Butterfly. Часть 2

Только сейчас я поняла, как скучала по своей машине, когда неслась шестьдесят пять миль в час по хайвею и пела вместе с Леди Гагой «The Edge of Glory». В последнее время мне редко удавалось садиться за руль, а жаль. Мало что дарило мне чувство такой свободы, как езда в одиночестве, а тем более, когда можно было давать такие концерты в живую и никого при этом не травмировать своим отсутствием голоса. Хотя петь я очень любила, вот же парадокс. Интересно, а чей ген унаследует наш ребёнок? Надеюсь, что Гарри. Я улыбнулась своим мыслям, потому что всё чаще что-то подобное проскакивало в голове. В Гарри мне нравилось абсолютно всё, что я даже усилием воли не смогла придумать хоть одну вещь, которая бы меня в нём раздражала. Быть может, мы слишком мало знакомы? И ещё не успели столкнуться с бытовыми проблемами, вроде разбросанных по дому носков или немытой посуды. Будем ли мы спорить кто пойдёт выносить мусор или какой сериал сегодня смотреть? Я слабо себе это представляла. Наши отношения далеки от стандартных, да и начались будто задом наперёд, так что и быт у нас необычный. Например, сейчас я ехала к нему в студию, где он провёл целый день, пока я у себя дома, занималась уборкой и уделила время себе и своему телу. А ещё собрала небольшую сумку с вещами, потому что устала постоянно одалживать что-то у Гарри. Хотя, должна признать, мой шкаф всё больше и больше перебирался в его гардеробную, мило разбавляя своими принтами и тканями его мужское логово. Как по истине гостеприимный хозяин, он выделил мне огромную часть своих полок и вешалок, а ещё купил мне зубную щетку, которая стояла в ванной на белой мраморной раковине рядом с его, каждый раз радуя меня такой милой парой, которую они из себя представляли. Прямо сейчас я была переполнена необъяснимым счастьем, что едва сдерживала его в себе, время от времени чувствуя, как оно плещется наружу. Признаюсь, это всё по-прежнему меня пугало. Я училась быть абсолютно и бесповоротно счастливой и не всегда это выходило. Но всячески отталкивая негативные мысли, я старалась позволить себе просто наслаждаться и не портить то, куда уводит меня жизнь. В таком окрылённом настроении, я подъехала к зданию, где находилась та самая студия. Отправив Гарри сообщение, что я уже на месте, заглушила машину, сложила в сумку ключи и телефон и закинула её на плечо и отправилась ко входу. Там меня ждал Джеф. — Привет, Лизи. Как дела?— Улыбнулся он и быстро обняв, пригласил пройти внутрь. — Спасибо, всё хорошо, — скажу честно, я не ожидала от него проявления такого внимания. — Как Эрика? Всё ещё злится, что мы уехали с её праздника без предупреждения? — Переживёт, не волнуйся, — рассмеялся он. — Ты ей явно понравилась, так что, она простит. — Я рада, — широко улыбнувшись ему в ответ, я выдохнула с облегчением, что друзья Гарри на самом деле кажутся хорошими ребятами. — Тебе с ней повезло, — решила добавить, потому что правда так считала. — Это точно, — его глаза загорелись при упоминании возлюбленной. Мы прошли по длинному коридору, а затем резко остановились. Джеф приложил палец к губам, призывая меня сохранять молчание и толкнул дверь у которой мы стояли. Внутри царил полумрак. Я видела лишь очертания двух фигур за огромных размеров микшерным пультом, а за стеклом, будто в отдельном мире стоял Гарри. Джеф протянул мне огромные наушники и наспех натянув их, я словно завороженная уставилась снова на того, кто был виновником моего учащенного сердцебиения. Его глаза были плотно закрыты, а длинные ресницы веером отбрасывали тень на кожу. Левой рукой он прижимал к уху большой чёрный наушник, а правую опустил на гриф гитары, толстый ремень которой был перекинут через плечо. Его голос звучал настолько чисто и близко, что казалось он пел прямо мне на ухо. У меня перехватило дыхание. Я смотрела на Гарри, не спуская глаз с его напряженного и измученного лица. Казалось, он проживал сейчас внутри бурю, которая слишком долго спала. Я боялась моргнуть, чтобы спугнуть этот момент. Забыв обо всех вокруг, чувствовала нашу связь, будто во всей студии были только мы двое. Я не дышала. Замерла, крепко обняв себя руками, хотя на самом деле сейчас хотела обнять его. Поцеловать, сказать, что всё хорошо. Что у нас всё будет хорошо. Мы не нарушим ту тонкую грань, о которой он сейчас поёт. Прежде, чем я успела понять, как это произошло, слёзы сами собой покатились из глаз. Прямо сейчас мне показалось, что меня посадили в машину времени и отправили в эмоциональное путешествие в совсем недалёкое прошлое, когда я была раздавлена и разбита. Но очевидно, страдала тогда не я одна. По коже побежал мороз вместе с финальными аккордами и его словами о том, что «у нас всё будет хорошо», которые он повторял снова и снова, будто пытаясь убедить самого себя, а вместе с тем и всех нас. В конце зазвучало невероятно ангельское соцветие голосов, затем нежный звук клавиши пианино, которая собирала остальной звук в вакуум, оставаясь в полном одиночестве в абсолютной тишине. Моё сердце снова ожило в такт той самой клавише и я, наконец сделала глубокий вдох, освобождая тело от груза переживаний, которые Гарри передал мне через свою песню. Быстро смахнув слёзы, я опустила голову и прикусила нижнюю губу, заметив, как на меня смотрел Джеф, который никуда из студии не делся, а так же два других парня за пультом тоже были на своих местах. Когда я снова подняла взгляд на Гарри, он изучающе рассматривал моё лицо, а затем медленно сняв наушники, повесил их на микрофон, осторожно опустил гитару на подставку рядом и направился прямо ко мне. Будто прочитав мысли Гарри, Джеф скомандовал ребятам сходить за кофе. Те быстро сообразили что к чему, и без лишних слов ретировались из комнаты, оставляя нас наедине. — Когда ты написал эту песню? — дрожащим голосом спросила я Гарри, который уже стоял передо мной. — Почти два месяца назад, — тихо ответил он. — Мне так жаль, — новая порция слёз ручьями стекала по щекам. — Мне тоже жаль, — он обхватил моё лицо руками, вытирая на сухо большими пальцами. — Жаль, что по сути сам и подвёл нас, заставил пройти через тот эмоциональный ад. — Всё в прошлом, — я исполнила своё желание и крепко обняла его, уткнувшись носом в его шею. — Но эта песня… Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Не переживай за меня. Это мой способ терапии. Тем более, ты сейчас рядом и «у нас всё будет хорошо», — низким обволакивающим голосом он протянул последнюю фразу, цитируя строки песни. — Если это правда тебе помогает? — Ответила я и только крепче сжала его в своих объятиях. — Если хочешь отпустить эмоцию, нужно её прожить сполна, не бояться признать, что тебе на душе так хреново, что хочется самому же себе врезать по морде, а потом залпом уничтожить бутылку виски и рухнуть без задних ног не раздеваясь в кровать и спать так несколько дней подряд. — Ты правда так делал? — Мои брови поползли вверх и я немного отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза. — Не совсем, — лицо Гарри тронула лёгкая улыбка. — На самом деле, выпил я намного больше, чем только одну бутылку, ничерта не спал, зато много писал. — Над другими песнями мне тоже придётся плакать? — Осторожно поинтересовалась я? — Зная, какая ты плакса, то однозначно да, — захихикал он, наконец радуя меня свой ямочкой на щеке. — Я не плакса, — тут же возмутилась я. — Просто эмоциональная… немножко. Не более того, — я попытался вырваться из его рук и пригрозить ему пальцем, но он был слишком силён и мои попытки не увенчались успехом. — Иди сюда, — его крепкая рука покоилась у меня на шее, а мягкие пухлые губы коснулись моих. В этот момент всё желание перечить ему или хоть как-то сопротивляться, тут же сошло на нет. Я слишком сильно любила этого мужчину. Радовалась тому, что могу вызвать улыбку на его лице и подарить своё тепло. И хоть ему я этого никогда не скажу, но мне до чёртиков нравилось его чувство юмора и то, как он мастерски умеет меня развеселить. — Ладно, так и быть. Ты снова прощён, — выдохнула я, когда Гарри наконец дал мне перевести дыхание. — Ура! — В победном жесте он вскинул руку вверх. — А теперь не против пригласить ребят назад в студию и ещё послушать немного моего пения? — Ещё спрашиваешь! Как упустить такой эксклюзив? — Мои глаза загорелись в предвкушении. — Вот и славно. Только одно условие, — он нахмурил брови. — Какое же? — Я замерла без движения. — Больше никаких слёз, договорились? Не могу видеть тебя такой, — большим пальцем он провёл по моей нижней губе. — Я очень постараюсь. Правда, — свои слова я подкрепила улыбкой. Ещё раз сладко чмокнув меня в губы, Гарри быстро открыл дверь, чтобы обнаружить, как Джеф, и пока не известные мне ещё парни, сидят и явно ждут, когда же их пригласят обратно. Ребята быстро вернулись на свои места за микшерным пультом и улыбнувшись представились мне, как Тайлер и Томас, а Джеф уселся рядом со мной на удобный диванчик в углу студии и мы все обратили свои взгляды к Гарри, который стоял уже по ту сторону стекла у микрофона. Как и обещала Гарри, я не проронила больше не слезинки. Напротив, я как завороженная наблюдала за всем невероятным процессом создания музыки, который больше походил на что-то магическое, когда буквально из неоткуда бралась мелодия. Все по очереди предлагали какие-то мелочи и детали, один за другим брались то за гитару, то нажимали очередные кнопки и тумблера на пульте. То Гарри вносил коррективы и предлагал перепеть очередной отрывок, строчку или одно слово, дабы звучать ещё лучше. Я же сжимала в руках горячий чай, который мне любезно вручил Джеф, и боялась хоть как-то вмешиваться в их разговоры. А когда пару часов спустя мы ехали домой. Вернее, к Гарри домой. И по какой-то причине именно это место всё больше и больше начинало ассоциироваться у меня именно с домом. Быть может, потому что там мы провели чуть ли не все свои лучшие ночи и даже уже дни? Потому что каждая деталь была пропитана им, и меня это безумно радовало. Потому что это именно то, чего мне хотелось сейчас больше всего. Быть рядом. Наслаждаться друг другом. Знать, что можешь доверять и положиться. Не вести никаких игр, а просто быть собой. Без всяких секретов и недомолвок. Кстати, об этом... — Гарри, я хотела кое-что тебе рассказать, — я подняла голову с его плеча и села поудобнее, чтобы видеть его лицо. — Я слушаю, — он немного нахмурил брови и посмотрел в сторону своего водителя Картера, который плавно вёл авто по скоростной дороге. — Меня утвердили на новую роль в фильме режиссера, поработать с которым будет для меня большой честью и хорошей перспективой на будущее, — я начала теребить край рукава вязанной кофты, которую мне отдал Гарри, потому что вечером на улице стало слишком прохладно. — Ты шутишь? — Его брови поползли вверх. — Эм, нет, — протянула я в ответ и признаюсь честно, не такой реакции ждала от него. — Я вполне серьёзно. — Ты беременна, — так сказал, будто я сама не знаю. — Какой ты наблюдательный, — медленно проговорила, до конца не понимая почему этот разговор явно сворачивает не туда. — И что? — И то, что к чему тебе съёмки сейчас? Тебе не за чем работать, я о тебе в состоянии позаботиться, — на этих его словах теперь мои глаза поползли на лоб. — Дело не в работе, — процедила сквозь зубы. — А в моей мечте. Тебе ли не знать что это такое? — я сложила руки на груди в замок. — Элизабет, сбавь пыл. Я всё прекрасно понимаю, но неужели нельзя отложить какие-либо съёмки до окончания беременности? — Это не какие-либо съёмки, а те, о которых я даже надеяться не смела раньше, а сейчас меня приглашают на главную женскую роль и по-твоему я должна отказаться? Так что ли? — Мой голос начал переходить на противный писк. — Я просто не понимаю… — он запустил пальцы в свои непослушные волосы. — Как ты собираешься? — И указал рукой в сторону моего живота. — Менеджер по набору актёров и сам режиссер всё прекрасно знают о моем положении. Они ничего не имеют против в отличие от тебя. — Я тоже не против, только… — Только что? По-твоему я не могу справиться с такой нагрузкой, потому что беременна? Или потому что вообще этого не смогу сделать? — Уровень моего самообладания был на предельной отметке. — Я и близко такого не говорил! Не стоит перекручивать мои слова. Я просто беспокоюсь о тебе и ребёнке, вот и всё, — он сжал свою переносицу и громко выдохнул. — Тебе опять придётся куда-то ехать? И когда начало? — Нет, снимать будем тут в Лос-Анджелесе, начинаем в январе, — я немного сбавила тон, потому что на самом деле не хотела с ним ссориться. — Если я попрошу тебя всё же отказаться, ты сделаешь это ради меня? — Ты не имеешь права просить меня о таком, — я придвинулась ближе к двери, увеличивая между нами расстояние, чтобы он понял, что я это серьёзно. — Я так и думал, — он отвернул от меня лицо и несколько минут просто молча смотрел в окно. Вот тут я уже серьёзно начала переживать, о том, что он себе там задумал? Запахнув мягкую ткань кофты поплотнее, я натянула рукава на костяшки пальцев и украдкой поглядывала на Гарри, беспокоясь не слишком ли переборщила? — Гарри? — Тихо позвала его. — Ммм? — наконец он снова взглянул на меня. — Не молчи, прошу. Я не хочу с тобой ссориться, — это была чистая правда. — Идём домой, Элизабет, — он открыл дверь авто и вышел. Оказывается, мы уже приехали. — Ну ладно, — пробурчала себе под нос, а он тем временем обогнул машину и помог мне выбраться наружу. Я только хотела взять его за руку, но он прошёл быстрым шагом вперёд, заставляя меня семенить следом за ним. Чувство тревоги нависшим камнем давило сверху. Я мысленно застонала. Гарри открыл настежь дверь дома и направился сразу в гостиную, но тут же встал на месте, как вкопанный. Сначала я не поняла что произошло, поэтому поспешила скорее туда и хотела спросить его в чём дело. Но потеряла дар речи, когда тоже это увидела. Там сидела она. Чертовы самые длинные ноги в мире. И до противного идеально блестящие чёрные волосы. Судя по её лицу, она так же не ожидала меня тут увидеть, как и я её. Всё внутри замерло. Какого чёрта?!