Учитель и ученик.

Руки Мустаева лежали на учительском столе. Саша смотрел на них так внимательно, вглядываясь в каждую вену, что немного выпирала. Эти здоровенные ладони.. Анисимова аж передёрнуло, как только он представил, как эти сильные руки держутся за его плечи, талию.. —"Стоп! О чём я блять думаю?!"— Подумал про себя Кикир, не отрывая взгляда от своего нового учителя. Конечно, это не прошло бесследно. Даня почти сразу понял, что что-то не так. Оглянув на секунду мальчишку, учитель отрыл глаза чуть пошире, немного кашлянув, чтобы "разбудить" парня. Саша поднял свои глаза на Мустаева, и тому увиделись его зрачки.. Чёрт возьми, они были такие большие, как-будто мальчишка объебался какими-то наркотиками, но не тут дело. Учитель чуть нахмурил брови, смотрев на Анисимова. —Имя и фамилию вашу, пожалуйста. Обратился к тому Даня, открывая классный журнал. Саша вновь встрепенулся. Бешенный заряд адреналина ощутился по всему телу бедного мальчика, который впервые испытывал такие эмоции. —А..Анисимов. Александр. Чуть слышно проговорил Сашка, отводя взгляд. Мустаев ещё раз посмотрел на встревоженного ученика, будто что-то понимая. Тихо вздохнув, он что-то записал в классный журнал, закрыв его, после чего продолжил урок. Тело Александра сейчас просто молило о пощаде. Парень был готов отдастся своему учителю уже тут, уже перед всеми. У него уже не возникало и вопросов о том, что он готов лечь под взрослого мужика, под учителя английского. Он просто хотел восполнить ту пустоту, что сейчас в нём находится. Анисимов весь горит. Горит со стыда, с бешенного возбуждения. Он съедает Даню глазами, и тот конечно же не может не ощутить всё это бешенное давление, которое сейчас давит не него, и которого чудом не замечают одноклассники Саши. Вдруг Александр заметил, что что-то не так. Совсем не так. Не по плану. Кикир вновь ощутил весь этот огонь в штанах. Казалось, что от возбуждения, парень и правда умрёт. Вот так вот сильно он возбудился на своего блять учителя. Всё пылает, кровь закипает, руки начинают трястись, а штаны, кажется, сейчас порвутся. Надо же ему было одевать узкие джинсы.