Цветок

      Лёгкий дымок медленно расползается по комнате замысловатыми завитками, напоминая облако, и так же медленно исчезает, оставляя после себя лёгкий аромат сандала. Слабый свет проникает из приоткрытого окна, оставляя светлые полосы в разных уголках комнаты. Гора разбросаных свитков, книг, испачканые в чернилах кисти и помятая бумага. А на столе букет золотых пионов, что лежит поверх сухих лепестков. Словно живые цветы похоронили среди мёртвых. Шуоюэ даже не помнит, как умер его цветок. Он видит лишь улыбку на чужих губах, первые лучи солнца и то, как пепел осыпался на зеркальный пол храма. Его цветок сожгло солнце. Именно поэтому мужчина больше не открывает окно. Чтобы проклятое солнце больше не касалось цветов, не трогало нежных золотых лепестков. А ведь его цветок тоже был солнцем. Но это солнце не обжигало, оно светило, согревало прикосновениями и тёплой улыбкой, искрилось закатом в алых осколках глаз. Солнечный цветок был убит солнцем. В ушах раздаётся звон, когда меч, что теперь являлся самым обычным, падает на пол, потеряв духовную оболочку. Этот звон звучит в ушах Шуоюэ до сих пор, от этого звона трещина в груди зияет сильнее с каждым разом. Потому что больше нет его цветка. С живого цветка опадает лепесток, исчезая в глубине таких же, но сухих и почти полностью потерявших свой истинный цвет. Также увядал и его цветок. Осколки алых глаз помутнели, как и улыбка на розовых губах, словно еще чуть-чуть и его цветок померкнет полностью, рассыплется. И это случилось... Ведь цветы не могут жить вечно. Как бы красив собой не был букет, как бы чудесно он не пах, рано или поздно нежные и мягкие лепестки засохнут и опадут, а аромат исчезнет. Но Шуоюэ казалось, что его букет завял слишком рано. Мужчина переводит взгляд на тёмную фигуру рядом, слышит, как та играет одну и ту же мелодию уже очень давно: сначало тихо, словно нашёптывая кому-то, а после всё громче и громче. И мелодия напоминает зов. Но на зов никто не откликается. Шуоюэ слышит тихие и лёгкие шаги, которые довольно ловко обходят беспорядок в комнате, кто-то опускается за спиной, а после маленькие, худенькие ручки обнимают мужчину, прижимаются. – Он не придёт. Ведь так? -тихо шепчет детский голосок, и мужчина лишь слегка кивает. – Каждый цветок умирает, как бы сильно мы не хотели, чтобы он продолжал жить. И даже самые любящие руки и желание оживить не смогут его спасти. С золотого цветка опадает ещё один лепесток, но падает он в бледную ладонь мужчины, что несколько секунд рассматривает его, а после падает на заваленный бумагами пол. Худая ручка тянется к лепестку, аккуратно берёт его и сжимает в ладони, словно сокровище. Шуоюэ прикрывает глаза, опуская голову, утыкаясь носом в пышный золотой бутон и лепестки вновь начинают осыпаться сначала с одного цветка, а потом с другого. – Прости меня, Хэньшен.... С цветка срывается солёная капля, исчезая в сухом покрывале из мёртвых лепестков.