Один Вадим

Карантин продлился вплоть до середины лета, и Вадим успел дать еще около пяти онлайн-концертов. Не отставал и Руслан. Иногда они даже созванивались, чтобы согласовать выступления и тогда каждый раз с изумлением отмечали, что опять выбрали для трансляции одну и ту же дату. - Братья! – хохотал Вадим. А Руслан просто заливался краской. И хоть Вадим этого не видел, но был уверен, что именно это и происходит с его новым приятелем. Он успел переговорить с Дубининым и замолвить словечко за Руса, и тот обещал устроить ему онлайн-прослушивание. Разумеется, втайне от Житнякова. Вокал вокалом, но не каждому дано грамотно петь металл. Да и Руслан не сказать, чтобы так уж горел желанием сменить сферу деятельности. Когда к июлю карантин был, наконец, снят, Вадим первым делом рванул в столицу составлять гастрольный график. За долгие недели самоизоляции у него родилось несколько новых песен, и он спешил записать их с Аликом и группой и поскорее отправиться в тур с новой программой. Глеб за это время на горизонте больше не появлялся, и Вадим выдохнул и благодарил судьбу хотя бы за временное затишье. Про Руслана и их намерение как следует покутить после снятия карантина Вад вспомнил лишь недели через три, когда альбом был практически готов. Дав себе слово набрать его на следующий день, Вад завалился на диван, врубил первый попавшийся телеканал и прикрыл глаза, почти не вслушиваясь в бормотание ведущих. Как вдруг из динамиков донеслось: - С вами снова программа Один в один! Вадим насторожился и приоткрыл один глаз. За время карантина он пересмотрел все выступления Руслана, и тот по-хорошему поразил его своим талантом к перевоплощениям. А заставка передачи успела за это время основательно въесться в мозг, поэтому Вадим сделал телевизор погромче и приподнял голову. Следующим выступал некто Панайотов и изображал еще менее знакомого Вадиму Алексея Чумакова, чью фамилию публика тем не менее приветствовала шквалом аплодисментов. Не зная толком ни того, ни другого, Вад не мог оценить качество работы шепелявого мелизматика, коим показался ему этот Панайотов, и он хотел было уже переключить канал, как вдруг ведущие объявили… Руслана Алехно. Который, по их словам, участвовал уже в третий раз и был одним из претендентов на победу. Руслану достался образ Стаса Михайлова, и ему настолько точно удалось передать все нюансы вокала оригинала, все его движения, ужимки и ухмылки, что через минуту Вадим уже заливисто хохотал, наблюдая за тем, как Руслан, его Руслан выводит: - Без тебя, без тебя все ненужным стало сразу без тебя… По окончании номера Вадим уже громко аплодировал и потянулся к телефону, чтобы набрать своего нового приятеля, поздравить его с потрясающим выступлением и пригласить отметить-таки их долгожданное освобождение. Но его опередили. Не успел Вад схватить смартфон, как тот тут же завибрировал в его ладони, высвечивая на экране все то же ставшее милым имя. - Привет! – радостно затараторил Вадим. – А я как раз собирался тебе звонить. Посмотрел новый выпуск этой передачи твоей. Слушай, ну ты улетно Стаса Михайлова изобразил! Поздравляю! - Спасибо, - смущенно отозвался Алехно. – Я ведь тоже к тебе на ту же тему. У нас скоро съемки финала – да мы снимаем почти безостановочно, это показывать потом будут по выпуску в неделю. Так вот, я для финала выбрал твой образ с песней «Никогда» и хотел бы попросить тебя помочь мне максимально точно сделать его. Мы уже поработали с преподавателем по сценическому мастерству, я и несколько видео твоих посмотрел, но с оригинальным выступлением все равно не сравнится ничто. - Что, уже и грим с одеждой подобрали? – насторожился Вадим. – А за Глеба кто будет? - Я тебя одного хочу делать. Сольного. В штанах этих твоих и с бородой, - усмехнулся Руслан. – Если ты не против, конечно. - Заметано! – обрадовался Вадим. – Приезжай хоть завтра. Но с одним условием. - Каким? – судя по интонации, Руслан слегка напрягся. - Ты возьмешь меня на съемки финала в качестве группы поддержки. Идет? - Ну конечно! – обрадованно выдохнул тот. – Это даже не обсуждается! Я сам хотел предложить тебе это. На следующий день Руслан завалился к Ваду не совсем подготовленным – с бутылкой шампанского и огромным тортом. Впрочем, ничего иного от эстрадного бабочника ждать не приходилось, и Вадим сам все заранее предусмотрел и прикупил литровый виски. Они тут же заказали пиццу и сразу приступили к работе. Руслан показал ему костюм, который намеревался использовать, но Вадим даже не стал на него смотреть, а тут же предложил взять свою самую что ни на есть аутентичную одежду. Руслану она, разумеется, была немного велика – в последние месяцы Вад несколько отъелся, но гримеры все равно планировали прилепить артисту небольшой накладной живот, поэтому все было только к лучшему. Руслан зачесал назад волосы, уложив их любезно одолженным Вадом гелем, имитируя таким образом бритые виски, взял гитару и запел под включенный минус: - Когда взойдет весна, и смерти вопреки Сгорают от любви все призраки дворца… Вадим присел на диван, опираясь подбородком на ладонь, и буквально заслушался. Руслан был так похож на него в молодости, что в памяти вновь вспыхнули золотые агатовские годы, кудрявый Глеб, еще живой Сашка… И все они вместе, и все они – одно целое. Вопреки смерти, распаду и судам все равно вместе… Нечаянная слеза скользнула вниз по щеке и затерялась в седой бороде. Нынешнему Вадиму некого уже было любить, некого защищать, не за кого бороться: один погиб, а второй предал и отрекся. Столько лет Вадим выстраивал снаружи броню, чтобы больше ни единый зов Глеба не достиг его сердца, но стоило этому совсем еще в сущности молодому парню исполнить его песню, песню, посвященную когда-то его младшему и их сложным взаимоотношениям, исполнить так, что Вадима буквально накрыло волной воспоминаний, как броня тут же пошла мелкими трещинами, а потом и вовсе лопнула, и тоска напополам с болью затопили его сердце. В порыве отчаяния он вскочил, рванул к Руслану и сжал его в таких нелепых и несвоевременных объятиях, и сам не понимая, зачем он это делает и кому это нужно… Сжал, невольно представляя на его месте совсем другого, ершистого, колючего, уже основательно постаревшего и дышавшего перегаром. Который непременно начал бы сопротивляться, а не как сейчас Руслан - обмяк в его руках, словно бы и ждал этого порыва, ноги его подкосились, и он буквально рухнул на Вадима, а тот гладил его по спине, шептал на ухо что-то нежное и успокаивающее, отгоняя навязчивый призрак Глеба. Но то зло усмехался и по-прежнему витал перед глазами, всем своим видом давая понять: ты мой, братик, только мой! К черту! Вадим резко отстранился, не давая Руслану опомниться, и в ту же секунду впился в его губы мстительным поцелуем. Словно бы прогоняя прочь ненавистный призрак. Руслан слабо застонал и тут же откликнулся, распахнул, как и в прошлый раз, свои теплые губы... Податливый, отзывчивый на ласки, он сам помог Вадиму раздеться да и все остальное сделал сам, Вадим лишь бездумно подчинялся, борясь с усмехавшимся призраком брата, таращившимся на них из каждого угла. Проваливаясь в упругое и теплое естество, Вад краем сознания отметил, что у Руслана он уже, кажется, не первый. Только зря так переживал по поводу поцелуя. Вот как оно все просто бывает у богемы: переживаешь, что лишаешь натурала девственности, а этот натурал и тебе, прожженному бисексуальному рокеру в любой позе фору даст. И Вадим решил не задумываться, кто был у Руслана до него, главное, что сейчас он с ним, а большего и не нужно. Только бы прогнать противный ухмыляющийся призрак... С каждым толчком, с каждым влажным стоном, с каждым изгибом мускулистой спины призрак становился все прозрачнее, терял форму и, наконец, растаял, и Вадим ощутил, наконец, как ладони его сжимают округлые сильные плечи, а пах прижимается к упругим молодым ягодицам, предупредительно и пошло разведенным специально для него. И весь Руслан сейчас - для него, извивается под ним, выгибает спину и почти кричит. Еще пара коротких толчков, и Вадим не выдерживает, изливается в горячее тесное нутро и падает, погребая под собой утробно застонавшего Руса... - Прости, - шепчет ему куда-то в шею, даже не пытаясь при этом перекатиться и лечь рядом. – У тебя уже кто-то был раньше? - Как ты догадался? – улыбается Руслан и осторожно выбирается из-под утомленного и расслабленного Самойлова. – Ну было пару раз, да. Не сказать, что у меня шикарный опыт. - Природный талант? – усмехается Вадим и тянется за сигаретой, а Руслан прячет лицо в ладонях. - Когда там финал у тебя? - Послезавтра. - Тогда, думаю, я успею дать тебе еще несколько уроков, - и Вадим со смехом погребает под собой послушно подавшееся ему навстречу тело. * * * - Конкурент у меня всего один, - щебечет Руслан, поправляя перед зеркалом белую сорочку. – Тот самый Панайотов. Он мне прямо в затылок дышит. Все решит сегодняшнее выступление. Правда, тут есть небольшая загвоздка… Думаю, тебе это не понравится. - Ну? – настаивает Вадим. - Он будет Глеба изображать. По слухам – сольного, не агатовского. - Матрицу что ли? – нахмурился Вадим и как-то сразу сник. - Вроде того. Я ему посоветовал коньячка бахнуть перед выступлением и побольше. Ну для достоверности. Грима велел никакого не использовать вовсе. Надеть самую старую, грязную и драную одежду, какая только найдется дома, взъерошить волосы в духе падения с сеновала, по возможности организовать себе фингал под глазом да примерно так и явиться. Можно даже не петь ничего – 100%-ное сходство гарантировано! Вадим и рад был бы расхохотаться, да только сердце кольнуло привычной с детства болью за младшего, и он лишь сдержанно усмехнулся и потрепал Руса по голове. Выступал он предпоследним и показал Вада так, что зал уже с первого же припева вскочил и принялся аплодировать стоя словно бы заново возрожденной в лице Руслана Агате. Вадим тоже не выдержал, встал, но аплодировать не мог – едва сдерживал накатившие внезапно рыдания, так и рвущиеся из груди. Когда Рус закончил, он тут же вышел на сцену, обнял его, похлопал по плечу и, никого не стыдясь, прямо там принялся утирать слезы. Долина и Тигран смущенно улыбались, Стоянов и Артемьева продолжали аплодировать стоя, теперь уже им обоим. Наверное, ставить выступление Фафы после Руслана было изначально неверным ходом, но переиграть уже ничего было невозможно. И Панайотов сумел-таки удивить. В черной рубашке, с шипастыми браслетами и кожаной митенкой на правой ладони, в обтягивающих джинсах и свисающих сбоку цепях, с набриолиненным хаером и вульгарным макияжем, он вызвал в памяти самый, наверное, яркий и самый болезненный для Вадима период их с Глебом жизни - первые месяцы после распада Агаты. Первые месяцы жизни новой, свежей, лучащейся счастьем и сочащейся вдохновением Матрицы. Фафа спел, как и подобает, "Никто не выжил", и Вадим ощутил, как скрутило его нутро, сдавило тесным обручем кишки, порвало легкие... - Мы фнова вайцы, вуем моркофку, - шепелявил в микрофон Фафа, пошло виляя бедрами, но Вадим уже не видел его. Перед глазами качался образ младшего – такого счастливого в обретении долгожданной свободы. Такого настоящего. И такого чужого. Публика неистово аплодировала, кто-то за спиной Вадима уже прочил Панайотову победу. И Долина, кажется, вознамерилась протащить второго своего любимчика на пьедестал, вот только на этот раз Тигран уже не стал помогать ей. Ему не понравился ни первоисточник, ни то, как Фафа показал его: - Невозможно быть пошлее Глеба Самойлова, но вам, Александр, удалось покорить и эту вершину. Поэтому, простите, но сегодня победа достается другому человеку. Стоянов же с Артемьевой просто молча подняли табличку 12. Уже вваливаясь в машину, сжимая хрупкий стеклянный приз, Руслан горячо прошептал Вадиму на ухо: - К тебе? А тот просто молча сгреб его в охапку. - Ко мне. Теперь всегда ко мне. Дубинин не ответил на предложение Вадима ничего конкретного, и они с Русланом решили больше не навязываться. В конце концов, даже амплуа Стаса Михайлова могло неплохо играть на руку Русу. Какая к черту разница, что петь, если в почете нынче все равно одна белиберда. Вадим отправился в тур в поддержку своего нового альбома, который назвал «Необыкновенная богиня», а Руслан – параллельно с ним – в свои первые гастроли по России. Оба безумно волновались и созванивались каждый вечер, чтобы худо-бедно поддержать друг друга, а по субботам где бы они не были стабильно садились у экрана и смотрели очередной выпуск Один в один. Показ финала состоялся ровно через месяц. Вадим уже догадывался, сколько шума наделает тот выпуск, готовился к вопросам вездесущих папарацци, но никак не ожидал, что первым, кто позвонит ему после окончания эфира, станет Глеб. Не успели отыграть финальные аккорды заставки, как смартфон Вада буквально разорвало. - Ну и что это было? – послышался язвительный голос младшего. - Ты о чем? – все еще не понял Вадим. - Твое феерическое выступление на сцене Один в один. Как ты зажал-то этого Алехно! Будто он родной тебе! – не будь Вадим так изумлен, он бы непременно заметил ревнивые нотки в голосе брата. - Давно ли ты смотришь эту передачу? – усмехнулся старший. - С тех пор, как сорока на хвосте принесла вести о твоем выходе с цыганочкой. Просто не мог пропустить такое шоу. Ей-богу оно того стоило! - А что же ты про Панайотова ничего сказать не желаешь? Он ведь тебя изображал! – попытался уклониться от темы Вадим. - Как молоды мы были, что я еще могу сказать. Лет 10 и килограмм 20 тому назад я бы несомненно порадовался такой схожести. И все же, Вадик, что это за новый фаворит такой? - Ну поработали вместе с парнем. Помог ему финальный номер подготовить, делов-то… - И штаны ты ему свои собственные тоже просто так дал погонять, да? Думаешь, я не узнаю твои шмотки что ли?! – в голосе Глеба послышалась странная угроза. - Глеб, к чему эти разборки? Чего тебе нужно? - Очередного протеже себе завел, да? - Глеб… - А почему перед награждением организаторы не заставили этих Алехно с Панайотовым спеть вместе? Ну в качестве новоявленной Агаты. Такое импровизированное воссоединение. - Глеб…? - А что, было бы даже интересно. Сашенька этот повис бы на твоем Русланчике, засосал бы его в десны, как я тебя когда-то, авось у того тоже встало бы, а? - Что ты несешь?! - А что? У тебя тоже вставало на меня когда-то! Скажешь, нет? - Глеб! - А на финале этом на Руслана встало, да? - Прекрати! - Так встало или нет? - Глеб!.. - Встало, я и так по глазам твоим заметил. Я твой стояк по улыбке определить могу. Со спины его чую, как бы ты не шкерился. Встало, братик! У тебя на него встало! Ну и как он тебе? - Не поверишь - великолепно! Молодой, красивый, здоровый, трезвый, адекватный, талантливый, любящий, нежный… мне продолжать? - Вадик… - Иди к черту, Глеб. Вот просто иди к черту. И бросил трубку, отключив телефон. Кажется, наутро у него было около сотни пропущенных, а он задумчиво посмотрел на эту запись, которая еще несколько месяцев назад заставила бы его мчаться на крыльях типичной дури старшего брата туда под любимые окна, усмехнулся и удалил контакт из памяти телефона. Потом набрал Руслана. Тот ответил после десятого гудка, и голос его спросонья звучал хрипло и по-домашнему уютно. - Дрыхнешь еще? – невольно улыбнулся Вадим. - Угу, - шумно выдохнул Руслан. - Пойдешь ко мне вокалистом в группу? – без предисловий пошел на приступ Вад. - То есть? – опешил Руслан. – А ты? - Ну я всегда хотел себе профессионального вокалиста в коллектив. Раньше у меня Галина Босая пела, да не сработались. А идею я так и не оставил. Ну так как? - Да, - прошептал Руслан. – Да! И по венам Вадима разлилось столь давно уже забытое тепло.