***
Её встретили «очень» радушно. Особенно Ультра Магнус, который пытался взглядом просверлить в ней дыру, однако, Марни тоже была далека от «понять и простить». Говорить не хотелось ни с кем. Даже с Кроссхейрсом, чьё внимание раньше приносило ей удовольствие. Бамблби и Хот-Род пытались наладить контакт, будучи самыми оперативными, да ещё и дольше всех знакомые с людьми, однако, даже это не помогло поймать общую волну. Ни рэкеры, ни улыбчивый и вежливый Смоукскрин, ни даже Хаунд — никто не смог пробиться к фемке через выстроенную вокруг себя стену. Марни злилась. И злилась она сильно. С момента прихода на корабль ни словечко не вырвалось из её уст. Дрифт и Кроссхейрс на общем собрании рассказали о том, что произошло. При упоминании Квинтессы, все застыли. Беда никогда не покидала их ряды так быстро. Чего уж удивляться. — У неё моя сестра. Голос Марни был безжизнен и холоден. Если бы не тяжёлое эм-поле из-за переживания и волнения, то о её присутствии легко можно было бы забыть. — Баррикейд совершил сделку, — дальше произносит она. — Оллспарк взамен на информацию о Мегатроне… Он сказал, что Маринетт — гарантия, что Оллспарк сам придёт к ней в руки. Не знаю, зачем этой женщине нужен он был… — Женщина? — Переспросил Ультра Магнус, на что Марни кивнула. — Человек? Тишина стала гнетущей. Ультра Магнус молчал, однако его молчание было громче всякого крика. Персептор задумчиво зашагал по главному залу, толкая автоботов с дороги, роясь в стеллажах со старыми записями, гремя непонятно чем. — Нашёл, — говорит учёный, включая датапад и листая информацию. — «Квинтессоны — раса высокоразвитых существ»… Так, не то. Не то. Хм… Да, вот: «Квинтессоны способны переселять свою жизненную энергию в любое другое существо, пока корпус не потерял тепло». Возможно, её новый облик является человеком, который в тот момент был присмерти. И она заняла этот сосуд, когда… — Оллспарк нужно вытащить из меня каким-нибудь образом. Дрифт и Кроссхейрс удивлённо заморгали. Кажется, Марни не понимает что… — Это невозможно, — тяжело вентилируя, говорит Персептор. — Всеискра — это не просто энергия. Она не просто в тебе есть, вы — одно целое. Человек, ты являешься носителем энергии, способный испепелить твою планету. Оллспарк обладает своей волей, и он выбрал тебя. Непонимание. Марни хмурится. Но, судя по тому, что никто не отреагировал, знали об этом тоже все. — Душа, как вы называете, материальна, она есть, — продолжил учёный. — Это энергия, главное хранилище мыслей и мотивов, из которых индивид состоит. Оллспарк был деактивирован, был в стазисе, после того, как раскололся. Даже отдельно друг от друга, Оллспарк способен переносить энергию на тот осколок, в который хочет. И в момент, когда Кроссхейрс запустил в этот корпус отсканированные данные твоего мозга, осколок пробудился. И он принял тебя, как носителя. —… — В данный момент ты ничто иное, как обычный сосуд, — отвечает учёный, задумчиво смотря на фемку. — Однако, когда я осмотрел тебя через эндоскоп, осколок не выделял энергии. Я не знаю, в чём тут загвоздка. При упоминании былого стало дурно. Дрифт переводит взгляд на фемку, сидящую дальше всех в углу, непривычно ссутулившись, опустив плечевые сегменты, локтями опираясь о колени. Всегда, казалось бы, беззаботная и улыбчивая натура сейчас выглядела удручающе встревоженно, словно лишилась сил. — Потому что она сама не хотела этого, — преподносит Ультра Магнус, стоя в углу, скрестив манипуляторы на честплейте. — Содержимое сосуда напрямую зависит от того, когда он будет опрокинут. Марни, будучи сосудом, не захотела приносить себя в жертву, и Оллспарк подчинился воле своего сосуда. Заставить кого-то хотеть нереально. Кроссхейрс лишь покачал головой, считая, что это всё «слишком» для человека. С ним были согласны и Хот-Род, и Бамблби, которые достаточное количество времени проводили с людьми, зная их поведение и психологию. Однако… — Логично, — только и смогла ответить Марни. — Значит, всё зависит от того, захочу ли я… Гнетуще. Слишком тихо. Что делать? Обычно приказывал Прайм, на которого все полагались, но сейчас был другой случай. Ультра Магнус думал, как быть. Схитрить в свою пользу с вредом для Оллспарка не получится — Марни напрочь откажется потом помогать. А заставлять кого-то хотеть бесполезно. Нужно спасти человека. Как? Как противостоять создателю самого Прайма? Вдруг датчики движения оживились, запищав, что есть мочи. Автоботы с готовностью вооружились, подбегая к камерам, фиксирующие главные входные двери и взлётную полосу. — Там… Нокаут, — не веря своим линзам, говорит Балкхед. Ультра Магнус подходит к монитору, чтобы убедиться в сказанном. Да, алый десептикон стоял без оружия, в ожидании скрестив манипуляторы на честплейте, смотря на закрытые двери, постукивая пальцем об свою броню. — Это может быть ловушкой? — Спрашивает Смоукскрин. — Звучит странно, но… — Я не ощущаю угрозы, — будучи эмпатом, говорит Дрифт. — Но Нокаут искусно может притворяться, что любой будет обманут. Марни поджимает губы. Может, они решили помочь? Этот мех показался ей далеко не типичным десептиконом, который делал, а потом думал, а даже наоборот. — Будьте бдительны, — отдаёт приказ Ультра Магнус. — Впускайте.***
На «Лагуне» дела обстояли хуже, чем можно было себе представить. Вехиконы вышли из строя в связи с низкими показателями энергии. Беты в капсулах ушли в стазис, больше не реагируя на внешние раздражители. Брейкдаун всегда восхищался способностью своего друга, товарища и начальника анализировать ситуацию и не прогибаться под собственными эмоциями и чувствами. По его мнению, Нокаут был очень умён, не менее хитёр и адаптивен к любым стрессовым ситуациям. Раньше — шумный, агрессивный и вспыльчивый бот, за годы войны и одиночества среди капсул с бетами, словно пересмотрел взгляды на жизнь. Часто можно было теперь заметить, как учёный в одиночестве лежит на платформе в медбее, сверля потолок алыми линзами. Как и сейчас. Нокаут был погружён в свои мысли, пока на соседней койке лежал Баррикейд, подключённый к аппаратам жизнеобеспечения, временами следя за его состоянием. — Громко молчишь, Брейкдаун, — нарушает тишину медбот. — Что случилось? — Когда мы покидаем это место? Наши запасы на исходе. Не факт, что на первой попавшейся планете найдётся энергон. Если уходить, то уже пора. — Я как раз думаю об этом, — отвечает Нокаут, сложив пальцы на прессовой броне. — Предложение той фемки о «свержении власти Квинтессы» меня заинтересовало. — Ты хочешь… — Я хочу домой, — договорил за друга мех. — Как и другие, я думаю. Тем более, сколько ещё нам скитаться?.. У них Прайм. Как известно, Оптимус не отличался особой хитростью. Может, не знаю, рискнуть? — В тот раз ты был категоричен. Что изменилось? — Тогда была возможность найти лабораторию. Сейчас же время поджимает. И ещё эта фемка… Очень интересный материал. — Ты тоже заметил? — Из неё рвётся энергия, — хмыкнул Нокаут, продолжая отлёживаться на платформе. — Такое трудно не заметить. Но её корпус уродлив. Не похож на создание Праймуса. Какой-то искусственный. Вехиконы и то посимпатичнее будут. Брейкдаун усмехнулся. У Нокаута был свой взгляд на красоту и какой-то фетиш. Чего уж стоит его желание всегда быть отполированным и сиять в темноте! — Я не одобряю эту мысль, — сразу же говорит ассистент. — Не хотелось бы быть предателем своей фракции. — Мы не предадим. Но на кону Кибертрон и наше задание на «Лагуне». Брейкдаун смолчал. На счёт этого, конечно, Нокаут попал в точку. Это перевешивает чашу весов.***
Сидя на предоставленном стуле, сложив сервоприводы друг на друга, красный десептиконский учёный с полуприкрытыми оптогранями смотрел на автоботов, абсолютно не излучая никаких эмоций и чувств. Да, этому меху красный цвет шёл больше всех на свете — опасен, притягателен, но при этом прекрасен… Внешне. — Так и будете пялиться? Хот-Род и Бамблби нахмурились. Как одним из младших по стажу и возрасту солдат, им положено по протоколу молчать и не вмешиваться, но сейчас оба бы что-то да ответили. Благо, Смоукскрин, Уилджек и Балкхед тоже отреагировали не очень радушно, подозрительно прищурив оптики и стиснув дентопластины. Дрифт не ощущал от Нокаута ничего — ни страха, что он на чужой территории; ни волнения; ни предвкушения, если бы что-то задумал. Этот учёный не прост. Умение скрывать свои чувства, будучи не эмпатом — способность почти что сверхъестественная. Даже его эмоциональный фон не поменялся, хотя, казалось бы, тут собраны автоботы, которым далеко плевать на десептикона. — Зачем ты пришёл? — Решил начать дипломатично Ультра Магнус. — Ты не побоялся явиться сюда. — Где Прайм? — Вопросом на вопрос отвечает Нокаут. — Я пришёл говорить с ним о перемирии на пару кликов. Кроссхейрс и Хаунд сделали небольшой выпад вперёд, словно хотели этого наглеца прибить, однако в миг взяли себя в руки, но… Их движения остались замечены зоркой оптикой Нокаута. — Что-то с ним случилось, — догадался десептиконский учёный на удивление очень серьёзно. — Не смотрите на меня так. Вы громко думаете и каждое ваше движение выдаёт вас. «Язык тела». Марни знала таких людей. Точнее, слышала. Не думала только, что среди трансформеров это встречается. Фемка, пусть и молчала, но также не сводила взгляда с Нокаута, чей расслабленный силуэт выдавал в нём тревогу, но всё же — желание объединиться. — Я вижу, вы не хотите рассказывать, — хмыкнул учёный. — Тогда начну я. Итак, Ультра Магнус, я готов посодействовать в плане по захвату Квинтессы. С условием, что Кибертрон будет восстановлен, ибо я знаю, что у вас есть Оллспарк, и в дальнейшем все изменения будут проходить через мой личный контроль. И взгляд моментально переходит на Марни, найдя её в толпе автоботов. — Почему мы должны тебе верить? — Резонно спрашивает главнокомандующий. — Потому что я лучше буду сражаться с вами на Кибертроне, чем за Кибертрон. Меня так же интересует научная часть всей этой махинации. Эта фемка — не кибертронец, однако в ней есть нечто, что принадлежит «нам». И она назвала человека сестрой — родня. Значит, когда-то она была белковой. Вопрос — как? Аналитический ум у десептиконов не отнять. Изощренность их планов всегда поражала. Ультра Магнус не удивлён, но впечатлён. — Чем ты можешь помочь? Как мне известно, «Лагуна» — не военный корабль, а крепость, предназначенная больше для хранения и защиты, чем для нападения. — Дедлок может рассказать на что способна команда «Н. Б. М», когда речь идёт о безопасности корабля. О, да, Дрифт знал. Тех бедолаг, которые решили когда-то захватить «Лагуну», понадеевшись на свою глупость, ждала ужасная участь — расправа на медицинской койке. Пусть Нокаут, Брейкдаун и Мейкшифт напрямую никогда не лезли в бой, когда надо, они могли отстоять всё, что угодно. Острый ум Нокаута, тяжёлый кулак Брейкдауна, феноменальные способности Мейкшифта делали этот отряд одним из опасных в рядах десептиконов. — Что тебе известно на данный момент? — Спрашивает Ультра Магнус. Недолгое молчание. — Если Квинтесса заполучит Оллспарк, то Юникрон будет под полной её властью. Там и до апокалипсиса рукой подать, — произносит Нокаут, и от упоминания древнего зла у всех стоящих защемило в честплейте. — Баррикейд рассказал, что человек в её руках сейчас рычаг давления. Марни, верно? — Обратился он с наигранной улыбкой. — К сожалению, сейчас Баррикейд не может что-либо говорить. — Вы убили его?.. — Шепчет Марни, наконец-то подключившись к разговору. — Нет, ты убила его, — перефразировал Нокаут. — Конечно, это пока не смерть, но он в эмоцинальном стазисе. Благо, это не впервые с ним, поэтому, понадеемся, что он благополучно придёт в себя. Как и Оптимус. От понимания, что ещё один бот пострадал, стало не по себе. Марни не было жаль того, кто убил её. Не было жаль Оптимуса, который внаглую врал. Нет. Но было неприятно, что именно от неё идут эти беды со стазисом. — Так, какой план? — Долго молчать Персептор не смог. И снова неловкая тишина. Говорить о своих планах при десептиконе было очень непривычно. Никто не доверял Нокауту, да и сам он не горел желанием открывать им свою Искру. Однако, перед большим злом он предпочитал выбирать меньшее зло. — Идти на таран, — хмыкнул Хаунд. — Как и на Земле, придётся взять силой. Нокаут переводит взгляд на Марни, которая не выдавала никаких эмоций снаружи, но внутри неё кипела лава. Эту энергию не заметить невозможно. Каким образом человек стал трансформером Нокаут имел представление только теоретически, но хотелось бы узнать всё практически, вскрыв этот корпус, изучив все микросхемы и жёсткие диски. — Каким бы ни был план, Оллспарком рисковать мы не будем, — наотрез отказался терять шанс на восстановление своей планеты Ультра Магнус. Марни хмыкнула. Речь шла не о ней, а о вещи. Её ценность достигла дна. — Квинтесса смогла увидеть в тебе Оллспарк? — Спрашивает Персептор, на что фемка пожала плечами. — Возможно, осколок не желает оказаться у неё, зная, что будет пробужден Юникрон — древнейшее зло Кибертрона. — Куб был создан для созидания и защиты… Да, я тоже склоняюсь к этой мысли, — кивает Хаунд. — Возможно, я не уверен, но Квинтессу можно будет… Обмануть? Нужна мотивация. Марни задумчиво смотрит на них, понимая их положение, однако, ставила своё она выше, чем жизнь другой планеты. — У неё моя сестра, — напоминает Марни, привлекая внимание остальных. — Я сделаю всё, что надо для вашей планеты, но не раньше, чем Маринетт будет в безопасности. При мысли, что этот человек, нынче робот, сейчас манипулирует ими, где-то внутри разжигался костёр ярости. Никто не хотел подчиняться. Никто не хотел быть на поводу. Но сейчас козырь в руках Марни, она водит игру, и она ставит правила. И ничего ведь не сделать. Она должна «хотеть». — Вряд ли Квинтессу так легко обмануть, — произносит Персептор. — Если она получит Оллспарк, то в тот же миг мы обречены. И алые линзы десептикона засияли ярче. — Да, «если», — выделив слово из контекста Персептора, произносит Нокаут. Наступает глубокая тишина. Ультра Магнус, искренне не понявший смысл его «да», переводит вопросительный взгляд на Дрифта и Кроссхейрса, которые выжидающе смотрели на Нокаута, ожидая объяснения от десептикона. Зная про изощрённые мысли садиста-учёного, автоботы не сомневались, что они не смогут самостоятельно добраться до истины. — Допустим, — задумчиво произносит Нокаут, демонстративно подняв со стола полный куб с энергоном. — У меня есть пять доверху полных кубов. Если у меня попросят три из них, сколько у меня останется? Все оскорблённо нахмурились. — Что за глупый вопрос? — прогремел Ультра Магнус. — Сколько. У меня. Останется? — Отчеканил Нокаут, ярко-алыми линзами смотря на главнокомандующего. — Два, — отвечает Марни, не желая терять время. — Ответ неверный. Персептор моргнул, наблюдая за тем, как Нокаут аккуратно ставит куб на поверхность стола, пока сам задумчиво потирал подбородок большим пальцем. И, судя по тому, что он сосредоточенно смотрит перед собой, ответ был довольно прост, но… Логики не было. То, что он над чем-то размышлял было даже на расстоянии слышно, настолько его мысли были громкие. — Я понял, — хмыкнул Ультра Магнус. — У тебя «попросили» пять кубов, а, значит, ты мог отказать и тогда сумма равняется первоначальному количеству… Игра слов. — Тем не менее ответ был неверный, — легко выкрутился алый десептикон, усмехнувшись. Наступила тишина, спровоцированная тяжёлым эм-полем Ультра Магнуса. Война между двумя фракциями была настолько беспощадной и жестокой, что даже в такой ерунде разжигала огонь ненависти. Ловкий хитрец и манипулятор. И, если бы главнокомандующий не знал этого десептикона, то кинулся бы вырывать ему Искру. Нет, тут всё сложнее, чем кажется. Нокаут провоцирует остальных, проверяя на прочность, подливая масло в огонь, готовый щёлкнуть пальцем, дав блеск искры для дальнейшего фейерверка бомбардировки. Возможно, это стало частью его характера, ибо Нокаут уже отошёл от желания вредничать, во всю рассматривая захламленный всяким барахлом стол, выстраивая из обычных вещей план, используя, как фигурки. — Квинтесса сказала, что нужен Оллспарк. Оллспарк — этот бывший человек, — задумчиво тянет десептикон и, обнажив ряд белых дентопластин, хищно улыбнулся. — Отлично, пусть забирает. Марни вздрогнула. Она не ожидала, что десептикон будет на её стороне и проявит желание сберечь её. Нет. Но и прямого текста, что пусть будет так, как будет, тоже не ожидала. Судя по тому, что Дрифт, Кроссхейрс, Персептор и Ультра Магнус синхронно нахмурились, все поняли речь алого десептикона буквально. — Если она и есть Оллспарк, а Квинтесса этого, судя по всему, ещё не знает, на этом можно сыграть партию, — лёгким движением руки Нокаута предметы на столе стали передвигаться, сменяя друг друга. — Место встречи выбирает тот, у кого главная фигура. Взяв со стола магнитный ключ, десептикон на ощупь находит такой же, только другого цвета, после чего демонстративно поменял их местами в манипуляторах, подкинув в воздухе. — Итак, игра набирает обороты, — в предвкушении усмехнулся Нокаут, сверля раскинутый всяким барахлом стол, который являлся для него планом. — Брейкдаун? Автоботы напряглись, так как учёный вышел на связь со своим ассистентом. — Сообщи Мейкшифту, что для него есть задание. Дедлок прыснул. Да, теперь он понял. Конечно, всё ведь просто, когда есть возможность что-то сделать. И, судя по тому, что рэкеры так же отреагировали, большая часть автоботов поняли, о ком идёт речь. — Эта услуга вам обойдётся недёшево в будущем, — произносит Нокаут. — Если Кибертрон вернёт былую власть, Ультра Магнус, не забывай, кто помогал вам. Ждите вестей от десептиконов. Не успел главнокомандующий и слово вставить, как корпус Нокаута в миг обмяк, рухнув на стул, опустив голову и плечи. Ярко-алые линзы потухли. — Клон, — догадывается Уилджек. — Нокаут специалист в сфере клонирования. Ничего удивительного. Марни сглотнула ком в горле. Страшно. Где-то внутри неприятно что-то сверлило. Переживание убивало. Что там с Маринетт? Жива ли? Человек хрупок и уязвим. Особенно, когда вокруг тебя враждебный космос, а ты в руках психованной Богини. Однако, мысль, что не все десептиконы так же примитивны и агрессивны удивляло. Даже в темноте блеск отполированной брони красного цвета мог временно послужить источником света.***
Отношение Персептора к Марни поменялось под корень. Он стал холоден, расчётлив и резок. Взгляд тёмно-голубых линз буквально сканировал. Для него в приоритете было здоровье Прайма и команды. И сейчас эта фемка всё портила. Выбраться из эмоционального стазиса в первый раз сложно. В дальнейшем к этому можно адаптироваться. Но, если ты открыт и твоя Искра ранима, чувствительна и уязвима, то ожидания могут продлиться на десятки тысяч лет. Персептор верил сказанному Нокаутом, что Баррикейд уже сейчас идёт на поправку, так как во первых — с ним это не впервое, а во вторых — у десептиконов мораль стоит далеко не на первом месте, как у Прайма. Марни стояла подле платформы, на которой лежал Оптимус. Не шевелится. Нет никаких признаков жизни. Такое чувство, будто смотрит на труп своей жертвы. — Попробуй его пробудить, — говорит учёный. — Может, твое эм-поле он воспримет, как сигнал извне. —… Положив ладони на холодный честплейт Оптимуса, Марни прикрыла оптику. Она чувствовала… Сожаление. Тягучую, как смола, боль, комом застрявшую где-то под Искрой. Чувствовала чудовищную ношу, что он нёс, но не был в состоянии взвалить на другого. Чувствовала его страх, который сопровождал его каждый день, дыша в затылок, из-за чего всё труднее и труднее становилось принимать решения. Марни чувствовала. Понимала. Но не могла простить. — Ты злишься на него, — говорит Персептор, на что фемка поджимает губы, убирая ладони. — Нужно хотеть не на словах ему помочь, а искренне. Ты — эмпат. Поэтому не пытайся обмануть свои чувства. Это бесполезно. Желание с неба не берётся. Марни действительно не хотела ему помогать, даже понимая, что он может помочь в данной ситуации. Это было неискренне. Она разочарована, но… Марни ведь сама придумала образ идеального Лидера, так, значит, это её вина? Как сложно… Долго ждать вестей от Нокаута не пришлось. Десептиконы работали оперативно, быстро и точно. Они были готовы к наступлению. Их солдат ожидает. Автоботы так же готовились, вооружаясь и морально готовясь к худшему, ведь… В прошлый раз битва с Квинтессой была нелёгкой. И Оптимуса не будет с ними. Эта мысль угнетала. Раньше, когда Прайм вёл их во все щели и кратеры этого мира, все знали, что ничего с ними не будет. Даже если и будет, то плевать, с ними Оптимус. Он что-нибудь придумает. Теперь же, такой роскоши не было. Дрифт, как единственный эмпат, способный обнаружить сигнал Квинтессы, сканирует местность, довольно быстро обнаружив её местоположение. Такое чувство, будто она даже не пряталась, а ждала. Ожидала. Чем Ультра Магнус мог похвастаться, так это богатым арсеналом вооружения. Подзарядившись в последний раз последними каплями энергона, автоботы взялись за оружия. Никто не знал, чего ожидать, а выступать пора. Марни не хотела говорить с кем-либо. Помощь Дрифта она проигнорировала, как и желание подобрать оружие со стороны Кроссхейрса. Хмурая, злая и обиженная, Марни в наглую уходила от разговора, словно их и не существовало. Это злило, но и первый, и второй понимали причину и принимали её бойкот. От неё веяло холодом и решительностью. Случайно коснувшиеся её брони рэкеры морщились, отходя в сторону, не желая ощущать этот сильный спектр эмоций. Рядом с ней толпа рассеивалась. Смоукскрин с грустной улыбкой кивнул в знак приветствия, но… Опять же — лёд светлых, почти серого оттенка, линз, отгоняет всякое желание говорить с ней. Когда все из оружейной уходят, Марни смотрит на богатый арсенал. Стреляла она плохо, хоть и могла наизусть рассказать про виды стрелкового оружия, конечно, земного происхождения. Мечами не владела. Гранатами боялась пользоваться. Взгляд падает на блестящий металл обоюдоострого топора. Красивый. С завуалированными символами на рукоятке, улучшающий хватку, отчего в ладонь поручень лёг как-будто был создан для её манипуляторов. Ультра Магнус собирался закрывать на магнитный ключ свой склад с богатством, однако выбор фемки его заинтересовал. — Секира? — Удивлённо произносит главнокомандующий. — Это не практично. Тем более, что ты с ним будешь делать? Он для ближнего боя. — Я — дочь дровосека, — отвечает фемка, крепко держась за рукоять. — Рубить брёвна, ветки и всякий сук у меня в крови. В энергоне. Не важно. Ультра Магнус закрывает раздвижные двери. Проводив фемку взглядом ярких линз, главнокомандующий покачал головой. Хорошая фемка, есть в ней какая-то особенность. Какая именно он пока не знал, но всё же это ощущалось. Жалко, что не сегодня, так завтра, но когда-нибудь её актив прервётся ради их мира — ради Кибертрона. Марни шагала к выходу, крепко держа секиру, как вдруг темнота коридора ожила. Испугавшись, в начале фемка замирает, однако тень перед ней обретает зелёный оттенок, в ком она узнала Кроссхейрса. Удивительно, правда? Ещё недавно Марни бы всё отдала, чтобы он вот так её ждал, а сейчас даже смотреть невозможно на волшебные лазурные линзы. Марни не желала говорить. Гордо подняв подбородок, фемка хотела было пройти мимо Кроссхейрса, но тот с лёгкостью остановил, не сильно ухватившись за локтевой сустав. — Подожди. — Отпусти меня, — прорычала фемка, не поднимая на него взгляда. — Прекрати себя так вести. Тебе нечего волноваться. Я спасу её и тебя, — клянётся Кроссхейрс, однако его слова так и остались не услышаны. — Ты всегда можешь положиться на меня. Я никогда не сделаю тебе плохо намеренно. Поверь мне. Поверить? — Не могу. Будь я моложе, неопытнее и наивнее, то… Мнх! Сейчас я не могу, — признаётся шёпотом Марни, осторожно подняв светлые линзы на взгляд ярких лазуритов. — У каждого «всегда» и «никогда» есть свой срок. —… — Отпусти… Пожалуйста. Манипулятор сам разжимается, позволяя ей уйти. Кроссхейрс молча наблюдал за тем, как фемка пропадает за углом, понимая, что совершил ошибку. Где? Он не знал. Когда? Ему неизвестно. И в чём ошибка — он тоже не знал. То ли скрываемая ложь, то ли его чувства… Терять чьё-то доверие было не впервые, но на этот раз почему-то нестерпимо ловить на себе холодный и безразличный взгляд. Такое чувство, будто он сделал десять шагов назад, стоя на одном месте. И силой не заставишь снова поверить. Желание должно быть добровольным. Надо «хотеть». Собственное бессилие и бездействие злит, но… Что он может сделать? Всё зависело от её желания «хотеть».***
Мейкшифт был уникальным в своём роде. Не единожды блеклый на фоне других, десептикон поражал своей способностью к мимикрии. Те, кто видели его в настоящем облике, никак не могли запомнить его внешность. Казалось бы, как это возможно? Тёмно-серая броня. Необычный разрез оптики с ярко-жёлтыми огнями внутри. Широкие плечевые сегменты. Достаточно узкая для меха талия и среднего размера комплектация корпуса. Имея некий дефект, что стало его отличительной чертой, включающая в себя способности менять и трансформировать весь свой корпус, Мейкшифт нашёл свое призвание в годы великой войны за Кибертрон. Однако… Был выбран для этой миссии по спасению их будущего Её Величием. — Я готов, — сообщает тихий, чуть звонкий голос фемки. — От этой миссии зависит будущее Кибертрона, — произносит Нокаут через коммлинк. — Мейкшифт, не подведи сам знаешь, кого. Взлётная полоса пустует. Мейкшифт выходит наружу, чтобы лицезреть весь тот ужас, что произошел с Кибертроном, его домом. Когда-нибудь, он надеялся, что руины возвысятся в небоскрёбы, а ржа обретёт былой блеск золота и кибертрониума. В то время, как десептиконы отправили своего солдата, автоботы направлялись к точке сбора. Командное построение — бриллиант, где в центре шла Марни с Хот-Родом, который в случае опасности сможет изменить ход времени, замедлив её. Персептор и Смоукскрин остались на корабле, дабы следить за состоянием извне, если понадобится, став второй волной для атаки. План «Б» лишним не будет, но надеялись, что пройдёт всё без осложнений. Марни затормозила, увидев… Себя. Да, было время, когда она видела себя в отражении, но так вживую… Какого чёрта? — Когда начинаем? — Даже голос идентичный. Марни и забыла, что теперь не похожа на человека, точнее — на девушку. Она, конечно, фем, но внешне никакой женственности не было. Корпус был похож на одноразовый картонный материал — тонкий и совсем хрупкий. Плечи узкие, шея тонкая, манипуляторы и сервоприводы не имели никакой толщи брони. Да уж, так жалко она даже в прошлом не выглядела, когда была человеком. Ультра Магнус хмуро отсканировал Мейкшифта, действительно, не найдя различия между оригиналом и копией фемки. Только, если, взгляд не выдаст. У Марни неуверенный и с неким живым огнём внутри, а у Мейкшифта взгляд тяжёлый, хмурый и подозрительный. Да и оригинал почему-то казался ему… Притягательнее? — Я ещё не вошёл в роль, — словно прочитав мысли главнокомандующего автоботов, произносит шпион. — Идите вперёд. Не хочет спину подставлять. Логично. Временное перемирие не значило, что обиды забыты и мир снова радужный. Скорее уж это повод для новой паранойи. Марни несильно сжала шарик в своей ладони — дымовая шашка. План ей расписали и рассказали, но всё равно было страшно. Она ведь не солдат. Не воин. Марни не умеет воевать, пусть и держала оружие. Всё ради Маринетт. Тишина гнетущая. Ультра Магнус делит команду на двое. Первый — основной, следует плану, а второй — на форс мажор. Как и следовало знать, Марни попала в основную группу, куда также входили Кроссхейрс, Дрифт, Хот-Род и сам Магнус. Вторая команда — Бамблби, Уилджек, Балкхед и Хаунд. Они ждут в засаде. Мейкшифт надевает на голову увесистый шлем, закрывая фейсплейт, после чего встал за спину Ультра Магнуса, кивком указав Марни выходить вперёд. — Делай всё согласно плану, — говорит к слову Кроссхейрс. —… Найти Квинтессу не составило труда, что даже удивило. Женщина сидела на огромном выступе, не взирая на гравитацию и отсутствие кислорода. Ни плотность, ни давление не действовало на сей хрупкий организм, как могло показаться на первый взгляд. Но стоит взглянуть в её глаза… — Что ты такое? Голос Квинтессы был холодным и пронзительным. Не громкий, но очень ясный, лишённый эха и звона. Словно собственные мысли в голове. Рядом с ней лежал куб, внутри которого находилась Маринетт. Она была в сознании, жива. Испугана. Даже через наглухо закрытый куб Марни чувствовала страх своей сестры. — Тебе нужен Оллспарк, — произносит Ультра Магнус, игнорируя чужой вопрос. — Я привёл его к тебе. Отдай человека. Квинтесса поднимается на ноги, смотря на толпу автоботов, как на детей, не воспринимая слова Магнуса всерьёз. — Зачем тебе человек? — Резонно спрашивает Богиня. — Зная тебя, прихвостень моего раба, ты бы не стал отдавать Оллспарк взамен бесполезному существу. Да, верно. Ультра Магнус бы никогда на такой бред не клюнул. Но он хотел по-хорошему. — Подойди ко мне, дитя, — притворно ласково зовёт Квинтесса. — Дай взглянуть на тебя. Марни осторожно делает шаги, ощущая на спине чужие взгляды. Шаг. Ещё шаг. Взгляд Богини пленил. Он прекрасен… Но так опасен. — Решил обмануть меня, Ультра Магнус? Ты забываешь, кто я! Лёгкий кивок. Марни ловит этот жест и в одно движение срывает с честплейта броню, обнажая белый сгусток энергии, который в миг притянул внимание Квинтессы, заставив немигающим взором застыть на месте. Яркий свет ослепляет, а звон в аудиосенсорах оглушает, образуя помехи в видеозахвате. Даже её саму. Пора. — Вперёд! Насчёт три берём в кольцо! Три! Огонь! Но Квинтесса была не глупа. В миг отойдя от забвения, женщина за долю секунды меняет свой облик, буквально трансформируясь из тела человека в металлический корпус с длинными щупальцами, отрастив на плечах и вокруг головы шипы наподобие короны, вернув свое былое Величие. Стоило ей взмахнуть руками, как в ту же секунду весь выпущенный в неё залп превращается в пыль. И хватило одного ехидного и высокомерного взгляда, чтобы взять чужие Искры в плен. Автоботы хватаются за честплейт, ощутив чужую власть на самом чувствительном биомеханизме, что болью отдалось по всему корпусу. — На колени предо мной. Видя, как бесстрашные воины полегли вокруг, у Марни подло подкосились коленки. Внутри всё сжалось. Корпус сковал дикий страх. План. Был план. С головы вылетело! Что же надо было делать?! Под громкий треск электричества, соединяющий Квинтессу с Ультра Магнусом, Марни невольно сжимает манипуляторы в кулак. Ему больно. Она чувствовала, что ему больно. Магнус скрипит дентопластинами, пытаясь встать с колен, но сила тока растёт, заставляя могучего воина согнуться пополам. План. Что за план был?! Всё как в тумане. Дрифт, Хот-Род и Кроссхейрс обессиленно лежали лицом вниз, словно их придавили давлением, лишь изредка сопротивляясь силе Божества. И взгляд падает на Мейкшифта. Десептикон совсем не двигался, сжимая кулаки и собравшись в позу эмбриона, пытаясь защититься от чужого натиска. План. Был план. Точно! Туман. Мейкшифт. Маринетт! Сейчас. Сейчас или никогда! Груз в ладони в миг обрёл свой вес, став ощутимее и важнее. Крепче сжав маленький шар в руке, Марни со всей силы разбивает дымовую шашку об твёрдую поверхность. И в один миг из маленького сгустка дыма образуется толстый и непроглядный слой тумана ярко-пурпурного цвета, что тут же привлекает внимание Квинтессы, рассредотачивая её. — Марнъи! Ниц! Голос Хот-Рода кажется на удивление серьёзным, несмотря на французский акцент. И Марни тут же выполняет сказанное, согнувшись в коленном суставе. Пусть перед ней и всё и было в ярко-пурпурном дыму, фемка знала, что вот-вот и все рассеется. И резкий шум вокруг заставляет встрепенуться, зажмурить оптограни и застыть. Залп выстрела. Лязг меча. Тяжёлый топот сервоприводов. Так вот, значит, как чувствует себя солдат на поле боя? — Сейчас! При команде Марни срывается с места, как сумасшедшая, не обращая внимания на то, что перед ней стоит по сути Божество, хватаясь за гранёный стеклянный куб, как за последний шанс в своей жизни. И, как ожидалось, Квинтесса рассеивает дым, образуя купол вокруг себя, укрываясь сферой от нападения остервенело атакующих автоботов. Взгляд необычно ярких линз Богини падает на Марни, которая уже пропадала в остатке пурпурного тумана, и в следующую секунду желала уже подчинить её Искру своей воле, но… Как подчинить то, чего нет? Силы кончались. Как же непросто было! Будь Квинтесса так уже сильна, как раньше, то не стала бы тянуть время, но… Нет! Время! Не успевает Квинтесса опомниться, как понимает, что снова угодила в ловушку, оказавшись в вакууме из сферы, внутри которой счёт времени замедлялся. Но она знает, что это ненадолго. Главное не выпускать Оллспарк из виду! Плазменный заряд и пули застревают также во времени, но Квинтесса знает, что стоит рассеяться сфере, как сразу же её настигнет град. Главное не выпускать из виду Оллспарк! Всё остальное неважно! Три… Два… Сейчас! Петля времени разрывается и перед Квинтессой вырастает стена, отгородив себя от чужой атаки. Кулаки сжимаются. Изящные черты фейсплейта искажаются гримасой ярости. — Довольно! Всплеск гневной энергии волной откидывает всех, но! Ультра Магнус и Кроссхейрс в паре пускают одиночные выстрелы, лишая её возможности обернуться и… Заставляя посмотреть её направо. Взгляд Квинтессы падает на Марни, которая убегала в сторону, в ту же секунду позабыв обо всём, бросившись за ней. Взмыв вверх, Богиня сломя голову неслась к фемке, забывая, что видела свою жертву секундой ранее совсем в другом направлении. И ещё… Где куб? Схватив фемку за шею толстыми прутьями электричества, Квинтесса грозно взвыла в порыве гнева. — Где Оллсарк?! Светлый фейсплейт начинает распадаться, как мозаика, а ухмылка тянется от одного аудиосенсора к другому. Фальшивка! — Игра слов и ловкость манипуляторов, — грубоватый голос Мейкшифта оказался последней каплей. — Бум! К честплейту Квинтессы прилипает небольших размеров динамит, заставляя ту в миг отпустить фальшивку и отпрянуть назад, но было поздно. И этого недостаточно. — Огонь! — Боевой клич Ультра Магнуса был тем самым сигналом стрельбы на поражение. Квинтесса защищалась, выстраивая барьер перед собой, но автоботы наступали и теснили в кольцо. Сквозь боль и ярость Богиня замечает свою цель — Марни бежала с кубом на перевес. Нет Искры, не значит, что она не доступна для законов физики. Яростно прогремев, Квинтесса собирает последние крупицы сил, после чего выплёскивает очередную волну энергии, обжигая всех автоботов вокруг. Богиня остервенело вырывается из круга, растолкав Хот-Рода и Дрифта, при этом сорвав у второго лопасти его альтформы вертолёта. Резкая волна заставляет Марни оступиться. Манипуляторы предательски тряслись, отчего куб с самым важным человеком внутри срывается из хватки. Господи, только не это! Пожалуйста! Нет! Манипуляторы тянутся вниз. Ещё немного! Чуть-чуть! И корпус распадается на частицы, образуя единый механизм, тёмным облаком обволакивая небольшой куб, не давая разбиться от столкновения. Стоило Марни снова ощутить вес в своих манипуляторах, как почувствовала, что корпус снова перестраивается, образуя робоформу обратно. Взгляд падает на Маринетт, которая испуганно смотрела на неё, держась за стенку из стекла, которая, кажется только сейчас узнала в этой фемке свою родню. — Марни, осторожно! Голос Ультра Магнуса звучит, как гром средь ясного неба. Марни понимает, что всплеск энергии все ещё толкает её… К обрыву. К тому самому чёртовому мосту! Сервоприводы от страха словно парализованы. Корпус не слушался. Хвататься не за что. Взгляд голубых линз неотрывно смотрели в карие глаза Маринетт — «не бойся, я не дам тебя в обиду». Квинтесса мчалась к долгожданному Оллспарку, позабыв обо всём на свете. Даже Божество совершает ошибку. Дважды. Хватило одного залпа для ослабленной Квинтессы из плазменной винтовки главнокомандующего, чтобы наконец-то поставить точку над «R. I. P» на её надгробной плите. Но она все ещё падала. Увидев справа от себя мчащегося Ультра Магнуса, который желал ей помочь, Марни взмолилась, понимая, что не успеет затормозить, а значит… Её утянет к обрыву, как и Маринетт. Один манипулятор крепче хватается за стеклянный куб с человеком внутри, а другой тянется за спину, где была прикреплена секира. Надо затормозить, чтобы успеть отбросить Маринетт в безопасное место. Со всей силы вонзив острие секиры об металлическую поверхность этой планеты, Марни из последних сил держалась за рукоять оружия, желая положить рядом куб, но… Он может опрокинуться этой волной. Нет, нельзя! Она не будет так рисковать. Что же делать? Почувствовав, что ладонь соскальзывает, Марни решается на безумие. Отпустив рукоять секиры, фемка позволяет потоку волны себя снести с пути, и… Одновременно при этом приподнимая над головой куб с человеком внутри. — Магнус… — Шёпот срывается с её губ. — Только не урони. Прошу. Послание безмолвному ветру уносится в небытие. И Марни со всей силы кидает гранёный куб в главнокомандующего, пасуя, словно играла в бейсбол. Только вместо мяча был дорогой ей человек, ради которого она готова умереть. Куб летит по воздуху в направлении синего автобота… Магнус тянется за ним, понимая, что стоит ему разбиться и человек умрёт. Огромные манипуляторы неловко пытаются словить, но бросок был слишком низким для его роста, отчего… Главнокомандующий падает, но ловит, прижав к себе куб, защищая от увечья, кувырком упав на бок. Поймал. Маринетт в безопасности. Холод морозит затылок. Марни чувствует, что картинка перед ней отдаляется, а сервоприводы больше не чувствуют никакой опоры… Пропасть затягивает к себе, раскрыв бездонную пасть. — Марни! Голос дуэтом зовёт её. Это Дрифт и Кроссхейрс. Оба мчатся к ней, протянув раскрытые манипуляторы. Но не успеть. Она уже в полёте вниз. Впереди пропасть. Упадёшь — дезактив обеспечен. Дрифт резко останавливается, тормозя перед обрывом, с ужасом в голубых линзах наблюдая за тем, как Кроссхейрс оттакалкивается прыжком от опоры, готовый разбиться вместе с ней в этой пропасти. Он прыгнул… Он сделал это. Но стоило Кроссхейрсу коснуться до манипуляторов Марни, как в ту же секунду происходит взрыв, отбрасывая его обратно. А она… Падает. Дальше и дальше. Глубже. В темноту. И только светлые линзы с немой мольбой смотрели на него. — Нет! — Срывается отчаянный стон с уст парашютиста. И Кроссхейрс мог поклясться, что видел чей-то фейсплейт. Величественный. Грозный. Холодный. Лицо Хранителя Времени — Вектора Прайма.