disorder

вмазаться ещё раз было не такой уж и плохой идеей. впрочем, когда ты плотно сидишь на игле, любая идея кажется не такой уж и плохой. — когда нибудь замечал контраст присутствующий в повседневности? — ты нависаешь надо мной с безумным взглядом человека, который только что вколол себе дозу отборного, чистого как первый снег, героина. — взять к примеру высотки тесно соседствующие с зашарпанными пятиэтажками, построенными во времена, когда наши отцы ещё пешком под стол ходили. — а что с ними не так? — всё с ними так. саймон всегда так делает. это даже стало его фишкой. уколется и пиздит о чем только можно. всех это бесит, а мне наоборот — нравится. нравится когда он говорит какую-то ерунду, смысл которой я понимаю только спустя пару недель. нравится когда кайфолом затягивает ремень на моей руке и хлопает по внутренней части сгиба руки, дабы найти покалеченную вонючую вену, и вколоть очередную дозу, облизав перед этим тонкую иглу шприца. нравится когда саймон после очередного похода к матери-настоятельнице смазанно целует меня, через секунду скидывая всё на пару грамм героина, разогретого на видавшей жизнь ложке, и поспешно введенного прямо в вену. «я ведь не педик какой-то там» — или свидания на старых сидениях трамваев. знаешь, такие, непреднамеренные. — когда ты ездишь каждый день по делам в одно и то же время, с одними и теми же людьми, и вдруг замечаешь кого-то, кто тебя очень сильно цепляет. появляется желание видеться всё чаще и чаще, и простые поездки по делам перерастают в немые свидания? — да, именно они. — мы наркоманы, саймон. все наши «поездки по делам» ограничиваются походами по домам с целью что-нибудь спиздить, продать и побыстрей вмазаться. вот и всё. ты замолкаешь. молчишь порядком десяти минут, и на место твоего голоса приходят звуки супружеской ругани где-то сверху, потому что стены здесь пиздец тонкие. я даже слышу как кто-то ссыт, но уже этажом ниже. пока не возвращается твой голос, забирая на себя всё внимание. — нам с тобой невъебенно повезло, товарищ. ты говоришь это, а я ловлю очередную волну эйфории, практически не слушая тебя. концентрируясь на самом голосе, а не на речи. — …«героиновый шик», столько возможностей, даже учитывая что нам посчастливилось родиться в гребной жопе мира… — ммм? — рент, приём! — я решил завязать. — ты решил что? — завязать. ты сука ещё та, и ты это прекрасно знаешь. именно поэтому ты завязываешь вместе со мной. в очередной раз обрываешь многолетнюю дружбу с наркотиками, то ли для того чтобы поддержать меня в этой нелегкой борьбе с зависимостью, то ли чтобы показать как ты легко и непринужденно можешь отказаться от героина, этим самым принизив значимость моих стараний. я вряд ли узнаю по какой именно причине, но скорее всего чтобы обломать мне кайф.

///

ангельский вид и непозволительно длинный язык с круглой таблеткой экстази на нем. кайфолом как блядское произведение искусства, сидит в шумном клубе, залитый розовым неоновым светом из прожектора на стене. зависимость победила и саймон поспешно слился, вернувшись обратно к наркотикам. ему всегда не хватало выдержки и силы духа. так что пока я безуспешно стараюсь справиться со своим пост героиновым либидо, он так горячо и воистину блядски исследует рот какой-то девушки, деля с ней наркотик напополам. я пытаюсь концентрироваться на музыке, играющей в клубе, и неожиданно для себя прихожу к выводу, что дрочка в публичном туалете — не такое постыдное дело, учитывая в каких обстоятельствах я нахожусь. в штанах невыносимо тесно, в голове невыносимо пусто. лишь одна картинка маячит перед глазами: саймон, я и экстази, растворяющееся на наших переплетенных в поцелуе языках. ставлю пиво на стойку и иду дрочить в туалет.

///

кайфолом появился как всегда не вовремя. только я нормально закрылся в кабинке, убедившись что я в случае чего смогу её открыть, а не буду как дурак, весь в поту и сперме, ждать когда, в лучшем случае, кто-то придет мне на помощь; только достал напряженный и откровенно говоря болящий от долгого нахождения «взаперти» в таком состоянии член; только начал водить рукой, растирая выступившую смазку по всей длине, стоя при этом в раскоряку, свободной рукой держась за бачок унитаза, согнув колени и откинувшись слегка назад, как в дверь постучали. — марк, ты там что, дрочишь? — саймон, съеби. — точно дрочишь. — как ты узнал где я? — снизу заглянул и увидел твою голую жопу, онанист херов. я недовольно вздохнул, натянул штаны обратно, и даже не вытерев руку, вышел из своего укрытия. — ты не похож на нормального человека, — сказал ты. — это лучший комплимент который я когда либо слышал, — ответил я, проведя той самой рукой по твоей щеке. — фу блять, рентон. — подглядывать не хорошо.

///

— выбери жизнь, рент-бой. выбери жизнь. мы в очередной раз вмазались и ты снова начал кривлять тот проклятый слоган. — выбери работу. — выбери карьеру. — выбери семью. — и пойди нахуй. саймон поворачивается в мою сторону, всё так же продолжая лежать на полу и даже не вынимая пустой шприц из вены. — мы лишь жалкая точка посреди необъятной вселенной, рыжий. целое нихуя по сравнению с вечностью. я молчу, давая тебе высказаться. это же так гениально, начать думать о смысле жизни, когда ты ловишь приход от героина. но ты вдруг замолкаешь. между нами расстояние максимум в метр, который ты преодолеваешь за считанные секунды, нависая надо мной. — выбери жизнь, сукин сын. расстояние между нами сокращает ещё на пару сантиметров, доходя до критической отметки. — пошёл нахуй. расстояния между нами больше нет. есть лишь короткие поцелуи, будто мы две девственницы, перебравшие с лёгким алкоголем и нечаянно поцеловавшиеся, промазав губами мимо щек друг друга. — ты постоянно говоришь мне это. «марк, выбери жизнь», а сам выбираешь героин. ты смотришь на меня с неким удивлением. — я не выбираю жизнь…я выбираю саймона уильямсона. я выбираю тебя.