Спаси меня

— Михаэль, может ты рисовать умеешь, а? Ну или хотел научиться? — бедняжка Мейко никак не могла придумать достойное занятие малолетнему монстру, который вот-вот разревется из-за того, что ему слишком скучно. Они пытались играть в прятки, но их хватило лишь на сорок минут — Мейко была никудышным игроком, ей не удавалось хорошо спрятаться и отыскать всех игроков, что очень раздражало Михаэля. Сплендор пытался развлечь ребенка фокусами, но тот его чуть не покалечил за эту «клоунаду», как он выразился. Возможно, впервые безликого весельчака отверг ребенок, и все утро младший безликий сидел молча рядом с Мейко, и девушка чувствовала кожей его темную ауру, что пробирало до самых костей. — Рисование? Серьезно?! — вскричал Михаэль, когда Мейко предложила очередное развлечение. — А хотя… Если ты действительно хороша в этом деле, то можно попробовать. А потом ты нарисуешь меня! — А, ну… — девушка хотела было возразить, что портрет будет очень долго рисовать, но передумала. Все же, ей нравилось это дело как ничто другое, и она решила уступить малолетнему монстру. Она взглянула на Сплендора. — У вас ведь есть что-либо для рисования? Что угодно, карандаши, краски, мел. — На чердаке было кое-что, вроде как. Давай я схожу с тобой, там темно и куча хлама. — младший безликий встал и пошел вверх по лестнице, а девушка побежала за ним. Сплендор пошел вглубь коридора, потянулся рукой за ручкой, которая торчала с потолка, и потянул за нее. Открылся чердачный люк и из него выпала лестница. Для Сплендора она была пустяковой, и он быстро взобрался по ней, а Мейко пришлось повозиться с ней, так как малышка была ростом чуть ли не в половину этой лестницы.       Девушка забралась на пыльный чердак и огляделась. Сплендор уже успел включить лампу и протереть ее от пыли. Чердак был обычным: темным, грязноватым, с кучей старых вещей, накрытых простынями. Безликий смахнул с одной кучи покрывало, и в воздух поднялся столб мелкого мусора и пыльные хлопья. Прокашлявшись, Мей подошла ближе и начала рассматривать содержимое кучи. Ящик с кистями и палитрами, еще один ящик с тюбиками краски и куча холстов разных размеров. Ближе к девушке стояли чистые холсты, подальше были уже законченные работы либо наброски будущих картин.       Вдруг на глаза Мейко попалась яркая золотая рамка, выглядывающая из-под груды незаконченных работ. Она привлекала своим блеском, совершенно чистая, нетронутая пылью и грязью, будто ее оставили тут совершенно недавно. Девушка начала разгребать кучу картин по одной-две штуке, и наконец добралась до заветного холста. Сплендор с интересом наблюдал за ней из-за спины. Мейко вытащила картину в центр помещения, поближе к источнику света, и ахнула.       На нее смотрели искусно написанные маслом братья безликие, она сама и еще три девушки, на вид намного старше самой Мейко. Все существа, что были изображены на картине, выглядели как-то странно, будто неживые, и такие пугающие, на их лицах застыла глубокая печаль или плохо скрываемый страх. — Что это такое?.. — тихо прошептала Мейко, глядя на нарисованные фигуры. — Моя мама была художницей, она любила рисовать. Это все ее добро. А эта картина вроде как была заколдована одной нашей знакомой ведьмой, и эта картина показывает всех обитателей этого дома. — ответил безликий, задумавшись. — Но они получаются на ней какими-то странными, и Сленди не захотел ее вешать никуда. Она сама по себе такая пугающая и отталкивающая. — Ладно, это я поняла. Но ты сказал, что картина показывает всех обитателей. Тогда что это за девушки? Я их не видела тут. — Мейко уставилась на Сплендора, тот начал судорожно озираться по сторонам, но сказать толком ничего не успел. — Вы скоро там?! — из люка выглянула злая голова Михаэля. — Вы что, решили сбежать от меня? — Нет-нет, видишь, мы идем. — Мейко схватила ящик с нужными ей вещами, пару холстов и троица спустилась в комнату Мейко. Она выкинула всю засохшую краску, посадила Михаэля себе на кровать, сама села на пол, положила на колени холст и начала делать набросок портрета, объясняя правила построения лица и анатомии черепа, пытаясь делать это как можно понятнее парням. Когда набросок был готов, девушка взяла масло и начала рассказывать о покрасе, о рефлексах и тенях. Мейко была смущена тем, что она была плоха в реализме, и оттого картина получилась больше стилизованной, хоть черты лица мальчика узнавались. Потратила на картину девушка около четырех часов. Когда объяснения исчерпали себя, Мей попыталась вспомнить какие-то интересные и смешные истории из своей жизни, чтобы ребенок не заскучал. Как оказалось, ему было довольно интересно слушать о жизни людей и в целом о параллельном мире.       После Мейко вежливо спросила уже уставшего сидеть на одном месте мальчика о его жизни, и тот поведал о типичной рутине богатенького недоросля, что впрочем никак не удивило девушку. Хотя ей нравилось слушать этого мальчишку. Несмотря на это, он своим рассказом произвел впечатление начитанного и умного ребенка, у которого была грамотно поставлена речь. Он даже продемонстрировал свое знание местного языка, правда на невысоком уровне, но все же что-то он объяснить мог. Мей поняла, что Михаэлю нравилось, когда его хвалили, и начала делать это почаще. Таким образом ребенок смог спокойно просидеть на кровати четыре часа, пока Мейко писала с него портрет.       Михаэля забрала мама уже после плотного ужина, дитя было в восторге от подаренной ему картины, и он прорекламировал Мейко своей маме как замечательного и талантливого художника. Женщина сдержанно поблагодарила ее, попрощалась с безликими и они оба с хлопком исчезли в светящемся водовороте. Мейко и Сплендор облегченно выдохнули в тот же момент, чем рассмешили старшего безликого. Слендер вышел из своей комнаты лишь раз за день — попрощаться с великаншей, после зашел обратно, заперев замок на два оборота.       Мейко плюхнулась на свою кровать и зажгла ночник. Спать совершенно не хотелось, хоть часы в гостиной уже отбивали полночь. Девушка не могла уснуть, зная, что этот особняк хранит в себе, что на чердаке прямо над ней находится странная картина с незнакомыми лицами. Мейко резко вскочила с кровати и вышла в коридор, громко шлепая по полу босыми ногами. Взглянула на ручку в потолке и попыталась дотянуться до нее. Пару раз подпрыгнула. И о чем она думала? Решила приволочь стул из своей комнаты и попробовать залезть на него. И все же даже с ним ее тоненькая ручка не смогла достать до злосчастного люка. Шепотом ругнувшись про себя, девушка стала думать. Она не оставит это просто так, Мейко была крайне любопытной девочкой, которой всегда удавалось найти приключений на свое мягкое место. — Мей-чан? — раздалось у нее за спиной. Мейко круто развернулась и встретилась лицом с оголенным торсом. Подняв голову, увидела недовольное лицо Оффендера. — Ты чего тут шумишь? Моя комната прямо под этим местом, и ты решила попрыгать тут посреди ночи. Какого хера? Я думал что моя люстра на меня свалится. — Прости, Оффи, но мне очень нужно туда. — девушка указала пальцем наверх. Безликий проследил за ее взглядом, и тут же белая тентакля открыла ей проход на чердак. — Оу, спасибо огромное. — Там темно, давай я помогу. — безликий помог Мей подняться и включить свет. Когда оба они оказались наверху, безликий маньяк встал в сторонке и закурил сигарету. — И ты даже не поинтересуешься, зачем мне сюда в пол первого ночи? — А зачем? Я не особо любопытный, да и я все равно увижу, что ты взяла. — Логично. — согласилась Мей и начала глазами искать ту самую картину. Отыскав заветную вещицу, Мейко снова взглянула на нее на свету. Изображение осталось прежним, но теперь девушке было труднее разглядывать его, и она пригласила Оффендермена к себе в комнату, туда, где было светлее.       Вот стоят Слендермен, рядом с ним Трендермен, после Оффендермен и Сплендормен. Две девушки, высокие и красивые, стояли с левого края, одна с розовыми волосами, вторая с длинными и белыми. Вторая привлекала к себе внимание своим видом. Она была полностью обнаженной, на руках висели массивные кандалы с цепями, по внутренним сторонам бедер стекала кровь, видимо из причинного места. Мейко скривилась. Обе они были похожи на людей. В смысле, на таких, как Мейко, из параллели. Третья девушка была чуть ниже, блондинка в светло-голубом платьице. Она стояла прямо перед Трендерменом, на ее лице была натянута улыбка, она держалась рукой за живот, слегка согнувшись, и казалось, будто ей очень больно. Мейко на картине стояла в стороне, справа от Сплендора, опустив голову в капюшоне и сложив руки на груди.       Оффендер разглядывал картину так же, будто видя ее впервые. Он протянул к холсту руку и провел ногтем по шершавой поверхности, задержав палец на лице беловолосой девочки. Мейко взглянула на него, но не смогла прочитать его эмоций. Тогда она вновь обратила взор на картину и также приложила к ней руку, пытаясь что-то почувствовать. На братьях полотно было теплым, но стоило Мейко провести рукой по какой-либо девушке, так отчётливо чувствовался холод. Будто бы все они были… — Мертвы?.. — прошептала Мей и поправила челку, но назойливая прядь все равно умудрилась упасть на глаза. Оффендер молча кивнул, не отведя взгляда от картины. — Но Сплендор сказал, что полотно показывает всех, кто живет тут. Вот я тоже есть. Почему оно показывает мертвых?       Мейко видела, как колеблется в своем ответе мужчина, и как он нервничает. Она закусила губу и думала наконец послать бедного безликого спать, но отказалась от этой мысли. Раз она теперь полноправный жилец в данном доме, почему она не имеет права знать о его скелетах в шкафах? Несправедливо, что ей так внаглую отказывают рассказать хоть что-то. Неужели придется все делать самой? — Это три не очень долгих историй, на самом деле. Все эти девушки погибли вскоре после знакомства с нами, скорее всего, по нашей же вине. — наконец ответил он, хрипло и неуверенно. — Я даже не знаю, что стоит рассказать тебе, а что утаить. Все же тебе стоит спросить Слендера, он и выскажет тебе все, что думает. Но скорее всего от этой картины придется избавится, он не любит ее. — Ты второй, кто сказал, что Сленди ее не жалует. Отчего? Из-за этих милых девушек? А… это что получается, одна из них его потерянная любовь? Поэтому он так относится к этому полотну? — Я сомневаюсь, что у такого, как Слендер, может появится возлюбленная. Тем более человек. — ответил Оффендер, тепло улыбаясь. Значит, эти девушки все же были людьми. Мейко особенно волновала судьба белесой окровавленной девушки и бедняжки в голубом, она стояла отдельно ото всех, скрывая ужасную боль улыбкой. Мей еще раз провела по всем рукой, ласково, будто гладя. — Иди спать, Оффенди. Спасибо за помощь. — Мейко взяла полотно за золотую раму и положила себе глубоко под кровать, чтобы если что у случайно увидевшего ее безликого не возникло никаких вопросов. — А хотя… ложись тут. Мне немного страшновато спать одной, тем более в таким месте. — Оффендер помедлил с ответом, потом кивнул, ухмыльнувшись. Он лег на спину рядом с девушкой, и проспал практически всю ночь в такой позе, ни разу не шевельнувшись и не коснувшись Мейко.       На этот раз проснулась Мейко не одна, рядом с ней все так же мирно спал Оффендер, прикрывшись рукой от дневного света. Мейко продрогла за ночь, и поэтому она прижалась к маньяку всем телом, так как он был очень горячим, будто бы у него был сильный жар. Девушка провела рукой по его лбу, потом прислонилась к нему губами, проверяя температуру. Она очень надеялась, что Оффендер не проснется в этот момент, иначе было бы очень неловко. Она наклонила голову вбок, потом легла головой ему на грудь и прикрыла глаза. Вдруг она почувствовала чью-то тяжелую руку у себя на голове, подняла голову и увидела, что безликий не спит. На его лице растянулась игривая улыбка, а пальцы перебирали волосы девушки. — Доброе утро. — протянула Мейко и попыталась подняться, но рука мужчины не дала ей этого сделать. — Эй, отпусти меня. Мне еще в душ надо сходить… — Сходим вместе? — Оффендер промурлыкал это и чуть привстал. Рука его описала круг по лицу Мейко и остановилась на подбородке. — Что скажешь? — Нет-нет-нет-нет-нет… — девушка вскочила и попятилась, махая руками. — Как ты можешь такое спрашивать? Я же еще ребенок, девочка, усек? Вообще никак, не-нет-нет-нет-нет-нет… — Эй, я же пошутил. — Оффендер, вскинув одну бровь, с интересом наблюдал за девушкой, которая ходила взад-вперед и что-то бормотала себе под нос. — Чего ты так подскакиваешь? — Если вдруг тебе в голову взбредет что-то подобное, то я расскажу все Слендеру! — А будто бы Слендер что-то мне сделает. — Оффендер подмигнул и встал с кровати. Мейко смущенно отвернулась, и Оффендер рассмеялся. Девушка удивленно посмотрела на него, и щеки ее вспыхнули. Никогда в жизни она не слышала такого красивого смеха, плюс обладатель его имел шикарное тело и сексуальный голос, пробирающий до самых костей. Мейко словно ударило током, накатывающая волна спустилась с лица до низа живота, и там противно потянуло. — Иди к себе. Уходи. — отрезала Мейко, делая как можно скорее остаться одной, чтобы не повестись на его провокации. Безликий пошло улыбнулся и растворился в воздухе, словно его никогда и не было. Девушка стояла одна, посреди комнаты, и удивленно хлопала глазами. Что же, видимо, телепортация была еще одной отличительной чертой безликих. Мейко пожала плечами и направилась в душ, плотно закрыв на щеколду дверь в ванную комнату. Спускаясь по лестнице спустя сорок минут, он застала на кухне все семейство безликих, в том числе и Кабадатха. — Здравствуй, Мейко. — сказал он, гладя девушку по волосам. — Я привез твои вещи. Все там.       Девушка тут же ринулась в гостиную, где на диване обнаружила громоздкий чемодан и свой черный рюкзак. Все пины и значки были на месте, старый брелок с Готик Хеллоу Китти все так же качался на цепочке. Из рюкзака она достала и прижала к сердцу сменный черный худи, вдохнула запах вещи и отложила ее в сторону. Оттуда же она достала свой скетчбук и пенал с письменными принадлежностями, косметичку с дешёвой черной косметикой, пара запасных носков и маленькую коробочку из-под ювелирного украшения. Последнее она незаметно запихнула поглубже, чтобы никто не смог найти эту вещь, взяла в охапку все и понесла к себе наверх. — Спасибо, я уж думала, что мне не отдадут его. — сказала она безликим, когда вновь вошла на кухню. Сплендор тут же всунул ей в руку тарелку с завтраком. — На самом деле они не хотели его отдавать, по крайней мере не с таким набором вещей. — весело сказал Кабадатх. — Они нашли там… кое-что интересное. — Это самое?.. — спросила Мейко почти шепотом. Безликий мужчина кротко кивнул, и девушка нахмурилась, оглядев братьев, которые с интересом прислушивались к разговору. — Кстати… я насчет той картины, которая заколдованная. Я нашла ее вчера на чердаке. — Надо было сразу ее выкинуть… — прошипел Слендер, и его кулаки сжались, на кистях выступили вены. Сплендор боязливо заозирался, в Трендер вовсе предпочел незамедлительно покинуть кухню. Девушка слышала с какой силой хлопнула наверху дверь его комнаты. Мейко прикусила губу, но не отступила, наоборот взглянула прямо в безликий овал лица старшего брата. — Зачем она тебе? — Кто эти девушки? — Это тебя не касается. — Мне кажется, что касается. Я тоже тут живу… — Это все ты виноват! — Слендермен обернулся к своему отцу. — Все ты… — Я?! — воскликнул тот. — Я виноват в твоем отношении к людям? — Ты виноват, из-за тебя они все умерли!       Кабадатх хотел было что-то сказать, но одернул себя и замолчал. Молча кивнул и ушел из дома быстрым шагом, грозно стуча тростью по полу. Слендер сжал деревянную столешницу так, что она треснула, и Мейко вскрикнула. Она поспешила отнять его руку, чтобы он не поранился, а после неловко обняла старшего. Тот встал, как вкопанный, не зная даже, как ему реагировать на такой жест нежности. — Простите… — пропищала она. — Я не хотела вас ссорить, я лишь хотела добиться правды от вас. Я думала, что я могу знать, я думала, что я смогу стать частью вашей семьи. — Какой там, семьи. — Слендер попытался ласково погладить девушку по спине, но движения вышли грубыми и резковатыми. Он поднял взгляд на двоих младших братьев, Сплендора и Оффендера. Их лица выражали смесь неуверенности и крайнего удивления. Она все-таки умудрилась спросить о том полотне у Слендермена, напомнить ему о чем-то чрезвычайно ужасном, происходившем в его жизни когда-либо. — Этот дурдом ты называешь семьей? — Брось, родственников не выбирают. — Мейко сильнее сжала безликого в своих объятиях. — Я понимаю… не выбирают. — Не могу поверить, что ты все же спросила это. — Оффендер с грустной улыбкой отхлебнул кофе из кружки. — Вот у кого тут стальные нервы и яйца. Я удивлен, что она еще жива. — Ты предлагаешь ее за это освежевать, запечь с овощами в плите, из сосков сделать запонки, а остатки повесить у себя в спальне над кроватью? — Слендер тихо засмеялся, хрипло и неуверенно, но по-настоящему. Мей передернуло бы с его слов, если бы она не услышала эту эмоцию именно от него, депрессивного одинокого монстра, который привык яростно убивать таких, как она. Казалось бы, еще немного и она сама улыбнется. — Слишком большая честь для нее — висеть у тебя над кроватью. — Оффендер допил кофе. — Ну, я на охоту. Не скучайте. — и он удалился своим привычным способом, то есть телепортировался. — Вы так мило обнимаетесь. — изрек Сплендор после того, как до девушки донесся звук фотоаппарата. Мейко оттолкнула Слендера от себя и грозно взглянула на Сплендора. Тот довольно рассматривал снимок на экране своего фотоаппарата. Девушка повернулась к старшему брату, но тот лишь пожал плечами. Мейко закатила глаза и вновь повернулась к младшему. — Кстати, чего такого нашли в твоем рюкзаке? — А все вам расскажи, когда сами молчите в тряпочку. Что же… в таком случае счастливо оставаться. — недовольно изрекла она и поднялась к себе. Там она снова достала злосчастную картину и, поддавшись чувствам, долбанула ее об пол с такой силы, что на раме образовалась вмятина. Мейко прошлась пальцами по ней, и та выпрямилась, словно по волшебству. Хотя, по сути, так оно и было. Девушка достала из своего рюкзака канцелярский нож и попыталась сделать небольшой надрез на самом полотне, но у нее ничего не вышло. Сначала она подумала, что это нож тупой, и попробовала слегка подстругать свой ноготь на большом пальце, но лезвие с необычайной легкостью прошлось по ногтевой пластине.       Тут девушка услышала робкий стук в дверь. — Заходи! — крикнула она и снова обратила внимание на полотно. — Все с ней возишься? — Сплендор подошел и сел на пол рядом с Мейко. — Я хотел спросить про ту вещь, которую нашли у тебя. Что это? Ты можешь мне доверять, правда. — Ну… честно говоря я не очень тебе верю, да и мне не хочется даже упоминать об этом. Ты начнешь меня упрекать, ты начнешь думать, что я ненормальная, или того хуже. Поэтому нет, я не покажу. — Ну, как хочешь. Я не буду принуждать. — безликий улыбнулся и оперся спиной о кровать, все еще сидя на полу. — Почему твои руки забинтованы? — вдруг спросила Мейко. — Там ожоги, и они смотрятся просто отвратительно. — весело ответил он, рассматривая одну ладонь. — Но ведь наверняка тяжело каждый раз бинтовать обе руки? Покажи мне, и, может быть, я раскрою свой секрет.       Тяжело вздохнув, безликий начал медленно распускать повязку на одной руке, а потом и на другой. Как оказалось, никаких шрамов на них не было, но обе руки оказались черными, словно уголь. Его ладони были с длинными пальцами и когтями, и, если честно, Мейко считала это очень красивым и эстетичным. Она взяла его руку в свою и накрыла другой рукой. Она не знала, как это вышло, но не хотела его спрашивать, да и оно было не нужно. Мейко взглянула на Сплендора, а он с улыбкой на нее. — Когда же ты мне улыбнешься? — мечтательно спросил он, гладя ее по щеке. Девушка дёрнулась и отстранилась. — Не надо… — Что? Но почему? — он попытался взять ее за руку. — Я сказала не надо! — получилось слегка повысить голос, и безликий резко одернул руку, как от горячего. Девушка вдруг почувствовала вину, все же Сплендор был очень милым и заботливым малым. — Прости, я не хотела на тебя кричать. И обидеть тоже не хотела. Дело не в том, что ты мне неприятен, нет… — Да ладно, не оправдывайся, я все понимаю. — он сказал это с такой горечью, что Мейко сильно захотелось плакать. Она попыталась остановить поток слез, но когда глаза полностью покрыла жидкая пелена, глаза сами по себе моргнули и слезы потоком хлынули по щекам. Девушка опустила голову, и соленые капли попали на картину. Девушка поспешила убрать картину в шкаф, надеясь, что мужчина не заметил, как она плачет. Ей было очень жаль его, она ненавидела сейчас себя за то, что так обидела практически единственного близкого ей в этом доме. Снова. То чувство ужасной безысходности. По твоей вине от тебя ушел тот, кого ты так сильно любил, на кого надеялся как ни на кого другого.       Рука сильно сжала полы длинной толстовки, а зубы до крови сжали нижнюю губу, чтобы не издать никаких звуков, которые могли бы выдать ее эмоциональное состояние. Но все же резкие подергивания плечами она унять не смогла, и Сплендор поднялся со своего места и обнял девушку со спины. Она повернулась и уткнулась лицом в его пиджак в горошек, схватила черную ткань обеими руками и разрыдалась. Сыграла и ситуация, произошедшая минуту назад, и все то, что пришлось пережить малышке за последний год. Никто не знал, что именно, но это терзало ее в течении многих месяцев без возможности забыть и отпустить. Черная когтистая рука легла на голову Мейко, зарываясь в ее волосы. — Ну что же ты. Я хотел, чтобы ты улыбалась мне, а не плакала. — безликий сел перед ней на корточки и вытер ей глаза рукавом. Рыдания прекратились, но слезы все еще продолжали обильно капать на ее кофту. — Ты ввела меня в ступор, Мейко. Вот что мне сейчас делать? Как тебя успокоить? — Я никак не могу понять… — заикаясь, проговорила она. — Что ты делаешь?.. — Я просто хочу быть рядом, ладно? — Сплендор аккуратно привлек девушку к себе и обнял, на этот раз объятия были совершенно иные, не такие, как раньше. Нежными, такими теплыми и родными. Когда мужчина решил отстраниться, Мейко не дала ему этого сделать, и он с удовольствием продолжил обнимать ее. — Врешь… — она потерлась щекой о его плечо. — Все вы когда-либо бросаете меня. — Пусть будет так, как скажешь. Но сейчас… я не буду этого делать. Ну, а ты, кажется, мне что-то обещала, не так ли? — Мейко отстранилась, вытирая руками мокрые глаза, и кивнула. Затем извлекла из рюкзака ту самую маленькую коробочку и робко протянула мужчине, потупив взгляд. Сплендор принял коробочку и открыл крышку. В ту же секунду его рука разжалась, и эта крышечка бесшумно упала на ковер. Он извлек из коробки кое-что маленькое и блестящее и поднес к лицу, чтобы лучше разглядеть. — Это… оно самое. То, что ты подумал. — тихо сказала Мейко, отходя от него и садясь на кровать. — Лезвие? — действительно, безликий аккуратно держал в руке лезвие для старых бритв. «Спутник» — говорила надпись на металле. Опустив взгляд, безликий обнаружил в коробочке еще пачку подобных лезвий, упакованных в бумажные конвертики. Сначала он откровенно не понимал, в чем дело, но потом осознание медленно пришло к нему. Он поднял испуганный взгляд на девушку, поднял крышку и коробочку спрятал в карман брюк. Потом обреченно закрыл глаза, снова открыл и сел рядом с Мей. — Возможно, тебя уже начинает это бесить, но я не могу оставить тебя в таком положении. — Все хорошо. По крайней мере сейчас. На самом деле я рада, что ты сейчас со мной. Не то что все другие, считают что мне лучше одной. — В этом все дело? — Практически да. Мне действительно нужно, чтобы кто-нибудь всегда был со мной. — честно сказала Мейко. — Все они такие умные, знатоки. Отправили меня к врачу и думают, что он вылечит меня. Это так глупо, и так ужасно. А я лишь хотела чувствовать чье-то тепло рядом со мной. Я была такой одинокой… — Ох, только не надо… — Сплендор заметил, что Мей опять собирается расплакаться. Он обнял ее за плечо, но девушка упала головой на его колени. Она свернулась калачиком и просто лежала в таком положении. Она попросила снова погладить ее волосы, и мужчина принялся то перебирать пряди, то почесывать ее голову, словно котенку. — Можешь показать шрамы? — Ну, ладно. Странно, что ты не заметил. — она встала и подняла длинную толстовку, обнажая свои ляжки, на которых красовались параллельные темные полосы от колена до паха. На второй ляжке было также. Безликий провел рукой по ее ноге, и она вздрогнула. — Щекотно. — Они ведь не останутся? — Я не знаю. Может, заживут. — Знаешь, помнишь я говорил, что у некоторых безликих лечебная слюна? — вдруг спросил он. — Ты хочешь, чтобы я… то есть ты… ну… — Мейко резко покраснела и прикрыла руками лицо. — Ой, что это я… Как-то странно. — Ты серьезно? — Сплендор засмеялся. — Я же уже видел тебя голой пару дней назад. — Ну, если тебе не трудно… — Если ты больше не будешь резать себя. — Сплендор посадил ее на кровать, а сам сел перед ней на пол, взял в руки одну ногу и слегка поцеловал, оставив мокрый след. Шрамы на том месте стали значительно светлее, безликий продолжил. Он провел длинным черным языком по всей поверхности раненой кожи, и посмотрел на девушку. Та полусидела на кровати, закусив губу. Сплендор выгнул одну бровь. Когда посветлели отметины на одной ноге, он аккуратно взял другую и жадно поцеловал, с характерным чмоком. Мейко шумно вдохнула, но тут же замерла. Сплендор хмыкнул. — Вот это звуки, мне аж неловко стало. — Прости… просто это так странно выглядит. И неприятно, поэтому давай быстрее. — Неприятно, говоришь?.. Ну ладно. — он смачно лизнул всю поверхность кожи, подождал пару мгновений пока шрамы побелеют, и вытер свою слюну рукавом. — Так ты специально растягивал процесс? — девушка нахмурилась. — А чтоб неповадно было. — Спленди весело улыбнулся, вставая с пола и отряхивая брюки. — Я заберу у тебя твое добро. — он похлопал рукой по своему карману. Мейко сложила руки на груди и показала монстру язык. Тот показал ей язык в ответ, игриво проведя им по губе. — Кстати. Очень странно, что ты так сблизилась с нами, особенно со Сленди. Он необычайно терпелив по отношению к тебе. Это похвально. — Спасибо. Думаю, дело в том, что я всегда искренна и говорю то, что думаю. И все же… я узнаю секрет этой картины, чего бы мне это не стоило. — она гордо вскинула голову, и Сплендор рассмеялся. — А чего ты смеешься-то?.. Ах, к черту тебя. Я, пожалуй, посмотрю, что в этом чемодане.       Мейко сначала достала свой мобильник, между прочим, из рюкзака. Как и ожидалось, сеть тут не ловила, но девушка смогла включить музыку. Она вытащила чемодан в центр комнаты и открыла крышку. Сразу ей в лицо ударило обилие цветов, и это было отнюдь не одежда, а комплекты кружевного белья самых разных фасонов. Мей вытащила один бюстгальтер молочного цвета и начала рассматривать и щупать его. — Черт, в них же неудобно ходить. — Боюсь, оно не для того, чтобы носить, а для того, чтобы снимать. — Сплендор с интересом достал черный с многочисленными веревочками, ленточками и застежками. — Хотя это будет сложно даже снимать.       Мейко взглянула на модель, которую держал Сплендор, и оценила его по достоинству. Он был черный, сложного кроя и с шипами в виде украшений. Откинув в сторону кучу нижнего белья, она достала полосатый оверсайз свитер. Похоже, все же ее мольбы были услышаны. В чемодане она также обнаружила пару штанов, футболок и… мини-юбки. Теннисные клетчатые юбочки. — Отлично. — проговорила она. — Самая бесполезная вещь. — Лучше, чем в трусах ходить. — безликий улыбнулся. — Ладно, я пойду, наверное. Сегодня моя очередь готовить обед. Спускайся через полтора часа, ладно? — Угу. — Мейко кивнула, провожая Сплендора взглядом. Когда он ушел, девушка закрыла свою дверь на замок изнутри и принялась примерять то, что ей любезно подарили. И начала она, пожалуй, с комплектов нижнего белья.