Похождения младшего принца.

*Хотела это написать попозже, но не удержалась)))* (POV Альберт) Ворота мгновенно отворились, стоило мне только к ним приблизиться, и ко мне хлынула лавина прислуги, с дурацкими вопросами и предложениями. От них я, естественно отмахнулся, послав куда подальше. Как бы они не изображали радость, им не слишком хотелось, чтобы я вернулся. И лишь войдя в холл я, наконец, увидел тех, кто меня действительно ждал. Сначала прямо перед моим носом возник Глюк. Честно, я от него многого ожидал, но уж не обжигающих объятий и… поцелуя. Когда его губы коснулись моих, это были не те легкие поцелуи, которые неприятно жгли губы, когда мы пили на брудершафт…. Это было что-то новое. Они по-прежнему жгли, как расплавленный воск, но на этот раз они были неожиданно приятны, по телу разлилась теплота и я, наконец, понял, что скучал по этому вредному докучливому привидению. Я сам не заметил, как ответил на поцелуй. И когда он его разорвал даже остался недоволен. Вот не подозревал, что он может поступать настолько открыто. У меня за все время сложилось о нем только одно устойчивое мнение – Александр не из тех, кто показывает свои эмоции. Он словно их боится. - Никогда больше не смей меня так пугать... – мне кажется, или в его голосе действительно забота?! Нет, наверное, глюк. А некромант, пока я с секунду размышлял над его словами, мигом исчез. Да что с ним вообще творится!? Из ступора меня вывел радостный вскрик Габриэллы, которая бежала навстречу. - Альберт! Ты жив! Слава богам!! – она крепко обхватила меня за плечи, и я обнял ее в ответ, прижимаясь к женщине. Как же я беспокоился за нее… она мне как мать. – Тебя не было неделю! Я уже потеряла надежду…. - Ну-ну, Габри… Не плачь, родная. Я же вернулся. И ничего не случилось, – я мягко успокаивал ее, гладя по спине. Постепенно рыдания стихли, и она, всхлипывая, обмякла у меня на руках. Непрестанно шепча все, что в голову приходило, я довел ее до покоев и, уложив на кровать, подождал, пока она заснет. Чертов Валиус. Уж я ему покажу, как причинять страдания моим близким. Тихо поднявшись, я прошел с свою комнату и забрался под душ. Как же это приятно, после стольких дней, когда даже умыться было проблематично. Грязь стекала с меня ручьями, отваливалась кусками. Как же хорошо… Я блаженно зажмурился, натирая свое тело мочалкой и наслаждаясь запахом нарциссов, который источало мыло. Никогда не думал, что когда-то именно оно окажется для меня высшим сокровищем. Я настолько увлекся процессом, что даже не заметил, когда в небольшом помещении возник Александр. Я просто стоял, прикрыв глаза, под прохладной водой, а когда открыл их, даже отшатнулся. Глюк стоял в дверях ванной, нагло облокотившись на стенку, и с интересом меня разглядывал. Сначала мне стало неловко и захотелось спрятаться. Почему-то этот взгляд меня смущал. А потом я разозлился. И чего это он на меня пялится, как на лошадь на базаре!? Еще бы зубы посмотрел! Хрена с два я его стесняться буду. Пусть наслаждается просмотром, вуайерист! Я соблазнительно изогнулся, зная, что струи воды, стекающие по волосам на плечи и по всему телу только подчеркнут мою красоту. Я знал, что это не выглядит как позерство, как и знал, что именно эти, казалось бы невинные движения, действуют лучше всего. Я всегда, соблазняя кого-либо пользовался ими. Незначительные жесты, случайные движения и вот от меня уже невозможно оторвать глаз. И, будь я проклят, если на Глюка это не подействовало. Какое-то время я чувствовал на себе его завороженный взгляд, когда он внезапно исчез. Я удивленно приподнял брови, а в следующий миг вздрогнул от неожиданности, когда знакомые обжигающие руки обхватили меня сзади за талию. Вопреки каким либо предубеждениям он был вполне плотный и если бы я попытался просунуть сквозь него руку, это у меня не получилось бы. Разве что он сам этого захотел бы. А вот насчет ощущений… я не чувствую ни тепла, ни холода. Он… никакой. Просто жжется. Но выбираться из этих объятий не хотелось. Снова то чувство, когда в боли видишь удовольствие. Когда вода прохладными струями ласкала кожу, которой он касался, реальность рвалась в клочья, оставляя только одно желание – чтобы это не кончалось. Его губы скользнули по шее, вниз по спине, а потом внезапно исчезли, заставив меня недовольно проскулить что-то невразумительное. Я не на шутку возбудился. Но успокоился, когда Александр тут-же возник передо мной, притягивая меня ближе и властно целуя. Казалось, что вода смешалась с огнем, даря мне небывалое наслаждение. Эти несколько мгновений напрочь перебивали ощущения от монастыря с его настоятелями. Его полупрозрачная фигура, глаза… Все казалось наваждением, словно еще немного и оно может исчезнуть, оставив меня одного с сожалением от его ухода. С ни с чем не сравнимым чувством легкой грусти, когда теряешь что-то прекрасное. Я ждал, что вскоре воздух в легких закончится, заранее сожалея, что придется разорвать поцелуй. Но, как ни странно, воздух так и не закончился. Я напрочь потерялся во времени, отдаваясь этим столь желанным сейчас губам, и не сразу понял, когда он отстранился, опускаясь передо мной на колени. А когда его губы коснулись возбужденной плоти, я, не удержавшись, застонал и облокотился на стенку, ибо ноги отказывались держать. Он двигался то тягуче медленно, то наоборот быстро, заглатывая почти полностью. Я пребывал в какой-то прострации, не отличая где боль, а где удовольствие. Мои губы приоткрывались в стонах, но я их не слышал, все звуки заглушал шум собственной крови в ушах. В какой-то миг, в глазах потемнело, я кончил и сполз без сил по стенке, пытаясь выровнять дыхание. Когда зрение ко мне вернулось, его уже не было. И вот что это было, спрашивается? Сначала довел меня до самого сильного оргазма в жизни, а потом сразу же свалил, даже не удосужившись объяснить причины. Как-то по-блядски это…. Кое-как приведя путаницу в голове в порядок, я по-быстрому ополоснулся и, наконец, выбравшись из душа, оделся в нормальную одежду. Та, что была на мне все эти дни, была грязной, порванной на сто рядов и совершенно неприемлемой для меня. Как ни странно, оделся я неожиданно просто – шелковая темно-фиолетовая рубашка, черные кожаные штаны и удобные охотничьи сапоги. Но именно эта одежда вселяла в меня какую-то уверенность в собственных силах. На пояс я прикрепил тот самый памятный серебряный кинжал. Уж теперь я с ним не расстанусь – он единственное оружие, которое я обнажил за несколько лет. Он мне теперь как родной. С легкой улыбкой, я прошествовал к столу, где за мое отсутствие бумаги никто не разбирал. Жаль… А я-то, наивный, надеялся, что эта обязанность плавно перешла к Глюку… Но, он, похоже слегка свихнулся за последнее время, а может я раньше этого просто не замечал. Так, в самом верху стопки какой-то кретин просит разрешить брак, против которого его родители… А я тут причем? Ладно, хрен с ним, пусть женится… Хм… Отец смертельно болен. Хорошая новость, однако! Бог меня все-таки услышал. Надеюсь, смерть будет мучительной. А вот это уже интересно… Не может быть, что мои братья были похищены вчера вечером из дворца… Что-то мутное там, ой-ёй…. Понять бы что. Никогда за ними такого не наблюдалось. Они совершенно не умеют скрытничать – все как на ладони. Куда они делись? И почему никто даже не заметил? Если бы их действительно похитили, то весь дворец они, как минимум, перебудили бы. Шутка ли дело скрутить таких сильных воинов! Так, пока это отложим. Нам нет смысла укреплять пограничные дозоры еще больше, чем сейчас. Я зевнул и подписал тринадцать разрешений на охоту, еще три прошения о свадьбах, назвал чьего-то ребенка, разрешил повесить разбойников и сжечь злую ведьму. Правда, сомневаюсь, что женщина действительно была ведьмой, но если меня причислят к защитникам этого вредного племени колдунов самоучек, то вилы на меня точно поохотятся. В конце концов, попрошу кого-нибудь из шпионов устроить ей побег. Это никого не удивит. Тем более, что настоящие ведьмы всегда сбегали и поселялись мирно себе на Акульем Мысе. Это страна беженцев, наемников и свирепых нравов. За всю историю на него никто не решался нападать. В конце концов, где, как не там можно продать рабов, скрыться от правосудия и всяческого рода преследований. Там за своих горой. Но народ пусть понаслаждается разрешением казни. Издал указ, по которому мебель в трактире будет восстанавливать зачинщик драки, а не тот, кого побили. Если он будет не в состоянии заплатить, то деньги выделятся из казны. Но уж лучше так – трактирщик тут авторитет и его поддержка – хорошо. А ловушки на оборотней так и не работают… надо их вообще убрать. Не очень хорошо будет, если в них случайно Кира с Джимом попадутся. Тем более, что они бесполезны – только мясо на них переводим.… И… э-э-э… Это что за нафиг?! Я подскочил, неверящим взглядом пялясь на лист пергамента, в котором четко было указано, что пятого дня после моего исчезновения в Эларион направился отряд с целью выкрасть… Ромула, дабы обменять его на меня. Подписана сия бумага князем Александром Волконским, магистром всех видов магии, временным наместником провинции Дао…. Блядь, мать его!!! - Глюк, черт тебя выеби!!! Иди-ка сюда! – не выдержав, заорал я. Однако это наглое привидение и не подумало явиться на мой зов. Оно вообще никак не выказывало своего присутствия. Ну и куда он опять делся?! О, идея! Может, Габри просветит меня насчет его внезапно уехавшей в далекие края крыши? Сестра все-таки. И я знаю, где ее искать – это тоже несомненный плюс. Я вышел в коридор и, пройдя немного направо, постучался в ее двери. Как я и ожидал, она уже проснулась и оклемалась от пережитого стресса. Поэтому я был поприветствован в ее обычной манере. - Заходи, нечего мяться на пороге, – никогда не понимал то ли она так со всеми, то ли откуда-то знает, что это я пришел. И вот, сколько себя помню – так всегда. Не придав сему факту никакого особого значения, я толкнул дверь, вваливаясь в знакомое полутемное помещение, отделанное в зеленых тонах. Элла сидела за столом, читая какую-то бумагу, и подняла на меня глаза, только когда я заговорил. - Слушай, я вот тут спросить хотел, ты случаем не заметила ничего странного за Александром? - Смотря о чем ты…. - Понятно… Меня просто немного беспокоит его душевное здоровье… - Он всегда был психом. - Ну… - я еще раз попытался выюлить на нужную тему, когда она прервала меня недовольным тоном: - Выкладывай, что на этот раз вычудил мой братец, – у меня всегда мурашки по коже, когда она выражается таким тоном. Правда сразу как-то выплывает... - Сначала он меня расцеловал, а потом сделал минет… - и вот почему я краснею? Как же стремно, однако…. Я попытался спрятать глаза за челкой, словно красна девица. Габриэлла, судя по всему, была в шоке. - Он? Минет? СЕРЬЕЗНО?! – такой ошарашенной я ее еще не видел. – С ним точно что-то не так… А где он сейчас? - Не знаю. Он испарился и не появляется. - Черт, Альберт! Как ты умудрился превратить этого безэмоционального придурка в сопливую девчонку? - Сопливую девчонку? – мне как-то казалось, что сейчас на девчонку я похож… - Он сейчас забился куда-то и смущается проявлениям собственных чувств, – Габриэлла со смехом уткнулась в стол, а через секунду к этой истерике присоединился я, согнувшись в три погибели. Ну не вяжется у меня этот холодный, расчетливый, беспринципный некромант со смущением!! * Прода будет выходить реже((( Я сама рыдаю, но предки неумолимо решили продать комп, причем ради моего блага Т_Т... *