Похождения младшего принца.

Быстрым шагом иду по коридорам, и путь мой лежит не в самой приятное место – в подземелья. Как представитель королевской власти, я обязан присутствовать на допросе. Знаете, такая неприятная процедура, когда больших сильных дядек с кучей шрамов и косматой бородой, пытают, чтобы те что-то рассказали.… Брр.… Бывал я как-то на такой. Меня потом полчаса выворачивало. С незаметным вздохом открываю дверь в камеру, и, пожалуй, беру назад мысли, по поводу внешнего вида…. Прямо передо мной, прикованный к стулу, сидит парень даже чуть младше меня, с копной каштановых волос и большими яркими темно-зелеными глазами. Сидит, нахохлившись, как воробей и косится на меня недобрым взглядом. Так, надо быть серьезным, а у меня губы непроизвольно в улыбочку растягиваются, а я пытаюсь удержать ее. Даже перекосился весь. Надо бы дать знак приступать, только вот.… Зря я Хроники читал. Вот всплыла оттуда фразочка, ее я и озвучил: - Что, смерд, забыл в моих ты землях? – точнее, даже, не озвучил, а прохрюкал. Я с себя фигею так, что даже ржать хочется. Ни ко времени, не к месту… - Иди нахуй, – смотрит нагло, отвечает дерзко, не боится. Он даже мне нравиться начал… - А… - сам не знаю, что бы я сказал на этот раз, если бы парень не побледнел, резко отшатнувшись, и глядя мне за спину. Я поддался панике и тоже обернулся. Нервно икнул, узрев высокого мужчину в черных, отделанных серебром одеждах и без лица. Посмотрел на пленного командира, удостовериться, что он тоже это видит, снова обернулся – никого. - Глюк,– Хором констатировали мы факт, еще пребывая в Великом Ахуе, многозначительно покивали и я, нервно хихикнув, не удержался и перешел в смех. Командир неуверенно улыбнулся и присоединился. - За это надо выпить, – предложил я ему, ну не получалось у меня его как врага воспринимать. Да и он всю злость где-то растерял. Уж что-что, а людей я насквозь вижу… - Вина нам! - это уже к стражникам, что услышав смех, обеспокоенно просунули в дверь головы. Перечить мне тут не положено, так-что, через пару минут, мы, с уже освобожденным парнем, стали обладателями пяти бутылок крепкого оркского вина. - За Глюк, – все еще лыбясь, произнес я первый тост – и пошло-поехало. Вскоре, уже изрядно пьяный Алан, так звали командира, рассказывал такому же пьяному мне свою историю. Я же слушал, не перебивая. В основном потому, что язык заплетался, и я уже плюнул на разговоры. Обычно, меня не так быстро прошибало, но вино было крепче, а я малость, поотвык за недельку от постоянного потребительства. История командира. (не POV) Родился Алан в семье обнищавших аристократов. Родители его любили, и, несмотря на то, что он был пятым ребенком в семье, дали хорошее образование. Но парень учиться не очень любил, и все свое время посвящал воинскому искусству. Так как он был тощим и маленьким, над ним все только смеялись, но парню было на них плевать, и вот по исполнении четырнадцати лет, он пошел вступать в ряды королевской армии. Надо сказать, что от вредной родни, Алан свои успехи мастерски скрывал – мало ли что удумают. В приемном пункте над ним тоже посмеялись, но сказали, что примут, если тот победит одного из лучших бойцов. Другой бы на его месте ушел, но он был амбициозен и горд, так что, согласился. Противника ему выставили в три раза шире и в два выше. Этакую гору мышц с мечом наперевес. Противник хоть и был сильнее и больше, да оказался медлителен. Маленький, быстрый и юркий парень быстро его измотал и прикончил. Тогда-то к нему и прониклись уважением. Алан оставаться в простой дворцовой страже не желал, и быстренько полез по карьерной лестнице. Выслуживался, как мог, и прослыл человеком верным и исполнительным. За год он прошел путь, на который другие тратили годы и годы. И тут-то его и заметил Его Величество Валиус. Так в пятнадцать он стал самым молодым членом Имперской Сотни – элитных войск Элариона. Служба в них была не в пример опасной и интересной, так что Алан все чаще и чаще показывал себя с лучшей стороны – возможностей хоть отбавляй, тренировок – тоже. Что и говорить, молодой воин все совершенствовался, а так как он все буквально на лету схватывал, за три месяца он стал лучшим в Сотне. Многие этим были недовольны, так как считали Алана выскочкой, перебежавшим им дорогу. Однако на поединок его никто вызвать не решался, а убить молодого воина в спину еще ни у кого не получилось. А тут еще и старый командир погиб и Валиус назначил командиром шестнадцатилетнего Алана. Сотня против ничего не имела, там его все любили. Выше лезть уже было некуда, так что он успокоился – служил исправно, повода для недовольства не давал. И вот неделю назад, король пригласил его на личную аудиенцию. Нет, он, конечно, и раньше видел Валиуса и даже немного общался с ним. Но вот так, с глазу на глаз, было впервые. Оказалось, что король уже давно строит планы по захвату южных провинций Реджинальского, богатых своими золотыми шахтами. И сейчас представился очень удобный случай. Мир на десять лет заключен, значит, нападения никто не ждет, то есть, никто не помешает. Начать решили именно с провинции Дао – она, как раз совсем отбилась от рук и не контролируется Шейлой. И вот, Алана, во главе двух десятков лучших солдат отправили с миссией разведать местность и подготовить удобный фронт для захвата. Перед тем, как отправиться, им сообщили, что в Дао появился наместник - младший сын короля Шейлы, но миссию не отменили. Наоборот, Алан рвался теперь туда сам. По всему Элариону о принце Альберте ходили слухи, как о красивом, но надменном, жестоком, холодном, бессердечном и беспощадном человеке. И убить такого, Алан посчитал бы честью. Но, как оказалось, юного принца они недооценили – войска он разместил отменно, и отряд попался – победа оказалась заранее невозможной, и, приказав остальным возвращаться назад, парень с пятью добровольцами остался задержать противника. Они продержались достаточно – целых шесть часов, пока товарищи не пали, а его самого не взяли в плен. Первоначально, он не удивился, когда принц вошел в камеру, его красивое лицо было искажено гневом, а уж когда он прорычал оскорбительную угрозу, то командир решил, что слухи правдивы. Так как убить Альберта он не мог, то просто нахамил ему в ответ. Страшно совсем не было, пока не появился Человек-без-Лица, или Глюк, как они обоюдно его обозвали. Когда принц внезапно засмеялся, Алан понял, как они заблуждались насчет его холодности, смех был таким теплым и заразительным, не наигранным, что он тоже засмеялся, а когда принц освободил его и предложил выпить, теории о всех остальных качествах его характера тоже куда-то испарились. Альберт оказался дружелюбным, веселым, не заносчивым, и напиваться в его обществе было приятно. В общем, Алан был уже против захвата королевства и, в частности, убийства принца. Откуда-то явилось доверие, и, засыпая на плече новоявленного собутыльника, никакого коварства командир не опасался. POV (Альберт) Таща на себе Алана, который уже умудрился уснуть, в свои покои, я успел собрать все косяки. Слуги попрятались, зная, что пьяный, я на издевательства горазд. Они еще не забыли тот случай, когда я, будучи пьян, заставил всех работников кухни танцевать стриптиз под канкан.… А уж с какой злобой глядел на меня толстяк-садовник, когда я заставлял его отжиматься всю ночь.… Потому, на глаза мне никто не попадался, словно вымерли все. Кое-как добравшись все-таки до цели, я свалил ношу на кровать и только тут заметил сделанную черной краской на стене надпись, написанную красивым каллиграфическим почерком: «Не ожидал на себя такой реакции». Пьяненько хихикнув, я дрожащими руками криво подписал «Глюк», и с чувством выполненного долга, завалился спать рядом с Аланом. Вот же мне завтра побегать придется – дела то на сегодня еще остались… ** * * (не POV) Человек появился из ниоткуда и, усмехнувшись, взглянул на кровать, где сопели двое пьяных парней. Но интересовал его только один из них. - Да, Альберт, ты именно тот, кто мне нужен, – Он подошел к стене и провел рукой в паре сантиметров от нее. Надпись, вместе с припиской, исчезла. Теперь принц вряд ли подумает, что это было реальностью, а не пьяным бредом. Зато, теперь у Александра есть слова, написанные рукой принца и обращенные к нему. Недолго ему осталось теперь ждать, совсем чуть-чуть до свободы, всего один шаг.