***
– Тебе принести что-нибудь с кухни? – я спросила Ксавье прежде, чем уйти. – Спасибо, нет. – парень смотрел в стену напротив будто бы окаменел. На кухню я ушла по одной лишь причине, чтобы побыть одной несколько секунд. Нам обоим было непросто после всего произошедшего не только сегодня, а за всё время проведённое вместе. Я наполнила стакан, но даже вода в горло не лезла. В темноте я заметила, как в проходе появился Ксавье. Он прошёл ко мне и застыл. Я провела ладонью с его лица на шею и потянулась к его губам. Он ответил на поцелуй и проскользнул одной рукой под блузку. – Мне будет тебя не хватать, Джо. – практически прошептал Ксавье. От этих слов стало больно. – Я буду по тебе скучать. – после моих слов Ксавье со страстью впился мне в губы, словно бы вырывая то, что я сказала. Хотелось большего, о чем говорило и напряжение в его брюках. Ксавье подхватил меня и посадил на стол. Его майка тут же полетела на пол. От тела Ксавье невозможно оторваться. Мои руки неконтролируемо блуждали по его горячему торсу. Ксавье коснулся мягкими губами моей шеи, параллельно снимая с меня блузку и расстегивая бюстгальтер. Далее одна его рука ласкала внутреннюю сторону моего бедра, приближаясь все ближе к моему нижнему белью. – Ты так намокаешь при каждом поцелуе или каждый раз, когда просто видишь меня? – Ксавье дразнил меня пальцами. То начинал медленно массировать клитор, то резко прекращал и ждал, когда я пододвинусь ближе к нему. Я не смогла вытерпеть больше и попросила переместиться на кровать. Ведь там гораздо удобнее. Парень взял меня на руки и аккуратно уложил в постель, нависая надо мной. Когда остатки одежды больше не мешали, я оседлала блондина, оперевшись одной рукой на его грудь. Сначала было непривычно видеть его снизу, смотрящего на меня своими голубыми глазами. Ксавье на мгновение закусил губу. Я не могла перестать созерцать. Пыталась запомнить его, жаждущего меня и такого пленительного. – Детка, ты в порядке? Не пугай меня. – Ксавье подал голос и приподнялся на локте, нежно провёл пальцами второй руки по моим губам. – Я просто голову потеряла, увидев тебя. – Ксавье снова затянул меня в жгучий поцелуй и я наконец начала двигать бёдрами. От ритмичных движений по венам разгонялась кровь. Со временем дыхание сбилось, каждый вдох давался с трудом. Я вот-вот была готова упасть на Ксавье, но он не был, поэтому резко меня остановил. Позиции сменились. Теперь он сверху. Я снова почувствовал его разгорячённую плоть в себе. Наши тела слились и двигались в такт, уже зная друг друга. И вот Ксавье начал наращивать темп, становился всё стремительнее. Я почувствовала яростные толчки, от которых начала вскрикивать. Ксавье вошёл до конца. От нахлынувшего удовольствия внутри меня все сжалось. Ксавье навалился на меня, а я, услышав его горловой рык, простонала в ответ. Я чувствовала горячее дыхание Ксавье на шее и не давала ему слезть с меня, обняв за широкие плечи. Ксавье естественно остался со мной. После душа мы легли в кровать вместе. Мне не спалось, я жутко переживала. На рассвете Ксавье уже тоже не мог спать. Он поспал полтора часа. – Может погуляем до утра? – что же ему не лежится спокойно. Но так было даже лучше, я всё ему расскажу. На улицу я натянула на себя куртку Ксавье, что «одолжила» от горя, когда он уехал. – Джо, ведь есть ещё время обдумать всё и решить, что делать дальше. Куда ты так спешишь? – Я тебе обещаю, клянусь, что мы с тобой встретимся. Но сейчас я уеду. И пока что не домой. Ксавье очень удивился и даже не понял. – Милый, выслушай и пойми всё правильно дальше. У меня есть брат. Не родной, но всё же. Он мой друг детства и каждое лето он приезжает ко мне, а потом мы едем к нему. Так проходит каждое лето и я не хочу нарушать нашу традицию в этом году. – То есть, ты хочешь сказать, что всё бросаешь, лишь бы к брату съездить? Хотя ездишь каждый год? У тебя даже времени нет в этом году, осталась пара недель до осени. – Ксавье ещё не выслушав так резко реагирует. – Это важно для меня! Особенно сейчас. Я не могу не поехать, наоборот, я надеялась, что не проведу так много времени здесь. – Далеко это? Я могу приехать туда и хотя бы просто тебя увидеть? – Если бы это было так близко… Я еду в Скандиччи, это Италия. До конца лета точно там, а может и сентябрь, как пойдут дела там у родственников. Ксавье отошёл в сторону, потёр меж бровей и устремил взгляд на горизонт: – Я поверить не могу, что всё так глупо закончится. Даже думать не мог, что это просто летняя интрижка. Джо, ты кажешься мне такой особенной. В моей жизни не случалось ничего лучше тебя. И не говори, что я всё не так понял или что-то вроде того. – Но так и есть. – Знай, что именно для меня, ты стала одной из самых ярких звёзд. – Ксавье, прекрати говорить эту чушь! Я же поклялась тебе, что как только я приеду домой, то свяжусь с тобой. Мы долго перепирались, но это ни к чему не привело. Ксавье обнял меня, а я устала спорить с ним и что-то доказывать. Он мне не верил! Признаться, это неслабо меня ранило. Подбило думать, что когда я вернусь в Америку и решу ему позвонить, он назовёт меня наивной дурочкой или вообще спросит, кто это там балуется и звонит на его номер. Мы немного успокоились и сели на скамью. Время уже подходило к восьми. – Как твоего брата зовут? – Кайл. В детстве соседи считали нас разнояйцевыми близнецами, было забавно. Сейчас и не осталось в семье человека ближе, чем он. У тебя есть кто-то? Сестра, брат? – я предполагала и хотела услышать. Кто та девочка в инвалидном кресле? – У меня? Да… У меня была младшая сестрёнка. – Была? – вот этого я уж точно не ожидала. – Она родилась нормальной, но спустя полгода все заметили, что она становится вялой для ребёнка. Не смеётся, не обращает внимание ни на что. Мать думала, что её дочь оглохла. Но ей поставили диагноз, при котором такие дети со временем парализуются. И живут не больше 2-3 лет. Но родители так её опекали, что Эмбер дожила до 9 лет. Её не стало пару лет назад. Я был уже подростком, когда она родилась, но был таким гавнюком и не понимал, что ей действительно нужна помощь и внимание и гораздо больше, чем мне. Я обижался, а потом уже стало не до семьи, когда я съехал. Причём родители же и купили мне дом. Ты бы знала как я жалею о том, какой я идиот и не был рядом, когда она была жива. Я не ожидала услышать от Ксавье такую исповедь. Но теперь я будто бы стала чувствовать нашу с ним связь ещё сильнее. Мы оба слишком несчастны, чтобы не быть вместе. Кто как никто другой поймёт истерзанного душою? – Мне очень жаль. – голос дрогнул, но плакать нельзя, как бы его история меня не растрогала. Я придвинулась ближе и взяла Ксавье за руку. – Ты ни в чём не виноват. Я хочу чтобы ты себя не мучал. Понимаю, трудно будет всю жизнь избавиться от истязания самого себя за это. Но я буду рядом и постараюсь унять твой мазохизм. – снова эта усмешка надо мной. Но такая тихая, не надменная. Затем его рука на моих плечах притягивает меня. Я надеюсь, что смогла хоть немного вселить надежду в его голову, что это не «летняя интрижка» как он выразился.***
Допрос, или как это можно было ещё назвать, не занял много времени. Мужчина был очень строг, то ли от того, что его вызвали на такую «ерунду», то ли наоборот, воспринял эту ситуацию очень серьёзно. Я дождалась, когда с парнями закончат и я смогу зайти и попросить, чтобы наставник позвонил Монике. Когда я пришла с такой просьбой, то наставник побежал куда-то ещё. Сказал, что для начала нужно оповестить начальство и почитать о моих изменениях. Ксавье отправили собирать вещи. Внезапно, но для него произошедшее обернулось совсем не так, как он предполагал. Майка, к слову, тоже отправили домой и посоветовали найти более серьёзную помощь, нежели реабилитационный центр, т. к. до стадии реабилитации он ещё не дотянул. – Джозефина, ты уверена, что не хочешь поговорить о вчерашнем? – психолог изучала моё дело, будто впервые его видела и говорила со мной изподлобья, припустив очки на кончик носа. – Извините, мне не о чем. Я просто хочу домой. – Всё таки девушки тяжело переживают приставания. И ты в таком положении, когда помощь нужна всегда. Ты точно не хочешь побыть у нас хотя бы до конца лета? – Я нашла общий язык с ребятами, посещаю все занятия, не нарушаю порядок. И я скучаю по дому. Что же мне мешает? – Хорошо. – миссис Льюис захлопнула папку, встала и пошла к телефону. – Учти, что после того, как уедешь, тебя не примут обратно. Твоё состояние достаточно стабильно, чтобы покинуть наш центр. Но и недостаточно плохое, чтобы снова вернуться. Я лишь предлагаю до конца убедиться, что ты в норме, дабы избежать ситуации, когда захочешь вернуться, но будет уже поздно. – Она начала набирать номер. Я хотела много что ответить, например, что я точно не захочу вернуться. Но в таком случае лучше промолчать, не подавать виду и не спорить. Больше всего мне нужно уехать отсюда, а не начать беседу по поводу «А что тебя отталкивает, что ты так рвешься уехать, тебя обижают?» и тому подобное. На время разговора с Моникой миссис Льюис выставила меня за дверь. А я разгулялась по коридору этажа, на котором был её кабинет. – Джозефина! – я ушла слишком далеко, но уже бежала с другого конца. – Собирай вещи. Твоя тётя заберёт тебя вечером. Она не сказала во сколько именно. – Наверное, снова наш водитель приедет, поэтому она не может назвать точное время. А она не сказала, что уже собирается или когда начнёт? – так у меня был шанс рассчитать, во сколько приедет Дитрих. – Нет, иди собирайся. Я пока займусь бумагами на тебя. Беги уже. – внезапно мне захотелось обнять миссис Льюис. Но я этого не сделала, а просто скорее помчалась домой. По дороге я решила сначала зайти к Ксавье. Возле их дома я увидела, что Ксавье нервно ходит туда-сюда, но заметив меня тут же прекратил и подбежал ко мне: – Ну что, ты уезжаешь? – Ксавье будто боялся подойти ещё ближе, будто мы просто дружили, а не крутили роман всё это время. – Да, Дитрих должен забрать вечером, нужно вещи собрать. А ты почему не собираешься? – я и сама почему то чувствовала себя неловко, положив руки в задние карманы джинсового сарафана. – Да, там – Ксавье махнул рукой в сторону дома – этот козёл свой хлам собирает. Не хочу ему врезать ещё раз, но точно не сдержусь, если увижу. – Пойдём тогда со мной, поможешь мне собраться. – я постаралась улыбнуться даже без еле уловимой грусти. По ответной улыбке Ксавье было видно, что позови я его сейчас на край света, он согласится без малейшего сомнения. Однако же мы не успели и шага сделать, как из дома парней вывалились и Эва, и Роуз, и Джейк, и Питер, помогающий Алану с креслом. Первой конечно подбежала Эва: – Джо, почему ты не сказала, что уезжаешь? Боже, я так буду по тебе скучать. – Эва, но я решила это ночью, прости, что не побежала на твои поиски с этой новостью. И спасибо за ночь. – Последнюю фразу я прошептала, чтобы никто не слышал. Я была благодарна за то, что смогла провести последнее время с Ксавье и Эва с Роуз пожертвовали своим комфортом. – Да я тебе должна была после игры в Уно, глупышка. Мы немного поперепирались с Эвой на этот счёт, но пришли к выводу, что слишком хорошо подружились, чтобы обрывать дружбу в лагере и продолжим держать связь после. Мы ещё поболтали с ребятами о том, что произошло вчера и поотпускали шуток по этому поводу и ночи, что мы провели с Ксавье. В конце концов, я взяла Ксавье за руку и повела за собой. Он после моего жеста немного расслабился и уже не вёл себя, как подросток, а притянул меня к себе, пока мы шли. Спустя 3 часа, я собрала вещи. Ксавье же по-просту сидел на моей уже бывшей кровати и отвлекал меня болтовней на темы, которые не касались всего этого. Я не дала ему собирать вещи, потому что мне нужен был определённый, мой порядок. – Ты так и не веришь мне? – я задалась вопросом, когда закончила. Ксавье выглядел сдержанным и после вздоха ответил: – Я не знаю, Джо. Хочу верить, что ты меня не забудешь, но боюсь. Я села ему на колени. Поцелуй вышел из тех, который тяжело вспоминать. Слишком тихий, чувственный и с горечью. В дом ввалилась толпа наших ребят. Мы немного выпили, всё таки виделись, как минимум в таком составе, в последний раз. Дитрих и Моника приехали. Мне представлялось прощание с ребятами шумным, со смехом и слезами. Но всё было тихо, будто бы наступил траур. Или же просто-напросто все слёзы уже давно выплаканы, а сил веселиться нет. Большинство моих вещей к Дитриху в машину отнёс Ксавье. – Джо, детка, твои друзья боятся подойти к нам? – Моника все ещё говорила со мной так, будто мне лет 15. Наверное, я действительно ребёнок. – Да зачем вас знакомить, все равно мы больше не увидимся. Вот познакомься лучше с Ксавье. Он мне помогает. Помогал. – я вытянула за запястье парня, что делал вид, будто тщательно укладывает мои сумки в багажник, хотя он уже давно это сделал. – Миссис Эллиотт, приятно познакомиться. – я невольно представила, что Ксавье обращается к моей матери… Моника не сменила фамилию, когда выходила замуж. – Ксавьер – красивое имя. Я практически не встречала в своей жизни такое имя, хотя побывала во многих странах. Спасибо, что помогали моей Джози, если она говорит правду. – Боже, Моника, ну хотя бы не называй меня так при ком-то! – Ваша племянница вообще не любит своё имя и начинает забавно нервничать. – Ксавье улыбнулся, а я как раньше захотела сорвать с его лица эту физиономию со злости. – Ох, и не говорите! – на удивление Моника подхватила затею пообсуждать мои недостатки при мне. – Однажды, когда ей было 9, мы случайно попали в объектив местного телевидения… – тётя поведала историю, как я начала спорить с репортёром по поводу имени, а потом подкинула ещё пару подобных историй. Будто больше нечего обо мне рассказать. Я все это время говорила с Дитрихом и узнала, что у Моники всё на самом деле не так хорошо, как кажется. Что дома она меланхолит, часто уезжает-приезжает, а куда и откуда никому не говорит. Я всегда её уважала за умение держать себя, не выдавать своих чувств, за её утонченность. Но при этом, если остаться с ней наедине, это самый душевный и тёплый человек, который помогал мне всю мою жизнь. – Ты в хороших руках, у тебя такая замечательная тётя! – Ксавье даже повеселел. – Я вижу вы нашли общий язык. Значит в будущем с этим не будет проблем? Ксавье ничего не ответил и отвёл взгляд. Мы не скрыли, что действительно близки, по нашим объятиям это было ясно, но целоваться при всех не стали. Хотя Ксавье чмокнул меня в лоб на прощание. – Нужно ехать, тебя ждут. – Я не хочу прощаться. Мы ещё увидимся, Ксавье Плимптон. Всю дорогу я старалась не выдавать себя. – Милая, что не так с Ксавье? Вы разве не встречаетесь? Или просто дружите? Моника завалила вопросами, а я не смогла ответить. Слезы потекли сами по себе, густым ручьём. Я чувствовала как лицо краснеет и что я вот-вот громко разрыдаюсь. Моника попыталась меня обнять, но я просто пала ей в колени. Весь подол её очередного изысканного платья намок от горячих капель из моих глаз. Мне жаль. Жаль, что я такая. Жаль, что Монике приходится быть со мной. Жаль всех, к кому я привязана и кому приходится меня терпеть.