Ты мне снишься

Pov Hero Вместо того, чтобы спокойно спать в своей кровати, пусть и с ненавистным Кайлом напротив, я торчу в новом «загородном клубе», продавая остатки кокаина. Я оделся, как выразился Рашад, неподобающе, но мне так наплевать. Главное, что мне комфортно и тепло, а расхаживать в костюме по этому заведению у меня нет никакого желания. К тому же, не свете нет ничего удобнее спортивок и худи. Новые посетители заведения весьма странно и пренебрежительно смотрят на меня, оглядывая с головы до пят. Да, возможно охранники выглядят презентабельнее меня, но и смотреть на меня свысока, как на кусок дерьма, не стоит, только из-за того, что я стою в шапке и толстовке, а не в костюме или униформе. Я, как и всегда, провожаю клиентов до их игральных столов и ухожу на своё привычное место обитания — за стойку, и жду местных любителей двинуть дорожку по носу, чтобы выполнять свою основную работу, из-за которой я и торчу здесь. Господи, как же меня все достало, а это всего-навсего первый день. Надеюсь только на то, что «подработка» будет только по выходным, иначе вечный недосып мне обеспечен. К тому же, я не вижу смысла тащиться за город, если в центре Лондона есть точно такое же здание с идентичным интерьером, и уверен, с точно таким же коксом. — Привет, мне сказали, что к тебе можно обратиться за…товаром. — женский голос проникает в мой разум, отвлекая от навязчивых мыслей, которые заполонили мой разум. — Ага. — пофигистично мычу я, даже не удосужившись посмотреть на, только что подошедшую, девушку. Она молчит, ничего не говоря, но краем глаза я вижу, что она все ещё стоит на том же месте, и нехотя, я поднимаю на неё свой взгляд. — Я весь во внимании. — с натянутой улыбкой произношу я, чем, кажется, ещё больше ее пугаю. — С-сколько это будет стоить? — она бегает глазами по моему лицу, безумно волнуясь. — Что с тобой? — я хмурю брови, начиная разглядывать девушку. Симпатичное личико, обрамлённое завитыми каштановыми волосами, тонкая шея, и нереально огромный вырез на внушительном бюсте. Я невольно задерживаю своё внимание на ее груди, сглатывая. В голову сразу же лезут непристойные мысли и животные инстинкты рвутся наружу, ведь секса у меня не было почти неделю. Я несколько раз моргаю, и выдыхаю, пытаясь думать о чем-то другом. — Я в порядке. — она теребит свои пальцы, явно нервничая. — Так сколько? — Сотню за грамм. — хрипло произношу я, всеми силами стараясь не опускать взгляд на ее грудь. Впервые за долгое время я решил продать порошок по той цене, по которой должен, а не в три-пять раз дороже, как я это делаю обычно. Хотя, даже сто долларов — это заоблачно высокая цена. Она тянется за своей сумочкой, которую положила на стул, видимо для того, чтобы достать деньги. — Не здесь. — резко произношу я, потирая рукой бритый затылок. До сих пор не могу привыкнуть, что сбрил все свои волосы. — А где? — Через пять минут в туалете. — Что? — пищит она, выпучив свои глаза. — Боже, да успокойся ты. — я закатываю глаза. — Не ты первая, не ты последняя. Если ты меня боишься, можешь подружку взять с собой или парня, я не знаю. Мне пофиг. — Л-ладно, я все поняла. — она кивает и уходит в другой зал, забрав с собой сумку. Я даже вспомнить не могу, чтобы хоть раз за пару недель работы в казино кто-то подходил ко мне с таким странным и непонятным настроем, сомневаясь в том, что он вообще делает. Да, некоторые личности дрожали, но от предвкушения или ломки, а она как будто боится. Перевожу взгляд на настенные часы, которые показывают, что уже почти четыре часа утра, а я жутко хочу спать. Стягивая с себя шапку, и пихаю ее в карман штанов, ибо мне стало жарко. Ещё немного посидев на месте, я вижу, что заходят новые гости, я встречаю их и довожу до покерных столов, и, не возвращаясь назад, сразу же иду в уборную. Постучав в дубовую дверь, и не услышав никаких возражений, я вхожу. Сразу же замечаю девушку, которая сидит на небольшом кожаном диванчике, скрепив руки в замок и нервно покусывает губу. Я запираю дверь на защелку, подойдя ближе к ней. — Хей, с тобой точно все в порядке? — я говорю достаточно тихо и кладу руку на ее оголенное плечо, но она резко дергается, и вскакивает с дивана. — Д-да, ты же принёс? — она лезет в свой клатч за деньгами. — Конечно. — я достаю из кармана пластмассовый пакетик с белым рассыпчатым содержимым. Она протягивает мне купюру, я же отдаю ей зип-лок. Девушка заправляет свои волосы за уши, потирая кожу на шее. В 10 из 10 случаев мне все равно на тех, кто употребляет, но всегда есть исключения. — Скажи честно, ты же не пробовала раньше, я прав? — я облокачиваюсь на тумбу рядом с раковиной, становясь пообок от неё. Она мимолетно стрельнула на меня своими глазами, а потом вновь отвела взгляд, доставая кредитку и телефон. — Значит, я прав. — отвечаю сам же на свой вопрос. — И зачем же? — Какое тебе дело? — Работа скучная, знаешь ли, захотелось общения. Девушка в ответ лишь цокает, распаковывая пакетик и высыпая часть содержимого на экран мобильника, делая несколько ровных дорог с помощью кредитной карточки. — Я все ещё жду ответа на свой вопрос. — я скрещиваю руки на грудной клетке, устало закрывая глаза. — Не думала, что барыги… — Во-первых, я не барыга, они в подворотнях крэк бомжам продают. — я перебиваю ее. — Во-вторых, если ты думаешь, что мне самому нравится то, что я делаю, то глубоко ошибаешься. — Хорошо-хорошо, не барыга, я просто хотела сказать, что ты заноза. — она усмехается, доставая двадцатку из кошелька. Я сразу же вспоминаю, как Ребекка так называла меня в начале нашего общения, и какое-то непонятное тепло разливается по телу, сопровождая все это мурашками. Почему это вообще со мной происходит из-за одного гребаного слова, которое просто напомнило о ней. Какой-то кошмар наяву. — У меня есть парень. — Поздравляю, у меня парня нет. — Сочувствую. — девушка улыбается, смотря на меня. — Сам убиваюсь от этой пустоты внутри себя, ведь порой так хочется почувствовать крепкое мужское плечо рядом с собой. — я театрально кладу руку к сердцу, а на лице корчу гримасу обиды. — А ты забавный. — она склоняет голову на бок. — Так вот, мой парень…он…зависимый, и Томас очень много раз уговаривал меня начать нюхать вместе с ним, но я всегда отказывалась, он из-за этого психовал, мы ссорились и он уезжал к тем, кто не против, так сказать, повеселиться. Вчера мы опять поругались очень сильно, когда он предложил, но я опять сказала нет. А сюда я приехала с подругой, очень долго думала, и решила, что, возможно, мне стоит это сделать, может тогда мне удастся сохранить наши отношения. От всего услышанного мои брови тут же ползут вверх, а глаза, кажется, выйдут из орбит. — Извини конечно, но ты совсем дура? — резко кидаю я, разозлившись. — Из-за какого-то никчёмного парня, ты хочешь пустить свою жизнь по пиз… ну ты поняла. — Я его люблю, тебе не понять. — она мотает головой из стороны в сторону, наклоняясь к телефону, поднеся скрученную купюру к ноздре. Увидев, что она собирается сделать, я срываюсь с места, и хватаю ее телефон, стряхивая весь наркотик в раковину, и включаю воду, чтобы все смылось, беру пакетик, высыпая все остатки туда же. Девушка ошарашено смотрит на меня, открыв рот. — Ты больной? — Скажи спасибо. — я сжимаю свои кулаки, делая несколько вдохов и выдохов, чтобы хоть как-то успокоиться. — Это не трава, это, мать его, синтетика, у тебя зависимость начнётся на физическом уровне. — Он же меня бросит, как ты не понимаешь?! — слёзы начинают скапливаться в уголках ее глаз. — Это будет самый лучший расклад событий. Он тебя не любит, если хочет подсадить на химию только потому, что ему кайф одному ловить не прикольно. Я не против, когда люди употребляют по собственной воле, хотят забыться, но ради, блять, какого-то парня, чтобы угодить ему? Я бы никогда в жизни не позволил близкому мне человеку подсесть, и сделал бы все что угодно, чтобы этого не произошло. По тебе видно, что ты этого не хочешь, не будь идиоткой. Может, я сейчас слишком груб, но лучше сказать правду в лоб, чем потом видеть, как человек загибается. Она начинает плакать, взявшись за голову, а я стою в стороне, не зная, что делать. — Ты сказала, что ты тут с подругой, так? За каким она столом и как ее зовут? Я ее приведу. — спрашиваю я, так как успокаивать сам уж точно не хочу, обнимать постороннюю девушку и утешать ее, сто процентов не входит в мои планы. — К-Кейси, пятый зал. — заплаканным голосом отвечает она, и я мгновенно покидаю туалет, направляясь в самый дальний, от уборной, зал.

***

Я еле как нашел эту Кейси, потому что помимо нее, в помещении находилось человек 50-60, а конкретный стол или номер автомата она не уточнила. Из всей этой кучи людей почти половина — девушки, и мне пришлось подойти к нескольким, пока я не нашёл нужную. Я все ей объяснил и сказал почти тоже самое, что и до этого её подруге, только в ещё более грубой форме, чтобы до неё точно дошло, и она адекватно и спокойно поговорила с ней. Практически дойдя до своей стойки, меня остановил один из крупье и сказал, чтобы я шел к Рашаду немедленно, ведь он меня ищет уже около десяти минут. Я рассчитываю только на одно, что он отпустит меня домой, на улице уже светает, а мои веки тяжелеют с каждой минутой. Как обычно, без стука, захожу в его кабинет, с крупицей надежды на то, что на этот раз ему никто не будет сосать под столом. Он стоит у стеллажа с папками, в которых лежат документы, и разговаривает с кем-то по телефону. Кому не спится в пять утра? Но потом я не понимаю, что ни черта не понимаю, как бы тупо это не звучало, ведь он говорит на каком-то своём языке, скорее всего, это арабский. Я сажусь в кресло, и мои глаза невольно закрываются, а моя голова все больше откидывается назад и я чувствую, как начинаю засыпать. — Хирооо. — я слышу щелканье пальцев и протяжный бас, который ударяется о стены. — Подъем. С трудом разлепляю веки, и щурюсь несколько десятков секунд от света. Даже не заметил, как задремал, настолько я устал. — Я слушаю, зачем ты меня позвал? — сонно мычу я, потирая глаза. — Сначала скажи мне, где ты шлялся. — Продавал товар. — Полчаса? — К каждому клиенту нужен определенный подход, знаешь ли. — И что ты имеешь ввиду под «определенным подходом»? Я посмотрел по камерам, что к тебе подошла молодая девка. А потом ты слишком долго находился с ней в туалете. Я лишь цокаю и закатываю глаза в ответ, понимая, к чему он клонит. — Выражусь яснее, сынок. — меня передергивает от последнего слова, и я стискиваю челюсть до боли. — Ещё раз будешь трахать кого-нибудь на рабочем месте, у тебя начнутся неприятности. Поверь мне, если я что-то говорю, то потом обязательно делаю. Не собираюсь перед ним оправдываться, унижаться, пусть думает, что хочет, мне совершенно насрать. — Ты только для этого меня позвал? Отчитать за секс на рабочем месте? — Конечно нет, малой. — он мерзко и надменно усмехается. — Я все понимаю, подружка, по которой ты так сохнешь, дает не тебе, а твоему братику. Вдох-выдох, Хиро. Спокойно. Он просто тебя провоцирует. Просто. Тебя. Провоцирует. — Ладно. — он отпивает воду из стакана. — Перейдём к делу. Ты же помнишь, что я собирался вводить новый наркотик на рынок. — Да. — Мы уже проверили малую дозировку на торчках, но этого недостаточно, нужен крепкий, молодой, здоровый организм без зависимости. — На что ты намекаешь? — Я не намекаю, а ставлю перед фактом. К концу недели, скорее всего, в пятницу, наркотик будет протестирован на 5 парнях из вашей школы, которые до этого не употребляли никаких синтетических веществ. — Ты конченный? — я не сдерживаюсь, вскочив с места, опираясь руками на стол. — Это живые люди, а не подопытные крысы. — Это издержки, Хиро. — он заводит руки за голову, сидя в максимально расслабленной позе. — Можешь расслабить булки, твоих несчастных друзьяшек я трогать не буду. — Сути дела не меняет, не важно, друзья или не друзья, в первую очередь — это люди. Рашад, неужели в тебе нет ни капли человечности? — я хмурю брови. — Я тебя просто ввожу в курс дела, а не спрашиваю разрешения, малой. Если ты хоть кому-то расскажешь, то больно будет тем, кто тебе дорог, раз тебе себя не жалко. — он подмигивает. — Как ты собираешься им дать наркотик? — я тру лоб, так как моя голова не на шутку разболелась. — Сынок, лучше присядь. — мужчина начинает посмеиваться. — Может водички? Выглядишь неважно. — Говори, мать твою. — Хиро, я не всегда такой добрый, сколько раз тебя просить, чтобы ты следил за языком? То, что тебе надают, ты не боишься, я уже понял, но вот твоя девочка с братиком такие незащищенные… — Все-все, хватит. — я останавливаю его, не дав договорить. — Наркотик будет в десерте. — Что? В смысле? — У вас будет не шведский стол, а все строго и по правилам. У каждого человека своё место за столом, все стулья подписаны, а на входе висит план рассадки учеников, и когда вы будете приходить на завтраки, обеды и ужины, еда уже будет стоять, соответсвенно, пирожные с сюрпризом попадут в нужные руки. — Звучит не обнадеживающе. Мне нужно больше конкретики. — Будет пять эклеров: фисташковые с помадкой сверху зелёного цвета, все остальные будут шоколадные и малиновые. Зелёный эклер — с наркотиком внутри, доза рассчитана на мужской организм массой тела около девяноста килограмм. — А что будет, если его съест девочка, которая, предположим, весит в два раза меньше. — Если ее не успеют откачать, то она умрет от передозировки. — Ты псих, Рашад. — хочу запустить руку в волосы, и только потом понимаю, что у меня их нет, и в итоге поглаживаю свои колючки. — А если что-то пойдёт не так? Если кто-то поменяется твоими долбанными эклерами? Если их поставят не на тот стол? Кто-то захочет шоколадный, а девочка, наоборот, фисташковый? Ты, блять, издеваешься. — Хорош паниковать, малой. Если ты хоть одним глазом в пятницу поведёшь, я тебя придушу, все должно пройти идеально, я не для этого столько бабок в эту школу вбухал. Если ты будешь вести себя, как придурок, то я сначала придушу твою Ребекку на твоих же глазах, а потом и до остальных друзей доберусь, а тебя трогать не буду. Будешь жить и мучаться, что они умерли из-за тебя, усёк? Сидишь тихо-смирно и наблюдаешь, как все лопают пироженки, Хиро. — Почему именно я? Почему ты ко мне прицепился? — я повышаю свой голос, не в силах сдерживать эмоции. — Поймешь со временем, сынок. Спокойно. Хиро. Спокойно. — Кстати, ты теперь не один, с этого дня у тебя появился напарник. Он будет продавать в школе, так же будет следить за тобой, так что теперь ты полностью под контролем, шкет. — Ммм, как весело, и кто же это? — Сейчас сам увидишь. Я слышу звук открывающийся двери и шаги позади себя, оборачиваюсь, и просто теряю дар речи. Это, мать твою, Кайл, которого я ненавижу всеми фибрами своей души. — Привет, бро. — он довольно ухмыляется, просто светясь от счастья. — Пожмём руки, напарник? — Иди в зад, бро. — я со всем ядом, что есть во мне, проговариваю последнее слово, и мне становится тошно от того, что я когда-то доверял этому человеку и считал его лучшим другом. — Хиро, ты теперь спокойно можешь уходить по ночам и у твоего соседа по комнате не возникнет никаких вопросов, куда же ты вечно бегаешь. Весь рабочий персонал тоже в курсе. Жаль только, что учителя просто наивные трудовые пчёлки, думают, что они попали в престижный пансионат. — Я буду работать каждый день? Я же сдохну от недосыпа. — возмущаюсь я. — Ты будешь работать тогда, когда я тебе скажу, а спать можешь после уроков, мне вообще все равно, но когда я что-то приказываю, ты должен исполнять. — Да-да, Хиро, к ноге. — Кайл постукивает себя ладонью по бедру, начиная заливаться хохотом, а я резко делаю несколько шагов вперёд, сжимая кулак, уже готовый его ударить. — Тихо всем. — Рашад встаёт и подходит, вставая между нами. — Кайл, я думаю, ты понимаешь, что про ваши дела не должен узнать никто? — Я все прекрасно понимаю, я же не тупой, в отличии от некоторых. — он кивает в мою сторону. Да нет, Кайл, ты самый настоящий идиот, если подписался на это все добровольно. — Хорошо, мальчики. На сегодня вы свободны, охранники у входа на территорию пансионата уже предупреждены. И да, как только кто-то из вас мне понадобится, с вами свяжутся. Хиро, ещё хоть раз, ты припрешься в спортивном, я тебя прибью, честное слово. Ты и так можешь ходить не в униформе, надень свитер, джинсы, да что угодно, но не форму на физру, в конце-то концов, ты гостей встречаешь, можно сказать, лицо заведения. — он осуждающе смотрит на меня. — Самое главное, настраивайтесь на пятницу, все должно пройти, как по маслу. — Есть, босс. — Кайл подставляет руку ко лбу, отдавая честь, а я, кажется, стал презирать и ненавидеть его ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда уж больше. Я первый выхожу из кабинета, не дождавшись своего «напарника», и мимоходом прощаюсь со всеми коллегами, которых я встретил на своём пути к выходу. Мое тело, наконец, оказывается на улице и я вдыхаю свежий воздух полной грудью. Холодный утренний поток воздуха приятно обдаёт лицо, и я закрываю глаза, искренне наслаждаясь, леденящим кожу, ветерком. Но всю идиллию рушит голос Кайла, который выводит меня из омута тишины и умиротворения. — Никогда бы не подумал, что ангелок Хиро, звезда школы, бывший капитан футбольной команды, маменькин любимый мальчик, станет торговать наркотиками. — Никогда бы не подумал, что ты настолько тупой, чтобы радоваться тому, куда мы оба влипли. Я начинаю двигаться вперёд к небольшому лесу, который разделяет нашу школу и здание загородного клуба-казино. — Влипли? Ты дурачок. Это куча легких денег, я уже к концу года и на тачку себе накоплю, девочки в универе попадают. — Сними свои розовые очки, мы в жопе. Мы заходим в лесок, начиная идти, по уже протоптанной, тропинке. — Чувак, я сейчас сделаю кучу бабла и свалю в Америку учиться, ха. И даже не буду зависеть от своих предков. — Ты такой наивный, это просто смешно. Ты либо работаешь на него, либо умираешь. Такие люди не отпускает своих шестёрок никогда, ведь мы уже знаем больше, чем нам дозволено для спокойной жизни. — Хиро, ты просто зануда. Все будет окей, задрал. Мы выходим к воротам школы и нас встречает один из охранников, открывая небольшую дверцу на гигантских воротах вручную, чтобы мы могли бесшумно пройти. Кайл заходит в корпус, а я присаживаюсь на лавочку рядом, понимая, что все намного хуже, чем я себе представлял. Думаю, что я до конца не осознаю, в какое же дерьмо я влип и Рашад точно не договаривает всей правды. Мне нужно срочно с кем-то поговорить. Точнее не с кем-то, а с ней, ведь видеть кого-то ещё я не хочу. Она должна знать, что происходит вокруг и ей доверяю, как никому другому. Я не понимаю, каким образом я понял, что ей можно верить, и Бека меня не предаст. Я…Я просто это чувствую, без слов. Я просто это знаю. Часы на моем запястье показывают полседьмого утра, и я очень надеюсь на то, что она не разозлится моему приходу. Ведь я разбужу ее так рано, в последний выходной день перед учебной неделей. Но я просто сойду с ума, если сейчас с ней не поговорю. Я буквально бегу в здание, мечтая поскорее оказаться на четвёртом этаже, даже не знаю, какая точно у неё комната, но, по-моему, она зашла в последнюю. Быстрыми шагами дохожу до левого крыла, встав перед самой крайней дверью. Около минуты я мнусь у порога, не решаясь войти, будто невидимая сила меня останавливает, но я списываю все это на тупое волнение, если она вдруг мне откажет и пошлёт куда подальше, хотя это просто нереально. Я аккуратно и очень медленно поворачиваю дверную ручку, которая мне поддаётся, свидетельствуя о том, что комната не заперта. Я хочу разбудить Ребекку, а вот ее соседку-новенькую — нет. К тому же, Бека сказала, что она странноватая, а фриками я за ночь насытился по горло. Мой взгляд в первую очередь падает на кровать, где спит девушка с кудрявыми светлыми волосами, и я уже думаю, что пришёл не туда, но потом перевожу взор на противоположную кровать, и мое сердце пропускает удар. Там спокойно посапывает та самая, которую я искал, правда в обнимку с моим полуголым, или полностью голым, братом. К сожалению, нет, скорее, к счастью, под одеялом не видно насколько он оголён. Я чувствую как к моим щекам приливает кровь и лицо буквально начинает гореть, живот скручивает в тугой узел и становится трудно дышать. Единственное, что я сейчас хочу сделать — это ударить кого-нибудь. Жгучая ревность словно испепеляет все внутренние органы, я такого никогда в жизни не чувствовал. Почему-то я наивно думал, что я нужен ей, что я не копия своего брата и его временная замена для нее. Но, нет… Она приходила ко мне, только когда ругалась с ним. Она тянулась ко мне, только когда он ее в очередной раз бросал. Я ей не нужен, не был нужен, и не буду нужен. Она хочет только его и любит только его, а я так, спасательный круг. Жилетка, которая никогда не откажет, если ей хочется поплакать. Не в силах больше находиться в этой комнате, я выхожу, хлопнув дверью, потому что мне уже наплевать на все, я безумно зол, в первую очередь на себя. Несколько раз я ударяю кулаком в стену, когда ухожу подальше от комнаты. На новых обоях теперь следы моей крови, а костяшки опять разбиты, но ссадины, рано или поздно, затянутся. А вот что разбито, и, кажется, больше никогда не заживет — это мое сердце. Видимо, это не Кайл ходит в розовых очках, а я. Раз Ребекка сделала свой выбор, я больше ей не помешаю, прекрасно. Какой же я идиот, жалкий идиот. Почему я вообще думал, что у них с Хардином максимум секс и влечение друг к другу, но каких-то глубоких чувств нет. Правда люди, которые просто трахаются, не спят потом так сладко в обнимку всю ночь. Я наивно полагал, что после проведённого дня вместе между нами что-то продвинулось в лучшую сторону. Но, мать твою, как же я ошибался. Даже представить не мог, что зайдя в комнату, я обнаружу там Хардина, с которым они не встречаются, и никогда не встречались, в добавок ко всему поругались. Видимо, они нашли прекрасный способ помириться. Меня же просто использовали. Неужели я правда недостоин безвозмездных искренних человеческих чувств? Почему все вокруг вытирают об меня ноги? Сука. Я сажусь на подоконник напротив своей комнаты, и запускаю кисти рук в карманы. Я чувствую пакетик, которого там быть не должно, и сразу же достаю руку. Видимо, я случайно утащил его с собой. Перед моими глазами сейчас заветный порошок, при виде которого раньше мои глаза загорались. Это то, что мне сейчас поможет забыться и уйти из реального мира хотя бы на несколько часов и оставить все свои проблемы хоть на мгновение. Я прокручиваю все самые дерьмовые моменты из жизни и мне хочется вопить во все горло от того, как же вокруг все несправедливо. Пальцы машинально распечатывают пакетик, и я высыпаю небольшое количество кокаина на ладонь, находясь словно под гипнозом.