Мой брат - король!

      Спала вполглаза. То и дело неведомая сила выталкивала меня на поверхность посмотреть на сына: дышит или нет? Спит, не плачет?       Я любовалась его пухлыми губками, удивлялась тому, что у такого маленького создания уже есть реснички, бровки, ноготки. Несколько раз меня будили целители в желтых мантиях. Водили надо мной палками и поили из разноцветных фиалов горькими зельями — так они назывались. С приёмом каждого из них существенно прибавлялось сил. Ушла тянущая, выматывающая боль, меньше хотелось спать.       Обед — кусок пирога и овощная похлёбка — улетели словно в прорву, лишь чуть пригасив чувство голода, вызванное усталостью и зельями. Сын просыпался всего несколько раз, кушал и снова засыпал. Благодаря Артуру можно было не беспокоиться о его переодевании.       Захотев по нужде и не найдя под кроватью ночного горшка, я наугад толкнула одну из дверей палаты — ту, из которой не появлялись целители. Угадала. В маленькой комнатке располагалась странная белая конструкция, вроде стула с дыркой, сделанного из керамики, а рядом на стене висел рулончик непонятного материала. Похожий на ткань, он, тем не менее, легко рвался в руках.       Не обнаружив воды для подмывания, сообразила, что этот материал, по-видимому, предназначен для гигиенических процедур после облегчения. Использованную ткань, за неимением другого места, куда её можно было бы выбросить, сбросила в белый стул. Она тут же испарилась. Чудно́! Миска из такой же керамики с металлической трубой над ней и двумя крестиками, привинченная на стену, оказалась умывальней. При повороте одного крестика шла горячая вода, при повороте другого — холодная. Я помыла руки, умылась и попила. Вернулась к сыну и обнаружила, что уже не хочу спать.       Подошла к окну и прикоснулась к стеклу — так назвал Артур прозрачный материал, которым был забран огромный оконный проём. В замке никто бы и не подумал сделать такое окно. Забрать его слюдой или пузырём рыбы уху не представлялось возможным, да и лучникам в такие стрелять — одно удовольствие! Холодное. И видно всё, как будто его и нет!       А за окном раскинулся невиданный город. Я смотрела во все глаза на огромные, в три, а то и пять этажей каменные дома с такими же большими окнами, как и то, из которого гляжу сейчас. Идеально ровные дороги, люди одеты в диковинные одежды. По дороге проехала повозка, ведомая невидимой силой. Без лошадей или ездовых виверн! За то время, что я простояла перед окном, я насчитала не меньше десятка различных повозок и не увидела ни одного вооруженного человека! Они не носили даже лёгкой брони! Наверное, этот мир давно не знал войн. Улицы были очень чистые.       Заплакал, проснувшись, сын, и я бросилась к нему. Взяла на руки, покачала, дала грудь. Пока он сосал, я размышляла над тем, как же мне теперь жить. Чего от меня будет ожидать Артур, какие обязанности лягут на мои плечи здесь? Смогу ли я выполнить обещанное Молли? Кто я здесь? Кто мои родственники и предки, какое место занимаю в местной иерархии? Какие обязанности жены в этом мире? И что делать с тем, что, судя по рассказу Артура, я теперь колдунья? Ну, и главное — что делать с таким количеством детей? Артур упомянул, что оставить их не с кем. Это значит, что у нас нет слуг? А родственники? Рабы?       К сожалению, пока он не появится, ответов я не получу. Ох, Молли, почему твоё время пришло? Им ведь нужна Ты! Это не моё место! Не моё время и не мой мир! И тут сынок как-то особенно больно потянул за сосок. Правильно, сын, Боги не благоволят тем, кто ропщет на судьбу. Мне дан шанс прожить ещё одну жизнь, иметь мужа и детей, чего я была лишена ранее. Воспитать сыновей настоящими мужчинами, дать им то, чего не могла бы дать Молли, ведь для чего-то Хозяйка Дорог привела сюда именно меня!              Через час снова пришел Артур. Он был сосредоточен, и лишь во взгляде чувствовался груз свалившейся на него боли. Он снова взял сына на руки и сел на кровать. Я устроилась рядом, сложив руки на коленях и выпрямив спину. Было трудновато — Молли чуть сутулилась, и от привычной для меня осанки сводило плечи.       Он молчал, качал сына, смотрел на меня. Скользил взглядом по волосам, по лицу. Молчание затягивалось и становилось тягостным. Мы оба не знали, с чего начать разговор.       Первой не выдержала я, попросив подробнее рассказать о наших семьях, родственниках и детях. Артур начал с себя. Он был чистокровным волшебником, его мать Седрелла Уизли, урожденная Блэк, принадлежала к одному из самых могущественных родов волшебного мира. Отец Септимус Уизли происходит из неаристократического, но древнего рода чистокровных волшебников. Также у Артура есть два брата: Центуриус и Биллиус.       Связь они с Молли поддерживают только с Биллиусом, он иногда заезжает в гости. Родители Артура ничего не хотят слышать о нём и его семье после их свадьбы с Молли. Я нахмурилась, но продолжила внимательно слушать.       Семья Молли — Пруэтты, старинное чистокровное семейство. У Молли тоже двое братьев, оба намного младше, Гидеон и Фабиан. Мракоборцы. Семья от Молли отреклась после того, как она связала судьбу с Артуром, хотя братья часто навещают её, держа встречи в секрете от родителей. Из членов семьи Молли поддерживает связь со своей тёткой — колдуньей Мюриэль Пруэтт. Она старая дева и проживает неподалёку от их дома — Норы.       Дальше Артур перешел к сыновьям. Достал картинку, с которой на меня смотрели пятеро мальчишек разного возраста. Изображение двигалось! Дети смеялись, хмурились, близнецы перетягивали игрушку.       Артур начал рассказ, показывая детей на картинке. Самый старший — Билл, ему десять лет. Очень уравновешенный и послушный мальчик, обожает играть в шахматы и разгадывать головоломки. За ним по старшинству следует Чарльз, ему восемь. Он уже летает на старой семейной метле и вечно тащит домой животных. Перси четыре. Он очень спокойный мальчик. Никогда не бросает начатого дела, медлителен, обстоятелен. Никогда не закатывает истерик, но если расстроится, может замкнуться в себе, не есть и ни с кем не разговаривать. Общий язык с ним находит только Билл. Все трое очень умные, уже умеют читать, даже маленький Перси!       Рассказывая о сыновьях, Артур менялся как по волшебству. Его плечи расправились, глаза горели. Столько тепла и гордости было в голосе! Он очень любил своих детей. Хорошо знал и ценил каждого.       Близнецы — самые младшие, им через месяц исполнится два года. Всегда вместе. Орут, спят, едят. И, похоже, они самые сильные волшебники из всех детей Уизли. Первый выброс волшебства у них был в год, в то время как Билл и Чарли проявили колдовство к пяти годам, а Перси ещё не колдовал.       Я рискнула задать вопрос:       — А почему семьи отреклись от вас? Имеет место вражда между вашими семействами? Насколько я поняла, обе ваши семьи примерно равны по статусу и положению. Почему же тогда они не приняли ваш союз?       Артур поморщился.       — Дело в том, Мэри, что семья Уизли имеет статус Предателей крови. Ранее, несколько веков тому назад, волшебникам постыдно было иметь что-то общее с магглами — те боялись колдовства, вели на волшебников охоту и сжигали на кострах. Уизли же вели с магглами дела, зарабатывали деньги в неволшебном мире. Ходили слухи о возможном брачном союзе между немагами и моей родней. Брак так и не состоялся, но среди волшебников нас прозвали Предателями Крови. За брак с моим отцом маму выжгли с родового гобелена и вычеркнули из Рода Блэк. Я же работаю в министерстве, в отделе взаимодействия с магглами, что только добавляет негативных красок нашему статусу. Но Молли вышла за меня, потому что полюбила. И пошла наперекор семье, разорвала все предварительные договоренности на помолвку. Бывший жених Молли и его семья создали моим родственникам немало проблем, и они предпочли отречься от нас. Как-то так. Не хотят мараться. Предателями крови могут объявить любого, кто якшается с магглами. Хотя те же Малфои ведут бизнес в неволшебном мире, но никто не рискует их так называть.       Я молчала. Мне трудно было осознать всё то, что говорил Артур, но я поняла главное — репутация у нашей семьи не самая лучшая, так же как и социальный статус.       Работа у Артура не самая популярная и статусная. Да и они сами по молодости и глупости наворотили дел. Разрыв помолвки — не самый красивый поступок. У нас тоже бывало, что жених по большой любви мог выкрасть чужую невесту, но если он впоследствии выплачивал родственникам и её жениху виру, можно было избежать конфликта. Как было принято здесь, я пока не поняла, но, видимо, иначе.       Артур меж тем рассказал, что целитель запретил мне колдовать неделю, потом я могу постепенно возвращаться к привычному колдовству, и обещал помочь мне научиться пользоваться палочкой, если, конечно, волшебство у меня сохранилось. Мы оба никогда не сталкивались с переселением душ и не знали, как поведёт себя магия в теле с чужой душой.       Завтра нам уже можно было возвращаться домой, в связи с чем я решила подробнее расспросить Артура о моих обязанностях в доме. Он был слегка озадачен, после чего стал перечислять:       — Молли готовит еду, убирает дом, стирает и гладит нашу одежду, следит за детьми, — дальше его рассказ застопорился, и он, извиняясь, добавил: — Я редко бываю дома — много работаю, потому наш бюджет тоже ведёт Молли. Она отвечает за месячные и недельные закупки, покупает и вяжет нам одежду. Она всегда знает, чего в доме не хватает и что нужно купить. Занимается с детьми тоже она. Я работаю, играю с детьми после работы и помогаю по дому. Недавно мы пристроили несколько комнат, этим тоже занимался я.       Я внимательно слушала. Пока ничего сверхсложного в обязанностях жены не было. Намного легче, чем руководить обороной замка, заниматься его обеспечением и решать земельные и бытовые тяжбы. На одну семью готовить было в разы легче, чем на целый замок. У нас часто не хватало рук, и мне приходилось наравне со всеми варить сыр и печь хлеб. Я уже не говорю о заготовке эля, пива, сидра, варке мыла и заливке свечей. Моя наставница всегда говорила: «Ты должна уметь делать всё то, чего требуешь от своих служанок». И я старалась следовать этому правилу всю жизнь. Сложности мне виделись лишь в детях. Младшие вряд ли поймут, что мама изменилась. А вот старшим следует как-то объяснить подмену. Я задала вопрос Артуру.       Он поморщился. И ответил, что как бы он ни хотел уберечь Билла и Чарли, они не глупы и сразу поймут, что Мэри — не их мама. Нужно будет рассказать, да и правильнее всего будет это сделать. Как — уже другой вопрос. Он об этом подумает. А теперь ему пора, дети ждут.       — До завтра, Мэри.       Он поцеловал сына в лоб, обновил волшебство над пелёнкой. Кивнул мне, прощаясь. Я встала и чуть поклонилась в ответ. Дверь за Артуром закрылась.