Мой брат - король!

      Нечеловечески красивая девушка рвала жгучую остролистую крапиву. Стебли были выше её роста. Руки вздувались волдырями. Стог сорванной крапивы рос. Она прерывалась лишь для того, чтобы взять сорванные стебли в охапку, занести в пещеру и разложить по полу. Затем возвращалась и рвала снова, пока волдыри на руках не разрывались, кровоточа.       Девушка сняла старые разношенные башмаки и стала ходить по крапиве босыми ногами, выминая её. Слёзы катились из прекрасных глаз, но ни звука не срывалось с уст. Прихрамывая, она вышла из пещеры и направилась к толстенному дереву. Она сломала несколько молодых ветвей старого-престарого дуба и вырезала из них две вязальные спицы.       Я видела, как день за днём молчаливая красавица вывязывает платочным узором, словно кольчужные, рубахи из крапивного волокна. Как она становится всё тоньше, под глазами её залегают тени. Иногда по ночам, в пещере, где она обитает, появляются нечеловечески-прекрасные мужчины. Их много, и они похожи, как близнецы. Один из них, юный и безбородый, роняет слёзы на её израненные руки, и раны затягиваются на глазах. Однажды, слыша охотничий рог, красавица выходит из пещеры и видит охотников на великолепных лошадях. Один из них одет богаче остальных. Он, глумливо усмехаясь, приближается к девушке. Но тут она поднимает на него взор и смотрит с превосходством. И что-то происходит. Всадники склоняются в поклонах, а она, с поистине королевской грацией, взбирается в седло к охотнику.              И тут я проснулась. Несколько секунд приходила в себя, осознавая, что я больше не в пещере на краю света, затерявшейся среди лесов и неведомых морей. Я дома, в постели. Постепенно приходит понимание: вот как оно было на самом деле. Спасибо, Великая Мать! Знать бы ещё, что именно мне нужно будет сделать. И зачем. Ритуал я увидела. Судя по тому, что полувейла молчит, дан обет. Скорее всего, до того момента, как братья будут расколдованы или отомщены. Вполне обычная клятва. Крапиву рвёт и топчет голыми руками и ногами — тоже часть ритуала. Непонятно, важен ли дуб, или это просто способ быстрее вывязать рубахи? Но, что меня волновало гораздо больше, зачем это всё мне? Ну, свяжу я рубаху, и на кого её надевать? На близнецов? На всю семью? Непонятно…              Сегодня я впервые проснулась раньше Артура. Он не ушёл под утро, как бывало ранее, тихонько сопел, укрывшись краем одеяла поверх клетчатой пижамы, в которой приходил спать в последнее время. Под глазами у него тёмные круги. Муж сильно выматывается на работе, да ещё все эти события…       Нам словно не хотят дать глотнуть нормальной жизни. В большой семье и без того немало проблем, один Чарли чего стоит!       Хотя в последнее время меня стал больше тревожить Билл. Он всё время что-то пишет в дневнике. Чарльз всё больше огрызается, но как-то уже не со зла, словно по привычке, из вредности. А вот Билли замкнут, весь в себе.       Артур проснулся и посмотрел на меня, я улыбнулась, и тут словно что-то случилось. Сердце вдруг затрепетало, грудь заломило от непонятной щемящей нежности к этому взлохмаченному и помятому молодому мужчине. Но задуматься над нежданными чувствами мне не дали. Из кроватки раздался требовательный плач-крик, Рон желал завтракать.              Утро пролетело, словно кто-то перелистнул страницу. Артур ускакал на работу, мальчишки, позавтракав, стали организовываться на свои важные, мальчуковые дела. И тут ко мне подошёл Билл.       — Мэри, я хотел тебя спросить. А кому ты всё время молишься? — я опешила. Потом улыбнулась и ответила:       — Великой Матери. Она — суть всего. Благодаря ей мы рождаемся и живём, у нас есть еда и питьё, нам светит солнце.       — …и мы умираем, — мрачно закончил он.       — Нет, — поправила я, — Умираем мы потому, что наш срок пришёл. Смерть — тоже богиня. Она живёт на стыке миров и ходит теневыми тропами. Лишь однажды, когда мы идём Долиною Смертной Тени, она может даровать нам новый путь, если мы в этом нуждаемся. Так верит мой народ.       Билл слушал внимательно, не перебивая. Потом спросил:       — Мэри, как ты думаешь, мама, она сейчас где?       — Я не знаю, — честно ответила я. — Но думаю, Незваная Гостья и о ней позаботилась.       — Мэри, а твоя Великая Мать может освободить нас от проклятия? Я задумалась.       — На всё воля её. Она может помочь, подсказать, провести нас верною дорогою. Ты знаешь, Билл, я молюсь и вижу сны. И эти сны ведут меня куда-то, показывают путь избавления, но я пока не понимаю, что именно мне нужно делать.       Билл промолчал, а затем неожиданно обнял меня и заплакал. Я обнимала его в ответ и гладила по голове. Каким бы ни был сильным мальчик, ему нужна была поддержка. Он не мог показать свою слабость перед младшими, ведь он сильный и храбрый старший брат. Но мог перед мамой, пускай и не совсем его, лишь внешне, с теми же мягкими руками. И я стала его поддержкой в этот краткий миг.       Билл успокоился, шумно выдохнул и вытер слёзы моим передником, потом поднял на меня покрасневшие глаза и попросил:       — А ты научишь меня?       — Чему, Билли? — не поняла я сразу.       — Молиться? Мне бы хотелось тоже к ней обращаться, — ответил он уже без смущения и робости.       Я лишь кивнула. Мы взяли карандаш и кусок пергамента, Билл под мою диктовку записал обращение к Великой. Оно было коротким, но очень ёмким и сильным. И из всех молитв его я любила больше всего.        О, Великая Мать, Защити нас Светом своим, Благослови нас Любовью своей, Наполни нас Силой своей, Направь наши дела Властью своей, Наполни наши души светом своим, Который защитит нас от всякого зла и всех бед, Не дай нам сбиться с Пути, Дай нам Твой Свет обрести, Во Благо, И пусть будет так! *              Когда мы вместе прочитали молитву, стало легче дышать. Билл тоже это почувствовал и посмотрел на меня удивлённо.       Я лишь кивнула. Так ощущается сила её и вера. Если очень сильно верить, она всегда будет с тобой, не отринет, не оставит. Ни в одном из миров. — Спасибо, Мэри.              Но момент нашего невероятного взаимопонимания был беспощадно нарушен орущими и ревущими на два голоса близнецами, у которых Перси отобрал набор юного зельевара. У детей таких наборов было несколько, некоторые новые, другие передавались по наследству ещё от предков Артура. Наборы аврора, зельевара, колдомедика. Маленькая квиддичная форма с игрушечной метлой, волшебная посуда для игры в колдуна-повара.       Были даже великолепные меч и посох ведуна-воителя. Вот один из таких наборов не поделили мои дети. А там было, за что подраться. В специальном детском котелке нужно было по волшебной инструкции, которая разговаривала с детьми, повторить некое «зелье». Смешать песок, пыльцу, пёрышки и разноцветные жидкости. Если всё сделать правильно, снадобье меняло цвет и происходило нечто волшебное. Например, из котелка воспаряли мыльные пузыри, или возникала иллюзия звёздного неба.       Мы с Билли долго мирили детей, потом любовались сваренным «зельем», благодаря которому на стенах кухни заплясали сотни солнечных зайчиков. Обедали. Во время дневного сна детей я вновь перебирала нашу небольшую библиотеку. Наткнулась на интересный экземпляр книги: «Справочник чистокровных родов».              Некий автор очень скрупулезно проследил генеалогию чистокровных родов, определив тех, кто никогда не пересекался с магглами. И таких родов оказалось всего двадцать восемь. В том числе, и наш. Автор прекрасно отследил генеалогические связи семейств друг с другом, а также описал внешние особенности и родовые характеристики многих семей. Здесь были и рыжие волосы Уизли и Пруэттов, чёрные кудри и голубые глаза Блэков, а также их «боевое безумие» и дар магии войны. Блондины Малфои, Олливандеры и Лавгуды, касательно Олливандеров была приписка об их даре к артефакторике. У неких Краучей был дар полиглотов. Но большинство семей были описаны много проще, словно бы ничем особо не отличались кроме чистокровности. Я бы на их месте обиделась. Хотя не исключено, что многие семьи приплатили автору за то, чтобы быть упомянутыми в определенном ключе или, наоборот, не быть вовсе.              Что-то меня очень сильно зацепило, но я никак не могла понять что. Раз за разом перечитывала страницу и тут вдруг поняла — потомственные блондины. Олливандеры, Лавгуды и Малфои. Возможно ли, что кто-то из этих семейств — потомки той самой полувейлы из моих снов? Что если те братья и сестра не выдуманы, а были реальными предками ныне живущего семейства? Эта мысль не давала мне покоя, и я не заметила, как ноги сами принесли меня к портрету Септима на чердак. И в своём стремлении скорее высказаться я и не заметила, как за мною следом прокрались двое, спрятавшись на лестнице за дверью.              Предок выслушал мои сбивчивые предположения и попросил во всех подробностях пересказать ему ритуал, который я видела в снах. Я пересказала. Портрет недолго помолчал и задумчиво ответил:       — Разные в моё время ходили слухи. Одни говорили, что некоторые рода ради сильного наследия породнились с волшебными существами. Добром или силой, одному Мерлину ведомо. Но твои сны звучат уж очень реалистично. Тем более, что с проклятием Пруэттов ты оказалась права. Надо бы узнать, может, и вправду у кого из этих белобрысых в предках вейлы есть. И что нам это даёт. Вот что, попроси муженька своего малахольного поискать книжицу «Предания и легенды древних родов». У Невыразимцев точно должна быть. Там, конечно, хватает выдумок, да и преуменьшено многое. Но нам может помочь.       Я согласилась. Вечером в разговоре с Артуром упомянула книгу, и тот обещал спросить.              Но прочитать мне её удалось не скоро, как и сосредоточиться на проклятии. Дни летели за днями, складывались в месяцы. Рон рос, уже сидел, близнецы стали выдавать длинные осмысленные предложения, научившийся хорошо читать Перси просиживал дни напролёт за книгами. Билл много общался с портретом и молился, а Чарльз, у которого закончился запрет на полёты, пропадал во дворе до заката. У меня же было полно забот в саду и в реальном мире. Я несколько раз выбралась из дому в сопровождении мужа, дети выросли из всех одёжек, а мне требовались книги по садоводству.       Волшебные улицы поразили меня, даже несмотря на то, что я, благодаря детям, давно привыкла к колдовству. Здесь было очень чисто, и домики стояли такие аккуратные. Я приобрела хорошей ткани, что было много дешевле, чем покупка готовой одежды, а ещё разжилась у старьёвщицы двумя прекрасными учебниками по садоводству. Следуя их указаниям, я почистила сад, сварила удобрения и разметила место под грядки. Артур помог заговорить двор от вредителей.       Вылезла трава, дни стали длиннее, светило солнце, и хотя всё ещё дули пронизывающие холодные ветра, уже готовились зацвести вишни. С Артуром у нас установились ровные дружеские отношения, хотя теперь я всё чаще ловила себя на том, что ищу его взглядом, входя в комнату, и с нетерпением жду его возвращения с работы.              В один из тёплых весенних дней произошло сразу несколько событий. Во-первых, впервые за долгое время я снова увидела сон. Снова девушка, крапива и полёт на лебедях. Во-вторых, прилетела сова от Поттера, у него были для меня некие известия, и, в-третьих, Артур принёс ту самую книгу легенд, точнее, её копию, которую выпросил у Невыразимцев.