Мой брат - король!

Дом Поттеров — Джеймс Поттер!       Голос хозяйки дома звенел. Её муж, хозяин дома, втянул голову в плечи и молча ожидал окончания бури. Других способов борьбы с женой не было. Раньше, до рождения Гарри, истерики иногда можно было предотвратить, отвлекая любимую поцелуями и подарками. Сейчас это уже не работало. Лили очень изменилась после родов. Гарри шла третья неделя, и с тех пор как для Джеймса открылся весь дом, в некоторых помещениях которого он не бывал даже при жизни отца, его нежная и вспыльчивая жена превратилась в настоящую фурию. Что самое ужасное — она заручилась полной поддержкой домовиков и окопалась в библиотеке, откуда выудила талмуды о «Достойном воспитании Наследника Рода» и «Обязанностях Леди Рода». И теперь, бегло их просмотрев, третировала Джеймса, похуже покойной матушки.       — Не смей отмалчиваться, Поттер! Когда ожил гобелен, я тебя спрашиваю?!       — Позавчера… — с неохотой ответил Джеймс.       Этот дракклов гобелен лишь добавил ему проблем. Мало того, что после открытия отцовского кабинета ему резко начали приходить десятки писем: от гоблинов по вопросам хранилищ рода и от партнёров по древним контрактам — Поттеры до сих пор получали отчисления из гильдий артефакторов и зельеваров за использования изобретений рода Поттер. И сейчас их представители хотели встретиться с Главой рода, пересмотреть процентные ставки в связи с инфляцией. А он даже слово такое в первый раз слышал! Отпуск в аврорате закончился, и Джеймс вновь был вынужден выйти на службу. Он-то думал, что хоть тут, в схватках с врагом, сможет забыться, но не тут-то было. Грюм отказал ему в полевой работе, переведя на штабную должность.       Аргументировал главный аврор свою позицию тем, что молодой отец стал рассеянным и невнимательным. Почему-то Фрэнка от работы никто не отстранял! а он тоже молодой отец! Ещё и бесконечные подколки Сириуса, который помирился с семьей и, хотя не проживал в Блэк-хаусе, предпочитая домик покойного дядюшки, всё же бывал там часто. Бродяга от души потешался над другом, которому вдруг щедро перепало «взрослых» обязательств.       — Когда ты собирался мне сказать? — неприятно-резкий голос жены прервал размышления Джеймса.       — А что это меняет?       — Не зли меня… — прошипела ведьма, посылая в мужа невербальное жалящее.       О, а вот это уже очень плохо. Если Лили взялась за палочку — ему конец.       — Ладно, мы с Артуром долго изучали эти гобелены. Он по логике, должен был ожить. Силы двух членов рода достаточно чтобы подпитывать его силой и поддерживать основное свойство — показывать родственников. А нас трое. Точнее, я думал, что трое…       — Вот об этом я и хотела поговорить. Ты же утверждал, что ты сирота и никаких дальних-дальних родственников у тебя нет! Кто тогда Уильямсы? Целая многочисленная ветвь Крюгеров? Гончар? Как это вообще произносится?!       Лили пылала возмущением. В этот раз поводом для скандала выступил семейный гобелен, висевший в дальней гостиной и до того признаков жизни не подававший. В отличие от гобелена Блэков, на котором родственники возникали портретами на древе, у Поттеров гобелен был скорее схож с картой. На континентах и странах были прописаны многочисленные Поттеры, к которым от Великобритании, где обитало основное семейство — тянулись множественные линии родственных связей. Фамилии почивших членов рода были серыми, как и их линии связи. Но когда Джеймс пошел на поводу у жены, и таки провёл над сыном ритуал, линии внезапно стали оживать, раскрашивая карту во все оттенки алого и золотого — живых представителей младших ветвей рода Поттер. Огромное семейство Крюгер проживающее на территории Германии и Австрии, пятеро волшебников семьи Гончар где-то в карпатских горах, и некие Уильямсы в Америке, дочь которых — Мия Уильямс-Поттер проступала на карте Британии как жена Регулуса Блэка — брата Сириуса.       — Милая, ну есть у нас множество дальних родственников. Что это меняет? Они все настолько в дальнем с нами родстве, что мы практически не родные… Ай!       Джеймс потёр затылок. Жена влепила ему самую обычную затрещину. Как когда-то в школе.       — Поттер, — устало сказала она, — когда ж до тебя уже дойдёт, что ничего не происходит просто так. Ану, бегом, пошёл в кабинет, нашёл у отца в документах шаблон официального письма от Главы рода и отправил всем! Бла-бла, я Джеймс Поттер отныне являюсь Главой рода Поттер, рад приветствовать, по всем вопросам ко мне. Может, никому ничего не надо и все живут, как умеют, но вдруг это не так? Ты ведь должен им помогать, судя по Кодексу рода! Способствовать развитию способностей, материально помогать. И нанести визит этой Мие! Она с нами на одном континенте, и ты теперь, судя по всё тому же Кодексу, её старший родственник!       Поттер только закатил глаза, но жену послушал. Проще было поступить как она говорит, чем пытаться спорить. В таком состоянии Лилс его сожрёт, и не подавится. Хотя сначала, наверное, стоит написать Сириусу. Он-то уже знаком с Мией Блэк. Дом Блэков       Мия Блэк держала в руках письмо от Лорда-регента Поттера. Ей губы кривились в презрительной усмешке. Лучший друг её деверя, оказавшегося при знакомстве неплохим малым, предлагал помощь и поддержку на правах старшего родственника. И, как бы ей не хотелось в этом признаваться — помощь была нужна. Она была беременна, муж, по глупости принявший метку, каждый день находился в опасности, и они со свекровью не могли найти способа, как снять проклятое клеймо. Кроме того, Тёмный Лорд, хозяин её супруга, понаделал вместилищ для своей проклятой души. Регулус выяснил это и отправился в самоубийственную миссию, не подумав ни о ней, ни о матери, ни о брате. Мия, в отличие от мужа, геройствовать не собиралась. Она планировала собрать всех, кто может ей хоть как-то помочь в борьбе за свою семью. Лорд должен умереть.       Потому, несмотря на всю неприязнь к родственничку, и первоначальный план обобрать его, села писать тщательно продуманное письмо, приглашая чету Поттеров в гости. Дом Уизли       Мы готовились к первому учебному году Билла. Сундук ему достался от отца, часть учебников приобрели в букинистическом, но некоторые пришлось брать новыми — слишком изменилась программа. Также я пошила сыну все мантии кроме основной — её обязательно нужно было приобретать у мадам Малкин, у неё одной была лицензия на нужные чары для школьников. Там же взяли галстуки и шарф, который изменит цвет после распределения на факультет. Остальную одежду я шила сама, заговаривая швы рубашек, и нашивая обереги на нижнее бельё.       Поход за палочкой мы превратили в праздник для всей семьи. Биллу откликнулась третья из предложенных палочек — с сердечной жилой дракона. Владелец мастерской напророчил ему большое будущее, как сильному волшебнику. И я не сомневалась, что он прав. Мой сын умный, смелый, отважный и невероятно сильный мальчик. Чарли с завистью смотрел на поток света из волшебной палочки брата. Его успокоил отец:       — Ничего, в следующем году и у тебя будет своя. Потерпи немного.       А потом мы ели мороженное у Фортескью. Я радовалась, что лето мы провели так продуктивно, и смогли заработать достаточно денег, чтобы собрать сына достойно. Кроме того, я много сэкономила на одежде, пошив её самостоятельно. Артур хотел подарить Билли сову, но сын сказал, что наша Стрелка ещё достаточно сильная, а в его распоряжении в школе будет целая совятня.       Дома дети шумною толпою сбежали в комнату Билла — рассматривать приобретения. Их манили латунные весы, телескоп и набор разноцветных перьев.       Прошло уже две недели с момента проведения ритуала. Утром, после полнолуния, мы тщательно осмотрели всех детей. Кроме незначительного изменения в цвете волос и росте у старшеньких, больше никаких перемен не было. Рон остался таким же как был.       Больше всех изменился Артур. Кроме визуального оздоровления и частичного омоложения у него исчезла угловатость, он сам заметил, что стал менее рассеянным и перестал так сильно уставать. Но основными и самыми удивительными переменами стали письма. Первыми написали братья Артура, поздравляя его с избавлением от проклятия, и приглашали встретиться.       Следующей написала чета Прюэттов, хотя их приглашение выглядело так, словно они всеми силами пытались показать нежелательность этой встречи. Хотя мама Молли написала отдельное письмо, пообещав навестить внуков в ближайшее время. Писали Блэки и Лонгботтомы. Как объяснил Артур, Седрелла Блэк — его мать. Была вычеркнута из рода за брак с его отцом, а её старшая сестра Каллидора, была замужем за Лонгботтомом, и была матерью покойного мужа Августы, отца Фрэнка. Теперь все семьи поздравляли нас с избавлением от проклятия и желали всех благ, показывая тем самым возможность дальнейшего общения. Уизли больше не отверженные.       Мюриэль ввалилась в гости без предупреждения, через несколько дней после того как стало окончательно понятно — ритуал подействовал. Она молча сгребла меня в объятия и расплакалась.       — Ты смогла, моя девочка…       Мюриэль всё это время была единственной, кроме Артура, кто не только разгадал причину моего молчания, но и всячески её одобрил.       Выплакавшись, она быстро взяла себя в руки, выпрямила спину и положила на столешницу мешочек и маленькую шкатулку:       — Тут подарок для Билли. Здесь часы Фабиана. Билл хочет стать разрушителем проклятий. Звёздные часы пригодятся ему для расчёта ритуалов, — голос тётки дрогнул.       Я обняла старую женщину, ставшую мне такой близкой. У меня никогда не было никого, кто бы заботился обо мне как мать, в том мире. И теперь появился в этом.       — Ну, не разводи сырость, Мэри, — сварливо пробурчала она, — в мешочке десять галлеонов. Это мальчишкам на сладости или что там они захотят.       Кроме того мы ходили в гости. Лили настояла на нашем визите в Дом Поттеров. Особняк был просто огромным и страшно понравился детям. Лили познакомила нас с Гарри. Очаровательный мальчишка с одним единственным чёрным вихром волос смотрел на меня мамиными глазищами из вороха пелёнок. Лили уже писала мне о том, что провела ритуал, но во время визита поделилась подробностями, а также поведала о том, что произошло после введения Гарри в род. Кроме того, они теперь плотно общались с новыми родственниками. Как оказалось, жена Регулуса, брата Сириуса, имела отношения к Поттерам. И оказалась очень приятной волшебницей, с которой у Лили нашлось немало общих тем, например — беременность. Мия должна была родить в апреле.       А потом мы были в гостях у Лонгботтомов. Алиса расцвела, материнство пошло ей на пользу. Она решила временно уйти со службы и посвятить себя сыну. Августа показалась мне ужасно похожей на наших аристократок. Жесткая, собранная, не зря всё-таки она получила прозвище Железная Августа. Это мне по секрету поведала Алиса, которая вовсе не боялась устрашающей свекрови.       Однажды, на исходе лета, мы собрались все вместе: я, Алиса, Пандора и Лили. Обсуждали грядущий Мабон и ритуалы, которые следует провести. Пандора, с присущей ей невозмутимостью, сообщила:       — Нам нужна ещё одна женщина. Я хочу родить дочь.       Лили подавилась чаем и долго откашливалась. Алиса загадочно улыбалась. А я уже знала о планах белокурой бестии и помалкивала. Пандора, меж тем, выдержав паузу продолжила:       — Нам нужна ещё как минимум одна волшебница. У ритуала Плодородия на Мабон, ещё со времён друидов, всегда три жрицы — волшебницы, взявшие на себя роль проводников. Одна — мать — воплощение плодородия. Это Мэри. Другая — дары приносящая и воплощающая чистую стихию — это Лилс. Алиса слишком спокойная и уравновешенная. Нам нужна ещё одна — новое начало. Кто-то новый и достаточно юный. У меня есть несколько кандидатур, но в связи с кое-какими обстоятельствами, — она выразительно взглянула на Лили, — предлагаю позвать Мию Блэк. Кроме того, я знаю нескольких волшебниц, которые тоже не прочь обзавестись отпрысками, но по каким-то причинам не могут. Мы могли бы принять их в ритуал.       Пандора улыбнулась своей непередаваемой улыбкой и отхлебнула чаю. Алиса тихо рассмеялась. А я чувствовала, как меня увлекает водоворот неотвратимых перемен, которые я же и запустила.