Твоя Смерть в черном

Осень. Холодный ветер трепал ветви дерьев, заставляя их трястись, словно в страхе перед чём-то ужасным. Желтые листья плавно падали на землю, укутывая ее своим покрывалом. Тишина. Такая давящая и мрачная тишина проскальзывала во все уголки ГуСу. Тридцать первое октября было мрачным днём последние три года. Только в этот день адепты нервно осматривались, стараясь не попадется на глаза старшему поколению. Только в этот день каждый год глава ордена Лань был на взводе, напряжённо всматриваясь в дом, где обитал его брат. Годовщина. Сегодня был особенный день для Лань Чжаня, все ещё убитого морально после смерти своего любимого человека. Ночью он так и не сомкнул глаз, играя расспрос в надежде услышать ответ. Но ответа не было как и в прошлые тысячи раз. Голова шла кругом от боли, что, казалось, ломала не только душу, но и все кости. — Вэй Ин, — в пустоту прошептал мужчина, смотря неживым взглядом куда-то вперёд. В эти мгновения Лань Чжань терял себя, отдаваясь воспоминаниям и несбывшимся фантазиям, которые дарили небольшое облегчение, а затем разом морально сжигали все до последней капли. Хотелось рыдать, царапая кожу до кровавых разводов. Хотелось стереть мир до основания, ведь он забрал у него Его. Хотелось умереть там, вместе с ним. Хотелось много чего, но все что Ванцзи мог, это закрыть глаза и позволить чувствам выйти наружу. Только сегодня. Только сейчас. Крупные слезы тихо капают с золотых глаз, скатываясь по белоснежной щеке, нежно очерчивают линию подбородка и теряются где-то в ханьфу. — Лань Чжань, — тихий голос у самого уха. Этого голос он узнаёт из тысячи, из целого миллиона. — Вэй Ин, — шепчет Ванцзи, боясь открыть глаза. На момент он надеется, что все это правда. Что голос Вэй Ина не иллюзия, что любимый все ещё тут, с ним, и никуда не уйдёт. — Лань Чжань, я так скучал, — нежное прикосновение к щеке. Невесомое, словно ветер коснулся своим дыханием, оставляя легкий мороз. Сильнее стиснув глаза, заклинатель сжал руки в кулаки, напрягшись всем своим телом, а затем резко расслабившись. Это был его Вэй Ин. Другого быть не могло. Его любимый жив. — Вэй Ин, — имя ласково слезло с языка. Невесомые руки коснулись плеч в одно мгновение, вызывая стаю мурашек по всему телу. Не открывая глаз, мужчина наслаждался близостью с человеком ради которого согласен был стереть хоть целую вселенную. — Я так люблю тебя, — шепот разлетелся словно тысяча птиц, достигая ушей Ванцзи. Слова пьянили не хуже вина, даруя неземное счастье. Словно и не было тех часов ужаса, когда Старейшина прогонял его прочь, проклиная вслед. Словно не было этих трёх лет боли и ада, когда душа разваливалась на тысячи кусков, оставляя после себя только пустую оболочку без чувств и желаний. — Вэй Ин, — Лань Чжань готов был говорить тысячи и тысячи раз любимое имя, выговаривая его так, словно продавал собственную душу демонам. Слёзы снова катились по щекам. Он так хотел быть рядом. Хотел обнимать Вэй Усяня и шептать ему слова любви. Готов был встать против всего мира, защищая даже от собственного ордена. Он так отчаянно любил, что не было сил сопротивляться этому чувству. Тридцать первое октября для него не просто день. Сегодня родилась его любовь. — Брат? — голос прозвучал так громко, что Ванцзи вздрогнул. Отвечать брату не хотелось. Ласковые руки все ещё лежали на плечах, нежно поглаживая. Хотелось ощущать эти прикосновения вечно. Слёзы все стекали по лицу мелкими дорожками. — Ванцзи, — снова голос. Как же Лань Чжань хотел, чтобы он исчез. Хотелось остаться только с Вэй Ином и никого не видеть. Ему никто не был нужен, как Он. — Лань Чжань, мой Лань Чжань, — голос Усяня был словно музыка для его ушей. Все остальное уходило на второй план. Ласковые руки спустились по спине, а затем переместились на талию, обнимая. В один момент захотелось задохнуться от этих ощущений и забыть обо всем на свете, утонув в этом непроглядном мраке. — Вэй Ин, — прошептал он, но поздно опомнился, что в комнате он совсем не один. Тело на мгновение окаменело. Глаза все та уже были плотно закрыты. Он так боялся их открыть, так боялся увидеть, что Он ушёл. — Брат, прости, но я не господин Вэй, — Лань Хуань сделал шаг к Ванцзи, желая обнять его, чтобы не оставлять того одного в своём горе. — Убирайся, — хриплый голос сотряс спальню. — Брат…— Сичэнь остановился, не в силах сделать ещё шаг. Он с болью смотрел на своего младшего, понимая, что он медленно умирает и сходит с ума. Если уже не мёртв. Сжав губы, заклинатель не ответил ничего. — Ванцзи мне жаль, но мастер Вэй мёртв, — говорить такое было ужасно, но поступить иначе Сичэнь не мог. Он чувствовал, что искажение Ци родного брата перевалило за отметину всего дозволенного. — Нет. — Ванцзи. — Нет, — ещё громче чем в первый раз ответил мужчина, скривив лицо. — Я понимаю… — Ничего ты не понимаешь, — перебил Лань Чжань, сильнее зажмурив глаза. Объятья на талии стали крепче. Они приносили уверенность в своих силах и словах. — А теперь уходи. — Ванцзи… — Уходи, — вся эта ситуация начинала раздражать Второго Нефрита. Он хотел, чтобы его брат убрался подальше, оставив его с любимым. Он так хотел, чтобы эти объятия стали ещё сильнее. Печально выдохнув, Лань Хуань последний раз глянул на брата и пошёл прочь, напоминая себе завтра утром обязательно заглянуть к Ванцзи. Когда шаги стихли, мужчина расслабился, полностью растворяясь в объятиях. — Лань Чжань, я так сильно люблю тебя. Я так хочу быть с тобой. Так хочу обнимать тебя и провести с тобой всю вечность, — шепот любимого голоса разносился по комнате. Нестерпимо хотелось открыть глаза, развернуться и обнять. Страх сковывал все его тело, пробуждая кровь замедлиться в своём течении, а потом вовсе застыть. — Вэй Ин, — нежно ответил Ванцзи. Это все что он мог сказать своей любви, хотя хотелось намного больше. Хотелось поведать о том, как он страдал эти годы, как умирал с каждым мгновением без него, как гнила душа без его улыбки и прекрасных глаз. Мир без него был таким пустым и мертвым. Вдруг тонкие запястья перестали обнимать его, а тяжесть сзади словно исчезла. Резко развернувшись, мужчина открыл глаза как можно шире и чуть не задохнулся. Напротив него сидел Он. Тёмные волосы в художественном беспорядке спадали вниз, а яркие красные глаза смотрели в саму душу. Лицо мужчины напротив было неестественно бледным, но сейчас все это было таким не важным. Не смея отвести взгляд, Лань Чжань притронулся рукой к щеке. Кожа на ощупь была такой холодной, словно не живой, но он прогнал эту мысль прочь. — Лань Чжань, я так хочу чтобы ты был рядом со мной, — яркие кровавые глаза не мигая смотрели прямо на него, пронизывая взглядом до самых кончиков пальцев. — Мгм, — привычная фраза слетела с губ быстрее, чем он успел подумать об этом. Его глаза все ещё неотрывно смотрели на Вэй Ина. — Пойдём со мной, — одна фраза и мир словно наполнился каким-то неземным счастьем. Вэй Ин звал его. Вэй Ин звал только его одного. Он хотел быть с ним. На какую-то долю секунды ему показалось, что все это ошибка. Но мог ли он сопротивляться этому наваждению? Мог ли он сказать своей любви нет? Ответ был очевиден. Вэй Ин был для него жизнью. Его миром, что раскололся на части после Его смерти. Он был светом и тьмой, радостью и горем. И в конце он стал для него личным ангелом. Его любимый ангел смерти. Усянь смотрел на него с некой жалостью и любовью. Любовь в алых глазах читалась столь сильно, что желания сопротивляться не было. Любимый держал в руке чёрный меч, что так похож был на Бичэнь, кроме одного отличия. На мече был выгравирован совершенно другой белый иероглиф. Поглощающий свет. Ванцзи подумал, что это довольно символично. Протянув оружие Второму Нефриту, Усянь, смотря на него, ласково улыбнулся и легонько коснулся запястья. Оружие было холодным как лёд, покрытое темным туманом. Оно звало к себе, манило не хуже колдовских глаз любимого, что наблюдал за ним, не проронив ни слова. Улыбнувшись уголками губ, Лань Чжань посмотрел на Вэй Ина и потянулся вперёд, касаясь рукой холодной кожи. Так хотелось ощутить снова приятное тепло любимого тела, что заставляло сердце сжиматься. — Я знал, что когда-то ты придёшь за мной, — прошептал Ванцзи, прикрывая глаза, а затем почувствовал, как обе его руки оказались в плену. Между ними оказался холодный метал, что вызвал очередную стаю мурашек. — Я люблю тебя, — шептал голос, а затем холодные губы прижались к его, вырывая тихий последний вздох. Меч плавно вошёл в тело Второго Нефрита. — Люблю, — в последний раз прошептал Лань Чжань и закрыл глаза. И только ветер и яркая Луна видели, как тьма и свет снова воссоединились.