Похождения младшего принца.

Брошенное поселение прямо таки дышало мрачностью. Тишина пронизывала каким-то мистическим страхом. Я боязливо поежился. Было чертовски не по себе. Александр тихонько сжал мне плечо и по телу разлилась волна ободрения и спокойствия. Наверняка, опять его колдовские штучки. Где-то дальше по улице заплакал ребенок. Стараясь не шуметь мы кинулись на голос. Дверь в одну из лачуг отсутствовала и в проеме виднелась комната. Посреди пола стояла корзина, где, завёрнутый в одеяло надрывался племянник. Я никогда не отличался разумностью, когда дело касалось детей. Конечно, надо было сначала все проверить, ведь ловушка была так очевидна… Саша пытался меня остановить, когда я рванулся к корзине, но не успел. Что-то вспыхнуло, перед глазами все завертелось , желудок очутился где-то в районе горла, а потом нас выкинуло в рощу за деревушкой. Прямо посреди нее была ровная площадка, кем-то заботливо расчищенная от деревьев. И этот кто-то стоял прямо перед нами. С первого взгляда легко было понять, что он безумец. Да, расчётливый, умный, но… абсолютно сумасшедший. Фанатик, одержимый идеей. Высокий, до невозможности худой, глаз совсем не видно из-за длинных, падающих на лицо волос, как и говорил Эрнест, как и описывали Эрик с Габриэллой. - Добро пожаловать на шоу, – его улыбка так и сквозила безумием. - Чего тебе надо? – как ни странно, голос некроманта был спокоен и, даже, умиротворен. Он с любопытством разглядывал противника и я чувствовал, что он совершенно не боялся. Словно наперед знал, что случится. - Поразвлечься. - Врешь, – уверенно ответствовал рыжий. Все это напоминало мне какую-то бредовую постановку. Зачем говорить, узнавать какие-то причины? Ведь надо просто избавиться от этого психа. Убить его, пока он отвлечен. Но что-то не давало мне даже двинуться, оставляя лишь безмолвным наблюдателем. - Верно. Просто если убить тебя, а заодно и принца, то этот мир будет беззащитен. Тогда дело Алкида будет завершено и его смерть будет отомщена. Этот мир должен сгинуть за то, что посмел отнять его у меня. - Как трогательно, – на лице Волконского отразилась издевательская насмешка. Очень злая насмешка, которая обычно появляется перед тем, как ты собираешься кого-то убить. - Не смей надо мной смеяться, жалкий колдунишка! – да, с психикой у парня точно нелады. - Видишь ли, из-за тебя у людей, которые мне очень дороги много проблем. Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я сделаю что угодно, чтобы ты издох как последняя собака. – некромант оскалился. Я не заметил момент, когда меч оказался у него в руке. Он даже не пытался использовать магию. Меч Порядка скрестился с посохом Паникрата. Я было кинулся на помощь, но волна воздуха отшвырнула меня от сражающихся. - Никто не смеет вмешиваться в поединок Порядка и Хаоса! – Прорычал кто-то из них. Я так и не понял, кто именно. Завороженно я глядел, как они движутся, нанося удар за ударом, перетекая из положения в положение, изгибаясь под немыслимыми углами. Я верил, что мой непобедимый, сильный супруг обязательно убьёт этого психопата. Просто не хотел даже думать, что может быть другой финал, иначе бы свихнулся от страха, который пожирал меня изнутри. От бессилия хотелось плакать и бессмысленно вгрызаться прутья клетки, в которую меня загнали обстоятельства. А потом некромант пропустил удар. Захрипел и упал на траву, заливая ее кровью. В какое-то мгновение мне показалось, что я умер. Меня словно вывернули наизнанку и набили иглами. Я не мог дышать. Как сквозь пелену подбежал к самому дорогому человеку, который умирал. А я ничего не мог поделать. Торжествующий смех Паникрата разрывал уши. Он мог бы убить меня прямо сейчас, но отчего-то просто стоял и смеялся. - Альберт… - последний вздох умирающего. Он что-то пытался сказать , но не смог. Я почувствовал, как его сердце остановилось. А ведь я даже не сказал, что люблю его. Внутренности ожгло огнем. Я горел изнутри, желая сгинуть в этом пламени, чтобы оно пожрало меня, и этой боли не было. Никогда не чувствовал такого. От меня оторвали половину, убили, оставив жить. Даже когда погиб Алан, даже когда умерла мама… мне не было так плохо. А потом я закричал, выплескивая всю эту боль, отчаяние, ярость. Единственное чего в этот миг мне хотелось, это чтобы не стало этого хохота. С меня словно слетели какие-то оковы, хаос взметнулся вокруг, повинуясь мне, как собака хозяину. Дети Хаоса не должны любить. Истина будто сама вспыхнула в мозгу. Не должны, потому, что их боль способна уничтожить все, что даже Великому Хаосу не будет чем поживиться. Паникрат был обречен. Порыв ветра подхватил волосы и открыл его лицо. Боль в лавандовых глазах была словно отражением моей собственной. И я утонул в ней на мгновение. А потом Меч Хаоса разрубил посох и снес ему голову. Одним ударом. Вот и все. Обессиленно упал на колени. Мне хотелось остаться здесь и больше не подниматься. Однако, я все-таки поднялся на дрожащие ноги. Тело Александра, как все тела некромантов рассыпалось прахом и ушло в землю. Если бы не эта особенность магов смерти, у меня бы был шанс. Иначе, зачем тот бог подарил ему эту книгу. Бесполезная книга, если я не могу оживить Его. Шаг за шагом я добрел до деревушки. Лиам уже перестал плакать и спал. Оглядевшись, нашел кусок бересты и нацарапал только два слова: «Александр мертв». Особым кличем подозвал Арго, который всегда был поблизости от хозяина. Сначала хотел отправить весть в замок. Передумал. Мне было нужно сказать кому-то близкому, кто может прийти и спасти от этой медленной смерти. В замке такого человека не было. Эрику и Габриэлле не хотел сообщать. У них медовый месяц. Хорош же я буду, если сообщу им о таком в такое время. Я не совсем эгоист. - Отнеси Ромулу. – Имя друга всплыло совершенно случайно. Невесело усмехнулся, поняв, что ближе парня, который простил меня несмотря ни на что, у меня никого нет. Посмотрел вслед птице и подхватил Лиама на руки. Внутри было невыносимо пусто. Только тоска грызла измученную душу. Через полчаса я с ребенком на руках вышел на большой тракт. Остановил первый попавшийся экипаж. Мне не посмели отказать. Может, мелкопоместный дворянчик, которому не посчастливилось стать моим извозчиком, и не признал во мне короля, но мой вид не располагал к отказам. Он явно не был дураком, потому, что ничего не остановило бы меня от его убийства. Мне было все равно. Три дня прошли как в тумане. Мы остановились лишь чтобы купить молока малышу. Анабэлла сочувствовала мне только для виду. Хоть она и могла меня понять, но мои проблемы ей были не важны. Она просто радовалась возвращению малыша. Не мне ее судить, она просто мать. Прошла неделя. Я умудрился превратиться в жалкую тень себя прежнего. Улыбался, работал, пока не отключался от усталости, оставаясь ко всему безучастным. Лишь жалостливые взгляды в спину злили до ужаса. Они ничего не понимают. Вечерами было особенно тошно, когда нечего было делать, а сон не шел, несмотря на усталость. Я мог бы напиться до свинского состояния, но когда-то поклялся этого не делать. Кажется, это было в прошлой жизни. Очень, очень давно. Ромул явился совершенно неожиданно. Просто перенесся телепортом в замок. Я бездумно смотрел в окно, когда он вломился в покои, ставшие моим склепом, и отвесил оплеуху. Злой до чертиков. - Придурок! Чего ты тут сидишь и страдаешь?! Я всегда считал, что ты тормоз, но не до такой же степени!! Я начинаю думать, что у тебя совсем нет мозгов! - Что? – мне показалось, что я долго спал, а сейчас проснулся. Только вот так было больнее. И обиднее. Хотя чего я ожидал? Что он поймет? - Картина! – чувство, что мне дали под дых… Я и не вспомнил про это, поглощенный собственным горем. Конечно, я знал, что для того, чтобы использовать картину, он должен был прочитать заклинание. Но ведь это… надежда. Может, он все-таки подстраховался? Потом, когда она исчезнет, может быть еще больнее, но я слишком устал, чтобы не надеяться. * * * Коридоры моей бывшей резиденции в Дао навевали легкую грусть. Они напоминали о том времени, когда я еще не влюбился в одного некроманта с плохим характером. Когда я не был наследником или королем, когда еще был свободен. Открыв проход, спустился в лабораторию Волконского. Там совсем ничего не изменилось. Даже картина все также висела на стене. Портьеры были открыты. Наверное, к ним никто не прикасался тех пор, как я раздвинул их, чтобы помочь ожить своему будущему супругу. Коснулся полотна кончиками пальцев, слегка надавил. Рука беспрепятственно погрузилась в портрет, разбивая тонкую грань между надеждой и безумием. Судорожный вздох. Секунда ожидания. Сердце колотится как бешеное, когда такие знакомые пальцы стискивают запястье. Он вышел, совсем как тогда. Такой же прекрасный и безупречный. В глазах потемнело, то ли от облегчения, то ли от перенапряжения, ноги подкосились и я, кажется, потерял сознание. Когда в голове, наконец, прояснилось, я почувствовал, что нахожусь в его объятиях. Таких теплых, надежных. По щекам текла какая-то влага. Оказывается, я плачу. От радости и страха. Какой позор – король, рыдающий, как ребенок. Когда потерял его – не плакал, а сейчас вплескиваю все накопившиеся страдания и совсем не могу остановиться. - Все будет хорошо, любимый. – он гладит меня по голове и только сейчас я понимаю, все действительно будет хорошо. - Ты все-таки подстраховался, хоть и говорил, что больше не нуждаешься в портрете. - Я снова вспомнил один из наших многих разговорах на войне. Тогда он отказался читать заклинание, даже когда бой ожидался сложным. - Я знал, что придется умереть. - Как? Ты мне не сказал. - Прости, так было нужно. Сфера Ренегата. Я одолжил ее у Рэма. Иначе нельзя было убить Паникрата. Он бы уничтожил нас. Прости, теперь все закончилось. - Я тебе верю. - Иногда я не понимаю, почему… - Потому, что люблю тебя. – сказал, совершенно не задумавшись. Он на мгновение напрягся, а потом уткнулся носом в мои волосы. - Я тебя тоже. – еле слышно донеслось в ответ.