Пламя дракона

      Когда Бэкхена, продрогшего и напуганного, привезли в поселение драконов в качестве «подарка» для нового вожака этого кровожадного народа, первым делом он, выскочив из небольшой ладьи, на которой был привезен немногословным соратником вожака, принялся оглушительно голосить на всю округу, требуя немедленно вернуть его в родную деревню. Чувства страха и неизвестности притупились злостью: во-первых, он считал отношение вождя своей прежней деревни несправедливым и не понимал, почему именно им решили откупиться от драконов, а во-вторых, молчаливый сопровождающий, который заталкивал скрученного омегу на лодку под молитвы присутствующих, за всю дорогу не сказал Бэкхену и слова, лишь только косился внимательным взглядом темных глаз и вечно подкидывал корзинку с едой и плед, чтобы укрыться. Видимо, переживал, что вожак будет недоволен, если омегу привезут исхудавшего и замерзшего. Позже Бэкхен понял, что на вопросы и мольбы ему не отвечали не потому, что не хотели, а потому, что не знали его языка. Однако веселее это поездку не сделало, незнакомый альфа даже жестами изъясняться не пожелал, и к концу их небольшого путешествия Бэкхен пребывал в ярости и панике.       На его крики сбежались все, кому было не лень. Некоторые смеялись, разглядывая странного незнакомца и переговариваясь на незнакомом языке, другие смотрели с сочувствием, третьи – с презрением, но было у всех этих взглядов кое-что общее: любопытство. В их краях нечасто встречались новенькие по одной простой причине: почти все в округе боялись драконов. Простые люди никогда бы по собственной воле не сунулись в логово зверя, шаманы и ведьмы просто не хотели связываться с непредсказуемым вспыльчивым народом, остальные оборотни опасались сильного противника. Почти все присутствующие, на периферии сознания заметил Бэкхен, были черноволосые статные люди. Глаза некоторых из них горели янтарем изнутри, что выдавало в обладателях драконью кровь. Одеты они были значительно лучше, чем жители родной деревни Бэкхена: в теплые шкуры животных, длинные плащи и накидки, кожаные сапоги, женщины – в шерстяные платья в пол и с красивыми украшениями в волосах. На их фоне светловолосый омега неожиданно почувствовал себя еще более угнетенным, к тому же, на помощь ему особо никто не спешил, словно ожидая сигнала и разглядывая диковинку, на которую можно будет накинуться, чтобы полакомиться.       В его прежнем поселении зима выдалась слишком тяжелой, погибло много скота и урожая, начало весны было холодным и морозным, люди постепенно отчаивались. Отчасти это послужило причиной для договоренности между людьми и драконами: первые предоставляют для нового вожака красивого молодого омегу, способного к рождению детей, а вторые гарантируют материальную помощь и защиту от кочевников. У оборотней не было бы повода соглашаться, если бы их народ постепенно не изживал себя. Несмотря на силу и стойкость клана, даже они не могли противостоять жестокой природе, поэтому предложение отчаявшихся людей решили принять.       Сборище неожиданно затихло, и Бэкхен тоже перестал голосить, когда заметил, что взгляды всех присутствующих теперь обратились к другому. Пробравшись через толпу народа, в центре, прямо напротив Бэкхена возник светловолосый сердитый омега. Цвет волос моментально выдал в нем человека, а запах – пару нерадивого провожатого. Омега громко возмутился на непонятном языке, и его слова неожиданно подействовали на остальных, заставляя публику постепенно разбредаться по домам, разочарованно вздыхая.       Устраивать представление было больше не перед кем, к тому же, не похоже было, что хоть кто-то собирается оказать омеге услугу и доставить домой. Очевидно, что эти люди никогда бы не пошли против вожака. Его отсутствие, кстати говоря, одновременно радовало и злило молодого омегу: вроде как хотелось посмотреть, для кого так выряжали, однако боязно.       Незнакомец подошел ближе, и Бэкхен разглядел дорогую одежду и украшенные золотом руки. Омега явно был одним из почитаемых людей. Прежде чем обратить внимание на Бэкхена, он полез к нему за спину, и когда Бэк обернулся, то увидел, что тот тихо беседует о чем-то с альфой, что привез его, не скрывая ласковой улыбки и поглаживая пальцами чужие плечи. Действие длилось лишь несколько секунд, но и так было понятно, что эти двое давно вместе и души друг в друге не чают. Бэкхену стало неловко наблюдать за чем-то столь интимным, и когда он хотел было уже под шумок улизнуть, внимание омеги вновь переключилось на него. — Значит, ты у нас Бэкхен, — пропел незнакомец, и Бэк с облегчением понял, что тот говорит на человеческом языке. – Приятно познакомиться, я Хань, — он протянул руку, встречая несмелое приветствие. Бэкхен всегда был не из робкого десятка, однако в незнакомой обстановке у него существовало только два режима выживания: настойчиво требовать справедливости, игнорируя любые наказания и угрозу жизни в перспективе, или подозрительно коситься на все вокруг, включая чужие ладони и тарелки со съестным. — Ты человек? – не сдержал он любопытства. Очевидно, Хань знал ихтир* и всего пару минут назад беседовал на нем с возлюбленным, но и по-человечески он говорил без акцента. К тому же, его светлые волосы и абсолютно однотонные ореховые глаза не могли принадлежать кому-то из рода драконов. — Точно, — омега улыбнулся, — совсем как ты, — от Ханя не чувствовалось никакой угрозы, но даже его улыбка не смогла до конца расположить Бэкхена. Ему до сих пор никто ничего не объяснил и не показал, и от неизвестности все вокруг казалось враждебным. – Ты, наверное, устал и напуган, — предположил Хань и, ненавязчиво взяв Бэка за руку, повел в центр селения, туда, где были видны дома и хижины. – Я тебе все покажу и объясню пару вещей, раз уж я тут один из немногих, с кем ты можешь пообщаться.       Бэкхен с горечью заметил, что и жилища у драконьего народа были куда лучше людских. Дома здесь были крепкими и высокими, некоторые имели даже по несколько этажей, Бэкхен такие видел лишь однажды, когда был в большом городе-столице. Почти каждый дом имел перед собой двор, а позади или сбоку – сад. Пару раз на глаза даже попались собаки. Хань привел его в большой дом, заводя внутрь, ограждая от чужих любопытных взглядов и незнакомых запахов, и в тепле комнаты Бэкхен впервые за несколько часов ощутил, что он дрожит. Взгляд Ханя с беззаботного и веселого сменился на серьезный и сочувствующий, неожиданно прибавляя ему пару лет. Чужое внимание словно и его тяготило, поэтому в доме он показался другим человеком. Аккуратно помогая Бэкхену снять верхнюю одежду в прихожей, он провел его в большую комнату, в центре которой находилась резная кровать, а затем завел в душную купальню. Там уже стоял пар от печи и тазы с горячей водой. Раздеваться перед чужим человеком для Бэкхена было дико, и Хань сразу же это заметил. — Стесняешься? – спросил он, снова успокаивающе улыбаясь. – Я тоже сначала боялся. Не волнуйся, я же тоже омега, не обижу. Просто помогу тебе искупаться и правильно одену. Скорее всего, сегодня это единственная возможность пообщаться. Вечером с тобой уже будут слуги или Чанёль, наш вожак.       Резкая смена настроения Ханя и перспектива на будущее заставила Бэкхена напрячься еще сильнее, однако одежду он все же принялся стягивать, чтобы не упустить возможность выспросить все интересное. Хань молчаливо усадил его в большую бадью с горячей водой, и омега зашипел, пытаясь вырваться, потому что кожа моментально вспыхнула, но Хань не дал. — Потерпи, сейчас привыкнешь, — сказал он, поглаживая чужие плечи. – Нужно распарить тело. — Что происходит? – не выдержал Бэкхен, все еще держа ладони на краях бадьи. — Я тебя сейчас купаю, — как маленькому объяснял Хань, когда принялся водить ароматно пахнущей тканью по чужой шее. — Потом одену и усажу ждать Чанёля, а сам пойду к себе, потому что у меня маленький ребенок и Сехун. К тому же, я вообще не имею права здесь быть, ведь тебя должны купать и готовить слуги. Но я подумал, что ты захочешь поговорить с кем-то, а никто из них не знает нашего языка, поэтому вызвался тебе помочь. После того, как я уйду, придет другой человек, Исин, не пугайся его. Он тоже говорит по-нашему. Он врач, осмотрит тебя. Не волнуйся, ничего серьезного, — тут же добавил Хань, когда увидел, как Бэкхен неловко вздрогнул. – Просто спросит о самочувствии или болях. Сехун, тот, что привез тебя, сказал, ты отказался есть, — в голосе послышался упрек, — так нельзя. Не вздумай устраивать голодовку. Обязательно нужно съесть сегодня что-то, иначе заболит живот. Если будешь голодать, собьётся цикл и будут осложнения при беременности. Рожать дракона – не легкое удовольствие, знаешь ли, — хмыкнул Хань. Повисла недолгая пауза, и Бэхкен заметил, что почти полностью выкупан. – После осмотра будет праздничный ужин и танцы, Чанёль уже должен будет явиться. До этого времени сможешь отдохнуть. — А после ужина? – затаив дыхание, осмелился спросить Бэк, когда Хань жестом показал ему подниматься и кутаться в теплое покрывало. — Как решит вожак, — последовал короткий ответ.       Хань вывел его из купальни и усадил на постель, а сам принялся перебирать вещи в сундуке под окном, постепенно выуживая наружу различные одежды. Пока стояла тишина, Бэкхен пытался обдумать все сказанное, но единственный вывод, к которому приходил уставший мозг, кричал о том, что среди всей этой информации невозможно вычленить то, что может помочь при побеге. — Я знаю, как это выглядит, — неожиданно подал голос Хань, бросая вещи на плед рядом с задумавшимся Бэком. – Тебя привезли как свинью на убой, толком ничего сказать не могут, будущего мужа не видно, все вокруг говорят на чужом языке и проявляют ничтожное количество понимания. Ты, наверное, и меня врагом считаешь. Знаю, это очень тяжело, но постарайся немного расслабиться. Если будешь относиться к этому проще, станет легче. Я не могу дать никаких гарантий, но здесь не наказывают просто так, не делают больно. Они не люди, хотя много чем на нас походят. — Я вовсе не хочу замуж, — всхлипнув, выдал Бэкхен, понимая, что перед Ханем можно не строить из себя бог пойми что. – И детей рожать от этого монстра тоже. — Понимаю, — вздохнул омега, разводя руками, — но поделать нечего. К тому же, не суди так поспешно. Никто не заставляет тебя прямо сейчас плодить драконов. Но, честно говоря, я не думал, что Чанёль на такое пойдет… Взять как подарок человеческую омегу. Совсем не похоже на него, — Хань задумчиво прикусил губу. — Для тебя это прозвучит странно, но он хороший человек. — Это ты по чему судишь? – прошипел Бэкхен, не сдерживая злость и отталкивая предложенную рубашку. — Я знаю его уже достаточно долго, — пожал плечами омега, игнорирую чужое недовольство. — Что-то не похоже, — отрезал Бэк, настойчивее кутаясь в плед. — Ладно, можешь не одеваться пока, но я оставлю одежду на столе, — сдался Хань. – Поспокойнее, Бэкхен. Не все так плохо. — Тебя тоже так приволокли? – сменил тему омега. О Хане у него сложилось двоякое впечатление: тот вроде был заботлив и ласков, но подобными ухищрениями словно просто старался настроить Бэкхена на то, что ему следует принять свою участь и сдаться, с чем омега был абсолютно не согласен. — Вроде того, — вновь вздохнул Хань, разглаживая складки на одежде. – Хотя я больше по своей воле пришел. Бэкхен обомлел. Неудивительно, что этот прокажённый нес всякую пургу про беременность и спокойствие, подумалось омеге, у него точно с головой что-то не в порядке, ведь на его месте любой нормальный уже бы дал деру из драконьего логова. — Как-нибудь потом расскажу, — улыбнулся Хань. В это время как раз раздался стук в дверь, и Бэкхен испуганно глянул в коридор. – Это Исин, наверное, — пробормотал омега. – Мне уже пора. Если тебе что-то понадобится или станет совсем плохо – приходи. Сехун брат Чанёля, поэтому мы живем близко, тебе нужно будет просто пройти два дома и свернуть налево.       Хань напоследок мягко, почти по-родственному погладил Бэкхена по голове и направился уже было к выходу, заручившись несмелым кивком, но в последний момент вдруг остановился в дверях и замялся, словно обдумывал, сказать что-то или нет. В конце концов, он обернулся и прошептал: — Не пытайся сбежать или хотя бы не сейчас. Поверь, так будет только хуже.