***
Эпсилон выглядела ужасно. Покорёженная и помятая… Персептор держал трёх пациентов, отделяя друг от друга ширмой. Омикрон и Скайквейк выглядели хуже, хоть перегонка энергона и очищала корпус. Персептор предложил довольно сомнительную, но интересную затею — перелить энергон Оптимуса этим двоим. Сам Прайм на такое заявление удивился, но ради выздоровления союзников согласился, потому что была некая логика в словах учёного, ведь энергон Праймов способен подстраиваться под любого бота и фемку, делая Оптимуса уникальным реципинетом. И результаты были. Малые, конечно, но были. Состояние Эпсилон было плохое со стороны выздоровления и заживления ран. Нахождение рядом с ней её создателя в лице Бакбрейка придавало ей сил, ведь единая Искра обладала способностью соединяться, образуя энергию, отчего чёрного оттенка автобот не отходил от своей фемочки. И это заставляет Марни улыбаться и верить в лучшее, ведь это самая, что ни на есть настоящая любовь отца к дочери. Дредвинг наконец-то взял управление над десептиконами, немного ужесточив правила в некоторых местах, а также ослабив… тоже в некоторых местах. Политику анархии бомбардировщик отменил сразу, ведь нельзя давать таким, как они ощутить чувство беззакония и вседозволенности — поубивают друг друга. Матриархат в лице Омикрон не нравился самим же десептиконам, которые всё ещё были верны Мегатрону, да ржавеет он с миром. Тоталитарный режим изжил себя, но всё же… Этот вариант для Дредвинга кажется лучшим решением, пока десептиконы сами не успокоятся и не возьмут свои отвратительные характеры под контроль. Он стремился к демократии. Трое из «Лагуны» организовали первую за десятки миллионов лет проверку капсульных хранилищ Колодца Искр, где должно развиваться новое поколение. Нокаут осмотрел все протоформы, развивающиеся после возрождения Кибертрона. Матрица Лидерства издавна считалась источником жизни, но не энергии. И способность вводить первичную программу и создавать Искры для новых ботов все увидели воочию. Протоформы прекрасно себя чувствовали подле ядра Кибертрона, пока ещё не окрепнув, будучи первоначально жидкой, и лишь после нескольких джооров образуя первые отличительные черты корпуса. Не сказать, что гладко и хорошо проходит абсолютно всё. Нет, вовсе нет. Толерантно молчали все, но драки не прекращались. Рэкеры по несколько раз сталкивались с охамевшими десептиконами, будучи довольно темпераментными, что приводило к десяткам междоусобиц между двумя фракциями. Но это какой никакой, но всё же шажочек. Оптимус проводил по несколько собраний и выступал каждый цикл, призывая к миру. Омикрон же пока была в тени, проходя лечение вместе со своим лакеем. И в конечном итоге ведь всё прошло гладко и без потерь… Только вот бэт на её корабле так и не смогли спасти. Но теряя лучшее, они получали большее. И она хочет верить, что это того стоило. Маринетт и Марни взялись за помощь по восстановлению разрушенных городов. В альт-форме предакона куда проще переносить тяжести на крыши, чем строить отдельную лифтовую площадку. Инсектиконы пусть и не могут что-то строить, но находят залежи энергона лучше, чем какой-либо другой механизм. А живительного топлива не хватало, с учётом того, что теперь Кибертрон растит внутри себя новых трансформеров. Помощь в находке шахт здорово облегчила жизнь. И дел было столько, что даже не выдохнуть спокойно, но… Это было всем на руку, чтобы не вспоминать прошлое и относительно мирно реагировать на солдат из другой фракции подле себя. Марни старалась участвовать в самых масштабных сборищах десептиконов и автоботов, чтобы своим эм-полем сбавлять обороты и сглаживать углы — это было предложение Оптимуса, к которому она прислушалась. И это работало… иногда. Иногда же заканчивалось дракой. Удивило саму Марни то самое, что жизненный цикл развития у трансформеров сильно отличается от человеческого. — Значит, вы никогда не были детьми? — спрашивала фемка у Оптимуса, когда им удавалось остаться наедине и поразмыслить. — Нет, мы появляемся сразу на стадии пубертата или же уже как взрослая особь, — отвечал Лидер автоботов, удивившись, что за всё это время никто ей азы развития не рассказал. — Новых трансформеров создаёт Всеискра — центр Кибертрона, и Матрица Лидерства. По отдельности сил у обоих нет, но вместе… Тебе не стоит вдаваться в подробности, Марни. Это сложный процесс, который, если честно, я сам плохо понимаю. — Но ведь есть такие, как Эпсилон, — вспоминает Марни. — Ну, или… ребёнок Омикрон и Мегатронуса. — Да, ты права, — кивает Оптимус. — Это называется Слиянием Искры. Довольно редкий и, как я слышал, болезненный процесс. Но результат в виде новой Искры обеспечен. — Но если будет Искра, то откуда возьмётся тело? — Очень просто — протоформу можно создать, ну или же клонировать, и также перенести Искру в новый корпус, — терпеливо отвечал опытный бот, готовый поделиться любой информацией. — В данном случае — нашем, Кибертрон сам создаёт протоформы подле своего ядра, отдавая каждому из них частичку себя — Искру. Я уверен, что у Омикрон есть готовая протоформа, куда она поместит свою Искру, ведь быть носителем столько тысячелетий… непросто. Да и быть носителем не так просто, ведь он лишается возможности трансформироваться на момент, пока Искра не будет в протоформе. — То есть, Искра образуется внутри носителя после Слияния, а потом просто… хранится там? Не растёт дальше? — Да, просто хранится, пока Искру не перенесут в протоформу. А что? — Ну, — замялась Марни. — Это отличается от беременности. Надо бы привыкнуть, что теперь она не человек да и это у неё получается со временем. Но всё же узнавать, как размножаются трансформеры… Интересно. Немного пугающе, конечно, но как-то Омикрон ведь прожила, а Эпсилон появилась на свет? Значит, не так всё плохо. Эта информация была ей нужна, чтобы быть готовой к новой встрече с Ониксом и Вектором Праймом, которые то тут, то там мелькали в толпе. И Марни… смущалась каждый раз, когда Хранитель Времени появлялся то рядом с Дрифтом, то рядом с Кроссхейрсом, предлагая свою кандидатуру, пихая то первого, то второго, то ещё кого-то третьего со словами: — Он трёхрежимник! Редкий ловелас! — Он был десептиконом, — спокойно замечает Оникс. — Не велика беда. Зато Кроссхейрс меткий, и к тому же учёный! — Он неотёсанный гоблин, — вставляет свои пять копеек Маринетт в моменты их предложения. — Харкается так, будто из тонкой кишки соплю вытряхивает. Лучше уж аниме-тянку, он хоть моется… Иногда. —… Это ужасно смущало, особенно в такие моменты, когда все сидят в общем зале, а двух Праймов никто, кроме Маринетт и Марни не видит. Вопросительные взгляды в сторону сестёр доводят старшую до стадии красноты лицевой. И порой Марни срывается: — Я говорю, что не знаю! Я вам не невеста на выданье! Порой она забывала, что находится на собрании. А осознание приходит, когда десятки пар линз вопросительно на неё смотрят, а Праймы исчезают белой дымкой, подставив серо-бурую фемку. Но к странностям со временем привыкают все. Все, кроме самого Оптимуса. Все, разумеется, радовались его возвращению, но не радовались только двое — Дрифт и Кроссхейрс, которых он отделил от Марни и направил прямиком на все работы разом, а сама фемка не отходила от Оптимуса, став его маленькой тенью. Как считал Прайм, она не очень хорошо влияла на двух конов, которые порой на ровном месте огрызались. А поговорить с Оптимусом не хватало ни смелости, ни времени. И столько забот было на его плечах, что порой Прайм буквально валился с ног после того, как работал циклы напролёт. Марни, хоть и была максимально близка к Лидеру, но даже так не хватало и секунды на приветствие. А когда эта секунда предоставлялась, то для того, чтобы дойти до истины разговора приходилось ворошить прошлое, а иногда и элементарные вещи, чтобы Марни была в курсе. Но даже на неё порой сыпались неприятности. Будучи довольно агрессивными и свободолюбивыми, инсектиконы время от времени нападали на трансформеров, не без их собственной вины, разумеется. Любой шум в виде смеха или обычный тычок пальцем в их сторону выводили из себя кибержуков, набрасываясь в тот же миг. Само собой от приказного тона Марни все тут же отлетали, в смирении опуская головы, но всё же нагоняи получала. Словесные. И то от Ультра Магнуса, который… Ну, вы сами знаете. Пару слов, что её способность требует жесткости и ответственности, после чего Марни согласно кивает, извиняясь, и… Всё. Ни у кого, всё равно, не хватило бы наглости повышать голос и тем более поднимать руку. Особенно у Ультра Магнуса. И приходилось Марни проводить время с инсектиконами почаще. Ей, честно говоря, это и самой нравилось, так как эти существа хоть и были агрессивны к окружающим, но к Королеве роя относились смиренно, грея своим теплом и делясь самым важным — переваренным энергоновым соком. Мерзость такая… Но приходилось и эту гадость пить. И после оффлайна возвращаться в мир на поверхность, выбираясь из роя. И повезёт, если Гексапед и другие инсектиконы дадут немного свободного пространства, чтобы побыть одной. Хоть иногда. Со временем и Каон, и Иакон, а также другие города со временем стали восстанавливаться, как атмосферные слои, возвращая небу его первозданный голубовато-фиолетовый оттенок. Здесь, на Кибертроне, по сути никогда не бывает тепло, тем более жарко, как и никогда не бывает светло. Тот ещё райский уголок… Но ураганов и бурь хоть отбавляй. В такие неясные дни приходилось оставаться в рое ещё несколько циклов. Благо, от голода и нехватки энергона ей смерть не грозит. Марни шла по улицам Каона, избегая более населённые кварталы, чтобы не напороться на проблемы. И почти уже выбравшись из мрачных стен, фемка удивилась отсутствию автоботов, которые обычно мелькали то тут, то там. Но всё же беда её никогда стороной не обходила. Застыла. Ей дорогу перегородил десептикон. Огромный… Попытавшись уйти с тропы, фемка уходит в сторону, но тёмно-фиолетвый кон также шагнул в сторону, как скала, которую ей точно не перелезть. Не поднимая головы, Марни снова уходит в сторону, но на этот раз налево, однако десептикон опять же одним лишь шагом перегораживает ей путь. Подняв взгляд, Марни робко отошла назад. Суровый дядька, но с лёгкой улыбкой. — Не так быстро, — протянув манипулятор, тёмно-фиолетовый кон попытался бережно положить широкую ладонь ей на шлем, но фемка испуганно отступила назад. — У меня есть крии. И полез себе в огромный пояс, пытаясь торопливо достать что-то, что он называл «крии», пока Марни готова была потерять сознание от страха, трясясь, как фанера на ветру. Тёмно-фиолетовый кон достаёт кристаллики разных цветов, немного грязные (много грязные, если честно), после чего протянул их серо-бурой фемке. — Возьми. —… Марни от испуга раскрыла ладонь, куда упали несколько мутноватых кристаллов разных цветов. От неловкости фемка опустила антенны, держа перед собой раскрытые ладони вместе, не зная, что делать. И в ответ кон также продолжает смотреть. И почему-то захотелось бежать. — Таблбей, — послышался голос рядом. Фемка готова была кинуться в своего спасителя, даже если эта личность в прошлом убила её. Баррикейд стоял совершенно расслабленно, видимо, узнав и кона, и фемку. Сам Таблбей оборачивается к полисботу, немного нахмурившись. — Чего тебе надо? — Она не спарк, — почти что ухмыльнулся Баррикейд. — Просто мелковатая. Таблбей разочарованно смотрит на Марни, после чего пробурчал под носовой конус. — Скажи ей, что она милая, — слышимым шёпотом говорит кон Баррикейду. — Таблбей говорит, что ты милая, — озвучил просьбу полисбот. В другой ситуации Марни бы сказала, что она слышит и ни капли не глухая, но в этот раз нервно улыбнулась, продолжая держать перед собой раскрытые ладони. И кон уходит. Так ничего и не поняв, фемка посмотрела на эти самые крии. Знать бы ещё, что это такое. — Четверть тысячелетия назад его спарк скончался от нехватки энергона, — озвучил Баррикейд. — Видимо, посчитал тебя новой Искрой. — Понятно… — Промямлила она. — Ты сам как? Баррикейд не ответил, лишь пожал плечевыми сегментами в людской манере, при этом дверцы на спине дрогнули. Развернувшись, кон уже уходил, а Марни… последовала за ним, так как им идти в одну сторону. Странно, а ведь ещё недавно она шугалась от одного позывного, а теперь идёт подле него. Да, всё ещё страшно, ибо аура убийцы от Баррикейда несла за версты. Но будучи эмпатом, Марни не ощущала агрессии к себе, хоть и видно, что кон крайне быстро заводится и раздражителен. После того разговора… Марни чувствовала недомолвку между ними. Всё же они оба теперь в одной лодке, грубо говоря. — Мне… не хватает смелости, — первой заговорила фемка, шагая по правый манипулятор десептикона. — Что мне делать? —… — Я веду себя, как дура, — насупилась Марни. — Смеюсь… Избегаю их. Дурачусь. Я никогда не считала, что дети или брак важны в жизни, но сейчас… Что мне делать? Баррикейд остановился. Взгляд алой оптики был направлен вперёд, а белое кольцо по центру то сужалось, то расширялось, словно он увидел что-то или кого-то. На резкое торможение десептикона Марни удивилась, посмотрев туда же, куда и он. Небольшая толпа, как и ожидаемо в самом оживлённом городе Кибертрона. Ничего особенного, но… Баррикейд отходит от фемки на приличное расстояние, показательно раскрыв ладони. — Дурачься, но не будь дурой, — даёт совет Баррикейд и, замявшись, снова заговорил. — Ты — эмпат, и для других являешься лёгкой добычей. Не испытывай выдержку… голодных десептиконов. И ушёл совершенно другой дорогой. Марни поблагодарила за совет и шёпотом попрощалась. Что это было? Да кто знает. И что он имел ввиду тоже непонятно. Серо-бурая фемка продолжила свой путь, смотря на высокие небоскрёбы, около которых витали несколько сикеров, помогая развесить знаки и сенсорные панели наподобие светофора. Работа всё ещё шла полным ходом, вовлекая всех и вся, акцентируя внимание в первую очередь на восстановлении дорог и аэропутей, чтобы не было столкновений. Заметив несколько фемок и мехов, Марни поспешила незаметно улизнуть, чтобы не привлекать внимание, так как после того, как перед всеми она стала оружием Оптимуса Прайма заинтересованные взгляды липли к спине, что довольно было неприятно. — Не желаете познакомиться? — ухмыльнулся белоснежный мех, стоя спиной к стене и скрестив манипуляторы на честплейте. —… Марни на автомате немного обернулась на обращение, но никак не отреагировала, посчитав, что это очередной дебил со сперматоксикозом, как она обычно говорила про парней на Земле. Но эта ухмылка и задор в ярко-голубых линзах был таким знакомым, что фемка через несколько шагов замедлилась. Так и не оборачиваясь, Марни пыталась вспомнить, где могла видеть кого-то, кто похож на этого белоснежного автобота. И… опа! — Дрифт! — звонко воскликнула Марни, резко обернувшись к улыбающемуся боту. — Ты такой… другой? — Решил сменить цветовую гамму. Как тебе? Марни заценила на все сто. Весь корпус автобота был белый, с наличием конусообразных антенн на висках, отведённых назад, плюс с дополнительными щитками вокруг фейсплейта. На середине объёмной брони красовался алый символ Праймуса. И окантовки вокруг честплейта были красные, как и новые щитки, прикрывающие плечи, предплечья и часть бёдер. И весь его вид был… такой современный, нежели его доспехи Самурая. Марни стояла, разинув рот. Буквально. Как школьница перед своим воздыхателем. И такая реакция льстила самолюбию Дрифта, который плавно подходит к растерянной фемке, аккуратно прикрыв ей рот и приподняв подбородок пальцем. — Классно, — шепчет восторженно серо-бурая фемка и смущённо улыбнулась. — А это… правда ты? Дрифт рассмеялся. Ну, какая она милая, о, Праймус! — Можешь пощупать и потрогать, — улыбнулся довольный собой Дрифт. — А твои хайко? — удивилась Марни. — Я потерял к ним интерес, — признался Дрифт и, взяв шлем фемки двумя ладонями, широко улыбнулся. — У тебя голова маленькая. Не замечал раньше. — Ну… Есть немного, — смутившись, отвечает фемка, после чего квадратные пальцы мечника начинают не сильно давить по фейсу, где у людей обычно расположена щека. — Что ты тут делаешь?.. И что ты делаешь сейчас? — Штаб перенесли. Оптимус хотел нам показать. Ты — со мной. — Х-хорошо… Мне немного больно, Дрифт. Опомнившись, белый мечник убирает свои манипуляторы, перестав мять чужое лицо. Пару секунд оба молчали, смотря друг на друга, после чего взгляд голубых глаз автобота немного похолодел, что заставило фемку немного напрячься. Всё же… Как-то переменчив нрав у него. — Что сказал Баррикейд? — А? Ничего. — Вот как… Ладно. Ясно-понятно, но для Марни как всегда всё в загадках. Дрифт очаровательно улыбается, снова переменившись в настроении, немного весело и немного торопливо подтолкнув её вперёд. И они поплелись в сторону Иакона, больше отмалчиваясь, чем ведя беседу. По крайней мере, Марни говорить не хотела. Спасибо Вселенной, ибо Оптимус их встретил неподалёку, с кем-то ведя беседу по комлинку. Увидев Дрифта и Марни, Лидер пальцем указал в сторону, что ему надо куда-то сходить по другую сторону, на что оба молча последовали за ним. И Оптимус говорил с кем-то в… довольно грубом тоне, что удивило фемку, которая раньше никогда такого не замечала. Но всё же поняв, что никого в абсолюты ставить не надо, попыталась не сильно удивляться. Дрифт же шёл и грел уши, как говорят у людей, слушая Лидера и становясь мрачнее и мрачнее. На полпути автобот тянется к своей спине, желая удостовериться, что клинки с собой, и это… напрягло Марни снова. И она, в принципе, уже не должна чему-либо удивляться, но когда Оптимус сворачивает за угол и перед ними выступает некто, Марни в ужасе вздрагивает… От неожиданности. Пришелец увидел другого пришельца. Шок. Этот некто словно вышел из книг про троллей, ибо сходства были поразительные. Огромные, серо-зелёного оттенка, с выступающим подбородком и клыками. Вся кожа была сухая и в морщинках. Тело прикрыто броней, оставив лишь голову и ноги антропоморфного строения. И глаза… Чёрт возьми, у него их шесть! — Я сказал своё последнее слово, — прогремел Оптимус. — Я всегда рад союзникам, но угрозу не потерплю. — Нет, ты неправильно понял, Богоподобный, — ухмыльнулся чужак. — Я хочу купить твоё оружие. Марни удивлённо застыла. Оптимус напрягся. Дрифт нахмурился. — Не продаётся, — совершенно спокойно произнёс Лидер автоботов. — За Пятьсот. Тысяч. Шаниксов. Надбровный щиток Дрифта пополз наверх. Оптимус от таких цифр застыл. Секундная тишина. — Согласись, Прайм, — даже не подозревая, что искомое находится рядом, хохотнул зелёный гоблин. — Лёгкая выгода взамен одному сателлиту (слуге). Разумеется, что Оптимус сдержал своё слово, но до конца поездки Лидер автоботов молчал. Стоило Марни узнать, что за оружие хотели купить, как тут же стала тучнее тучи. Понятие ≪покупать-продавать≫ всегда ассоциировалось с проституцией, что злило её. Дрифт же пытался объяснить, что теперь таких предложений будет всё больше и больше, потому что Кибертрон снова восстанавливает свой экспорт и импорт услуг, чтобы вернуться на рынок, так сказать. Учитывая тот факт, что трансформеры не из плоти и крови, а из металла, в большей степени, то и основной межкосмический «базар» строится на продуктах отхода собственного производства — масла, старый металлолом, сплавы разных пород металла, оружие, ну и услуги ремонта техники, начиная от банальных пишущих машин до огромных автостанций и фабрик. Это ещё не включая нелегальные наймы убийства. Конечно, есть и узаконенные, как охрана имущества или личности, но тут уже с документацией придётся разбираться и переплачивать за файлы. — А в чём проблема тебе трансформироваться в оружие? — спрашивает Марни, обращаясь к Дрифту. — Я — трёхрежимник, — попытался объяснить мечник. — У меня много деталей, которых банально некуда деть. Более сложное строение корпуса. Даже если я отсканирую оружие, то оно будет не практичным. — Дело в весе? — спрашивает Марни, на что Дрифт неуверенно кивнул. — Оу… Оптимус! А вам тяжело было носить меня в форме меча? — У нас с тобой немного другое, — не оборачиваясь, отвечает Лидер автоботов. — Из-за того, что у тебя и меня идентичная Искра, в какой-то мере я часть тебя или же наоборот. Поэтому твой вес я не ощущаю никак. — Это… странно. — В любом случае такие, как ты ценятся на все миллионы шаниксов. И то, если всё в пределах закона. Я молчу про чёрные рынки и незаконные махинации, — к слову добавляет Оптимус. — Я и раньше встречал ребят, способных трансформироваться в оружие, но всё же — это редкий феномен, особенно после военного времени. — Ух ты, — улыбнулась Марни, шагая посередине двух мехов. — Кстати, Оптимус, вы сказали, что у нас с вами идентичная Искра. Это потому, что Двенадцать вам подобных мне дали по части себя? — Да. — Я почти Прайм! — воскликнула Марни. Дрифт хотел было покачать головой и заумно сказать, мол «нет, ты путаешь, тут немного не так», но… — Да, — снова отвечает Оптимус, на что мечник вопросительно уставился на него. — Да, Дрифт. Марни мне подобна. Если я умру и миру нужен будет новый Прайм, то у неё шансов занять моё место куда больше, чем у кого-либо. —… — Не берите в голову, — решил быстро сменить тему для разговора Оптимус. — Марни, за кого ты вступила в союз? Марни и Дрифт остановились и переглянулись. Если Прайм был готов к тому, что Марни засмущается, то он ни капли не ожидал того, что Дрифт всполыхнёт аурой недопонимания и сотни тысяч вопросов. — Что?.. — чуть ли не выкрикнул трёхрежимник, набросившись на Оптимуса и приложившись к его нагрудной броне ладонями. — Что ты сказал?! — Не за тебя? — настало время удивиться Оптимусу, который вопросительно смотрел на мечника. — Но я вижу, что её Искра уже «под крылом», и подумал… — То есть… — ужаснулась она. — Я вышла замуж, даже сама того не зная? Как это вообще работает?! — Нет… Стой, — зажмурив оптику, Дрифт выдохнул и отошёл от Прайма. — Как? То есть… У Марни был коннект с кем-то? Когда? С кем? Кто это?! — Ч-что такое коннект? — Я не говорил этого, — возразил тут же Оптимус, немного смутившись. — Искровая связь не зависит от… столь близкого контакта. Тут больше играет роль отношение и собственное понимание, принятие. Сострадание и открытие. — Но как мне узнать, кто её конджукс-эндура?! — психанул Дрифт и с надеждой посмотрел на Лидера. — Может, это я?.. Или кто-то ещё? Марни, с кем ты говорила открыто в последний раз?! — Я… Эм… Не знаю. — Дрифт, успокойся, — попытался усмирить разгорячившегося бота Прайм. — Может, я даже ошибаюсь. — ДА ТЫ ПРИКАЛЫВАЕШЬСЯ?!***
Эпсилон посмотрела на скучающего Кроссхейрса и тяжело провентилировала системы. В принципе, как и все другие из команды Прайма разлеглись по углам, устав ждать Лидера. А когда вернулся Хот-Род, посчитав, что опоздал, то первая мысль была у Смоукскрина не самая веселая. — Как нет?! — Воскликнул Уилджек. — Его убили?! — Праймус упаси, — шепнула Эпсилон и с размаху влепила ладонью по затылку Уилджека. — Не неси бред. — Вдруг это ловушка? — предположил Кроссхейрс. — Оптимус никогда не опаздывает. — Для тебя он никогда не опаздывает, потому что ты приходишь всегда последний, — фыркнул Хаунд. — Оптимус не отличается пунктуальностью, салага. — Может, десептиконы устроили ему засаду? — гнал тучи Кроссхейрс. — Мы ведь в святой святынь Праймов. Все странные боты появляются из святой святынь! — Я отсюда, милорд, вообще-то, — буркнул Хот-Род. — Видите, сказал же! — указав на француза большим пальцем, проговорил Кроссхейрс, за что тут же получил очередную оплеуху от Эпсилон. — За что?! — Паникёры, — закатила линзы танкфем. — Как вы только войну пережили? Позвонить ему никто из вас не додумался? —… Все переглянулись. Умом мало кто блещет. — Мы любим приступать сразу к худшему, — в своё оправдание заявил Хаунд. — Так, кто звонит? Разумеется, что никто не умер. Оптимус, Дрифт и Марни вернулись вовремя — опоздали. И все технично перешли к делу. Марни в обнимку с Эпсилон переговорились, а так… Все было стандартно. Дебильно-стабильно — Я как будто тут была раньше. Оптимус обернулся на голос фемки, которая быстро обходит его, прорываясь вперёд в общий зал, где стояли огромные столбы. Это место было столь огромным и вместительным, словно предназначено было для кого-то, кто точно больше, чем трансформеры. Вокруг витала атмосфера, как в мастерской, будто только-только отсюда вышла партия изобретений. Марни даже кажется, что она чует запах древесины, стоит прикрыть оптику, представив отца, который был дровосеком. Нет, теперь это не дерево, а запах сварки… Стоит лишь дать волю фантазии, как аудиосенсоры воссоздают звон металла, который лежит под прессом, с каждым ударом кувалды становясь всё краснее и краснее, подобно лику солнца. И от его жара подступает хладагент по всему корпусу, а вентиляция невольно стравливает иллюзию духоты. — Да, это место в прошлом было кузнечным отсеком Солус Прайм, — произнёс Оптимус, касаясь по стенам ладонью, словно обнимая весь этот мир. — Тут безумно приятно находиться, — с улыбкой призналась фемка. — Начнем тогда заселяться? Не зря когда-то солдаты НЕСТ говорили, что автоботы, как дети малые. Так как после разрешения Оптимуса более юные, такие, как Бамблби, Хот-Род, Кроссхейрс и Дрифт рванули с места, чтобы выбрать себе комнаты для проживания. При этом чуть не снеся Хаунда с пути. Эпсилон в своей манере закатила оптику, медленно направившись за идиотами, как она выразилась, чтобы проследить за ними. И остались Оптимус с Марни одни. Пока серо-бурая фемка наслаждалась видом, Прайм пытался нащупать в ней что-то особенное, что встречал в своих давних союзниках, как Сэм, Леннокс, Кейд… Но ничего подобного не было. Марни была далека от войны и жестокости. Да и странно, как она выжила в их мире. Странно, почему Оллспарк её выбрал. Почему она? Почему та, кто максимально не пригодна к выживанию и к борьбе? И Оптимус по немного стал задавать вопросы, пытаясь узнать её получше. И Марни отвечала искренне, не видя подвоха в начале. Вопросы были в пределах дома, семьи и интересов, а вот взгляд… Марни знает этот взгляд — заинтересованный и непонимающий. — Вы мне не верите? — Верю, — признается Оптимус и слабо улыбнулся. — Просто… Столько всего было, что кажется, будто ты ненастоящая. Может, ты подарок нам?.. За всё, что мы… Ну… Марни поняла. И молча взяла того за аккуратный квадратный палец. — Хоть раз отдохните сами. В ваше отсутствие Ультра Магнус вёл всех за собой. Не без приключения, но… Кое-как ведь справились? Оптимус кивнул, не сдержав лёгкой улыбки. Почему-то хочется верить в лучшее. Не всегда же автоботам носить карту неудачников. Да и в целом… Обе фракции нуждаются в отдыхе.***
Это было действительно впервые за столь долгое время, когда все сидели относительно вместе, ведя беседу о прошлом, о весёлом и о лёгком. Омикрон и Скайквейк окрепли после болезни, решив, что пора возвращаться на свою территорию, чтобы десептиконы ничего не учудили. Благодарности в виде редких сплавов металла Оптимус не принял, хотя Персептор очень даже хотел взять себе. И Омикрон вправду искренне была благодарна за своё спасение, как и Дредвинг, не находящий себе место в одиночестве, привыкший к компании брата и конжукс-эндуры своего Лорда. А ведь когда-то он думал, что сойдёт с ума рядом с ними. А когда Марни с разбегу обняла Омикрон-Магнет, приглашая в гости, уверяя, что они ВСЕ будут им ВСЕМ рады, Ультра Магнус и Оптимус переглянулись. Да и сами близнецы десептиконы в непонимании повели широкими плечевыми сегментами, а вот Омикрон неловко всё же согласилась. Дрифт и Кроссхейрс временно расслабились. Чего уж таить — оба устали беситься друг на друга. В своей манере напившись, зелёный и белый автоботы подрались, уснув в обнимку, на что Ультра Магнус, нашедший их, молча перешагнул и пошёл дальше. Почти помирились, можно сказать. За отвагу и умение принимать решение не хуже главнокомандующего, Эпсилон была повышена в звании, став теперь на ровне с Ультра Магнусом, что значило одно — он ей теперь не указ. Рэкеры с благоговением порадовались за подругу, в конце, конечно, как обычно всё кончилось мордобоем, но в целом отдохнули все культурно и с выпивкой. Оптимус в окружении Хаунда и Персептора просто говорили, вспоминая прошлое и перемывая кости тем, кто не дожил до этого относительного мира. Но всё же, даже десептиконы считали этот период своего функционирования самым тихим с момента их существования. Ни автоботы, ни инсектиконы, даже свои товарищи под боком залегли в дальний угол, залечивая свои раны, восстанавливаясь после войны, как корпусом, так и психикой. Кстати об инсектиконах! Один всё же умудрился пробраться на базу. Это был Гексапед. И сам хищник вёл себя на удивление очень покладисто, не нарушая ничей покой, даже не вылезая из отсека своей хозяйки. — Я не могу больше смотреть на то, как это уродское существо позволяет себе то, чего не могу позволить себе я! Уилджек моргнул, не понимая, но, когда Дрифт последовал вслед за инсектиконом в отсек фемки, тут же подскочил на месте, желая видеть всё наяву. За рэкером потопал и Смоукскрин, а вслед за элитным воином и зелёный здоровяк. Так любопытные рэкеры и стояли кучей, наблюдая за недовольно шагающим мечником, кто жуя вредности, а кто запивая энергоном, во все линзы, как совушки-воробушки вытянув шеи. Зайдя в отсек, Дрифт не обнаруживает инсектикона, что очень странно, ведь он видел, как тот прополз к ней! Марни спала на своей платформе, даже не подозревая, что к ней направляется мечник. На клик другой Дрифту стало стыдно, что он может побеспокоить чужой сон, однако видеть в таком блаженном и расслабленном виде свою маленькую фемочку того стоило. Всё же… Не может он отрицать того факта, что жизнь до встречи с людьми, а в частности с Марни и Маринетт, была скучной и однотипной. Смотря на её умиротворенное лицо, Дрифт не смог сдержать улыбки. Стоило лишь подумать, что она так мила и хороша, даже когда молчит, собрав клубком, как вдруг… — Гр-р-р-р! … Чьи-то острые дентопластины вонзились в сервоприводы. Заорав от боли, как бывший десептикон, тут же начинает пинать инсектикона, который, видимо, решил устроиться под платформой своей хозяйки, а он, дурень, даже не додумался посмотреть туда. От вопля Марни тут же подскакивает, просыпаясь, в непонимании смотря на скорчившегося автобота и насмерть вцепившегося инсектикона, который, кажется, хотел откусить ему конечность. — Я убью тебя! — психанул Дрифт, хватаясь за клинок. — Гр-а-а! Ужаснувшись, Марни кинулась на инсектикона, защищая своего любимца, однако, огромный кибержук легко её скидывает на бок, грозно рыча и стрекоча, загораясь огнем ярости, что его покои нарушили, а еще посягнули на его территорию. С благим матом и угрозой, Дрифт не на шутку разозлился, готовый серьёзно его убить, но… — Не трогай мою прелесть! Ты с ума сошёл?! Рука с клинком не дрогнула, а острие проходится по одной из конечностей инсектикона, срезая сустав. Из отрубленной конечности в миг хлынул энергон, на что Марни испуганно заверещала, кинувшись на Дрифта с кулаками. Ну, как кинулась? Затарабанила кулачками по грудной пластине автобота, заставив того поднять клинок, чтобы ненароком не поранить её. — Не смей трогать его! Инсектикон, злой инсектикон, собирался уже атаковать на поражение, но, увидев, что хозяйка неплохо так справляется, замирает. Когда Марни оборачивается, то видит, что её любимец слизывает отрубленную конечность, издавая тихий рокот. — О нет! Какой ужас! — кинулась на инсектикона фемка, дабы утешить. — Твоя лапка! Ты теряешь кровь!.. Энергон! Дрифт хмурится. Поняв, что хозяйка благосклонна к нему, инсектикон издаёт скулеж, потираясь виском об манипуляторы фемки. И это стало последней каплей для Марни. — Дрифт, какого чёрта?! — Да он притворяется! — взорвался белый мечник. — Видно же! — Поднимай его и неси к Персептору! — потребовала Марни, обнимая свою раненую радость. — Ты ему ногу отсёк! — Это инсектикон, Марни, а не собака… — Дрифт! — рявкнула Марни. — Я не буду с тобой разговаривать до скончания веков! Инсектикон издал череду звуков, как показалось Самураю, в точности напоминающие издевательский смешок. Ну да, вот взял и умер хищник от оторванной лапки! Но угроза весомая. Угроза очень даже весомая… Судя по хмурому взгляду фемки. Дрифт кипел от злости. Так, мало того, что эта тварь его укусила, так ещё и по пути в медбей он его таскал на своей спине, и плюс ещё расцарапал его новую белоснежную броню как следует. Ох, как он злится! Так ещё сейчас инсектикон жалостно тёрся об Марни, прося ласки, пока Персепотор спаивал суставы. Возмущению не было предела. — Ты мой маленький, — шептала фемка, поглаживая по гладкому шлему. — Прости меня, Булочка моя. Теперь ты будешь спать со мной и только со мной. У Дрифта отвисла челюсть. А его никто не хочет пожалеть? Ему сервопривод чуть не откусили! Стоящий подле Кроссхейрс заржал в голосину, со всей дури заехав манипулятором по плечу напарника, посчитав того неудачником, который нашёл себе проблему на ровном месте. Ан-нет, проблема была у них двоих. Троих. — Ты мой хороший! — сюсюкалась фемка, потирая ладонью гладкое брюхо инсектикона. — Давай тебе животик почешу! Скажи, что тебе ещё сделать? Тебе сильно больно? Оптимус и Хаунд переглянулись. Ультра Магнус застыл с кубом энергона в руках. Так же сюсюкаясь с огромным инсектиконом, Марни помогает тому подняться на серво, вдоволь комментируя, какой же он у неё замечательный и молодец. Дрифт нервно хмурится. — Кто-нибудь скажет ей? — спрашивает Уилджек. — По крайней мере, её пока не съели… — отозвался Смоукскрин. Уилджек почесал висок плазменной пушкой, вопросительно смотря на Оптимуса, не понимая, как он вообще дал разрешение держать такое опасное существо у них под боком. Желваки вокруг оголённых острых дентопластин вопросительно подёргивали, а массивные манипуляторы, касающиеся пола, любвеобильно раскрылись в жарких объятиях к своей хозяйке, куда фемка прильнула, обнимая, как огромного медвежонка. Получив свою порцию ласки, Гексапед удовлетворенно заурчал, одним манипулятором приложившись к покатым фемским бедрам, после чего… У Дрифта, Кроссхейрса и Ультра Магнуса сжалось где-то внутри от зависти. — Это нечестно! — прокричали напарники, полные злобы и разочарования, указав пальцем на источник своих недовольств. — Возмутительно, — прошипел тихо главнокомандующий. — Мы так не играем, парень! — выкрикнул Дрифт. — Мнгрт-т-т? Не ожидавший такого звона прямо у своих аудиосенсоров, Оптимус ощутимо дёрнулся, инстинктивно потянувшись манипулятором к виску, прикрыв оптограни, однако, ничего в слух не сказал. — Что?.. Ну он же такой милый! — с умилением верещит Марни, склоняясь, проводя пальцами по чувствительным шейным пластинам. — Ты моя умница! На фейсплейте наблюдающих невольно появилась гримаса отвращения, а некоторых вовсе пробило до дрожи, что те поморщились и пробурчали проклятия. — Разочарование тысячелетия, — прогремел Кроссхейрс. — Она с этим уродом сюсюкается, как с собачкой! Оптимус, ты не можешь дать ей разрешение держать инсектикона у себя под боком! — Это опасно, — поддакнул Ультра Магнус. — Да, он меня укусил, — пробурчал Дрифт, скрестив манипуляторы перед собой. И три пары линз уставились на Лидера автоботов. — Но он же такой славный! — не сдавалась Марни, обнимая огромного хищника. — Оптимус, пожалуйста, разрешите! Я буду присматривать за ним и всем роем. Обещаю! —!!! — Ладно, — прерывая возмущённый возглас Кроссхейрса, отвечает Прайм и слабо улыбнулся. — С условием, чтобы не было никаких нападений. — Я постараюсь, — обрадовалась фемочка, взяв Гексапеда за когтистую лапу, уводя из зала. — Идём, мой хороший. Притащим тебе койку. Будешь жить со мной. Стоило Марни скрыться с инсектиконом из виду, как тут же Оптимус ощутил на себе испепеляющие и обиженные взгляды трёх пар линз. Казалось, что вот-вот и Дрифт с Кроссхейрсом пустят омыватель, пока Ультра Магнус с нескрываемым негодованием смотрел на своего учителя. — Я уверен, что всё будет у них хорошо, — после затянувшейся паузы, произнёс Прайм. — Нечего волноваться. У Марни отлично развита эмпатия и она нашла общую волну с инсектиконами. — Да ты что? — сухо произнёс Дрифт и хмыкнул. — Как здорово. — Да, обалдеть… Вообще отвал башки, — в такой же манере произнёс Кроссхейрс. — Спасибо, босс. И Оптимус в непонимании нахмурился. А что он сделал не так?