Тяжёлый дождь

      Погода на улице удивительно прекрасна, солнце дарило ещё не ушедшее августовское тепло. Хэнк Андерсон лениво подтянулся в кровати, оборачиваясь к аналоговым часам, что показывали 12 часов дня. Мужчина поднялся с кровати задаваясь вопросом почему его не разбудили и приподнимаясь с кровати, рыская в поисках чистой одежды, поднял клочок бумаги со стола:       «Будет хорошо дать тебе выспаться в твой день рождения. Ушёл за покупками, как вернусь, займусь подготовкой празднования. Оставь хотя бы на время свою работу! Твой Коннор» — с сердечком в конце. Андерсон старший тепло улыбнулся, откладывая бумагу в сторону. Теперь он выспался, значит может заняться работой вопреки «приказу» своего сына. Лучше так, чем думать о поджимающих сроках за праздничным столом.       Ещё влажные волосы собрались в небрежный хвост и Хэнк сел за рабочий стол, заваленный чертежами с подручными инструментами. Архитектор не был аккуратным в отношении «каждому предмету — своё место», чего нельзя сказать о чертежах, которые отличались особенной точностью, тщательностью проработки и индивидуальным подходом к каждому заказу. Собравшись с мыслями, беря в руки остро заточенный карандаш, мужчина начал дорабатывать эскиз. Затирая ненужные черты Андерсон легкими взмахами намечал прямые направляющие чертежа, тот сейчас больше походил на набор линий, чем на полноценный эскиз. Пара завершающих пометок и хаос абрисов превращается в очертание полноценного объекта. Ещё немного и на бумаге появляются мелкие детали, кусты, небольшой садик и горшки маргариток у входной двери дома. Отложив карандаш в сторону, Хэнк стёр лишнее, добавляя пару штрихов и так 2 часа поправок, пока перед глазами не встал уже готовый проект, который можно презентовать клиенту. — Снова за работой? — прервав молчание, поинтересовался Андерсон младший, тихо наблюдая за работой отца добрые 10 минут. Юноше нравилось следить за мужчиной во время работы, он видел, какое внимание архитектор придаёт каждой детали, не замечая пристальных взглядов. Погруженный в свое дело и мысли Хэнк, действительно не услышал вопроса продолжая скрипеть карандашом по бумаге, пока его потрясли за плечо: — Может сегодня мистер Андерсон забудет о работе и посмотрит, какой хороший день?! День рождения не время для работы — отложив принадлежности для черчения подальше, Коннор заглянул в глаза отцу, помедлив. По лицу понимая, эти слова ему не по душе. Хэнк и раньше не любил дни рождения, считая пустой тратой времени, да и праздновал ради сына, выражая так благодарность за все старания парнишки: — Так что… Никаких возражений! Иди гулять с Сумо, пока я буду готовить наш праздничный ужин — Негласная традиция, каждый день рождения праздновать дома в обществе друг друга, чему Коннор несказанно рад. Он протягивает поводок глядя на отца со всей строгостью тому не увильнуть не от теплых карих глаз не от расслабляющей прогулки. Андерсон улыбается, вставая с рабочего места, действительно нужно дать отдых глазам: — Как скажешь босс, — Андерсон младший, путь ему уже и двадцать, вышел в след, провожая отца взглядом.       Бредя по улочкам в местный парк, Хэнк гадал, что Коннор придумает в этот раз. На каждый год у того было запланировано что-нибудь необычное, тогда как сам Андерсон старший не мог придумать ничего лучше, чем сходить в излюбленное им кафе или парк аттракционов. Немного погуляв и измазавшись в непонятно откуда взявшейся грязи, они с Сумо вернулись в родной двор. Стянув ошейник и отпустив довольно виляющего хвостом пса, Хэнк заглянул в почтовый ящик. Реклама, письма с работы и конверт без адресата: — Письмо? — подумал про себя мужчина. Прощупав конверт и осмотрев его на свету можно было с уверенностью сказать, там бумага и ничего более. Отбросив рекламу в сторону и распечатав конверт, мужчина вчитался в машинописные строки странного послания:       «Родители вернулись из церкви, но детей уже не было. Они искали их, рыдали и молились, но всё было тщетно. Их не нашли» — перечитав и повертев бумагу Андерсон нахмурился он не понимал сути этой глупой записки, но текст насылал непонятную тревогу, что-то должно случится: — Ты вернулся — из раздумий его вывел Коннор, выглянув из кухни с полотенцем в руках — Рубашка грязная, переоденься и… — не договаривает он подходя к своему отцу чтобы внимательнее всмотреться в обеспокоенное лицо Андерсона старшего. Взгляд юноши упал на зажатое в чужом кулаке письмо, тонкие пальцы потянули за уголок бумажки, упрямо желая знать, почему Хэнк так расстроен. Только вот мужчина комкает и без того смятый клочок в руках, выбрасывая в мусорное ведро и отмахиваясь словно от дурного, но глупого сна по утру: — Вкусно пахнет — перевел тему Хэнк. Натянув улыбку Коннор понял, расспросы бесполезны, отец не ответит или разозлится. Испортить ему настроение сегодня Андерсон младший хотел меньше всего на свете.       Удивительно сколько всего Коннор смог наготовить за столь короткое время. Зал гостиной наполнен приятными пряными и сладкими ароматами, только ничего в горло не лезет. Глупое письмо, чья-то неудачная шутка, совсем выбила Хэнка из колеи. Мысли только и крутились вокруг вопроса «зачем кому-то отправлять такое?! Тратить силы и время на подобное!» В то время как Коннор весело о чём-то рассказывал, Хэнк раз за разом возвращался к строчкам о пропавших детях, которых не нашли: — Ты меня не слушаешь! — услышал словно бы очнувшись Хэнк, поймав на себе настороженный взгляд сына. Не хотелось пугать младшего странными сообщениями, пришедшими неведомо откуда. Да и зачем, когда это может быть глупой ошибкой или чьи-то детские шпионские игры: — Приём! Коннор вызывает Хэнка Андерсона… Иногда мне кажется, что ты меня намеренно игнорируешь — наигранно надув губы Коннор подцепил кусочек отбивной на вилку. Он тоже гадал, что же произошло, ведь отец вернулся он в хорошем расположении духа, пока в один момент не помрачнел безвозвратно. Хэнк так и не решался отвечать: — Ты неисправим, вечно все скрываешь. Забудь, что бы там не было и…да! У меня кое-что есть — заговорщически улыбнулся парень. Он помнил шикарный подарок от отца на свой день рождения, и надеялся, что его ответный будет не хуже. Нужно обязательно показать насколько Хэнк ему дорог, и как Коннор счастлив, что именно Андерсон усыновил его когда надежды на подобный поворот уже не оставалось.       Детей и после десяти лет берут в семьи неохотно, у подростков же и вовсе почти не остается шансов обрести новую семью. Слишком сложно да хлопотно искать подход к уже почти сформировавшейся личности, не все готовы терпеть бунтарство и от родных так что уж там говорить о приемных детях. Но Хэнк рискнул и обрел статус героя в огромных карих глазах худощавого нескладного мальчишки. Время переплавило того в статного юношу, взгляд стал темнее и строже, но все так же согревал приемного отца искренней благодарностью.       В руках появилась яркая коробка обмотанная нарядной бумагой и юноша смущённо протянул её мужчине. Хэнк любопытно рассмотрел упаковку, традиционно поднося легкую коробку к уху и наугад потрясая содержимым под смех растроганного таким милым дурачеством сына. — Не стоило так тратиться– Смущенно бормочет Хэнк. Наконец то юный Андерсон видит на родном лице хотя бы заинтересованную ухмылку. Отец тянет за край ленты красного банта и разорвав обёртку заглянул внутрь, Коннору не терпелось услышать его мнение. Внутри лежал фотоколлаж в рамке с их лучшими моментами со дня усыновления, до нынешних дней. Кажется, мужчина даже не знает, что сказать. Такая маленькая вещица практически ничего не стоит и кажется банальностью, только вот даже сердце сладко защемило и в глазах непрошено пощипывает неловкой, мутной влагой: — Спасибо Кон! — Хэнк поднимаясь из-за стола, крепко обнимает любимого приёмного мальчишку, порывисто прижимая к своей груди. Плохие мысли улетучились сами собой и Коннор обнимает в ответ, наслаждаясь теплом медвежьих объятий и только протискиваясь ближе. Следующий день сменил тёплую солнечную погоду на проливной дождь, августовское тепло уступало место холодной сырости осени: — Может лучше останешься дома и мы посмотрим фильм? — глядя в окно протянул Коннор, погода не располагала куда-то идти тем более бар пить со своими друзьями по случаю прошедшего дня рождения, он честно пытался ограничить отца в употреблении алкоголя с попеременным успехом: — Всё нормально Кон, мы просто посидим и я быстро вернусь — натягивая куртку, говорил Андерсен, целуя сына в вихрастую макушку и скрываясь за тяжёлой дверью. Погода действительно мерзкая, Хэнк поднимая ворот куртки скользя добежал до автомобиля и помахав Коннору рукой укатил в верх по улице в сторону бара.       Встреча затянулась, в обществе старых друзей пить было особенно приятно. Опомнился Хэнк только около одиннадцати вечера. Пора бы и домой возвращаться. Странно, что Коннор не позвонил за всё время, обычно при малейшем намёке на опоздание телефон не затыкается, раскаляясь от звонков смс и общего негодования их отправителя, а тут ни звука, ни строчки с коротким «Надеюсь всё хорошо». Хотя в его состоянии не особо и задумываешься о странностях, разум затуманен алкоголем и Андерсена старшего шатает в разные стороны. Друзья помогли заказать такси до дома кое-как загрузив туда именинника. Дома Хэнк старался, как мог, чтобы не издавать лишнего шума, время за полночь и Коннор возможно спит. Только получалось не важно, мужчина сметал всё на своём пути пытаясь найти чёртов выключатель.       Дом выглядит подозрительно пустым. Свет озаряет свободный гостиный зал. Удивительно, сын не ждёт его на диване как обычно, так странно. Хотя Коннор уже совсем взрослый и не обязан его встречать, только обычно делал это постоянно или ждал Хэнка в комнате заслышав услышав шум в гостиной почти сразу бежал к нему. Но дома подозрительно тихо, только Сумо сопит на своей подстилке. В затуманенную голову закрадываются сомнения, припоминания утреннее послание. Разум судорожно отрезвляется, уступая панике и Хэнк суетливо осматривает первый этаж, каждый уголок, но никого нет: — Коннор? — уже плевать, если он неожиданно разбудит сына, мужчина будет даже рад увидеть хмурую морщинку рассекающую высокой мальчишеский лоб, только бы он был дома. Только в комнатах всё та же, давящая на мозг, тишина. Запинаясь об собственные ноги Андерсен старший заглядывает в ванную и там пусто. Все это больше походит на неудачную шутку и ладно если так, посмеялись бы вместе. Он зовёт сына полным именем, только в ответ все та же тишина. Хэнк страшиться заглядывать в последнюю комнату, боясь не увидеть там Коннора с разочарованным выражением лица и получасовой лекции о вреде алкоголя, уже понимая, что сына нет Андерсон все же тянет до последнего стоя у двери. Тут все аккуратно, как и всегда в этом царстве порядка. Хэнк заглядывает во все укромные места и ничего, даже в шкаф и под кровать, но ни следа, только фигурка собачки искусно сложенная в технике оригами стоит по центру стола нарочно притягивая взгляд: — «Он не мог взять и так просто уйти, не сказав мне об этом» — рассудил Хэнк вертя фигурку в руках. Да какие к чёрту рациональные мысли, когда любимого ночью сына нет дома!!! Андерсон тяжело встаёт с кровати, спускаясь вниз нервно одевает куртку переполненный решимости волнения и гнева.       Хэнк не успокаивался до рассвета, искал, обзвонил все возможных друзей, у которых мог быть его мальчик и ничего. Никто не видел Коннора с прошлого воскресенья. На улице продолжает идти тяжёлый дождь, только Андерсена старшего это не останавливает, он лихорадочно метаться пытаясь искать сына везде, в местах где тот гулял и по заброшенным домам, зовет срывая голос, заглядывая в самые темные переулки, только тщетно.       Коннора нигде нет. Вернувшись домой Хэнк отчаявшись все же сообщил о пропаже сына в полицию, он весь промок под дождём, устал и замёрз. В кармане потяжелевшей куртки нашлась слегка помятая фигурка оригами, теперь он мог более трезво мыслить.       Коннор никогда не увлекался оригами. Разворачивая фигурку мужчина обомлел, снова и снова вчитываясь в послание идентичное тому, что прислали ранее. « Родители вернулись из церкви, но детей уже не было. Они искали их, рыдали и молились, но всё было тщетно. Их не нашли»       Хэнк судорожно смял листок в руках, опустившись на колени перед мусорной урной. Вывернув всё содержимое вверх дном, но нашёл утреннее письмо вместе с конвертом. Сомнений нет, всё взаимосвязано.