — спросил он, скосив на меня глаза. Я, устало выдохнув, едва не плюхнулась на бетон, но кое-как совладала со своими трясущимися ногами. Это было страшно. Я подумала, что у меня там сердце остановится, чёрт возьми. Конечно, при желании мне бы хватило сил свернуть ему шею, но аура, клубившаяся вокруг него, откровенно пугала и не давала сдвинуться с места от испуга.       — Предложил мне стать менеджером бейсбольного клуба, — честно ответила я. Рен подозрительно сощурился и оглядел меня, задерживаясь взглядом на стройных ногах, на которые до колен были натянуты гольфы, а потом прокашлялся.       — И что ты ему ответила? — спросил меня он, а по его скорбному лицу я поняла, что он подумал, будто я уже дала своё согласие.       — Я сбежала, когда его отвлёк мой брат, — честно призналась я, плюхаясь на освободившийся стул напротив Рена. Тот усмехнулся и наверняка одобрил мои действия.       — И что планируешь делать? — спросил Рен, растягивая губы в хитрой улыбке. — Клубная деятельность обязательна, если ты не забыла.       — Да поняла я твои намёки, хватит уже, — сердито буркнула я. Рен рассмеялся и протянул мне менеджерский бланк, который я остервенело начала заполнять как можно скорее, как будто его вот-вот выхватит злобный Ямамото. — Надеюсь, мне не придётся проходить собеседование, чтобы стать менеджером?       — Не бойся, ты его уже прошла, — Рен поднялся со стула и протянул мне широкую ладонь. — Мацумото Рен, капитан волейбольной команды Старшей Намимори.       Я удивлённо покосилась на протянутую мне ладонь и пыталась переварить услышанное. Капитан? Впрочем, чего-то подобного следовало ожидать. Поднявшись следом, я уверенно протянула руку в ответ. Рен крепко сжал мою ладонь, но не перебарщивая с силой. Я поступила абсолютно также, позволяя себе улыбку.       — Яманеко Эрина, приятно познакомиться, капитан, — и когда Рен отпустил мою руку, я склонилась в истинно японском поклоне. — Позаботьтесь обо мне.       — Давай без формальностей, мелкая, — фыркнул Рен и плюхнулся обратно на своё место. Я последовала его примеру, удобно устраиваясь на стуле и разглядывая проходящую толпу краем глаза. Слева от меня кто-то плюхнулся на второй стул, и я заинтересованно повернула голову.       На меня уставились такие же чёрные, как и у Рена, глаза, обрамлённые длинными угольно-чёрными ресницами, но в них сквозило какое-то неуловимое отличие в виде ярких зеленовато-голубых вкраплений, что делало глаза напротив меня невероятно прекрасными. Я перевела взгляд чуть ниже и вгляделась в чужое лицо — высокие скулы, прямой нос, аккуратный подбородок. Парень напротив меня был небольшого роста, но при этом имел достаточно крепкую поджарую фигуру.       — Йо, капитан, — сказал парень, дав пять Рену. Тот пробормотал что-то в ответ и скрестил руки на груди, слегка приподняв брови, выражая свою заинтересованность. — Парни уже ноют в клубе.       — По какому поводу нытьё? — буднично спросил Рен. Парень напротив него растрепал свои тёмно-каштановые волосы и растянул губы в виноватой улыбке.       — Менеджер…       — Так, всё, не желаю ничего слушать, — Рен показательно закрыл уши руками. Я удивлённо переводила взгляд с одного волейболиста на другого, пытаясь понять, что происходит.       Неожиданно темноволосый парень вспомнил о моём присутствии:       — Слушай, а ты кто? Девушка Рена?       Я удивлённо приоткрыла рот, пытаясь придумать какой-нибудь ответ, который не смотрелся бы максимально глупо в этой ситуации, но меня опередил капитан, щёки которого побагровели то ли от смущения, то ли от злости.       — Нет! — воскликнул он, излишне сильно шлёпнув себя ладонью по лицу. — Это новый менеджер.       Парень просиял и едва не вскочил со стула, оборачиваясь ко мне, словно не веря в происходящее. Я слегка наклонила голову в бок, пытаясь понять, чем вызвана такая реакция, но даже интуиция поражённо молчала. Прокашлявшись, я протянула руку вперед для рукопожатия и выдавила из себя приветливую улыбку.       — Яманеко Эрина, приятно познакомиться.       Темноволосый парень просиял и с силой затряс мою руку, схватившись за неё обеими руками. На его лице была победная и до невозможного радостная улыбка. Мысленно я уже поздравила себя с тем, что ввязалась в очередную историю, но пока не спешила делать выводы.       — Миура Макото, мне тоже очень-очень приятно, менеджер-чан, — моя бровь дернулась от такого обращения, но я не стала вырывать свою руку из чужой хватки, а лишь умоляюще покосилась на Рена, который по каким-то причинам не спешил разбирать этот бардак. — Я два года ждал, когда менеджером будет девушка!       — А? — спросила я, отвлекаясь от разглядывания пачек с листами бумаги, на которых виднелись иероглифы — скорее всего это были заявления о вступлении в клуб. — В смысле?       — Прошлым менеджером был парень, — пояснил Рен и, взглянув на наручные часы, поспешно поднялся, сгребая своими огромными руками листы бумаги. — Церемония начнётся через восемь минут, нам нужно поторопиться. Рин, ты знаешь, что будет после неё?       — Не имею понятия, — честно ответила я. Да, я учила японский так как он был родным языком матери, но имела смутное понятие обо всяких церемониях и традициях. Чего стоила та история с палочками, когда Ямамото… Так, стоп. Лучше пока обойтись без этого жуткого парня в моих мыслях.       — Потом у вас будет классный час, — послушно объяснил мне капитан, пока Миура грузил себе на руки оставшиеся пачки бумаги. — Он продлится совсем недолго, около сорока минут. А потом я жду тебя в спортзале, Рин.       — Так точно, капитан! — шутливо отдала честь я. Рен усмехнулся, а потом мы разделились — он ушёл убирать заявления куда-то в тренерскую, а я поплелась во внутренний двор на линейку, где толпились уже все школьники.       Увидев знакомую серую макушку, возвышавшуюся над низкими японцами, я помахала брату, после чего получила воздушный поцелуйчик. Прижав ко лбу тыльную сторону сторону ладони, я сделала вид, что повелась на его чары, краем глаза замечая добрую усмешку. Готова поклясться, что Вольф сейчас ухахатывается во всю от этой ситуации, ловя недоумённые взгляды своих одноклассников.       Я нашла свой класс и послушно встала где-то с краю около низковатого парня со светло-песочными волосами. Обведя взглядом толпу, я не нашла в ней Ямамото и облегченно вздохнула. Когда на моё плечо опустилась смутно знакомая широкая ладонь с длинными пальцами, я поняла, что влипла, и влипла очень сильно.       — Рин-чан, неужели мы в одном классе? — наивно спросил парень за моей спиной. Судя по тому, как тепло стало моему уху, Ямамото наклонился чуть ниже, чем следовало бы. Я отшатнулась, чуть не сбивая собой того низкого паренька и спешно извинилась перед ним. — Ты так быстро ушла, мы даже не успели нормально поговорить.       Мысленно я завопила. Была бы моя воля, я бы даже не знакомилась с ним, но нет. Почему он просто не может отстать от меня? Что, чёрт возьми, нужно этому пугающему парню от меня? Я сглотнула и медленно повернулась, растягивая на лице относительно дружелюбную улыбку, но знала, что она скорее всего выглядела как оскал. Ямамото чуть прищурил свои глаза, в которых уже не плескалась темнота как прошлый раз, и его глуповатая улыбка стала шире.       — На чём мы остановились? — он наконец оторвал свою лапищу от моего плеча и задумчиво потёр подбородок, прошивая меня внимательным взглядом, от которого у меня кровь стыла в жилах. Я молилась, чтобы всё это кончилось как можно быстрее. Радовало одно — я смогу сбежать после классного часа в спортзал и сегодня скорее всего уже не пересекусь с Ямамото. — А, да. Ты не хотела бы стать менеджером бейсбольного клуба?       Я почувствовала, как из недр моего скованного страхом тела поднималось ехидство и порадовалась, что успела перехватить Рена и написать заявление до того, как меня снова нашёл Ямамото.       — Прости, — я очень сильно старалась не улыбаться от удовлетворения. В этой ситуации победа определённо была за мной. — Но я уже записалась в волейбольный клуб.       — Вот как? — Ямамото не выглядел удивлённым или расстроенным — наоборот, он как будто ждал этого ответа. Вмиг ощущение давления пропало и я чуть не охнула от неожиданности. — С твоей любовью к волейболу этого следовало ожидать. Жаль, что в Старшей Намимори нет женской команды, верно, Рин-чан?       — Да, очень жаль, — скрипнула зубами я, отведя взгляд и отвернувшись. Ямамото никуда не спешил, он упрямо продолжал стоять за моей спиной молчаливой тенью, напрягая меня одним только фактом своего присутствия. Не трудно было догадаться, что он делал это специально, пусть и притворяясь добродушным дурачком. Скольких людей он провёл этой маской? Все ли видят в нём добродушного и дружелюбного парня?       Всю речь директора я простояла как на иголках, мысленно молясь всем богам, чтобы низенький мужчина побыстрее отпустил нас по классам — больше выносить тяжёлого присутствия кого-то чужого за своей спиной я просто уже не могла, дёргаясь каждый раз, стоило мне услышать сзади хоть какой-то звук. Я не могла сказать точно, но готова была поклясться, что Ямамото получал от подобного просто массу удовольствия — я чувствовала его взгляд своим затылком, от чего становилась всё более и более нервной.       Когда нас наконец распустили по классам, я вылетела из толпы одноклассников чуть ли не самая первая и понеслась по направлению к классам. Когда я ввалилась в кабинет, то оказалась там не первой — там, за партой, уже сидел какой-то парень со скучающим взглядом. Смазанно выдохнув, я закинула свой портфель на третью парту первого ряда, находящуюся прямо около окна, и также быстро выскочила из кабинета, направляясь к туалету. Только чудом не столкнувшись ни с кем из знакомых, я влетела в уборную, включая холодную воду и набирая её в ладони.       Только после того, как я охладилась и наконец успокоилась, я решилась вернуться обратно в кабинет. Мне повезло, потому как классный руководитель слегка опаздывал, и поэтому я непринуждённо вошла в класс, гудевший как рой пчёл и спокойно дошла до своей парты. За мной сидел тот самый парень со светлыми волосами, и он был в полном одиночестве. Решив, что хуже уже не будет, я устало плюхнулась на стул и повернулась, натягивая на лицо дружелюбную улыбку.       — Громковато тут, да? — непринуждённо спросила я. Парень отлип от разглядывания своих руки и удивлённо перевёл на меня взгляд, как будто пытаясь убедиться в том, что я говорю именно с ним. Не обнаружив никого, к кому я могла бы обращаться, парень слегка замялся и словно скуксился, пытаясь стать меньше, чем есть на самом деле.       — Да, пожалуй… — он остановился на полуслове и уставился в деревянную парту. Я приподняла брови и слегка склонила голову к боку. Не очень он разговорчивый. Какой-то даже слишком неуверенный.       — Меня зовут Яманеко Эрина, — представилась я. Парень вздрогнул и снова уставился на меня как на восьмое чудо света.       — Савада Тсунаёши.       — Очень приятно… Савада-кун? — я слегка сбилась, не зная, какой суффикс лучше использовать, поэтому слегка виновато улыбнулась. — Прости, я только наполовину японка и не знаю, как лучше к тебе обратиться.       Савада неловко улыбнулся, и я мысленно порадовалась своей победе — кажется, у меня удалось его немного растормошить и склонить к общению.       — Ничего страшного, Яманеко-сан, — он не рисковал смотреть мне в глаза, ограничиваясь короткими взглядами на мои руки или максимум шею, что казалось мне довольно забавным, пусть и чертовски странным. Японцы самые непонятные люди на свете. — Я не против, чтобы вы звали меня так.       — Давай на «ты»? — предложила я, заправляя кудрявый локон за ухо. Савада проводил этот жест смущённым взглядом и слегка покраснел. — Зови меня Рин. Просто Рин, без суффиксов.       — Тогда я Тсуна. Просто Тсуна, — я улыбнулась. Что за милашка!       Впрочем, долго поболтать нам не дали. Учитель ворвался в кабинет, на ходу поправляя черный галстук. Я шепнула, что мы потом ещё поговорим и повернулась лицом к доске.       — Добрый день, — поприветствовал нас классный руководитель. — Меня зовут Тенгу Акира, я учитель биологии и по совместительству ваш классный руководитель.       Дальнейшее знакомство было донельзя банальным — мы просто вставали со своих мест, представлялись и говорили пару слов о себе. Когда очередь дошла до меня, я спокойно встала, выпрямляясь во весь рост и прокашлялась, чтобы мой голос не хрипел.       — Меня зовут Яманеко Эрина, но лучше зовите меня просто Рин, — я слегка запнулась, не зная, что ещё про себя сказать. — Увлекаюсь волейболом и играю на позиции либеро. Это всё.       Дальше не было ничего необычного, даже Ямамото не обращал на меня никакого внимания, что не могло меня не радовать. Когда мы выбрали старосту и Акира-сенсей со спокойной душой отпустил нас, я повернулась лицом к Тсуне и предложила обменяться номерами. Интуиция шепнула о чьём-то пристальном внимании, но я и без неё знала, кто был главным любителем попялиться на людей.       Тсуна выглядел смущённым и даже слегка покраснел, что сделало его раза в два милее, поэтому я кое-как удержалась от того, чтобы не потрепать его по светлым волосам, как делает это обычно Вольф. Несмотря на смущение, парень всё-таки кивнул и мы со спокойной душой обменялись номерами, а потом я, с уже хорошим настроением, выпорхнула из класса, не обращая ни на кого внимания и понеслась к спортзалу, в котором меня должен был ждать Рен и его команда.       С улыбкой во все тридцать два я открыла железную дверь и на одних рефлексах увернулась от волейбольного мяча, который вылетел куда-то на улицу. В зале воцарилось какое-то подозрительное молчание, и я нетерпеливо поправила свои кудряшки, выбившиеся из хвоста.       — Это она! — воскликнул кто-то знакомым голосом и я уставилась на Миуру, который сверкал улыбкой чуть ли не ярче, чем у меня самой, и совершенно неприлично тыкал в мою сторону пальцем. — У нас будет девушка-менеджер!       — Замолчи, Макото, — уставший Рен выплыл из тренерской и махнул мне рукой. За его спиной показались Кацу и Кин, которые поприветствовали меня одинаковыми дружелюбными улыбками. Я приветливо помахала всем рукой и поспешила представиться.       — Яманеко Эрина, класс 1-А, приятно познакомиться, — и, склонившись, добавила. — Позаботьтесь обо мне!       Команда была сражена наповал, а Рен подмигнул мне одним глазом, одобряя мою работу. Дальнейшее знакомство прошло довольно легко и непринуждённо. Команда, видя, что я уже знакома с капитаном и центровыми, приняла меня на удивление легко и дружелюбно, и даже скачущий вокруг меня Макото, сверкающий от счастья, как алмаз, совершенно не раздражал.       Я провозилась в клубе до позднего вечера, наблюдая за тренировкой и рассказывая о себе, когда какой-нибудь уставший волейболист плюхался на скамью и спрашивал меня о чём-нибудь. Я легко рассказала, как училась в Германии и участвовала в национальном соревновании по волейболу среди девушек. Параллельно с этим, я составляла список игроков, чтобы запомнить всех и так забылась, что наступивший вечер стал для меня полной неожиданностью.       Взглянув не телефон, я присвистнула — восемь пропущенных от брата. Выскользнув из зала, я набрала его номер и дождалась, пока Вольф возьмёт трубку, чтобы начать меня отчитывать.       — Я позвонил десять раз! — сокрушался брат, пока я рассматривала свои ногти. — Десять!       — Вообще-то восемь, — заметила я, и Вольф разразился новой тирадой о том, что я могла его предупредить, что собираюсь остаться в школе на такое большое время. Уверив его, что такого больше не повторится, я сбросила вызов и устало прислонилась спиной к стене. Некоторое время подышав свежим воздухом, я вернулась обратно в зал, где команда уже заканчивала тренироваться.       Наспех прибрав зал, мы с Реном вышли самые последние. Он закрыл дверь ключом и кинул его куда-то в карман спортивных штанов.       — Как впечатления? — поинтересовался он, пока мы шли до моего дома. Рен, как благородный рыцарь, вызвался меня проводить и даже отобрал портфель, который в принципе и не был особенно тяжёлым.       — Просто прекрасно! — искренне сказала я, едва поспевая за его широким шагом. Весь путь до развилки мы шли, ведя непринуждённые разговоры о волейболе и прочей ерунде, и я получала от этого максимум удовольствия. Казалось, что жизнь действительно начала налаживаться. И если я считала, что хуже быть уже не может, когда находилась в самолёте, направляющемся в солнечную Японию, то сейчас, вышагивая рядом с Реном и болтая обо всякой чепухе, я чувствовала себя просто чудесно.       Жили мы довольно близко друг к другу, поэтому Рен проводил меня до развилки и свернул, попрощавшись, а я, забрав свою сумку, направилась дальше, чувствуя, что настроение вновь взлетает до небес. Сейчас мне не хотелось думать ни об обиженном брате, ни о странном характере Ямамото, даже школа меня сейчас волновала меньше всего.       Мне хотелось оказаться дома и наконец переодеться в тёплую одежду, пропахшую стиральным порошком с глицинией, которым мы с братом постоянно пользовались. Возможно, вскоре это место — Японию, Намимори и даже нашу маленькую улицу — я смогу назвать своим настоящим домом.