Ведьмин остров

Аль отпустила руку Лери только у самого озера. – Подожди. Сейчас я спущу лодку на воду. Лодка так и лежала с прошлого года, спрятанная в густом ивняке и прикрытая камышом и парой заклинаний. Можно было бы и сейчас воспользоваться магией, но Аль нравилось ощущать, как днище лодки тяжело ползет по траве, как напрягаются все мышцы от икр до запястий, упираться ногами в упругую влажную землю. Лодка скользнула на воду и, сразу потеряв вес, закачалась на волнах. Аль придержала ее за нос, и, подхватив весло, запрыгнула внутрь. Лери все еще стояла на берегу. Светлые локоны заправлены за уши, лицо очень серьезное. Ей должно быть было прохладно в тонком темно-сером платье, которое оставляло открытым шею и руки. – Залезай, – позвала ее Аль. Лери поправила на плече лямку холщовой сумки и перешагнула через борт. Лодка качнулась, но Лери устояла на ногах, села напротив. Аль оттолкнулась веслом ото дна. Над озером еще стелился туман, нежно золотясь в свете солнца. Весло рассекало гладкую как шелк воду, и отражение утреннего неба дробилось и рассыпалось, скатываясь с широкой лопасти. С едва заметной улыбкой в уголках губ Лери наблюдала, как Аль размеренно поднимает и опускает весло. И Аль не могла понять, это насмешка над магловским способом передвижения, или Лери разделяет ее радость от этого ясного утра, от того, как лодка гладко скользит по воде, как касается щеки легкий ветерок. Аль так надеялась, что ей понравится. – Я тоже хочу грести, – сказала Лери. – Весло только одно, – ответила Аль, но подвинулась на скамье. Лери села рядом, Аль обняла ее за талию, и они взялись за весло, переплетясь руками. Лери позволила направлять свои движения, и хотя грести так было совсем неудобно, но зато было очень приятно обнимать ее, тонкую и пахнущую солнцем, как ветерок в жаркий полдень. Аль боялась, что Лери замерзнет на воде, но от нее веяло теплом, и руки касавшиеся рук Аль были горячими. Движения их вскоре стали слаженными, но обе молчали и в этом молчании ощущалась неловкость, тревожная и одновременно приятная. Они были знакомы всего три дня, и только вчера перед тем, как разойтись по домам, в первый раз торопливо поцеловались в душистой темноте летней ночи. Аль раньше и не представляла, что можно так стремительно увлечься кем-то, разом и с головой, как будто ныряешь в озеро, всей собой, как будто прыгаешь через костер. Она осторожно потерлась щекой о щеку Лери и шепнула: – Обернись. Мы почти на месте. Интересно как Лери обернется, ей навстречу или в другую сторону? Лери обернулась навстречу, нежно прижалась губами к губам Аль и только потом посмотрела через плечо.

***

Островок был совсем небольшой: маленький каменистый пляж, заросли камышей вокруг и холм, который, как огромный кот, горбил поросшую зеленой травой спину. На самом хребте холма рос куст бузины, и гроздья поспевающих ягод свешивались до самой земли, пламенея в утреннем свете. Вскоре дно лодки зашуршало по мелким камешкам пляжа, девушки вдвоем вытянули ее на берег, поднялись на холм к бузинному кусту и сели на траву. – Скоро станет тепло, – сказала Аль, – и можно будет искупаться, если захочешь. Знаешь, я раньше сюда только одна приплывала. Даже маме не рассказывала, что тут бываю. Три года назад я выиграла приз за лучшее эссе по трансифигурации среди школьников. Подписка на журнал «Трансфигурация сегодня», бронзовый бюст Фламеля и двадцать галеонов. – Неплохо, – заметила Лери и насмешливо пихнула ее локтем, но Аль невозмутимо продолжила. – Я обменяла часть денег и купила лодку у одного магла. Он так удивился, когда к нему заявилась девчонка, да еще и в брюках. Думаю, заставил меня переплатить вдвое, только мне было не жалко. Теперь-то можно было бы аппарировать, но мне нравится так. – Мне тоже понравилось грести, – ответила Лери. – И здесь красиво. Аль кивнула, щурясь на солнце. Берега озера и домики Годриковой впадины в отдалении еще были забраны туманной дымкой. Запах нагретой солнцем бузины странный и сладкий пропитывал воздух. – Здесь никогда никого не бывает. Маглы боятся этого острова. Называют его ведьминым. Наверное из-за этого куста бузины. – Он и есть ведьмин, – сказала Лери. – Потому что твой. Она потянулась и вынула из своей холщовой сумки красный сверток. – Будешь? Лери стояла на коленях в зеленой траве, тонкая, хрупкая в своем простом и строгом темном платье. Алая салфетка покрывала обе ладони и на них, как жертвенные дары, лежали булочки, золотясь на солнце румяными боками, и прозрачная баночка, в которой тяжело переливался мед. – Тетушка, кажется, считает, – очень серьезным тоном сказала Лери, – что пропустить завтрак, это самое страшное, что может случится с молодой девушкой. Если не считать замужества, конечно. Аль прыснула от смеха и взяла булочку. Лери разложила салфетку на траве. Сладкая сдоба таяла на языке, солнце светило все жарче и Аль, как всегда с ней случалось на этом острове, почувствовала себя так, будто весь мир принадлежал только ей. Нет, теперь их было двое. Она и Лери. Ведьмин остров. – Тетушка говорит, – вдруг сказала Лери, – что ты могла бы стать министром магии. Аль усмехнулась, жмурясь на солнце, и Лери продолжила. – Мне это не нравится. – Почему? – Она так сказала это «могла бы», как будто на самом деле такое совершенно невозможно и недостижимо. Грезы навеянные островом рассеялись. Аль открыла глаза и пожала плечами: – Это так и есть. Ты же знаешь. Она изо всех сил делала вид, что ей это безразлично. Не столько для Лери, ей Аль не хотела врать ни в чем, но она саму себя убеждала каждый день, что ей ничего не стоит отказаться от всего, что судьба так щедро обещала ей всего пару недель назад, и так безжалостно отняла. Аль убеждала себя, что почти каждый вечер плачет о маме, а не о собственных разрушенных надеждах. – Мне это не нравится, – повторила Лери с жестокой прямотой. – Это не справедливо. Аль отвернулась, не зная, что сказать, потом вспомнила, что обещала себе быть с Лери честной, произнесла. – Мне очень жаль тебя разочаровывать. Такой человек как ты заслуживает кого-то получше. Кого-то не связанного по рукам и ногам обязательствами перед семьей… Аль замолчала. Горло сдавило, а запах бузины показался тяжелым и приторным. – Может быть, – Лери сузила глаза. – А, может быть, ты меня знаешь недостаточно хорошо. Как бы там ни было, ты от меня так просто не избавишься. Она взяла Аль за руку, крепко сжала пальцы, подалась вперед и поцеловала. У Аль заколотилось сердце от благодарности, а потом от простого телесного восторга, от ощущения нежных мягких губ под своими губами. И вот Лери оказалась лежащей навзничь на траве, а Аль на ней сверху, обе они тяжело дышали, и казалось так естественно скользнуть бедром между бедер, чуть надавить… Лери сдавленно застонала и Аль испуганно остановилась, приподнялась на руках, тревожно вглядываясь ей в лицо. – Прости. Аль встретилась взглядом с блестящими веселыми глазами. – Ты, знаешь, что вся перемазана медом? – спросила Лери, и, потянувшись вверх, лизнула Аль в подбородок. Аль засмеялась. – Я так счастлива с тобой. И я прекрасно смогу прожить без того, чтобы стать министром магии. Если подумать, это должно быть ужасно скучно, быть министром. Глаза Лери, только что лукаво блестевшие, стали очень серьезными, она отвела от лица Аль прядь волос, заправила ей за ухо: – А я думаю, что ты заслуживаешь гораздо большего, чем стать каким-то дурацким министром. Вот что! – Она коснулась кончиками пальцев своих губ и быстро сказала. – Я расскажу тебе один секрет. Аль ужасно хотелось снова целоваться и не думать ни о чем, но любопытство уже проснулось. – Какой секрет? – шепотом спросила она. – Сейчас покажу. Отстранив Аль от себя, Лери села, потянулась к своей сумке и достала из нее книгу в потертом кожаном переплете, в которую, как закладка, была вложена длинная серебряная цепочка с подвеской – равносторонний треугольник, круг и линия. Лери вытянула цепочку из книги, взяла Аль за руку и опустила подвеску ей на ладонь. – Знаешь, что это такое?