Right way

А медпункт – не безопасней

Кроули не знал, в какой стороне медпункт и надеялся, что спрашивать не придётся, но эта девочка, похоже, ушла куда-то глубоко в себя, прижимая к носу вату. - Эм… Шутка не очень-то удалась, да? – сказал рыжий то ли самому себе, то ли однокласснице, стоящей рядом. - Что, прости? – вежливо спросила девочка. - Шутка… А, ладно, не важно, - отмахнулся Энтони. – Ты знаешь, где здесь медпункт? - Эм, да. Пошли, - сказала Азирафаэль и зашагала по коридору в неизвестном Кроули направлении, тот пошёл за ней. Пока они шли по коридорам школы, противное чувство, которое последний раз появлялось в Кроули – так, надо подумать, – никогда, улеглось на диван и закинуло ноги на стол – будто у себя дома, хотя так оно и было. Это была совесть – такая надоедливая штуковина, мешающая всем творить зло направо и налево. Рыжему удавалось держать её в бедроковом сейфе в какой-нибудь глубочайшей впадине Альфа Центавры, но вот надо было этой совести сломать сейф, построить межгалактический звездолёт, прилететь на Землю и сказать своему хозяину, что так делать нехорошо. Увлёкшись своими размышлениями, Энтони не заметил, как его проводник свернула, и поэтому продолжал идти вперёд. Он бы так и дальше шёл и, скорее всего, тогда бы врезался стену, но опытный экскурсовод, но при этом неудачная баскетболистка заметила пропажу и поспешила это исправить. - Эй! – донеслось откуда-то сзади, и, придя в себя, Кроули повернулся на источник звука. – Ты пропустил поворот, - сказала девочка, выглядывая из-за поворота так, что была видна только её голова, - нам сюда, - белые кудряшки на её голове смешно качнулись, когда Ази наклонила голову, что вызвало у рыжего милую глупую улыбку, быстро от неё избавившись (от улыбки, не от девочки), он последовал за Фэлль. Дети ещё не успели дойти до кабинета, как оттуда, только разве что без распростёртых объятий выбежала женщина. На вид ей было примерно пятьдесят или пятьдесят пять, на её лице красовался довольно странный макияж, который вызвал у Кроули ярое желание убраться отсюда, несмотря на дикую боль в правой руке. Однако его одноклассница мило улыбнулась мадам Трейси, и ему даже показалось, что искренне. Женщина пропустила ребят вперёд, а сама вошла вслед за ними. - Садитесь, ребята. Так, что тут у вас? – врач усадила пострадавших на кушетку и, осмотрев ребят – в частности, руку мальчика и нос девочки, пришла к заключению, которое сразу же озвучила. – Подрались, да? - Что?! – одновременно воскликнули дети и посмотрели друг на друга. – Нет! – также одновременно сказали они, посмотрев на врача, та отвернулась и пожала плечами. Достав из шкафчика с прозрачными дверцами вату и намочив её непонятным раствором, что находился в баночке из тёмного стекла, мадам Трейси передала её девочке. Пока врач убирала пузырёк на место, один солнечный луч, которому явно было скучно сидеть где-то там за тучами – завсегдатаями Лондона, успел пройти сквозь тёмное стекло и, превратившись в солнечный зайчик, попасть прямо в глаз Ази, отчего той пришлось поморщиться. Внимание Энтони снова приковалось к однокласснице к превеликому удивлению мальчика. - А вы, мой дорогой мальчик, пойдёмте со мной, - сказала женщина, жестом приглашая рыжего следовать за ней в соседний кабинет. Спустя 10 минут мальчишка вернулся и уселся рядом с одноклассницей. Кто бы мог подумать, но в этой школе есть собственный рентгеновский аппарат, наверное, это был не первый случай, когда один из учеников калечил другого до такой степени, что можно было бы предположить, что у второго перелом. Или же он здесь стоит для обучения старшеклассников, учащихся на химическо-биологическом профиле. По мнению большинства людей, когда вы приходите в больницу и там вас лечат, или хотя бы пытаются это делать – вам должно становиться лучше, ведь так? Кроули был бы с ними полностью не согласен. К симптомам, которые у него были по прибытию в медпункт – боль в руке, усталость, непреодолимое желание поспать и т.д., добавилось желание, извините за прямоту, блевануть, когда эта мадам Трейси называла его «мой дорогой мальчик» или «дорогой мой». Последняя как раз, осмотрев, нос девочки, сказала им посидеть здесь, пока она не вернётся. - Болит? – спросил Кроули одноклассницу, та отрицательно покачала головой, а если присмотреться, то можно было бы заметить, что Фэлль смотрела на него с некой настороженностью. - Извини за, - Энтони указал на нос девочки. Азирафаэль посмотрела на свой нос, сведя глаза, – рыжий усмехнулся, – а потом на мальчика. Смотрела она так, будто тот доказывал, что Земля, не то, что плоская – в виде пирамиды и что он сам летал и проверял это, может даже фотку показать. - Я не понимаю, почему ты так странно на меня смотришь? – не выдержал Кроули, одноклассница опустила взгляд в пол, потом посмотрела на стену и снова на мальчика. - Просто это странно, - тихо ответила девочка, снова опуская глаза в пол, делая вид, что разглядывает кеды. - Что странно? – не унимался Энтони. - Ну, - замялась Фэлль, - то, что спрашиваешь в порядке ли я, просишь прощения, хотя, по сути, ты не виноват. - Нет, я виноват, – настаивал мальчик. – Если бы я не начал спорить с Вельз. Она бы в тебя мячом не попала… - Нет, - перебила его одноклассница, - если бы я не попала в кольцо, то этого спора бы и не было. Энтони в последний момент удержался, чтобы ненароком не сказать, что и её попадание в кольцо – его заслуга вина. - Ну, допустим, виноват не я, - пошёл на компромисс Кроули. – Тогда, что мне мешает поинтересоваться о твоём самочувствии? Девочка отвернулась и посмотрела в окно – из-за туч начали появляться лучи солнца, отражаясь от окон других зданий, они начинали светиться ярче и, казалось, город наполнился светом. Но это как всегда ненадолго. Словно кто-то управлял этими тучами и категорически отказывался убирать их с неба над Лондоном. - Мы разные, - тихо сказала Ази, продолжая смотреть в окно. Кроули вот совершенно не понял её слов, даже приблизительно. Может эта была какая-нибудь метафора – рыжий не силён в литературе, а от фразы «Вам нужно будет прочитать…» у него по спине пробегали мурашки. - Извини, я не понял, - честно признался мальчик, ожидая какого-нибудь ответа попроще, например, из раздела «для немного глупых» или «для вообще не догоняющих». - Вот, понимаешь, - начала Фэлль повернувшись к собеседнику. Последний закатил глаза – именно с такой фразы учителя, обычно, начинают, когда хотят вдолбить какие-то знания в рыжую голову, хозяин которой, конечно, сопротивляется. Ведь какой смысл заполнять место в голове совершенно ненужными знаниями? Не будут же на ценниках в магазинах вместо привычных цифр писать выражения с квадратными корнями и всякими степенями, не будут ведь? - Наш класс – с виду, дружный коллектив, но если присмотреться, то в нём есть некое противостояние, - Кроули продолжал не понимать, о чём это она говорит. – Хорошо, скажу проще – здесь неподалёку раньше были две школы… Рыжий любил лагеря, и ему нравилось сидеть вечерами у костра и слушать разные байки от вожатых. Что-то подобное происходило и сейчас, только без костра, в школе, вместо вожатых – одноклассница, а байки – скорее всего, правда. Но ощущения те же. Нет, этот рассказ, правда, очень смахивал на какую-нибудь легенду. Два враждующих королевства (ой, простите, школы) объединились ввиду сложных обстоятельств (например, таких, что рядом строится новая классная школа и что эти две теперь не нужны) и теперь живя в этом союзе, они продолжают друг друга ненавидеть, только по-тихому. В общем, как оказалось, в классе, в котором учился Кроули, было примерно равное количество одних и вторых и, похоже, что Кроули и его одноклассница оказались по разные стороны баррикад. - Как по мне, так это – бред полнейший, - высказал своё мнение Энтони и посмотрел на девочку, желая узнать её отношение к этому странному явлению (интересно, зачем?). - Ну, не знаю, - робко ответила она, переводя взгляд в сторону. - Эй, извини, я, - рыжий запнулся, потому что понял, что он ИЗВИНЯЕТСЯ, понимаете, ЭНТОНИ ДЖЕЙ КРОУЛИ ИЗВИНЯЕТСЯ ВТОРОЙ РАЗ ЗА ПЯТЬ МИНУТ, - я забыл, как тебя зовут. - Азирафаэль Энджел Фэлль, - сказала девочка менее робко. - Энтони Джей Кроули, - на всякий случай представился рыжий и протянул руку Азирафаэль, та, сначала поколебавшись, пожала её. По телу прошёлся электрический разряд, от которого Кроули передёрнуло, и он резко убрал руку. Нет, это не образное выражение, которое могло бы означать, что Энтони с первого взгляда влюбился в эту девочку со светлыми кудрявыми волосами. Нет же (или да?), его, правда, словно током шандарахнуло. Встряхнув рукой, мальчик перевёл взгляд на Ази, которая разглядывала свою руку, также не понимая, что это сейчас было. Неожиданную сходку Тора и Шторм прервала мадам Трейси: - Так, молодой человек, - Кроули поморщился и подумал, зачем она это делает, - судя по вашему снимку – перелома нет, - врач улыбнулась, а мальчик наоборот насупился. - Но она болит! – как бы невзначай намекнул на, по его мнению, главный симптом рыжий. - Ну… - протянула медсестра. - … Замечательно! – перебил её мальчик, - просто за-ме-ча-тель-но! – он проговорил последнее слово по слогам, выражая свою искреннюю гордость за медицину в стране, Кроули мог бы продолжить свою тираду, но его перебили. - Помолчи, пожалуйста. Ты не даёшь ей возможности договорить, - сказала Азирафаэль Энтони. Тот хотел было что-то возразить, но не смог – лишь открывал рот и махал руками, переводя взгляд с одного представителя этнического меньшинства[1] на другого. - Спасибо, - к кому в данный момент обратилась мадам Трейси мы так и не узнаем, - у тебя, мой дорогой мальчик, - «Сатана, дай мне сил!», - скорее всего, просто ушиб, поэтому вот тебе лёд, а потом нужно будет сделать тугую повязку. Медсестра дала Кроули лёд, который скорее напоминал большой кусок замороженного мяса, но только полностью состоящий из замёрзшей воды. Этот лёд оказался тяжёлым, мокрым, холодным, а ещё слишком большим для руки мальчика – все эти факторы привели к тому, что «кусок фарша» выскользнул из его рук и упал на ногу Энтони. - Чёрт, - взвыл рыжий, подтягивая ногу к себе и, всем своим видом показывая, что если ему когда-нибудь ещё станет плохо, то он, пусть в крови или с оторванной ногой, поползёт (или на что он будет способен в этом состоянии) в любую другую больницу. Желательно ту, что ближе всего. - Ой, ударился? – спросила мадам Трейси, выглядывая из соседнего кабинета, в который она ушла в поисках бинта. – Надо бы по-хорошему лёд приложить… - С-спас-сибо, уж-же прилож-жил, - прошипел Кроули и решил, что с него достаточно такого лечения и уже собирался встать и покинуть это чёртово место. Фэлль, наблюдавшая за происходящим, улыбнулась и, чтобы ненароком не засмеяться, приложила руку ко рту. Энтони всё-таки перевязали руку, обоим ребятам выписали справки, освобождающие от уроков физкультуры – девочке на неделю, а мальчику – до конца ноября точно ( потом ещё раз проверят руку и что-то там ещё, но рыжий не запоминал – а зачем? – мадам Трейси сказала, что потом сама его найдёт. Ну, посмотрим, посмотрим – найдёт она его как же ). - До свидания, - вежливо попрощалась Азирафаэль с медсестрой. - Ага, - сказал Кроули, вставая с кушетки, - до свидания, - «не хочу я вас ещё раз видеть, знаете мне и одного раза хватило-а-а-а-а!». Если среди читателей есть учёные-теоретики, вы хотите прославиться, но никак не можете придумать новый закон – вы обратились по адресу. Этот вариант не запатентован (пока что), но звучать это будет примерно так: «При увеличении количества совести, количество везения уменьшается. И, наоборот – при уменьшении количества совести, коэффициент везения растёт. Это означает, что совесть и везение – обратно пропорциональные величины». Прямым доказательством действия этого закона служит Энтони Джей Кроули, лежащий на полу, вследствие падения, что опять-таки являлось следствием появления совести, которая к тому времени уже «забралась с ногами на диван и ела пиццу, параллельно смотря телевизор», что привело к … Ой, сложно. В общем, когда рыжий вставал с кушетки, он случайно наступил ногой на лёд, который уронил ранее, и, проехав ногой по льду, словно на коньках упал на пол, не забыв стукнуться головой о низ дурацкой кушетки, который, на минуточку, был железный. Секунд сорок мальчик лежал и просто смотрел в потолок, с которого ему прямо в глаз светила яркая лампа (яркая даже через солнцезащитные очки!), что однозначно не улучшало его положение, поэтому он зажмурился. Потом открыв глаза, Энтони с ужасом обнаружил, что на него сверху смотрят две странные головы – у одной по бокам были какие-то странные трубочки, а вторая по форме напоминала гору макарон-рожек. Мальчик быстро принял сидячее положение и уже начал думать о том, как будет защищаться от этих странных пришельцев, но к своему разочарованию обнаружил, что это были медсестра и его одноклассница. Те, кстати, вопросительно смотрели на мальчика, думая «И что же будет дальше? На него упадёт дверь или с потолка свалится пианино?» и «Бедный, ему, наверное, больно, надо помочь ему подняться». Кстати, вы догадались, кто что подумал? Кроули поднялся на ноги (не без помощи, конечно) и, сказав что-то напоминающее «Спасибо. До свидания», быстро покинул кабинет. Его одноклассница сделал примерно то же самое, только более вежливо. - Чтобы я ещё хоть раз, хотя бы один раз туда пошёл, - злобно бубнил себе под нос рыжий, идя по коридору, его часы[2] показывали пятнадцать минут второго, а это значит, что идти на последний урок не было никакого смысла ( так как, во-первых, он не видел смысла в учёбе в принципе, во-вторых, через пятнадцать минут звонок с урока, а потом обед, ну, если уж совсем придираться, то алгебру Кроули всем сердцем ненавидит). - Ты не очень ударился? – немного запыхавшись, спросила Азирафаэль, когда догнала одноклассника. - Нет, - ответил Энтони и нахмурился, из-за того, что его внутренние рецепторы засекли сигналы заботы. Они передали эту информацию в мозг, и тот решил, что нужно включать центр, отвечающий за такие функции, как «сарказм», «ехидство», «ухмылка похожая на оскал» и «подражание непохожее на подражание». – Вот когда я интересуюсь, всё ли с тобой в порядке – это плохо. Но когда это делаешь ты, то это хорошо, да? Как ты там сказала: «Мы по разные стороны баррикад». – Все работники центра «Здрасти мордасти» получили премию, и отпуск минут на пять. Девочка не нашлась с ответом и лишь пожала плечами, а работник, отвечающий за «ухмылку похожую на оскал», выйдет в отпуск чуть позже, нужно выполнить ещё кое-какие свои прямые обязанности. - Ты есть идёшь? – неожиданно спросил Кроули. - Да, - ответила девочка, улыбнувшись так, что вездесущий охранник, следящий за всем происходящим через камеры, чуть не ослеп. Но ему придётся привыкать, ведь … нет, погодите, спойлеры! Мальчик и девочка шли по направлению к столовой, а агент, отвечающий за «глупые вопросы» был уволен из компании Энтони Дж. Кроули.