Мороженое со вкусом содовой

       — Ну, кароче, вот такие вот дела! — издала умозаключение Ахико закончив свой рассказ.        — Весёлые у тебя вышли выходные, нечего не скажешь. — ответила Камико старательно что-то вырисовывая в своём скетчбуке. У этой особы были светлые волосы и тёмно-коричневые глаза, а надета на ней была школьная форма Карасуно, также как и на Ахико. — Так, а что ты делать собираешься?        — Я уже всё придумала, смотри, сегодня на большой перемене я обойду все наши спортивные клубы и может быть кто-нибудь сможет нам одолжить немного места для репетиций. Как-то так. — сказала Кондо закидывая руки за голову и закрывая глаза словно тешась своим «гениальным, непревзойденным» планом. Для этого образа не хватало только закинутых на парту ног.        — Окей, я с тобой. — говорила Камико всё ещё рисуя.        — Что? Да нет, не стоит. Не хочу тебя напрягать.        — Ой, да не волнуйся ты так. Мне ж только в радость смотреть как ты косячишь.        — А это было жестоко и обидно, Окумура-сан. — обиженно провопила Кондо.        — Ну уж извините. — сказала светловолосая. — Кстати, ты же со всей этой суматохой ведь не забыла про домашнее задание, верно?       И тут у Ахико наступил пятисекундный ступор. После чего она схватилась за голову наклонившись заорала: «Чёрт, я совсем забыла!». Казалось, вся школа услышала этот вопль. Окумура лишь вздохнула и продолжила рисовать, будто она ожидала подобного. Ахико внезапно очнулась и протянула:        — Да~а~а~а~й тетрадку посмотреть. — эта фраза просто сквозила просьбой о помощи. Камико даже не глянув на пострадавшую подругу просто бросила в неё той несчастной тетрадкой. А та немедленно словила и села переписывать пока не начался урок.        — Ой, слышь, я тут вспомнила — обратилась Кондо к своей подруге всё ещё переписывая. — нам для флэшмобов не помешает рука художника. Ну знаешь, граффити и всё такое.        — Сори, но граффити я рисовать не умею. — ответила та не отрываясь от своего дела. Ахико поднялась с места, взяла скетчбук Камико и показала ей листок с незаконченным наброском граффити.        — А это что? — сказала Ахико явно довольная своей находкой.        — Ну знаешь, нашла с чем сравнить. Рисовать на бумаге и на стене — это разные вещи. — и отобрала свою недавно отобранную вещь.        — Ну, пожалуйста, Окумура-сан. Помоги нам! Ты же круче всех в рисовании. — не отступала танцовщица.        — Ладно, я подумаю. Может, спрошу у учительницы в художке что-нибудь. — неохотно согласилась блондинка, ведь она знала что с этой «маленькой» занозой спорить бесполезно.        — Спасибки, ты самая лучшая! Сегодня я точно найду нам зал и меня ничто и никто не остановит! — воодушевлённо говорила Кондо.

Большая перемена: до начала пятого урока 10 минут*

       — Я безнадёжна… — ныла Ахико сидя на лавочке уткнувшись лбом в свои колени. Сейчас девушки были на заднем дворе школы, где поставлены бетонные лавочки вокруг деревьев. Под конец большой перемены здесь особо не было народу, поэтому ни Ахико, ни Камико не сразу заметили двух подходящих к соседнему дереву парней.        — Перестань, не всё так плохо. — пыталась утешить подругу Окумура.        — Они все отказались наотрез. Им что, жалко одолжить пару квадратных метров? — ворчала себе под нос Кондо.        — Ну перестань ты киснуть! Кто час назад говорил, что её ничто не остановит? — а в ответ тишина. Камико лишь вздохнула. И вдруг до неё дошла фраза одного из тех подошедших парней.        — Нишиа-сан, ты либеро, да? Защитник. — и почему-то у светловолосой слово «либеро» вызвало чувство дежавю. Она подняла голову подруги и заставила её посмотреть на эту парочку. Кондо удивилась и не понимала к чему клонит её подруга.        — Слушай, если ты думаешь, что мне полегчает если я на парней гляну ты глубоко ошибаешься. Мне сейчас вообще не до них. И вообще ты что, не видишь? Я занята. Я погружаюсь в депрессию. — сказала Ахико раздражённо, но шёпотом, чтобы не мешать тем двум вести разговор. Та в свою очередь, лишь настояла на том, чтобы темноволосая послушала. Камико подсказывала интуиция, что им это поможет. Танцовщице ничего не оставалось, как бы она не сопротивлялась.        — Нишиноя. — исправил того второй. У него самой отличительной чертой была высветленная чёлка и низкий рост. Камико, как художник, отметила, что у этого паренька и её подруги относительно равный рост. Она не удивится если потом окажется, что он старшеклассник. — И с чего ты взял, что я либеро? Потому что коротышка?        — А, да нет. Потому, что ты отличный принимающий. — ответил тот как на автомате. Этот был немного выше, чем его собеседник и имел рыжую кучерявую шевелюру. — А хорошие принимающие обычно играют либеро, верно? Ведь так же, да?        — А ты знаешь о чём говоришь. — ухмыльнулся, так называемый, Нишиноя.        — О, а ещё капитан назвал тебя Божественным Стражем. — с восторгом вспомнил рыжий. Нишиноя видимо был смущён подобного рода похвалы.        — Чего? Стражем? Это ещё что? Да не, он преувеличивает. Я вовсе не… — нервно начал он, а в конце запнулся отводя взгляд. — Он, чё, правда так сказал? — рыжий начал восторженно кивать головой и поддакивать. — Мне плевать какое он там крутое прозвище мне дал. Я так легко не поддамся. Чтоб тебя, Даичи-сан! — выругался либеро.        — А я пока что плохо принимаю подачи, хотя в волейболе это самое главное. — как-то немного огорчённо сказал его собеседник. — Поэтому прошу, научи меня Ниши… Нишиноя-сенпай!        А того как током ошпарило. Его лицо стало просто нечитаемым. Наши героини думали, что он щас там грохнется от восторга. Ахико чуть смех сдержала. «Это ж надо так реагировать.» — подумала она. Мысли её подруги не особо отличались.       Вдруг он стал серьёзным и немного даже устрашающим. Нишиноя положил свою руку на плечо своего будущего «ученика» и произнёс:        — После тренировки я куплю тебе мороженое, ведь я… — на миг он задержал паузу. — Твой сенпай! — закончил он тыкая своим большим пальцем на себя. Дальше девушки уже не слушали.        — Ну и зачем ты заставила меня согрешить и подслушать этих несчастных? — спросила наша Маленькая заноза тихо посмеиваясь.        — А, точно! А кто такой «либеро»? — вдруг спросила художница.        — Ты д-дурак что-ли? — уже заикаясь от непонимания того, как можно такое не знать спросила Ахико. После этого её рука со соответственным звуком мирно встретилась со лбом. Данное действие сопровождалось страдальческим стоном. Потом Ахико сделала умное и гордое лицо и с удовольствием сказала: — Либеро — это игрок в составе команды по волейболу выполняющий только защитные функции. Он не может производить съёмы, подачи и т.д. Также им запрещено выполнение атаки или блока выше линии сетки. Он меняется местами в арьергарде и уходит в защиту.       Окумура не поняла и половины того, что ей только что, казалось, с учебника прочитали. Единственные слова которые до неё дошли это «Либеро — это игрок в составе команды по волейболу.» Всё! Пока она это обдумавала у неё было довольно странное лицо. Складывалось впечатление, что она вообще ничего не восприняла и пыталась сделать вид, что ей всё понятно. Ахико от нервов тихо пробурчала: «Твою ж мать…»        — Ну, короче, либеро это игрок, который не может атаковать, ставить блоки или делать подачи. Он специализируется только на приёме мяча. Теперь понятно? Я и так уже предельно ясно выразилась. — начинала закипать танцовщица.        — Аааа… Дошло. Так бы сразу и сказала. — пожала плечами Камико. Кондо кинула на неё требующий взгляд, мол, я жду ответа на мой вопрос по поводу того, зачем мы подслушивали.        — А, погоди, так это получается, что они из мужского волейбольного клуба?        — Ну да, а что?        — Да ничего. Просто я только что осознала, что мы побывали сегодня во всех клубах кроме этого… — задумчиво произнесла Камико и как-то лукаво посмотрела на Кондо явно на что-то намекая. Та же начала нервно говорить:        — А, ну, у них как бы… Эмм. Это… Зал же на одно поле и к тому же у них весенний турнир не за горами. Им готовится надо, а мы им мешать будем.        — Да ну? А в женском волейбольном тебя не остановило, что они с баскетбольным клубом зал делят. Я уже молчу про турнир. — доказывала Окумура. «Ой, ей бы в юристы, а не в художники.» — подумала Кондо.        — А, нууу… — скомкано протянула Ахико ища оправдание. — Ты мой рост видела? А волейболисты они ж высокие ребята. Я жуть, как комплексовать буду. — отмазалась она.        — Знаешь, ради тебя я промолчу о том, что мы сегодня обошли как минимум футбольный, баскетбольный, бейсбольный клубы где ребята тоже не коротышки и кому-то ты даже нагрубила, что значит, что ты не очень-то и комплексуешь. Но ты этих двоих видела? Да тот с чёлкой твоего роста, а рыжий буквально чуть выше тебя. Если рассуждать как ты, то он тоже на этого твоего «либеро» учиться, если не мячи подбирает.        — Вообще-то, он, скорее всего, скачет как ненормальный.- пробубнила Кондо.        — Да причём тут это? Да и вообще, с чего ты это взяла?        — Интуиция. — коротко отрезала Ахико.        — Ладно, забудь. Я слышала, что на днях в их зале будут проводить что-то по типу мероприятия где капитаны спортивных команд будут говорить какую-то речь.        — Ну и что?        — А то, что у них в зале есть сцена, которую они используют только для мероприятий, и то, не часто. Ты могла бы попросить их куратора, мол, что «нам нужна сцена для репетиций», и всё. — в глазах у Ахико проснулся огонёк удивления и заинтересованности потому что, сколько себя помнила, за эти два года ни разу не слышала, что у них там сцена есть.        — Что? Да ладно! Ты гонишь! Как можно не использовать сцену? — Кондо просто разрывало. — Я обязательно к ним зайду после уроков! Я должна сама лично убедиться в этом. Ты же пойдёшь со мной?        — Чиво? А я то тут причём к твоим прихотям? К тому же, у меня художка после уроков, так что, даже если бы я хотела… — пожала плечами Камико.        — Блин… Ну ты и злюка, Окумура-сан. — обиженно сказала Кондо. Так Ахико обращалась к подруге только в трёх случаях: первое — если обижена, второе — если шутит, и третье — если замышляет что-то коварное.        — Пойдём на урок уже! — потащила Окумура подругу под сопровождение школьного звонка. 🍨🍨🍨🍨       Закат солнца обладает воистину притягивающим волшебством. Его стремятся увидеть, запечатлеть на картинах, фотоснимках, описать словами. В лучах заката люди объясняются в чувствах, делают предложения или же просто, без слов, сидят в обнимку, склонив головы навстречу друг другу. Как жаль, что многие из нас пренебрегают возможностью присоединиться к созерцанию этого настоящего чуда, выбирая более обыденные занятия.       Ахико неспеша шла вдоль забора своей школы. Несмотря, но то, что был вечер, было не холодно. Изредка веял прохладный ветерок поднимая за собой всё, что поддавалось его влиянию. Людей было мало. Несколько групп, пар подростков либо шли хорошо проводить время или наоборот, расходились по домам. Потихоньку загорался свет в окнах домов. Через шторы и стекло виднелись тени их владельцев.       Кондо была одета в короткие джинсовые шорты и укороченную чёрную майку, а заканчивала этот образ зелёная, как трава, клетчатая рубашка длинной по бёдра девушки. На ноги она решила надеть свои неизменяемые чёрные кожаные кеды. Ох, до сих пор она помнит в каком поте лица она на них копила подрабатывая в одной местной кафешке делая сендвичи. Кстати, она всё ещё там работает вместе с Мэсэйуки. Надо же как то зарабатывать, а то есть нечего будет.       Сейчас она направлялась ко одному из спортзалов своей школы в котором, казалось, до ночи всегда горит свет. В этом зале наши волейболисты каждый день тренеруються в седьмом поту. Почему она туда шла сейчас, а не после уроков, как она говорила? Да потому что, она грёбаный склерозник. Ахико совершенно забыла, что ей надо пойти попрощаться с подругой и ей пришлось уйти. Камико углядев эту картину вздохнула, покачала головой и подумала: «Не умеет она придумывать отмазки», и направилась в художку. Ну, а после… Фиолетововолосая тянула время. Сначала вернулась в её временное жилище, где хорошенько пообедала, потом переоделась и сделала уроки. Закончив она вспомнила свои уверенные слова сказанные на заднем дворе школы и набралась уверенности и смелости чтобы пойти и сделать то, что нужно. Постепенно во время дороги уверенность и смелость покидали нашу героиню, а уже стоя прямо перед дверью в зал и вовсе будто их и не было. Она сама не знала почему так нервничала. А знаете, что самое забавное? У Кондо есть глупая привычка, когда она сильно нервничает, она начинает часто зевать. У неё будто бы воздуха не хватает. И вы представьте, маленькая девочка девушка ходит кругами напротив двери волейбольного клуба и зевает приблизительно каждые пятнадцать секунд. Ну странно выглядит, не правда ли?       Окумура в это время устало шагала по первому этажу школы, ведь художников знатно так задержали: нужно было прибраться в классе, нарисовать парочку плакатов в театральный и перебрать рисунки. В итоге, из-за того что плакаты доверили не той особе они получились страшные и им сказали переделывать. Но слава богам, другие нашли старые и не настолько стрёмные плакаты, а то до ночи сидели бы. И вот, Камико проходит мимо открытой двери ведущей в промежуточный «мостик» между залом и школой. Угадайте, кого она там увидела?        — Опа-па! Какие люди! Я то думала ты струсишь и завтра пойдёшь. — сказала Камико стоя в дверном проёме обращаясь к Ахико. — И то, мне прийдётся тебя за ухо тащить.        — Камико? Что ты тут делаешь? Ты же должна была давно уйти.        — А ты так не рада меня видеть?        — Да не то чтобы… — в очередной раз прервалась Кондо зевая. — Да что ж за наказание то такое! — выругалась она на свою привычку. — И неужели так сложно говорить шё-по-том. — сделала замечание танцовщица давая понять, что та слишком громко говорит.        — Ой да перестань! Иди уже! — и толкнула Кондо в зал. Через секунду она уже оказалась внутри.        — ЭЙ КАКОГО ХРЕНА ТЫ МЕНЯ ТОлка… — начала орать Кондо на подругу угрожая кулачком. После она заметила на себе непонимающие юношеские взгляды. -…ешь. — закончила она. И что-то ей стало не по себе. — Вечер. Добрый. — ели выдавила Ахико смотря на них.        — Добрый, я — Савамура Даичи, третьёгодка. Чем могу помочь? — перед танцовщицей предстал высокий, широкоплечий и, по крайней мере на вид, сильный и благородный парень. Он стоял перед ней уверенно, со скрещенными руками на груди.        Ахико, сама не понимая почему, просто стояла и не могла выдавить и слова. Она просто стояла и смотрела. И вдруг она заметила сцену находящуюся, буквально, в правой стене от неё. На момент она туда засмотрелась забыв зачем она вообще сюда пришла. Кондо уже во всех красках представляла как она со своей командой будет здесь репетировать. Из раздумий её вывел всё тот же Даичи.        — Кхм, кхм… Так, я могу чем-то помочь?        — А, да! Мне нужен ваш куратор, пожалуйста! — от неожиданности и в желании сказать как можно быстрее она крикнула это довольно громко при этом поклонившись. Все находящийся там даже немного вздрогнули. Абсолютно все. Даже Окумура стоявшая за дверью.        — Громко… — одновременно сказали Кагеяма и Цукишима. После переглянулись в непонимании как это они и сказали что-то вместе.        — Ой, то есть, я — Кондо Ахико, второгодка. — представилась девушка опомнившись. — Можно вашего куратора, пожалуйста.        — Он отошёл по делам ненадолго, но скоро прийдёт. Ты можешь подождать здесь, если хочешь. — ответил Даичи.        — Ага. — быстро ответила Кондо. Она направилась к сцене чтобы, так сказать, проверить всё перед приходом куратора.        — Да ты прямо как Нишиноя-сан! — услышала звонкий голос Ахико позади себя и обернулась. Это был тот рыжий парень, которого наша героиня недавно видела на заднем дворе. Если честно, она не знала что надо сказать. Смогла выдавить только самое тупое:        — В смысле?        — Ну по тебе тоже сразу не скажешь, что ты второгодка. — пожал плечами рыжий. Нет, ну этого Ахико точно ожидала в последнюю очередь.        — Постебаться решил, а? — ответила она мрачно так. Хината хотел извиниться как на него налетел Нишиноя.        — Ты не намного выше меня… — он запнулся. — То есть, нас. — сказал либеро как-то смущённо что-ли. — Так что хорош стебаться!       Сказать, что Ахико удивилась, ничего не сказать. Хината же, начал просто засыпать извинениями всех и вся.        — Да всё хорошо. — пыталась Ахико успокоить парня. И положив свои руки ему на плечи произнесла: — Я уже необижаюсь, ты ведь не со зла. — а потом она повернулась к Нишиное. — Слушай, а ты правда второгодка? В каком ты классе?       А Нишиноя, вроде как… Обиделся. Он вскрикнул от возмущения: «Ну конечно же я второгодка! А сама то не из младшей школы пришла?!»       Теперь пришла очередь Кондо обижаться.        — Да я вообще не поэтому спросила! — крикнула она на него в ответ, а потом тихо продолжила: — Просто я тебя раньше не видела, потому и спрашиваю.        — Аааа… — понял Ноя. — Тогда прости. Так бы сразу и сказала. — почесал он затылок.        — Я так и сказала. — пробурчала покрасневшая до ушей Кондо, отводя свой взгляд. Она впервые посмотрела на него стоя прямо перед ним, и её сердце сделало «туки-туки».