Где мои семнадцать лет

Косой переулок всегда вызывал у Сириуса самые теплые чувства. Впервые он пришел сюда, как и большинство детей, вместе с родителями. Тогда отец купил ему первую игрушечную метлу, невзирая на озабоченное неодобрение матери, предпочитавшей видеть его в гостиной за роялем, нежели в воздухе. Став старше, Сириус сбегал сюда один или с братом, малыш Рег непременно увязывался за ним, боясь оставаться один в большом доме. После компанию ему составляли Сохатый, Лунатик и Хвост, с которыми они до тошноты наедались мороженого и носились по мощеным улочкам, как обезумевшие тролли. Пару раз он встречался здесь с Малфоем — должно быть, кровать пятнадцатого номера в Дырявом Котле нескоро забыла их визиты. Сегодня Сириус впервые привел в Косой переулок Гарри. Тут по-прежнему все мельтешило радостной суетой, день выдался солнечный, а в воздухе витали запахи лакированного дерева, теплого камня и свежей выпечки, складывающиеся в аромат истинного волшебства. Но при виде семей, деловито спешащих от одного магазина к другому, его не оставляло чувство, что он занимал чужое место — место Джеймса. Это Джим и Лили должны были показать Гарри место, с которого начинается магия, покупать ему сладости и восхищенно глазеть втроем на выставленный в витрине последний «Нимбус 2000». Мысль о них точила Сириусу сердце, но то, что Поттеры не могли быть сегодня здесь, просто обязывало его сделать этот день особенным для Гарри. Они уже почти все купили, Сириус оставил крестника у мадам Малкин подбирать мантию, а сам отправился присмотреть для него сову. Старый филин Блэков уже плохо соображал, бедняга давно не тянул на почтовую птицу, предпочитая спать и есть, причем, с рук и заранее убитую пищу. Кроме того, нужно было выбрать что-нибудь Гарри на день рождения, а что может быть лучше перед скорым отъездом, чем новый друг? Направляясь к магазину, Сириус прикидывал, вручить ли Гарри сову сразу по выходе от мадам Малкин или же отправить птицу домой с Кикимером, чтобы сделать парню сюрприз. Как вдруг размышления его прервались. На другой стороне улицы, возле «Флориш и Блоттс», в одиночестве, не считая сутулой фигурки домовика, сжавшегося перед ним, стоял не кто иной, как Люциус Малфой. Потрясающая встреча, нечего сказать. В последний раз они виделись в Министерстве много лет назад, когда проходили процессы по ним обоим. Сириус не любил вспоминать это время. Ему всю душу вытрясли на допросах по делу об убийстве магглов, устроенном предателем-Хвостом — он до сих пор считал, что тот легко отделался, даже оставшись гнить в Азкабане до конца своих дней. По Малфою тоже плакала тюремная камера, в этом не было сомнений, несмотря на его душещипательные заверения о невиновности в суде. И все же при виде него теперь вовсе не злость обожгла Сириуса изнутри. Он перебежал дорогу, оказываясь позади Малфоя, так близко, что мог слышать его холодный, проникнутый извечным недовольством голос. — Доставишь это в мэнор, после аппарируешь обратно. И поживее, я не собираюсь торчать тут весь день, — выговаривал он домовику. Несчастный эльф удерживал внушительную стопку учебников, прилично возвышавшуюся над его ушастой головой. Видимо, сын Малфоя и милой кузины Цисси тоже дорос до Хогвартса. Сириус ощутил внезапный прилив озорства. Он прямо-таки представлял, как достопочтенное семейство, следуя четкому графику, выбралось за покупками с намерением возвратиться никак не позже чая. С ним Малфой был менее щепетильным, предпочитая проводить файф-о-клок за очередным заходом на сириусовом члене. Странно, прошло столько лет, а ему казалось, что все это было только вчера. Он почти боялся увидеть, как тот переменился. Сириус усмехнулся и достал палочку. — Вингардиум Левиоса, — шепнул он, и тяжеленный том выпорхнул из рук изумленного домовика и стал подниматься вверх. — Добби, какого… — зашипел Малфой. Книга повисла над его белобрысой макушкой, а в следующий миг, повинуясь движению палочки, всем своим немалым весом обрушилась прямо на него. Малфой пошатнулся, но замешательство его продлилось недолго. Разражаясь впечатляющей для аристократа руганью, он замахнулся тростью на домового эльфа, от ужаса выронившего на землю остальные учебники. На них стали оглядываться многочисленные посетители, началась небольшая суматоха из-за того, что Малфой и его эльф мешали проходу. Сириус решил, что пришло время поздороваться. — Какой ты неуклюжий, — невозмутимо прокомментировал он, словно оказался поблизости совершенно случайно. Раздраженный Малфой резко обернулся, явно имея, что сказать, в адрес любого осмелившегося открыть рот. С его лица не сошел бледный румянец, губы были сжаты в тонкую линию. Сириус по глазам понял, что тот узнал его. Не так уж они и изменились, в конце концов. Малфой так точно был прежним, небольшие морщинки на переносице и в углах рта да заострившиеся черты лица — вот и все, что выдавало минувшие десять лет. — Собери книги, Добби, — велел Люциус и взглядом указал Сириусу идти за собой. Они остановились чуть в отдалении, так, чтобы не оглядываться постоянно на теснящих друг друга прохожих. Послышался тихий хлопок аппарации, домовик исчез. — Надо думать, это недоразумение твоих рук дело, — Малфой скривил губы, на лбу у него наливалась изрядная шишка. — Решил поприветствовать старого знакомого, — Сириус пожал плечами и участливо осведомился: — Больно? — Годы идут, а ты не меняешься, Блэк. Люциус коснулся палочкой пострадавшей головы, и синяка как ни бывало. Безупречный, как и всегда. Он даже в суде выглядел, точно гребанное совершенство, в отглаженной мантии и со слишком идеальным, чтобы быть настоящим, раскаянием на надменном лице. Впрочем, на фоне Сириуса это было не сложно. Редкий день, когда он отказывал себе в том, чтобы напиться до беспамятства. Часто трезвый рассудок не возвращался к нему и к утру, и приходилось тащиться в Министерство, как есть, помятым, усталым и злым. Приходить, в сотый раз пересказывать потасовку с Хвостом, срываться и возвращаться опять на Гриммо, где громко плакал проснувшийся Гарри. Когда Питера все-таки изловили, он едва не прикончил ублюдка своими руками прямо в кабинете Грюма. После очередного допроса, когда Сириус мчался по коридорам Министерства, мечтая разнести здесь все в клочья, на пути ему попался Малфой. Тот с отсутствующим видом шагал в компании приставленного к нему аврора и в общем-то тоже не выглядел особенно счастливым. Сириуса это чертовски взбесило тогда. Сердце не переставало ныть по этому спесивому снобу, с которым они провели три восхитительных года, пока жизнь не заставила их окончательно выбрать стороны. И все ему лучше всех было известно, что Малфой лгал на каждом из слушаний. Так же хорошо, как и то, что это поможет ему выйти сухим из воды. Он налетел на него с такой яростью, что даже сопровождающий не успел опомниться и остановить его. Схватил ошеломленного Малфоя за грудки, встряхнул, как щенка, веселясь чужой беспомощности. — Ты ведь не был под Империусом, сукин ты сын!!! — проревел он, вглядываясь в прозрачные глаза напротив. — Скажи правду, не будь трусом хоть раз в жизни! Это был самый долгий их разговор за последние несколько лет. Обстоятельства сложились таким образом, что они больше не встречались лицом к лицу, и, наверное, к лучшему. Сириус не мог смотреть на него, не презирая и его, и себя за то, что не отболело, не остыло, несмотря на то что он никогда Малфоя не прощал. И вот они снова стояли друг против друга, уже не те, что прежде, или все те же. Зачем он вообще подошел?.. Время лечит, так говорила мать, но, видимо с ним это не работало. — Собираетесь в Хогвартс? — натянуто осведомился он, чтобы не молчать и не пялиться, как идиот. Люциус надломил угол рта в небольшой улыбке. — Собираемся. Нарцисса смотрит волшебные палочки, а Драко подбирает мантию. — Счастливое семейство, как я погляжу, — Сириус оскалился, снова думая о файф-о-клок. Неужели все старые знакомства потом становятся вот такими? Ничего не значащий обмен любезностями, лед и камень там, где прежде полыхало пламя. Впрочем, из них двоих Сириус всегда горел больше. — Ты об этом хотел поговорить? У меня мало времени, — Малфой деловито приподнял брови, взгляд его рассеянно метнулся Сириусу за плечо, словно он высматривал кого-то. Чертов аристократишка, если тебе скучно, просто скажи и вали на все четыре стороны. Раньше они говорили вслух буквально все, и Малфой не считал ниже своего достоинства прямо признаться в том, чего хотел. Руки так и чесались снова приложить ему да посильнее, или пусть врежет сам, чтобы Сириус перестал чувствовать себя настолько уязвимым и возбужденным из-за него. Малфой вдруг приблизился почти вплотную, будто испытывал его, честное слово. — Как швыряться книгами, будто первокурсник, ты первый, а как взять яйца в кулак и признаться, что у тебя стоит с первой минуты, так струсил? — прошипел он ему в самое ухо, и Сириус кожей ощутил его острую издевательскую усмешку. — Повторяю, у меня мало времени, Блэк, советую поторопиться. Через минуту они, и впрямь как два школьника, уже вминали друг друга в стены, скрывшись за углом людной улицы. Дай Мерлин, Гарри провозится еще минут двадцать, а сову они выберут вместе. Сейчас Сириус не мог планировать ничего более дельного. Малфой, зажатый между холодным камнем и его телом, целовался так, будто много лет сидел на голодном пайке. Извивался, кусался, оттягивал Сириусу волосы с такой силой, что слезились глаза. Трогать его было приятно до дрожи, и еще лучше делать это, зная, что их могли застать в любую минуту. Как бы ты выкрутился теперь, потерявший в пыли красивую мантию, в расстегнутой до половины рубашке и ртом, распухшим, как у шлюхи? Буквально за их спинами сновали родители и дети, они смеялись, сверялись со списком покупок и ни черта не знали, что происходило в двух шагах от них. Честно говоря, это заводило — и не только Сириуса. Люциус пах похотью, его шальная усмешка, белая тощая шея, руки, дравшие ему волосы — все в нем буквально дышало жаждой. Его было много, но хотелось еще больше. Спереди, сзади, на мягкой кровати и в темном проулке, голым и, как сейчас, завернутым в пижонские тряпки. Когда его ладонь пролезла Сириусу за пояс брюк, ему стало почти больно от резкого, жгучего, как ожог, удовольствия. Малфой коротко засмеялся ему в шею. — И как только ты дотерпел? На это Сириус сжал уже его член через одежду. Тот зашипел, притираясь пахом к ладони, как кошак, напрашивающийся на ласку. — У тебя тоже, кажется, проблемы с терпением. Щелкнула пряжка ремня, Сириус сдернул ему штаны до колен, а после вернул руку ему на член. Малфой замер на мгновение, застонал, прогибаясь в пояснице, и вновь взялся за Сириуса. Его гладкая ладонь быстро заскользила по стволу, влажному от размазанной по нему смазке, чуть царапая прохладными ободами колец. От возбуждения слепило глаза, ему было плевать на то, что их могли увидеть, что после этой недоинтрижки они, возможно, не увидятся еще несколько лет — плевать. Вверх-вниз, вверх-вниз… Его собственные пальцы двигались по малфоевскому члену рывками, истекающая прозрачными каплями головка потиралась о ладонь при каждом толчке, и тот негромко постанывал, свободной рукой цепляясь Сириусу за плечо. Ему самому приходилось придерживаться за его бедро, чтобы не потеряться в реальности окончательно. Сердце колотилось дико, заполошно. Малфой дрожал под ним, нетерпеливо кусал губы. Сириус поцеловал его снова, продолжая толкаться в мокрый кулак. От предвкушения развязки сладко посасывало под ложечкой. Еще немного… Ох, Мерлин! Его будто раскаленной иглой пронзило, перед глазами вспыхнули искры. Сириус зарычал, наслаждение было ярким до болезненности. Он кончил, кажется, до крови прокусив Люциусу губу — во рту появился сладковатый металлический привкус. Его короткий вскрик эхом отдался в груди. Испачканной семенем ладонью Малфой схватился Сириусу за руку, все еще двигавшуюся у него на члене. — Твою мать, Блэк… — выдохнул он и крупно вздрогнул, сперма брызнула Сириусу на пальцы тугой струей. С минуту они просто дышали, прижавшись друг к другу взмокшими лбами. Словно бы издалека, доносился шум Косого переулка. Люциус улыбался, тягуче и расслабленно, совсем не так, как прежде, когда ему хотелось сломать челюсть за одну только усмешечку. Сириус не удержался и провел ладонью по его разметавшимся волосам. Надо бы привести себя в порядок, но на тело навалилась сытая усталость. Давно он все-таки не промышлял подобным, не то что с Малфоем, а вообще. Не то чтобы у него совсем никого не было, просто Сириус слишком сросся с жизнью одинокого папаши, чтобы строить долгоиграющие планы с кем-то из своих случайных подруг и друзей. А с Люцем ему будто вновь становилось семнадцать, за окном светило солнце и ничего не нужно было, кроме холодного пива и его горячего тела под боком. Он вяло наблюдал за тем, как тот аккуратно вытерся платком, застегнулся, и, подобрав мантию, провел по себе палочкой, возвращаясь к благообразному облику. — Придется выбросить, — поделился Малфой с притворным сожалением, стряхивая с рукава невидимую пылинку. — И что ты только забыл здесь, Блэк? Серые глаза Люца весело сверкнули. Он поднял с земли свою трость и принялся задумчиво поглаживать рукоять, вырезанную, конечно, в виде змеи. Сириуса так и подмывало поддеть его. — То же, что и ты, славный папочка. Идем, меня, должно быть, уже заждался герой Магической Британии. Он первым свернул за поворот, на ходу применяя очищающее заклятье. Малфой шел чуть позади. Сириус обернулся к нему, раздвигая губы в хищном оскале. — Только представь, что нас бы увидели, а, Люц? Прознай про твои развлечения министр, заругал бы, наверное. Малфой фыркнул: — Раньше в эту великолепную шутку ты подставлял «твой отец», не надоело? Сириус пожал плечами. Теперь, когда они вышли в галдящий переулок, говорить приходилось громче: — Жаль твоего старика, — насколько он знал, старину Абраксаса недавно смертельно поразила Драконья Оспа. — Может быть, — уклончиво произнес Малфой, впрочем, без особой печали. — Кстати, отвечая на твой вопрос — не представляю. Проклятие убило бы любого, кто решил бы сунуться, — хвастливо пояснил он. Сириус смерил его недоверчивым взглядом. — Тебе такое не по зубам, — заявил он с большей уверенностью, чем испытывал — кто знает эти пожирательские штучки. Малфой мерзко ухмыльнулся, снова пробуждая желание подружить его холеную физиономию с булыжной мостовой. — Ты никогда не узнаешь. Впрочем, его веселье скоро сошло на нет. У магазина мадам Малким их ожидали трое, двое мальчишек и высокая бледная дама. Сириус едва узнал в ней вредную крошку Цисси, вечно задиравшую нос при виде него. Гарри, завидев его, тут же оставил вынужденную компанию и подошел. Вид у него был обвинительный. — Где ты был? Ты же обещал, сов, мороженое! Что-то случилось? — накинулся он с расспросами, из-за стекол очков на него взирали глаза разгневанной Лили. Малфою тоже не преминули устроить разнос. Нарцисса в весьма строгих выражениях описала, в какое неловкое положение они попали, топчась возле лавки, будто бездомные (sans-abri*, как она выразилась). Младший Малфой откровенно маялся, искосо посматривая то на родителей, то на новых знакомых. Люциус поймал сириусов взгляд, и рот его дернулся в едва заметной усмешке. — Присматривал тебе подарок, — Сириус потрепал Гарри по всегда растрепанным, прямо как у Сохатого, черным волосам. На его голос к ним обернулась Нарцисса. Надменное лицо кузины изобразило удивление. Видимо, почти искреннее, раз даже перестала отчитывать супруга. — Вот кто твой спутник, Люциус? — едко протянула она. — Давно тебя не видно, Сириус. — Ты знаешь их? — громким шепотом изумился Гарри, Нарцисса прищурилась, оскорбленная подобным невежеством. — У нас не так много общего, милая кузина. Твой сад и твой муж — недостаточная причина, чтобы видеться чаще, — Сириус одарил ее невиннейшей из улыбок. Малфой зашелся неестественным кашлем. Нарцисса обернулась, еще раз пристально посмотрев на Люциуса, и снова перевела долгий многозначительный взгляд на Сириуса. — Я бы так не сказала, — промолвила она бархатным тоном тетушки Эллы, уверявшей, что его матери неизвестно, где он провел ночь. — Отец, у тебя кровь! — вдруг подал голос сын Малфоя — как же тот сказал, его звали, Даймонд, Дрейк?.. Мальчишка был уменьшенной копией Люциуса, такой же белобрысый и остроносый. Гарри хмуро поглядел на него и отвернулся. Интересно, что у них могло произойти, мадам Малкин не поделили? А у Малфоя и впрямь снова кровила губа. Мордред, неужели он настолько перестарался! Люциус осторожно дотронулся до своего красного припухшего рта. Лучше бы он не делал этого, Сириус снова ощутил тяжесть в паху, и теперь это было вовсе не уместно. — Действительно, — Нарцисса, само сочувствие, если бы не лед в светлых глазах, протянула ему свой платок. Ситуация становилась все более нелепой. Цисси пилила взглядом Люца, тот — Сириуса, а он сам пытался смотреть куда угодно, лишь бы прочистить голову от густого, вязкого, как вата, тумана, и не то чтобы у него получалось. Кажется, Гарри и малфоевский отпрыск тоже почувствовали повисшее в воздухе напряжение. Какого драккла в это вообще оказались впутаны дети? Сириус обещал мальцу лучший день рождения, а вышло в итоге черти что. Нужно уходить, пока не случилось еще чего-нибудь непоправимого. — Что ж, нам пора. Надо еще кое-что купить, — пробормотал Сириус, не находя в себе больше сил для остроумных реплик. — И правда, время позднее, — Малфой взглянул на часы — неужто и правда опаздывали к чаепитию? — Было приятно… повидаться, Блэк. Его умение все что угодно завернуть в красивую обертку любезных слов всегда раздражало Сириуса. Он сам был не столь способным в этом, несмотря на все попытки покойных родителей слепить из него приличного мага. — Взаимно, — наконец, сухо выдавил Сириус, они пожали друг другу руки, обменялись подчеркнуто вежливыми кивками с Нарциссой. — До свидания, — неохотно буркнул Гарри, выставляя перед собой пакеты с новенькой формой наподобие щита. — Пока, — с вызовом бросил ему Малфой-младший, его бледные щеки чуть порозовели. Малфои двинулись в сторону лавки Олливандера, Сириус и Гарри к расположенному в другом конце переулка магазинчику с совами. — Так что у вас произошло? — как бы между делом поинтересовался Сириус у крестника, имея в виду мальчишку Малфоя. — А, — Гарри раздраженно махнул рукой. — Стал лезть со всяким бредом про чистокровность, как будто с портретом леди Вэл говоришь. Сто лет распинался, как хочет в Слизерин, — мальчик презрительно сморщил нос. — И все? — Сириус разочарованно хмыкнул. Гарри насупился, зеленые глаза зло сверкнули. — Не все. Он сказал, что это странно — жить с крестным. Да уж, у Малфоев, видимо в крови, производить незабываемое впечатление. Сириуса разобрал невольный смех. Он утешающе хлопнул парнишку по плечу. — Еще более странно жить в доме, где по саду шляются павлины, причем твой папаша один из них. Гарри прыснул и, дернув крестного за рукав, проницательно полюбопытствовал: — А ты откуда знаешь? Ну, про павлинов? — Собака на хвосте принесла, вот откуда, — передразнил его Сириус, узнавая длинный нос Эванс. — Идем, выберем тебе более подходящую птичку. Ему бы и себе присмотреть кого другого, но что поделать, если по душе до сих пор только кичливые блестящие птицы?